Нота Полномочного Представителя СССР в Германии

Министру Иностранных Дел Германии Штреземану

4 мая 1924 г. № 1344

Господин Министр,

Вчера, в субботу 3 мая, в 10 ч. 15 мнн. утра помощник управляющего домом Торгового Представительства, помещающегося на Линденштраосе, № 20/25, г. Фомин, спускаясь с лестницы, встретил на площадке второго этажа двух незнакомых людей, которые с револьверами в руках подымались по лестнице. Фомин задержал их н предложил последовать за ним в рабочий кабинет управляющего делами Торгового Представительства г. Постникова. Г-н Постников предложил незнакомым положить оружие и спросил их, кто они такие. Когда он узнал, что неизвестные — чиновники полиции, он объяснил нм, что они незаконно вошлн в экстерриториальное здание Представительства СССР, записал их имена н потребовал, чтобы онн удалились, что оба чиновника немедленно нсполнилн. Само собой разумеется, что по отношению к ннм не было применено никакого насилия. На лестнице их задержал одни г. Фомин. В рабочем кабинете г. Постникова присутствовали только г. Фомин и одни служащий, явившийся для доклада, причем все трое, конечно, были безоружны, в то время как оба полицейских чиновника имели при себе оружие.

Как только чиновники удалились, г. Постников по телефону сообщил мне об инциденте. Я приказал представить мне подробный письменный доклад, чтобы протестовать перед Министерством Иностранных Дел. Противозаконность действий полицейских чиновников для меня н теперь ие подлежит сомнению.

Согласно тексту и духу Соглашения от 6 мая 1921 г.*, так же как и Рапалльского договора**, Торговое Представительство является неотъемлемой частью Представительства СССР, и занимаемое нм помещение пользуется тем же правом неприкосновенности, как и помещение Посольства. Это правовое положение ничуть не меняется вследствие того обстоятельства, что Торговое Представительство помещается не в собственном, а в арендованном доме, так как дипломатические миссии, не имеющие собственных домов, а помещающиеся в нанятых помещениях и квартирах, пользуются правом экстерриториальности в той же степени, как и те, которые владеют собственными домами. В Торговом Представительстве, как и вообще в Посольстве СССР, служит много германских подданных. Очень многие германские подданные в часы занятий посещают присутственные места

* См. т. IV, док. № 72. ** См. т. V, док. №121,

СССР по различным делам. Разумеется, не исключена возможность, что среди многочисленных служащих н посетителей могут оказаться лица, преследуемые полицией за политические, либо за уголовные преступления. Германская полиция имеет полную возможность задерживать подобных лиц на их квартирах н на улице до нх вступления в экстерриториальное здание или после их выхода оттуда. Если у полиции появилось подозрение, что преследуемый имеет намерение спрятаться в здании Представительства СССР, то она должна была согласно нормам международного права обратиться ко мне через посредство Министерства Иностранных Дел,.и я бы, естественно, положил конец незаконному пребыванию преследуемого немецкого подданного в нашем помещении.

Ввиду вышеизложенного я считаю поведение обоих полицейских чиновников грубым нарушением международного права и еще вчера имел намерение заявить Министерству Иностранных Дел протест, когда мне вскоре после 1 часа дня сообщили по телефону, что Торговое Представительство окружено отрядом полиции, некоторые из служащих объявлены арестованными и полиция собирается произвести обыск служебных помещений.

Я немедленно вызвал по телефону заместителя Торгового Представителя г. Турова. Он подтвердил, что с час тому назад многочисленный отряд полиции под командованием комиссара Геллера проник в здание Торгового Представительства. Комиссар Геллер отказался предъявить письменный приказ об обыске и не дал никаких объяснений причины и цели обыска. Он арестовал заместителя Торгового Представителя, члена дипломатического корпуса г. Старкова в рабочем кабинете другого заместителя Торгового Представителя— г. Турова и заключил его под стражу. Г-н Туров, который также является членом дипломатического корпуса, насильственным путем был удален из своего рабочего кабинета. Обоим им было воспрещено отправиться ко мне для доклада. Когда г. Туров направился к телефону, чтобы вызвать меня, его насильно удалили от аппарата. Вследствие этого я узнал о событиях в Торговом Представительстве голько спустя час после появления полиции. Мой разговор по телефону с г. Туровым мог состояться только потому, что к этот момент в комнате, где находился г. Туров, временно не было полицейского чиновника.

Я сразу же обратился к Вам, г. Министр, с просьбой на-ш.тчитъ мне немедленно аудиенцию и при этом по телефону сообщил Вам о причинах моего ходатайства. Около 2 часов дня я был Вами принят. Вы мне сообщили, что Вы только •ио, уже после телефонного разговора со мной, получили и нот полицейских властей. Содержание этого отчета сводилось к тому, что служащие Торгового Представительства

задержали утром двух чиновников полиции н что появление полицейского отряда в Торговом Представительстве имело целью освободить арестованных германских служащих. Я тут же опроверг сообщенный Вам ложный отчет о событии. Вы мне заявили, что считаете поступок полиции незаконным, вне зависимости от правильности или неправильности полицейского 'Сообщения. Далее Вы заявили, что полиция не вправе входить в экстерриториальное здание. Если бы даже н случилось, что служащие Торгового Представительства задержали чинов германской полиции н арестовали,их, то все же, по Вашему мнению, полицейским властям следовало бы сначала снестись с Вами. Вы бы тогда обратились ко мне с предложением 'освободить задержанных н потребовали бы удовлетворения за инцидент. В заключение Вы заявили, что Вы немедленно обратитесь к надлежащим властям, чтобы удалить полицию нз здания Торгового Представительства.

