Примечания. 1 чешско-французский Договор о союзе и дружбе был подписан 25 ян-заря 1924 г

¹ Чешско-французский договор о союзе и дружбе был подписан 25 ян-заря 1924 г. в Париже председателем совета министров и министром иностранных дел Франции Р. Пуанкаре и министром иностранных дел Чехословакии Э. Бенешем. Обе стороны обязались консультироваться друг с другом «по всем вопросам внешней политики, способным поставить под угрозу их безопасность», а также согласовывать между собой меры, которые необходимо было бы предпринять в случае нарушения Версальского, Сен-Жерменского и Трианонского договоров и других союзнических соглашении. Особо оговаривалась необходимость принятия совместных мер в случае угрозы присоединения Австрии к Германии и опасности реставрации Габсбургов в Венгрии или Гогенцоллернов в Германии. В 1925 г. франко-чехословацкий договор был дополнен гарантийным пактом, подписанным Францией и Чехословакией в Локарно.

Вопреки заверениям Бепеша, о которых говорится в комментируемом документе, инициаторы договора рассматривали его в качестве одного из средств усиления «санитарного кордона» в Восточной Европе с целью изоляции СССР и направления германской экспансии на восток.— 11, 48.

³ Имеется в виду конференция министров иностранных дел стран Малой Антанты (Чехословакия, Румыния, Югославия}, проходившая в Белграде 10—12 января 1924 г. Конференция уделила большое внимание рассмотрению отношения стран Малой Антанты к Советскому Союзу; однако ее участники воздержались от формулирования согласованной позиции по этому вопросу, приняв решение о том, что в урегулировании отношений с Советским Союзом «каждый член Малой Антанты может действовать самостоятельно» с учетом результатов переговоров СССР с Англией и Италией и «развития событий в России». — 12.

³ Так называемое Особое бюро по русским делам было создано при МИД Китая «для ведения дел российских граждан», проживавших в Китае, после издания президентского указа от 23 сентября 1920 г. о прекращении признания пекинским правительством быв. посланника и консулов России. Бюро почти целиком состояло из быв. царских дипломатических и консульских представителей, находившихся в Китае и занимавшихся антисоветской деятельностью; прекратило свое существование после подписания Соглашения об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китаем от 31 мая 1924 г. (см. док. № 156}.— 14, 387.

⁴ В упомянутой ноте приводился перечень движимого и недвижимого имущества, принадлежавшего российскому государству: здания и дачи посольства и консульства, Николаевский госпиталь, церковь и аптека госпиталя, санаторий и диспансеры Красного Креста, три дома на ул. Терджи-

ман-Чикмаз, школа Св. Николая, Николаевский монастырь, 8 монастырских подворий и три участка земли.

В ноте содержалась просьба к Исмет-паше принять меры для сохранения имущества и быстрого возвращения его полномочному представительству СССР в Турции. — 16, 101.

⁵ Переговоры по этому вопросу между правительством СССР и правительствами упомянутых в документе стран велись в течение 1924 г. и в последующие годы. Пункты о взаимном признании мерительных свидетельств были включены в тексты советско-итальянского договора о торговле и мореплавании от 7 февраля 1924 г. (см. док. № 39} и советско-шведского торгового соглашения от 15 марта 1924 г. (см. док. № 75). Обмен декларациями относительно взаимного признания мерительных свидетельств состоялся: с Латвией — 19 марта 1925 г., Данией — 23 июня 1925 г., Эстонией —4 марта 1926 г., Норвегией —9 апреля 1926 г. — 22.

⁶ Речь идет о I съезде гоминдана, состоявшемся в январе 1924 г. в Гуанчжоу (Кантоне), в работе которого приняли участие коммунисты. Съезд закрепил революционно-демократическую реорганизацию гоминдана, осуществленную в 1923—1924 гг. Сунь Ят-сеном и его сторонниками в сотрудничестве с Коммунистической партией Китая (КПК), одобрил вступление в гоминдан членов КПК и Союза социалистической молодежи, принял манифест, в котором излагались принципы гоминдана и его программа, утвердил новый устав и положение об организации национального правительства.

На съезде был дан решительный отпор правым элементам в гоминдане, пытавшимся воспрепятствовать союзу с КПК и дружбе с Советским Союзом, в котором Сунь Ят-сен и его сторонники видели верного друга Китая в борьбе против империализма.

