2015-04-06
180
23 сентября 1920 г.
Сэр,
Г-н Красин, наш торговый представитель в Великобритании, сообщил мне, что в проекте соглашения о возобновлении торговли, представленном ему Британским Правительством, содержатся некоторые из положений, которые предложил я в своем проекте и против которых возражает почему-то Норвежское Правительство.
Британский проект соглашения предусматривает, например, некоторые дипломатические привилегии для торговых уполномоченных, дает им право защищать своих граждан, давать визы, легализовать документы и осуществлять другие консульские функции. Британское Правительство соглашается, далее, признавать действительными и законными официальные документы, изданные или заверенные российскими советскими учреждениями. В проекте соглашения есть также положение, предусматривающее, что в случае, если одна из сторон желает аннулировать соглашение, оно теряет силу через 6 месяцев после того, как она сообщит об этом желании другой стороне.
Более того, там есть другие положения, имеющие первостепенное значение для России, которые я не включил в проект соглашения, предложенный Норвежскому Правительству.
Мне кажется, что эта информация может при сложившихся обстоятельствах представить интерес для Норвежского Правительства.
Я пользуюсь настоящей возможностью для того, чтобы поблагодарить Ваше Превосходительство за разъяснение, содержавшееся в Вашем письме от 22 сентября. Я хотел бы, однако, заметить, что я не нашел в этом письме какого-либо упоминания ни одного из различных вопросов, затронутых во время нашей личной встречи, во время которой, я надеялся, мы пришли к лучшему пониманию наших соответствующих точек зрения.
Я очень озабочен этим и мне кажется, это было бы в интересах обеих стран, если бы согласие было достигнуто до того, как Белое море закроется для навигации, поскольку его порты имели бы очень важное значение для осуществления намечаемой торговли.
Имею честь оставаться, сэр,
Вашим покорным слугой
[Литвинов]
Печат. по арх.
В упоминаемом письме Брууна от 22 сентября 1920 г. говорилось:
«Министерство подтверждает получение Вашего письма от 20 сентября * и сожалеет по поводу недоразумения, о чем свидетельствует Ваше понимание имевшей место переписки.
В Вашем письме от 16 сентября 1920 г. Вы высказали, в частности, насколько это помнится, следующее: «Советское Правительство ни в коем случае не согласится на какие-либо ограничения в отношении выбора им своих представителей» **.
Вы, как это видно, выставили это в качестве абсолютного условия назначения торговых уполномоченных, с тем чтобы Ваша точка зрения по этому вопросу была принята. Министерство не смогло сделать этого. Министерство не имеет намерения отрицать право Российского Советского Правительства направлять торговых уполномоченных по своему собственному свободному выбору. Министерство желает лишь одного — соответствия тому, что предоставляется в подобных случаях, т. е. иметь право одобрять кандидатуры лиц, которых Российское Советское Правительство назначило бы в качестве своих торговых уполномоченных.
Министерство в своем письме от 18 сентября *** обратило внимание на то, что в случае если Российское Советское Правительство не найдет возможным вновь пересмотреть в ближайшем будущем свою точку зрения, то нет никакого смысла обсуждать в настоящее время другие положения, содержащиеся в Вашем письме. Замечание Министерства о том, что его проект предназначен служить в качестве исчерпывающей основы, имеет целью устранить толкование с Вашей стороны в том смысле, что отдельные положения Вашего проекта молчаливо одобрены норвежской стороной См. Ваше письмо от 16 сентября»,
!05. Нота Народного Комиссара Иностранных Дел РСФСР Министру Иностранных Дел Великобритании Керзону****
25 сентября 1920 г. M 4793
Ознакомившись с основаниями, выдвинутыми Британским Премьер-Министром при сообщении главе Российской делегации Каменеву о перерыве политических переговоров между Англией и Россией, Советское Правительство видит себя вынужденным заявить, что оно не может усмотреть в заявлениях Великобританского Правительства ничего иного, кроме попытки помешать во что бы то ни стало налажению соглашения между двумя государствами и отсрочить на неопределенно долгое время восстановление мирных отношений между Россией и Англией.