Вслед за этим я выразил желание обождать в Министерстве Иностранных Дел результатов переговоров, чтобы непосредственно вслед за этим отправиться в Торговое Представительство. Через четверть часа меня снова пригласили к Вам, чтобы выслушать сообщение о результате Вашего совещания с директором департамента Прусского Министерства внутренних дел г. Абегг. Вы сообщили мне, что последний подтвердил полученное Вами утром сообщение об инциденте, однако с той существенной разницей, что полицейские чиновники не были задержаны в Торговом Представительстве и что отряд берлинской полиции явился почти 2 часа спустя в Торговое Представительство не с целью освободить задержанных полицейских, а чтобы продолжать преследование якобы бежавшего арестованного. Прн этом г. Абегг заявил Вам, что Прусское Министерство внутренних дел не считает здание Торгового Представительства экстерриториальным. Вы ему ответили, что вне зависимости от разрешения этого вопроса Министерство Иностранных Дел н Вы сами придерживаетесь той точки зрения, что по отношению к Торговому Представительству, которое в качестве государственного учреждения СССР подчинено Посольству, недопустимы никакие полицейские мероприятия без предварительного извещения Посла через посредство Министерства Иностранных Дел. Г-н Абегг вполне согласился с Вашим мнением и обещал немедленно распорядиться об удалении полиции нз Торгового Представительства.

Мннут десять спустя мне от Вашего имени сообщили по телефону, что полиция уже удалена нз Торгового Представительства. Между тем гг. Старков и Туров сообщили мне оттуда, что полиция все еще находится в здании, ведет себя по-прежнему грубо, продолжает взламывать письменные столы и шкафы и рыться в них.

Мои попытки добиться личной беседы с Вами, со статс-секретарем бароном фон Мальцаном нли с имперским канцлером д-ром Марксом потерпели неудачу, так как никого из названных господ я не застал нн в министерствах, ни на н< частных квартирах. Между тем меня дважды по телефону заверяли, что старший правительственный советник Вейс уже получил приказ удалить полицию.

Через чиновника, с которым я говорил по телефону, я предложил, чтобы Министерство Иностранных Дел, а также Прусское Министерство внутренних дел отправили своих представителей в Торговое Представительство, чтобы на месте положить конец противозаконным действиям. Я сам отправил туда советника Посольства г. Бродовского, в сопровождении которого я был у Вас, а также секретаря Посольства г. Дмитриева. Оба они прибыли в Торговое Представительство в 3 ч. 30 мин. дня, т. е. спустя 1 ч. 15 мин. после получения мною заявления, что полиция из Торгового Представительства удаляется; они констатировали, что хозяйничанье полиции все еще в полном разгаре. На вопрос советника Посольства г. Бродовского г. Вейс подтвердил, что он имеет приказ об удалении полиции, причем он добавил, что нас совершенно не касается, когда и каким образом он, г. Вейс, выполнит данное ему предписание. Его обращение при этом было грубым и вызывающим.

Обыск производился следующим образом: служащие удалялись из нх рабочих помещений, в их отсутствие письменные столы взламывались ружейными прикладами, а вынутые из них документы просматривались.

Совершенно излишне доказывать, что не было никаких шансов найти бежавшего арестованного в ящиках столов и что обыск в письменных столах и притом без свидетелей мог преследовать любую цель, но только не ту, о которой было заявлено официально для мотивировки указанных действий полиции. Точно так же обыскивались: письменный стол начальника концессионного отделения г. профессора д-ра Гольдштейна, начальника зернового отдела г. Вельтмана, рабочий кабинет г. Аврамова, пользующийся правом экстерриториальности, далее письменный стол супруги советника Посольства г. Бродовского инженера г-жи Бродовской. Взломанные предметы были позднее осмотрены в присутствии советника Посольства г. Бродовского и прибывшего в 4 часа представителя Министерства Иностранных Дел г. консула Дрюффеля.

Полиция потребовала выдать ключи от кабинета Торгового Представителя и члена дипломатического корпуса г. Стомонякова, находящегося в Лондоне в качестве члена делегации СССР для переговоров с правительством Великобритании. Г-н Туров, разумеется, отказался выдать ключи.

После этого полиция ворвалась в помещение секретариата г. Стомонякова, взломала письменный стол секретаря, в котором находились ключи от кабинета, письменных столов и шкафов, и, силой удалив присутствовавших в помещении секретарей, проникла в кабинет г. Стомонякова.

Член совета Торгового Представительства, уполномоченный Народного комиссариата земледелия г. Фридрихсон, прикомандированный к Посольству и имеющий дипломатический паспорт, подвергся грубейшему обращению со стороны полиции, ему был воспрещен доступ к руководителям Торгового Представительства гг. Старкову и Турову, а дипломатический паспорт отобран.

Атташе Посольства г. Фишман также, несмотря на предъявленный нм дипломатический паспорт, подвергся грубому обращению и насилию.

Целый ряд служащих Торгового Представительства, в том числе и управляющий делами г. Постников, арестованы, причем некоторые из них в наручниках были отведены ß полицию, где и находятся до сих пор. Полиция покинула здание Торгового Представительства только в 4 ч. 20 мин. дня.

Полицейские чиновники отказались назвать свои фамилии н этим значительно затруднили установление вышеизложенных и подобных им случаев грубого нарушения неприкосновенности личности. В настоящее время я навожу справки о целом ряде фактов совершенно недопустимого поведения полиции, включая и ее грубое'обращение со служащими. Приведенных случаев, однако, достаточно, чтобы дать Вам, г. Министр, представление о значении событий, которые разыгрались вчера в помещении Торгового Представительства.