Дружеские чувства китайских революционеров к СССР ярко проявились в ходе работы съезда. Когда в Гуанчжоу пришло известие о смерти В. И. Ленина, Сунь Ят-сен произнес в память великого вождя пламенную речь. По его предложению была послана телеграмма Г. В. Чичерину (см. прим. II). В Гуанчжоу был объявлен трехдневный траур, па время которого работа съезда была прервана.

Гоминдан того времени, руководимый Сунь Ят-сеном, являлся организацией единого антиимпериалистического и антифеодального фронта, выступавшей за тесную дружбу и сотрудничество с СССР. Стремление гоминдана к установлению дружественных советско-китайских отношений нашло свое выражение в совместном коммюнике Сунь Ят-сена и полномочного представителя РСФСР А. А. Иоффе от 26 января 1923 г.

Коммюнике констатировало полное совпадение взглядов представителей обеих сторон на советско-китайские отношения. При этом советский представитель отмечал, что «самой насущной и важной задачей Китая является его национальное объединение и приобретение полной национальной независимости», указав, что в этом великом деле «Китай пользуется самой горячей симпатией русского народа и может рассчитывать на поддержку России». (Текст коммюнике см. в сб. «Советско-китайские отношения 1917—1957 гг.» М-, 1959. стр. 64—65.)

После измены революции в 1927 г. со стороны правого руководства во главе с Чан Кай-ши гоминдан превратился в контрреволюционную партию, установившую в стране террористическую диктатуру реакционного помещпчье-компрадорского блока, в агентуру иностранного, в первую очередь американского, империализма. — 25.

⁷ В упоминаемом письме официального представителя СССР Макдо-нальду по поводу его речи, произнесенной 9 января 1924 г. в крупнейшем зале Лондона Альберт-холле, с удовлетворением отмечалось, что лидеры английских политических партий, и в частности лейбористской, «желают прийти к взаимному пониманию основы отношений» между Великобританией и Советской Россией, и выражалась уверенность, что «только таким путем признание России может приобрести такое огромное политическое

значение, которое должно открыть новую страницу» в отношениях между двумя странами.

Советский представитель сообщал также о подготовке меморандума об экономических отношениях с Великобританией, включая вопросы торговли, кредитов, концессий, займов и гарантий. — 33.

⁸ Речь идет о предварительном договоре между правительством СССР и представителями французских промышленных кругов Биде и Коном от 12 ноября 1923 г. на разведку и эксплуатацию некоторых железных рудников и каменноугольных копей, а также на эксплуатацию одного металлургического и нескольких механических заводов в Кривом Роге. Окончательное подписание договора должно было состояться не позднее чем через 100 дней. Поскольку в указанный срок договор французской стороной не был подписан, он в силу не вступил.

Переговоры по этому вопросу продолжались в течение всего 1924 г., однако окончились безрезультатно. — 37.

⁹ 15 февраля 1924 г. полпред СССР в Германии сообщил НКИД СССР о дальнейших переговорах с греческим посланником: '«Во вторник [^февраля] я поехал к Канеллопулосу. Я сообщил ему ответ моего правительства. Советское правительство приветствует инициативу греческого правительства, дает принципиальное согласие на возобновление отношений, но, как я говорил ему раньше от своего имени, возможной формой этих отношений считает обмен дипломатическими представительствами. Канелло-пулос, почти не дав договорить мне, сказал, что он не терял времени, что он снесся со своим правительством и получил благословение разговаривать на почве признания де-юре».

Дипломатические отношения между СССР и Грецией были установлены S марта 1924 г. (см. док. № 71). Обмен дипломатическими представителями состоялся в июне — августе 1924 г. — 41.

¹⁰ 5 декабря 1918 г. американский посланник в Швеции Моррис посетил министра иностранных дел Швеции Хелнера. Об этой встрече Моррис сообщил государственному секретарю США Лансингу: «Сегодня в беседе с министром иностранных дел я указал ему на ту свободу, которой располагали русские большевики для своей пропаганды в Швеции, а также на ловкость, с которой они использовали Швецию для распространения большевистской пропаганды в Соединенных Штатах и в союзных с ними государствах». Далее Моррис писал, что в ответ Хелнер сообщил ему «конфиденциально», что шведское правительство предпринимает шаги с целью «положить конец дипломатическим отношениям между большевиками и Швецией» и «избавиться от здешнего большевистского посланника Воровского и его коллег» (см. «FRUS», 1918, Russia, vol. 1, p. 730).

По вопросу о разрыве Швецией дипломатических отношений с Советской Россией см. также т. II, стр. 609—610 и прим. 14.— 45.