Еще 1-го июля, обратившись к Советскому Правительству со своими требованиями, сформулированными в 4-х пунктах, Великобританское Правительство заявило, что принятие этих пунктов поведет к установлению между Англией и Россией состояния перемирия, являющегося подготовительной ступенью к заключению между ними окончательного и полного
* См, док. № 100 ** См. док. № 99. *** См. стр. 198—199 **** Передана по радио Председателю Советской Торговой делегации в Лондоне Л. Б Красину для вручения адресату.
№
мира. Приняв целиком четыре пункта, выдвинутые Великобританским Правительством, Российское Правительство было вправе ожидать, что немедленно между Россией н Англией начнутся мирные переговоры, могущие повести к установлению между ними окончательных мирных отношений*. Однако до сих пор, несмотря на все уснлня Советского Правительства, факт принятия нм великобританских требований остается без последствий.
Неоднократно Российское Правительство принимало предложения Великобританского Правительства или выступало с своей стороны с новыми заявлениями, которые должны были повести к начатию между двумя Правительствами переговоров о мире. Взяв обратно, по требованию Великобританского Правительства, одно нз условий перемирия и предварительного мира с Польшей, Советское Правительство могло снова ожидать, что мирные переговоры с Англией будут немедленно начаты. Вместо начатия этих переговоров последовал, однако, со стороны Великобританского Правительства полный перерыв политических переговоров с Россией.
В качестве оснований для разрыва со стороны Британского Премьер-Мннистра было указано иа продажу в Лондоне бриллиантов н на субсидирование газеты «Дейли геральд», к чему фактически Российская делегация, как ею и было официально заявлено, не имела никакого отношения; далее на сношения между Делегацией и некоторыми британскими рабочими организациями, к которым, однако, обращалось само Великобританское Правительство для оказания политического воздействия иа Русскую делегацию, и, наконец, на вопрос о неполноте формулировки сообщенных Делегацией Британскому Правительству 10-го августа российских условий перемирия с Польшей**, в то время как этот вопрос был уже исчерпан в конце августа путем обмена нот между обоими Правительствами. Явная неосновательность выдвинутых Британским Правительством оснований для перерыва политических переговоров с Россией тем ярче подчеркивает его сознательное нежелание допустить установление с Россией мирных отношений.
Протестуя против несогласного с достоинством Российского Правительства отношения Британского Правительства к его Представительству в Лондоне, Российское Правительство констатирует, что заключенное путем обмена заявлений в начале июля соглашение между обоими Правительствами следует считать нарушенным, и оно всецело возлагает на Британское Правительство ответственность за недопущение
* См. док. № 6 и стр 17—19. ** См док. № 52 от 9 августа 1920 г.
год
начатия мирных переговоров с Россией, необходимых для заключения мира между Россией и Англией.
Чичерин
Печат. по арк. Опубл. в газ. «Известиях. Л@ 214(1061), 26 сентября 1920 г.
106. Нота Правительства РСФСР Правительству Франции*
25 сентября 1920 е.
Угроза, содержащаяся в радиотелеграмме Французского Правительства от 26-го августа, воспользоваться превосходством морских сил Франции в Черном море для наступательных действий против России или Украины в случае, если задержанные еще в России французские пленные не будут доставлены на финляндскую границу или в Одессу к 1-му октября, не может рассматриваться иначе, как акт грубого насилия, противоречащий самой элементарной справедливости.
Российское Советское Правительство с негодованием протестует против такого образа действий. Заключенное 20-го апреля сего года в Копенгагене соглашение о возвращении на родину российских и французских граждан ** было обусловлено формальным обязательством, принятым на себя Французским Правительством, не вмешиваться во внутреннюю политику России и прекратить всякое участие в каких-либо агрессивных мероприятиях, направленных против Советской Республики.