Оставляя за собой право моего Правительства сделать из факта нанесенного ему тяжкого оскорбления те выводы, которые оно сочтет необходимым, я считаю себя вынужденным уже теперь в добавление к моим вчерашним устным представлениям выразить самый решительный протест против обыска в Торговом Представительстве, вопиющего наруше-ння дипломатической неприкосновенности гг. Стомонякова, Старкова, Турова, Фридрихсона, Фишмаиа, г-жи Бродовской и других, против противозаконного ареста целого ряда служащих Торгового Представительства, на освобождение которых я, разумеется, рассчитываю, н против совершенных во время обыска противозаконных действий.

Пользуюсь случаем возобновить Вам, господин Министр, уверение в Моем совершенном почтении.

Полномочный Представитель СССР в Германии

Печат. по арх. Опубл. а жури. tМеждународная летопись» M 1, 1925 г., стр. 15—18.

На эту ноту Штрсземан ответил полномочному представителю СССР в Германии нотой ог 5 мая 1924 г. № IVa Ru 2865, в которой говорилось;

«Я имею честь подтвердить получение Вашей только что поступившей сюда ноты от 4 мая за № 1344 относительно событий, имевших место в Торговом Представительстве СССР 3 мая.

Уже в вербальной ноте Министерства Иностранных Дел от 3 мая *, на которую Вы в Вашей ноте не ссылаетесь, Посольству СССР было сообщено, в чем заключалось существо дела, согласно имевшимся в то время в Министерстве Иностранных Дел отчетам внутренних германских властей. Передаваемое Вами теперь описание событий существенно расходится с этими отчетами. Полученные здесь с субботы доклады германских властей также не совпадают с Вашими сообщениями в некоторых существенных пунктах.

Чтобы незамедлительно достичь дальнейшего разъяснения этого случая, я сообщил содержание Вашей ноты соответствующим властям, чтобы они высказали свое мнение относительно ее содержания, а главным образом относительно требования об освобождении арестованных. Я позволю себе вернуться к этому вопросу, как только закончится начатое расследование, которое по возможности ускоряется».

120. Нота Полномочного Представителя СССР в Германии Министру Иностранных Дел Германии Штреземану

4 мая 1924 г. № 1345

Господин Министр,

Сегодня ночью я получил вербальную ноту Министерства Иностранных Дел от 3 мая № IVa Ru 2840, которая уже опубликована в сегодняшних утренних газетах.

Содержание этой вербальной ноты настолько меня изумило, что я считаю необходимым, г. Министр, ответить на нее лично Вам.

Основное содержание ноты представляет сообщение обоих чинов штутгартской полиции Грюнера и Кессера. Их отчет в высшей степени неправдоподобен. Трудно себе представить, каким образом 'полицейские чиновники, сопровождающие арестованного из Штутгарта в Штаргард н вынужденные провести в ожидании своего поезда несколько часов в Берлине, расхаживают по кафе н ресторанам, вместо того чтобы отправиться с ннм в полицию. Не менее странно, каким образом они по пути с Ангальтского на Штеттннский вокзал могли попасть на Лннденштрассе. И, наконец, совершенно пс выяснено, как могли они перед большим учреждением, кывескн на котором указывают, что в нем помещается Тор-гопое Представительство СССР, поверить арестованному, чю в этом доме онн могут закусить.

Если даже обойти молчанием вопрос о правдоподобности о пета полицейских чиновников, то все же онн в своих дей-гтиях проявили такую халатность, что вполне заслуживают дисциплинарного или даже судебного взыскания. У этих

■ См. стр. 239.

подчиненных служащих в данном случае, естественно, должно было явиться желание уменьшить свою вину, пытаясь представить дело в таком свете, что арестованному удалось скрыться только в результате учиненного над ними насилия. Однако объяснение чиновников штутгартской полиции, каким образом они неожиданно очутились вместе с арестованным перед зданием Торгового Представительства, звучит так загадочно, что невольно возникает предположение о других, мне неизвестных, причинах, которые привели их в паше помещение.

Последняя часть отчета о событиях в самом здании лишена всякой правдоподобности.

В то же время объективная правдивость отчета, представленного мне вчера управляющим делами Торгового Представительства инженером Постниковым, содержание которого я Вам вчера же сообщил, не может подлежать никакому сомнению. По лестнице многоэтажного дома, в котором насчитывается несколько сот комнат, расхаживают двое незнакомых людей в штатском платье с револьверами в руках. Встретивший нх случайно помощник управляющего домом г. Фомин задерживает нх и предлагает отправиться с ним вместе к его начальнику — управляющему делами г. Постникову. Тем самым служащий выполнил только свою обязанность, и каждый добросовестный управляющий домом должен был бы при подобных обстоятельствах поступить точно так же, вне зависимости от того, в германском или иностранном доме он бы находился.

Г-н Постников путем опроса устанавливает, что оба приведенные к нему неизвестные являются полицейскими чиновниками, н предлагает им, согласно имеющимся у него служебным инструкциям, по которым он обязан считать здание Торгового Представительства экстерриториальным, покинуть здание, что онн и исполняют без возражений.

И, располагая, с одной стороны, моим описанием события, а, с другой — безусловно неправдоподобным заявлением полицейских чиновников, Министерство Иностранных Дел в своей вербальной ноте принимает на веру совершенно необоснованные и невероятные утверждения лично заинтересованных чиновников.