¹¹ Трудящееся человечество, разделяя великую скорбь советского народа, восприняло смерть В. И. Ленина как тягчайшую утрату. Во всем мире проходили траурные митинги, собрания, шествия, на которых широкие массы трудящихся выражали свою беспредельную любовь к В. И. Ленину, свое сочувствие и поддержку народам Советской страны в их беспредельном горе, Траурные манифестации состоялись в Швеции, Норвегии, Чехословакии, США, Англии, Франции, Китае, Персии, на Кубе и во многих других странах. В столице Дании Копенгагене в траурном собрании и шествии 26 января приняло участие несколько десятков тысяч человек. В столице Кубы Гаване рабочие прошли по улицам с траурными знаменами и посадили в память о Ленине оливковое дерево. Рабочие ирландского города Дублина шли под лозунгом: «Ленин умер. Да здравствует Советская Россия».

В резолюции, принятой профсоюзами польского города Домбровы, говорилось: «Усиление борьбы компартии и всего рабочего класса за установление пролетарской Советской республики будет самым лучшим увековечением памяти великого вождя революции. Собравшиеся заявляют, что

замыслы и надежды польской и международной буржуазии в связи со смертью Ленина никогда не осуществятся; рабочий класс приложит вес усилия, чтобы идея международной революции, которой жил Ленин, осуществилась как можно скорее».

Мысли и чувства немецких рабочих были выражены в следующей телеграмме Советскому правительству из Дюссельдорфа: «Рейнско-вестфаль-ский пролетариат с глубоким потрясением принял весть о смерти Ленина, любимого вождя международного пролетариата. Мы будем в дальнейшем работать в его духе для пролетарской революции. Со скорбящим русским народом мы горестно оплакиваем потерю величайшего вождя революции. Ленин умер-—да здравствует революция!»

Узнав о смерти В. И. Ленина, ветеран американского рабочего движения Юджин Дебс сказал: «История отведет ему, несомненно, одно из первых мест. В памяти грядущих поколений он останется как величайший государственный человек, как светлая героическая личность, как борец за права и свободу трудящегося народа».

В день похорон В. И. Ленина рабочие многих стран па пять минут прекратили работу.

В ЦК РКП (б), ЦИК Союза ССР, Советскому правительству и в редакции газет нескончаемым потоком шли письма и телеграммы с выражением глубокой скорби и соболезнования народам Советской страны.

Со словами сочувствия к советскому пароду обратились многие видные зарубежные политические и общественные деятели. «Прошу Вас,— говорилось в телеграмме Сунь Ят-ссна па имя Г. В. Чичерина, — выразить вашему правительству мои чувства глубокой скорби по поводу ухода из кипучей жизни Советской России великого Ленина. Однако имя его и память о нем будут существовать вечно, и люди всегда будут ценить те его героические качества, которые сделали из пего политического деятеля высшего типа и вождя-творца. Его произведения также останутся в веках, ибо они зиждутся на таких общественных взглядах, которые, без сомнения, будут властвовать над идеями и чаяниями будущего человечества». В телеграмме известного норвежского полярного исследователя Фритьофа Нансена Г. В. Чичерину говорилось: «Прошу передать правительству СССР мою глубочайшую симпатию народам СССР в связи с постигшей их утратой великого вождя».

Советским правительством были получены многочисленные соболезнования от правительств иностранных государств.

Телеграмма президента Турецкой республики Гази Мустафы Кемаля гласила: «Под крайне тягостным впечатлением потери, которую понесла только что Россия в лице глубоко оплакиваемого Ленина, прошу Вас принять выражение моего искреннего соболезнования».

Министр иностранных дел Германии Штреземан в телеграмме на имя Г. В. Чичерина писал: «По поводу кончины вашего великого государственного деятеля я позволю себе выразить правительству СССР мое глубокое соболезнование. Германия знает, что все помыслы покойного были направлены к тому, чтобы служить благу своего народа. История, несомненно, оценит это».

Члены дипломатического корпуса в Москве посетили 22 января народного комиссара иностранных дел Г. В. Чичерина и выразили ему свое соболезнование.

Государственные и политические деятели зарубежных государств, представители общественных и профсоюзных организации, делегации широких трудящихся масс и отдельные лица выражали в те дни соболезнования советским представительствам за рубежом. — 44.