Ввиду того, что это обязательство не было соблюдено и что вся политика Франции по отношению к России была s полном противоречии с обязательствами, принятыми ею в Копенгагене, соглашение, которое было основано на этом условии, ввиду этого теряет силу, о чем в свое время и было заявлено нашим представителем Литвиновым французскому представителю в Копенгагене. Желая тем не менее возможно скорее добиться возвращения на родину русских солдат и пленных из Франции и из Алжира, мы приступили к эвакуации французов на основе пропорционального обмена, оставив за собой лишь право отсрочить возвращение оставшихся членов Французской военной миссии до окончательного момента возвращения на родину русских солдат и пленных.
Но и в отношении пропорционального взаимного обмена граждан обеих стран Французское Правительство совершенно извращает действительное положение вещей. В своем меморандуме от 12-го июня, переданном Российскому Правительству через посредство г-на Фритьофа Нансена, Французское Правительство заявляет, что оно отправило на родину 47 ты-
* Передана по радио в адрес Министерства Иностранных Дел Франции.
** См. т. II, док. Ne 311.
сяч русских солдат и пленных, между тем как на самом деле лишь 15 тысяч вернулись в Россию к этому моменту. Таким образом, число российских граждан, которые должны были быть возвращены на роднну в сентябре, совершенно не соответствует действительному числу тех, кто во Франции и з Алжире еще дожидается своего возвращения в Россию.
В вышеупомянутой радиотелеграмме Французского Правительства возвращение на родину всех русских граждан из Франции предусматривалось к 15-му, а из Алжира — к 20-му сентября. На самом же деле мы видим, что возвращение на родину всех русских еще далеко от осуществления. Нами получены из различных источников сведения о числе русских солдат и пленных, еще находящихся во французских концентрационных лагерях и крепостях или страдающих в условиях исключительно варварского режима в Алжире. Наши сограждане продолжают страдать от насилий французских властей, пытающихся принудить их вступить в армию Врангеля или в Иностранный легион. Мы сомневаемся, что Французское Правительство может дать нам формальное н документальное заверение, что все наши сограждане возвращены на родину. Между тем, если Французское Правительство требует возвращения на родину всех своих граждан, основываясь на выполнении взятых им на себя обязательств, оно должно было бы, по крайней мере, дать нам соответствующее формальное заверение о возвращении на родину наших граждан. Такого заверения Французское Правительство, однако, не представило. Требование о возвращении всех французских граждан без исключения поэтому следует рассматривать, как совершенно необоснованное.
Тем не менее Российское Правительство до такой степени воодушевлено желанием избежать дальнейшего кровопролития, что оно приняло решение уступить перед грубой силой и доставить остающихся французских пленных в Раяйоки или в Одессу без промедления, будучи убеждено, что этот новый акт насилия со стороны Французского Правительства может открыть глаза французским народным массам, которые, наконец, заставят своих правителей выполнить их волю и исправить совершенные ими несправедливости.
Уступая насилию, Российское Правительство оставляет за собой право делать из этого факта в надлежащий момент вытекающие из него выводы и уже теперь самым серьезным образом обращает внимание Французского Правительства на новые и значительные препятствия, которые такого рода действия создают на пути к всеобщему умиротворению Европы.
Народный Комиссар по Иностранным Делам
Чичерин
Печат. по арх. Опувл в ваз. «Известия»,\î W{№1), 26 сентября 1920 г.
В упомянутой ноте Французского Правительства от 26 августа, присланной в адрес НКИД за подписью Мильерана, говорилось:
«Я принял к сведению заявление, сделанное Вами г-ну Нансену, и согласие Ваше на предложение Французского Правительства возможно скорее закончить обмен всех французских пленных в России на всех русских пленных во Франции. Французские морские власти в состоянии обеспечить отъезд последних русских из Франции к 15-му сентября и последней партии русских из Алжира к 20-му сентября. Поэтому все французы должны быть отправлены до конца сентября либо на финляндскую границу, либо для живущих на юге России, в Одессу. Если к 1-му октября отправка французов из России будет задержана вопреки их желанию, то я сочту себя вынужденным предложить командованию французского флота обеспечить необходимые гарантии на юге России».