Что же касается действий берлинской полиции, которая ворвалась в Торговое Представительство и грубо учннила там обыск, то вербальная пота Министерства Иностранных Дел в полном противоречии с Вашими заявлениями, г. Министр, и в совершенном пренебрежении существующих между СССР и Германией соглашений утверждает, что Торговое Представительство не (пользуется правом экстерриториальности на том, по меньшей мере странном основании, что оно помещается не в собственном, а в арендованном по-

мощении. И на основании этого утверждения вербальная мота Министерства Иностранных Дел оправдывает все противозаконные действия полиции.

Наконец, на заявленный мною вчера устный протест прошв неслыханно грубого нарушения прав нашего Представительства и нанесенного тем самым моему Правительству тяжкого оскорбления Министерство Иностранных Дел сочло возможным в ответ на мои представления заявить протест против верного долгу поведения служащих Торгового Представительства; оно сочло даже возможным оправдать противозаконный арест последних и попытку возбудить против них судебное преследование.

Ввиду вышеизложенного я считаю себя вынужденным отклонить протест Министерства Иностранных Дел.

Пользуюсь случаем, господин Министр, принести Вам уверение в моем совершенном почтении.

Полномочный Представитель СССР в Германии

Печат, по арх. Опубл. в журн. 'Международная летопись» M I, I925 г., стр. 19—20,

В упоминаемой йоте министерства иностранных дел Германии полномочному представительству СССР в Германии от 3 мая 1924 г. № iVa Ru 2840 говорилось, что в ответ на поднятый советским послом «вопрос об инциденте в здешнем Торговом Представительстве Союза Советских Социалистических Республик Министерство Иностранных Дел имеет честь переслать Посольству Союза Советских Социалистических Республик записку, основанную на служебном отчете обоих причастных к этому делу служащих германской уголовной полиции. Из этой записки явствует, что служащие Торгового Представительства способствовали побегу арестованного немца, силой помешав сопровождавшим его чиновникам уголовной полиции преследовать его. Установлено также, что служащие Торгового Представительства незаконно задерживали обоих чиновников уголовной полиции некоторое время в здании и вынудили их к определенным действиям. Поведение служащих Торгового Представительства дало полицейскому управлению повод окружить здание Торгового Представительства полицией, произвести обыск здания для обнаружения бежавшего и аресто-1мть пять служащих Торгпредства, участвовавших в мероприятиях против чиновников уголовной полиции, а именно: I) Алексея Фомина, 2) Павла Гсланского, 3) Александра Постникова, 4) Федора Каплана, 5) Оскара Впшерупа. Далее, при обыске были арестованы за оказание сопротивления государственной власти еще два служащих Торгового Представительства— Нельсон Шиффрин и Фриц Мейер, а также служащий Торгового Представительства Ионас Посс за обнаружившуюся при этом просрочку паспорта. Касаясь действий полиции, Министерство Иностранных Дел имеет честь указать на тот факт, что арендованному Торговым Представи-п'льством зданию не принадлежат те преимущества, которыми пользуются •д-шия аккредитованных здесь миссий. Министерство Иностранных Дел пыпуждено заявить энергичный протест против поведения служащих Тор-итого Представительства, являющегося грубым нарушением германских HfKoiioB. Германским судебным властям будет поручено установить ответ-ггтчпюсть причастных к этому инциденту лиц сообразно германским за-

IUHI.IM».

Приложенная к йоте от 3 мая 1924 г. записка гласила: «Двум чиновникам вюртембергской уголовной полиции Грюнеру и Кес-серу было поручено препроводить находящегося под следствием Боценгардта из Штутгарта через Берлин в Штаргард. Ввиду опоздания поезда, которым они ехали, они пропустили поезд на Штаргард и решили закусить в городе. По совету Боценгардта чиновники вошли в здание на Линден-штрассе, в котором, по словам Боценгардта, находилось подходящее для них кафе, не зная, что в означенном здании помещается Российское торговое представительство. В приемной комнате, куда он их провел, Боцен-гардт обратился к присутствующим: «Я здешний служащий Боценгардт, а это два вюртембергских полицейских, которые арестовали меня в Вюртем-берге по обвинению в государственной измене и везут в Штаргард», и затем бросился бежать. Обоим чиновникам помешали преследовать арестованного присутствовавшие сотрудники Российского торгового представительства, которые, кроме того, вынудили их пройти к господину, которого они назвали «директором». Когда чиновники вошли в комнату директора, дверь за ними заперли. Только после того, как их заставили написать свои имена, дверь снова была открыта и им было разрешено покинуть здание».

121. Нота Представителя СССР в Китае Посланнику Японии в Китае Иосидзава

5 мая 1924 г. № 1712

Господин Министр,

Я имею честь в соответствии с инструкциями моего Правительства просить Ваше Превосходительство передать Императорскому Японскому Правительству нижеследующее:

22 марта с. г. Японский Посланник в Пекине по поручению Японского Правительства вручил Чрезвычайному Полномочному Представителю в письменном виде условия, на которых Япония готова немедленно признать Правительство Союза Советских Социалистических Республик и эвакуировать Северный Сахалин *. Японское Правительство выставило три предварительных условия для переговоров: 1) секретность ведения переговоров, 2) переговоры не должны называться ни частными переговорами, ни официальной конференцией, а должны просто вестись между представителями двух Правительств в Пекине и 3) должны быть урегулированы все так называемые владивостокские инциденты или, по крайней мере, освобождены два японских офицера, арестованных за шпионаж³⁴.