¹² Очевидно, имеется в виду интервью Г. В. Чичерина корреспонденту «Le Temps» в Генуе Анри Роллену 10 апреля 1922 г., в котором были затронуты общие принципы советской внешней политики (см. «Le Temps», 11 avril 1922). 27 апреля 1922 г. Г. В Чичерин дал второе интервью А. Рол-леку, посвященное главным образом советско-германским отношениям и Рапалльскому договору, а также перспективам урегулирования отношений

Советской России со странами Западной Европы, и прежде всего с Англией и Францией (см. «Le Temps», 28 avril 1922). — 46.

¹³ В упоминаемой вербальной ноте миссии Румынии в Польше предлагалось избрать местом конференции Варшаву. Эта нота являлась ответом на ноту полпредства СССР в Польше от 7 января 1924 г. № 40, содержавшую предложение Советского правительства провести советско-румынскую конференцию (см. прим. 33) в Одессе, а не в Зальцбурге, как ранее настаивало румынское правительство (см. т. VI, стр. 531), ввиду его отдаленности от Москвы и Бухареста и трудностей телеграфной и курьерской связи. — 49.

^н Общество содействия жертвам интервенции проделало большую работу по выявлению претензий советских граждан, пострадавших от иностранной интервенции. Она проводилась 162 республиканскими, краевыми, губернскими и окружными комитетами, имевшими отделы и ячейки в уездах, районах и волостях страны, при участии 50 тыс. добровольцев.

По данным на I июля 1927 г., Обществом было выявлено 1335 тыс. претензий, из которых было проверено 1183 тыс. и признано законными свыше 881 тыс. Общая сумма частных претензий советских граждан составила 2,4 млрд. руб.

Общество прекратило свою деятельность в середине 1927 г. в связи с выполнением поставленных задач. Итоговые данные о деятельности Общества опубликованы в сборнике «К десятилетию интервенции», М., 1928. — 60, 193.

¹⁵ В телеграмме Г. В. Чичерина от 26 января 1924 г. подтверждалось согласие Советского правительства принять участие в работе морской подкомиссии по распространению принципов Вашингтонского договора; одновременно подчеркивалось, что оно считает невозможным послать своего представителя в Швейцарию, где намечалось провести работу подкомиссии, поскольку швейцарским правительством не было дано Советскому правительству удовлетворения в связи с убийством В. В. Воровского, а также ввиду той позиции, которую заняли швейцарские власти в этом вопросе (см. т. VI, док. № 179, 205).

В телеграмме генерального секретаря Лиги наций Друммонда па имя Г. В. Чичерина от 31 декабря 1923 г. сообщалось следующее: «О совещании морских экспертов. Совет [Лиги наций] счел желательным перенести на вторую половину февраля. Окончательная дата и другие детали будут сообщены по телеграфу после их уточнения». — 61.

¹⁶ В соответствии со специальным протоколом о концессиях от 7 февраля 1924 г. Советский Союз заключил с Италией в 1924 г. ряд концессионных договоров, в частности с итальянскими пароходными обществами «Ллойд Триестиио» (для производства по договору с Добровольным флотом СССР транспортных операций в СССР, перевозки пассажиров п грузов между портами Черного п Азовского морей п заграничными портами) и «Сервкци Марнттими» (с целью организации почтовых товаро-пассажирских регулярных рейсов между портами Черного, Средиземного и Тирренского морей). Этим же протоколом регулировались заключенные в 1923 г. концессионные договоры с Компанией итальянских промышленных обществ для внешней торговли — «Чиче» и Итало-Бельгийским горнопромышленным обществом (для разведки и эксплуатации месторождения нефти в Ширакской степи). Перечисленные концессии существовали в СССР в течение 5—6 лет. — 85.

¹⁷ В своей речи в парламенте 30 ноября 1923 г. Муссолини заявил о необходимости скорейшего официального признания Советского правительства Италией. 31 января 1924 г. в беседе с Н. И. Иорданским он отметил, что может объявить о признании СССР де-юре, и обещал незамедлительно передать советскому полпредству здание быв. российского посольства в Риме со всем принадлежавшим ему имуществом. — 92.

¹⁸ ЦИК СССР назначил полномочным представителем СССР в Италии К- К. Юренева, который вручил свои верительные грамоты в Риме 27 марта

1924 г. Итальянский посол в СССР граф Гаэтано ди Манцони вручил свои верительные грамоты в Москве 25 февраля 1924 г. — 92.

¹⁹ Консульская конвенция между СССР и Турцией не была заключена. — 93.