Несмотря на тот факт, что Правительство Союза выступает против секретных переговоров н стоит за то, чтобы переговоры между Союзом Советских Социалистических Республик н Японией велись на открытой официальной конференции, тем не менее оно согласилось с первыми двумя пунктами японского предложения. Но одновременно Прави-

* См, док, № 84,

тсльство Союза категорически отклонило пункт третий, касающийся освобождения арестованных японцев, как не имеющий прямого отношения к восстановлению нормальных дипломатических отношений между обеими странами и, таким образом, не имеющий отношения к основной проблеме русско-японскнх взаимоотношений.

Г-н Иосндзава после продолжительного обмена мнениями согласился снять требование об освобождении арестованных как предварительное условие для переговоров.

Правительство Союза, изучив японское предложение, отнеслось к нему с серьезным вниманием н, проинструктировав своего Полномочного Представителя по существу японского предложения, уполномочило его вступить в переговоры с г. Иосндзава для завершения н подписания соглашения с Японским Правительством.

Но совершенно неожиданно 8 апреля, когда г. Карахан, снабженный полномочиями Правительства Союза и всеми необходимыми инструкциями, готовился вступить в переговоры с целью восстановления дружбы между обеими странами, он узнал, что Японское Правительство не снабдило г. Иосндзава полномочиями на ведение переговоров и в отступление от обычной практики ведения всяких дипломатических переговоров намерено дать японскому делегату полномочия для вручения их другой стороне не в начале переговоров, а лишь после того, как переговоры будут благополучно закончены.

Полномочный Представитель не мог согласиться с подобным нарушением обычного порядка всяких переговоров и указал, что Правительство Союза Советских Социалистических Республик, принимая японское предложение об открытии переговоров с целью подписания соглашения о восстановлении дипломатических отношений между обеими странами, готово отказаться от открытой официальной конференции, но оно не может согласиться, чтобы такие серьезные переговоры, как русско-японские, в каком бы порядке они ни велись, могли быть начаты без того, чтобы оба делегата предъявили друг другу свои соответственные полномочия, которые свидетельствовали бы, что они уполномочены своими правительствами вступить в переговоры и подписать соглашение.

8 апреля г. Иосндзава, приняв во внимание соображения Представителя Правительства Союза, согласился испросить у Японского Правительства полномочия для предъявления пх Полномочному Представителю, дабы таким образом создать необходимое условие для серьезного, искреннего обмена мнениями, обязывающего обе стороны.

19 апреля г. Иосндзава сообщил Полномочному Представителю инструкцию Министерства Иностранных Дел, которая

в части, касающейся вопроса о полномочиях, следующим образом формулировала точку зрения японского Министра Иностранных Дел.

«Относительно вопроса о полномочиях, который был возбужден г. Караханом, я должен сказать, что, по мнению Японского Правительства, в настоящее время нет необходимости обмениваться полномочиями. Японское Правительство готово выдать такие полномочия в любое время н подписать соглашение, как только обе точки зрения будут в общем согласованы и будет иметься надежда на возможность достижения соглашения».

Полномочный Представитель, ознакомившись с упомянутой инструкцией, изложил соображения Правительства Союза, подчеркнув, что обычная практика всяких переговоров заключается в том, что обе стороны, начиная переговоры, всегда обмениваются 'соответствующими полномочиями.

Практика последних русско-японских переговоров в Дайрене, Чанчуне и Токио свидетельствует, что на этих переговорах Японское Правительство строго придерживалось обычного порядка. Переговоры всегда начинались после обмена полномочиями между обеими сторонами, причем Японское Правительство никогда даже не поднимало вопроса о том, что эта процедура взаимного обмена полномочиями должна осуществляться не в начале переговоров, а после успешного их завершения. Даже переговоры в Токио между г. Иоффе и г. Каваками, которые обе стороны согласились считать неофициальными, в силу чего они ноенлн необязывающий обе стороны характер, даже этн переговоры имели место после предварительного обмена полномочиями между обоими делегатами. Тем более обмен полномочиями необходим в настоящем случае, когда обе стороны решнлн принять важные решения, ведущие к немедленному установлению официальных отношений между обоими Правительствами.

Полномочный Представитель тогда же, т. е. 19 апреля, указал, что он не может согласиться с соображениями Его Превосходительства Министра Иностранных Дел, и просил г. Иосидзава передать об этом в Токио и одновременно испросить еще раз у Японского Правительства полномочия, чтобы переговоры моглн начаться и чтобы исключительной важности историческое дело не расстроилось вследствие несогласия Японского Правительства придерживаться в переговорах с Союзом Советских Социалистических Республик обычной дипломатической практики.

Ввиду того что с 19 апреля прошло более двух недель, Правительство Союза Советских Социалистических Республик было бы благодарно Японскому Правительству за сообщение ответа на вторичный запрос о полномочиях, переданный через г. Иосидзава.

Правительство Союза надеется, что Японское Правительство так же, как оно само, одушевлено лучшим желанием урегулировать взаимные отношения между обеими странами и интересах развития дружбы и экономического сотрудничества между двумя народами н в интересах мира и благополучия на Дальнем Востоке. Правительство Союза поэтому рассчитывает, что Японское Правительство не допустит, чтобы дело, имеющее все шансы закончиться положительно, ввиду необычного для международной практики отказа Японского Правительства снабдить полномочиями своего делегата кончилось в самом начале неудачей до того, как обе стороны вступили в обмен мнениями по существу вопросов, подлежащих разрешению.

Правительство Союза Советских Социалистических Республик было бы обязано и благодарно Японскому Правительству, если оно будет любезно в возможно короткий срок сообщить о своем решении по этому вопросу.

Примите, господни Министр, заверения в моем самом высоком уважении.

Карахан

Печат. по арх.

!22. Меморандум Советской делегации на Англо-Советской конференции в Лондоне*

5 мая 1924 г.

Советские претензии

Ниже изложены зарегистрированные до настоящего времени категории и оценки ущерба, нанесенного России после Октябрьской революции 1917 г. активным участием Великобритании в вооруженной интервенции во внутренние дела России.

Советская делегация не намерена подробно излагать в настоящем меморандуме политическую историю отношений между Великобританией н Россией после 7 ноября 1917 г. и ограничится только необходимыми предварительными замечаниями.

Отказавшись от юридического признания Советского Правительства и быстро разорвав дипломатические, хозяйственные, финансовые и торговые отношения между Россией и Великобританией, Британское Правительство в начале 1918 г. стало на путь систематического содействия вооруженным выступлениям против Советского Правительства

* Представлен во второй подкомитет комитета по долгам, претензиям il кредитам.

и прямой их организации, приступило к ведению непосредственных 'военных действий, организовало военные операции восставших против Советского Правительства генералов, помещиков и офицеров и руководило этими операциями, оказывало активную помощь государствам, враждебным Советскому государству и находившимся с ним в состоянии войны, оккупировало британскими войсками некоторые богатейшие территории России, тем самым способствуя оккупации н прямому насильственному отторжению других русских территорий третьими государствами, приняло участие в захвате и уничтожении имущества, содействовало незаконному вывозу капитала из страны, морской блокаде и изоляции сухопутных границ, что имело одним из своих тяжелых последствий разорение страны.

В результате всех перечисленных враждебных действий народное хозяйство Союза понесло колоссальный ущерб, некоторые категории которого зарегистрированы и соответственным образом оценены в довоенной золотой валюте.

Советская делегация оставляет за собой право впоследствии вернуться к более подробному изложению фактов, затронутых в этой части настоящего меморандума, пока же переходит к изложению методов, которые применялись при оценке разных видов ущерба.

Произведенный в СССР специалистами статнстико-эконо-мический подсчет действитель'ного объема национального богатства до интервенции и после нее привел к заключению, что за время интервенции, блокады и организованной союзниками гражданской войны было потеряно от ^lU до Va Довоенного национального богатства, составлявшего по оценке 1913 г. 150 млрд. зол. руб. Соответственно изменился и национальный доход, составлявший по последнему подсчету Центрального статистического управления СССР: в 1917 г.— 11 млрд. руб., в 1918 г. — 5 млрд. руб., в 1919 н 1920 гг.--по 4 млрд. руб., в 1921 г.— 4,5 млрд. руб., в 1922 г.— 5 млрд. руб., в 1923 г. — от 5,5 до 5³А млрд. руб. против 15 млрд. руб. национального дохода в 1913 г. Отсюда видно, что, даже если исходить из уровня сильно снизившегося национального дохода 1917 г., Советский Союз, вынужденный организовать оборону против армий интервентов, вместо того чтобы обратить свои силы на мирный труд, потерял за б лет 38 млрд. 1руб. национального дохода. Действительный размер понесенного СССР ущерба значительно больше, есл.и учесть не только размеры утраченного национального дохода, но и уменьшение национального богатства, как прямой результат разрушений, причиненных интервенционной войной. Экономическое положение вышедшей из войны Советской России получило специальную характеристику в меморандуме Советской делегации в Финансовой комиссии Генуэзской кон-

ференцин весной 1922 г. * Некоторые важнейшие цифры

этого меморандума приводятся ниже:

а) к 1921 г. площади под хлебными культурами в России сократились почти на 50%, если не считать Украины, где процент сокращения был ниже;

б) в области промышленности следует отметить: добыча каменного угля в 1920 г. составляла 27% довоенного объема; добыча нефти упала до 32,7%; производство разных видов пряжи — до 23—38%. плугов — до 13,3%, а прочих сельскохозяйственных орудий — до 6,3%;

в) в области транспорта мы имели уменьшение подвижного состава сравнительно с довоенными цифрами на 10— 12%, но 58% паровозов н 28% вагонов нуждались в капитальном ремонте н были непригодны к эксплуатации. За время интервенции было разрушено 3597 железнодорожных мостов, в том числе большие мосты через реки;

г) количество населения в России упало со 180 млн. до 130 млн. человек. Если даже отнести несколько более половины этих колоссальных потерь на счет населения выделившихся из состава бывшей Российской империи новых государственных образований, то остальная часть, насчитывающая десятки миллионов человек, — это жертвы войны и интервенции. В числе жертв империалистической войны свыше 2,5 млн. убитых и умерших от ран и болезней, а с искалеченными количество жертв доходит до 3 804 000, что составляет 54,8% потерь всех союзников (Россией было мобилизовано 18 млн. солдат, из коих 11 млн. находилось под ружьем). Если к этому прибавить еще жертвы интервенционной войны—1203 000 убитых, умерших от ран и эпидемий и до 771 000 инвалидов, содержание которых падает на государство, то станет понятно, какие громадные потерн понесло население СССР.

В суровых условиях интервенционной войны невозможно было учитывать и оценивать на деньги гибнущие в огне ценности, не теряя хладнокровия и необходимой для такой работы объективности. Но уже в конце 1920 г., в предвидении близкого конца интервенции и блокады, особая комиссия под руководством авторитетного русского ученого-статнстнка В. Громана получила от Советского Правительства трудное задание: «выразить в цифровых данных, в довоенной валюте, уменьшение сырьевых и топливных ресурсов страны, ослабление ее производственной мощности, ухудшение условий транспорта, расстройство транспортного механизма и т. д. пследствие военных действий и блокады, временного отторжения от России, под натиском интервенционных армий, районов, богатых сырьем, топливом и продовольствием».

* Имеется в виду доклад об экономическом и финансовом положении России от 26 апреля 1922 г.; см. т. V, прим. 81,

Были подвергнуты специальному исследованию: а) имущественный ущерб, б) ущерб в рабочей силе, в) ущерб в связи с функциональным расстройством хозяйственных связей страны. Индуктивный метод в особенности применялся при учете прямых военных разрушений, истребления армий, упадка военной н общей промышленности, сокращения поступления сырья, топлива, продовольствия нз оккупированных районов. Научно-статистическнй метод использовался, например, при делении губерний на группы: сильно затронутые интервенцией и блокадой, слабее затронутые и, наконец, пострадавшие лишь косвенно, т. е. не бывшие театром прямых военных действий. Результаты изучения изменений в посевных площадях и поголовье скота показали, что «прямое и косвенное влияние войны констатируется самым ярким образом, а именно: в затронутых войной губерниях сокращение производства гораздо более резко, чем в незатронутых, причем в потребляющих губерниях сильнее, чем в производящих, что говорит о превышении косвенного влияния над прямым. Расстройство транспорта, заготовительного и распределительного аппаратов привели к тому, что в потребляющих губерниях не хватало ни семян, ни рабочих рук для посева еще в большей степени, чем в губерниях производящих». Исчисление объема ущерба вследствие насильственного разрушения связей с мировым хозяйством явилось третьей формой учета влияния интервенции и блокады; сюда, конечно, относится в первую очередь ущерб от прекращения ввоза и вывоза.

Категории и оценки материального ущерба*

1. В области исключительно английской

интервенции — Кавказ......273,80 [млн. руб.]

2. В области преимущественно английской интервенции — Мурманск, Архангельск и прочие порты Белого моря 220,62»»

3. Разрушение г. Ярославля, организованное в июле 1918 г. совместно с французскими.интервентами.... 124,16»»

* Приведенные в настоящем меморандуме цифровые данные в отдельных случаях не совпадают с данными, содержащимися в представленном 8 мая 1922 г. советской делегацией на Генуэзской конференции документе (см. т. V, док. № 150). Это объясняется тем, что после Генуэзской конференции в СССР была проведена дополнительная работа по установлению размера ущерба, нанесенного народному хозяйству страны в результате иностранной военной интервенции и блокады. Указанные расхождения специально не оговариваются.

4. Убытки от интервенции в Сибирн вследствие организации союзными державами так называемого омского правительства Колчака.....542,36 [млн. руб.]

5. Убытки по Закаспийской области, Туркестану, бывшей Дальневосточной Республике(в том числе по Северному Сахалину) представляют собой особый счет, исчисление которого еще не закончено.

Ущерб государственной казны

6. Непосредственные затраты на борьбу с интервентами и организованными ими белыми армиями в 1918—1920 гг.,

не считая снабжения продовольствием 2 355,52 [млн. руб.]

7. Снабжение Красной Армии и Флота в 1918—1920 гг. продовольствием и

предметами первой необходимости 1791,58»»

8. Содержание инвалидов интервенционной войны, вдов и сирот, лишившихся кормильцев, инвалидов — жертв еврейских погромов, беженцев интервенционной войны (содержание в 1918—1920 гг. и капитализированная

оценка пенсий на 10 лет).....3 253,00»»

9. Золото, захваченное Колчаком в Сибири и не возвращенное СССР.. 279,51»»

10. Ущерб почтово-телеграфного ведомства............. 39,97»»

11. Потери от золотой блокады при реализации золота ниже паритета в условиях тяжелого продовольственного

состояния страны........ 38,65»»

Сюда не включены убытки в связи с насильственной оккупацией Бессарабии, где один лишь потерн казны за 6 лет только по доходной росписн, т. е. по системе казенного управления, составляют 309,60 млн. руб.

Ущерб транспорта

12. Убытки железнодорожного транспорта: прямые разрушения военными мероприятиями и обесценение железнодорожной сети в результате усиленной эксплуатации в условиях войны 3220,90 [млн. руб.]

13. Убытки морского транспорта: стоимость уведенных военных и торговых судов в этот счет не включена. Здесь показан лишь ущерб Добровольного флота * вследствие реквизиции Британским Правительством его судов; счет Добровольного флота как частного юридического лица показан здесь вследствие общегосударственного значения этого ущерба, помимо частных

убытков самого Добровольного флота 25,12 [млн. руб.]

14. Убытки внутреннего водного транспорта: прямые разрушения н обесценение искусственных сооружений, шлюзов н пр. вследствие усиленной эксплуатации внутренних водных путей в условиях войны...... 143,31»»

15. Убытки сельского хозяйства: потерн в скоте и инвентаре, в потребительском имуществе, прямое разрушение элеваторов, разграбление продовольственных складов........3228,18»»

16. Убытки государственной промышленности: повреждение предприятий, оборудования, сырья, готовых изделий, уничтожение естественных богатств 1607,20» >

17. Городское хозяйство: убытки от прямого разрушения н от отсутствия восстановления городских недвижимых имуществ, ущерб от усиленной эксплуатации н разрушения трамвайных линий в 34 городах..... 2071,27 »»

Далее идет ущерб от нарушения правильной деятельности народнохозяйственного организма, в частности, например: ущерб от сокращения промышленного производства за 6 лет — 7 605 000 руб., ущерб от сокращения сельскохозяйственного производства — 3 282 000 руб., ущерб от сокращения работы транспорта и почтово-телеграфной связи — 1853 000 руб., ущерб от хищнической эксплуатации лесов, сокращения рыбных уловов, промысловой охоты, оборотов торговли — 3 889 000 руб. и др.; сюда не входит оценка того ущерба, который был нанесен внешней торговле Советской

См, т. IV, прим, 50,

России вследствие морской блокады. Указанные только что виды ущерба не относятся к прямому ущербу, нанесенному непосредственно ведением военных действий, но Советская делегация обращает внимание на то, что ущерб, вызванный функциональным расстройством всего хозяйственного организма страны, колоссален по своим размерам н совершенно реален.

Равным образом в приведенных выше цифрах не учтены: наличные деньги городских касс, фабрично-заводских касс, полевых казначейств, увезенные белыми армиями; материальный ущерб, причиненный еврейскими 'погромами, в особенности па юге н западе России; вывезенные за границу или потребленные интервенционными отрядами и белыми армиями хлеб, уголь, нефть и другие продукты; имущество частных граждан, реквизированное и конфискованное распоряжением белых властей н просто разграбленное белыми отрядами и бандами; растрачивание имущества Российского государства представителями низложенного Временного правительства за границей, допущенное вследствие попустительства иностранных правительств; денежные средства дипломатических, финансовых н торговых представительств; денежные средства н имущества общественных н благотворительных учреждений, как-то: имущество бывшего союза городов и земств, Красного Креста и др.; имущество и денежные средства бывшей династии Романовых в иностранных банках; имущество бывшей Украинской Рады, увезенное с Украины при помощи союзников; имущество бывшей Петроградской государственной ссудной казны*, вывезенное штабом армии Деникина в Рагузу; далее, потеря Советским Правительством дохода на оккупированных территориях от налогов, поступлений от государственных имуществ и пр.; наконец, громадный, неоценимый н невозместимый ущерб в связи с физиологическим ослаблением населения, упадком производительности труда, дисквалификацией труда вследствие отвлечения обученных рабочих в ряды армии нлн в другие отрасли промышленности, в особенности военную, и т. д.

Советское Правительство также не включило в этот счет [С государственные суммы, которые оно предоставило крестьянскому населению на восстановление хозяйства, на борьбу с голодом н эпидемиями и т. д. в форме безвозвратных семенных ссуд н других видов помощи. Во всех тех случаях, где Советское государство выступает представителем псего народнохозяйственного организма страны в целом, оно не затрагивает тем самым права отдельных граждан, понесших индивидуальный ущерб, на предъявление своих претензий в другом порядке.

• См. т, VI, прим. 83.

В упомянутый счет не включены претензии, вытекающие из специальных соглашений императорского и Временного российских правительств с Британским Правительством; к этим претензиям, а равно н к иным соглашениям н юридическим титулам, основанным на специальных международных договорах, Советская делегация сохраняет за собой право в свое время возвратиться.

Печат. по арх.

123. Письмо Поверениого в Делах СССР в Великобритании Премьер-Министру и Министру Иностранных Дел Великобритании Макдональду

Срочно

6 мая 1924 г. № ХР/361

Уважаемый господни Премьер-Мнннстр,

В английских газетах напечатаны различные сообщения относительно претензий к Британскому Правительству, которые якобы намерена предъявить Советская делегация в ходе происходящих переговоров. Считаю со своей стороны необходимым заявить самым категорическим образом, что эти сообщения, независимо от того, появились ли они в английских или русских газетах, ни в коем случае не носят официального характера и ни в малейшей степени не соответствуют действительности. Это Вы легко можете усмотреть из меморандума, представленного вчера финансовой подкомиссии*.

Сообщения, появившиеся в печати, насколько я мог удостовериться из вчерашнего номера «Ивнинг стандард», являются не чем иным, как перепечаткой материалов, касающихся претензий, которые были выдвинуты на Генуэзской конференции н которые были тогда же опубликованы.

Пользуюсь этим случаем, чтобы заявить, что как мое Правительство, так и Советская делегация на конференции самым строгим образом выполняют взаимные обязательства не публиковать каких-либо сведений относительно работ конференции, за исключением тех, которые составляются нами совместно. Полагаю, что было бы полезно в интересах успешного хода работ конференции, если ваше Правительство опубликует настоящее письмо.

Искренне Ваш

Поверенный в Делах СССР в Великобритании

Печат. по арх. Опубл. в газ, *Известия» Je 105 (2140), 10 мая 1924 е.

• См. док. N2 122.

Па это письмо Макдональд ответил поверенному в делах СССР в Великобритании письмом от 7 мая 1924 г., в котором говорилось;

«Выражаю Вам свою признательность за Ваше письмо от 6 мая относительно сообщений, появившихся в английских газетах, о тех требованиях, которые будто бы предъявляются к Правительству Его Величества со стороны Советского Правительства, и принимаю к сведению Ваше заявление о том, что эти требования не носят официального характера.

Никаких сведений относительно хода работ конференции нами печати лс давалось ни здесь, ни в другом месте, за исключением случайных полуофициальных заявлений, что различные комиссии ведут свою работу и что не следует придавать значения сообщениям, недавно появившимся в ряде газет, будто дела конференции идут неуспешно. Вышеуказанные сведения не нарушают условий, которые заключены между нами, а также между членами обеих делегаций, в обязанность которых входит давать сообщения в печать, и я уверен, что Вы согласитесь с необходимостью опубликования итих сведений ввиду повторных сообщений, будто работа конференции проходит не совсем гладко.

Я дал свое согласие и строго держусь вышеупомянутого условия, приведенного в последнем абзаце Вашего письма. Я не имею ничего против опубликования Вами этой переписки, если это Вам кажется желательным».