²⁰ Во время состоявшейся И февраля 1924 г. беседы С. И. Гермер сообщил Снук-Гургронье, что в случае желания голландского правительства восстановить нормальные отношения с Советским Союзом Советское правительство готово приступить к переговорам и предлагает для этой цели либо послать делегацию в Москву, либо вести переговоры через полпредства СССР в Берлине или Лондоне. Он заявил также, что в качестве возможной основы этих переговоров и соглашения может быть только полное политическое признание СССР, без всяких условий и оговорок. В ответ на это Снук-Гургронье сказал, что голландское правительство в настоящее время не может пойти на политическое признание Советского правительства, сославшись на то, что общественное мнение Голландии якобы «неподготовлено» к этому и что «нет достаточно серьезных политических вопросов, которые оправдывали бы признание». «В настоящее время, — сказал в заключение Снук-Гургронье, — Голландия может пойти лишь на торговое соглашение и обмен торговыми представительствами».

12 февраля 1924 г. С. И. Гермер беседовал с министром иностранных дел Голландии ван Карнебееком. Об этой беседе С. И. Гермер сообщал в НКИД СССР: «Министр начал разговор с повторения доводов [генерального] секретаря о невозможности политического признания и о желательности и о готовности голландского правительства заключить коммерческое соглашение. Выразив затем сожаление, что мы не можем послать делегацию в Голландию, он подтвердил готовность вести переговоры в Берлине» (см. прим. 40). — 97.

²¹ Акционерное общество «Всероссийский текстильный синдикат, инкор-порейтед» («All Russian Textile Syndicate, Inc.») было организовано в начале декабря 1923 г. в Нью-Йорке. Оно представляло в США Всероссийский текстильный синдикат (ВТС), основанный в 1922 г. с целью закупки хлопка и текстильных машин за границей. В декабре 1924 г. было открыто отделение общества в Новом Орлеане — центре приемки и отправки хлопка.

Со времени своего основания и по сентябрь 1930 г. общество закупило в США хлопка и шерстяного лоскута на сумму 262 700 тыс. долл. и текстильных машин на сумму 2 525 тыс. долл.

С 1930 г. общество стало отделением Всероссийского объединения «Текстилышпорт» в Нью-Йорке. В связи с прекращением Советским Союзом массовой закупки хлопка в США решением коллегии НКВТ СССР от 10 июля 1931 г. контора общества в Нью-Йорке была превращена в биржевой отдел. Как самостоятельное юридическое лицо акционерное общество «Всероссийский текстильный синдикат, инкорпорейтед» существовало до 1935 г., когда оно было ликвидировано.— 106.

²² Предложения, изложенные в публикуемой телеграмме, были представлены советской делегацией подкомиссии 21 февраля 1924 г. (см. изд. «Société des Nations. Sous-commission navale de ia commission permanente consultative pour les questions militaires, navales et aériennes. Comptes rendus de la deuxième session. Genève, 1924, p. 15), однако они не были приняты (см. док. № 74).

Вскоре после окончания сессии Советское правительство выступило с новой инициативой в вопросе разоружения. Поскольку проект договора о взаимной помощи, подготовленный комиссией Лиги наций по вопросам разоружения в 1922-—1924 гг. (так называемый план Сесиля —Рекина), фактически не предусматривал никаких реальных мер по разоружению, народный комиссар иностранных дел СССР Г. В. Чичерин 12 марта 1924 г. направил генеральному секретарю Лиги наций ноту, в которой содержались конкретные предложения Советского правительства по разоружению. В ноте говорилось, что Советское правительство «смотрит на принятие мер для ограничения вооружений как на самую важную и срочную

задачу всех правительств, которую оно считает необходимым поставить немедленно, независимо от других проблем, решение которых является более затруднительным. Неоднократно, как, например, на Генуэзской конференции и на Московской конференции о разоружении, Советское правительство старалось поставить этот вопрос перед другими правительствами или достигнуть соглашения по общему и пропорциональному ограничению вооружения. Хотя его усилия не увенчались успехом, оно продолжает настаивать на необходимости срочного международного рассмотрения этого вопроса. По его мнению, вполне возможно сейчас установить максимальный состав постоянных армий, морских и воздушных флотов каждого государства на основании территориальной площади, числа населения п размера национального дохода, при учете местных условий в пользу некоторых государств. Советское правительство считает, что это ограничение вооружений должно сопровождаться точным определением военных бюджетов. Оно находит необходимым одновременный роспуск всех нерегулярных военных формаций всеми договаривающимися сторонами». Советское правительство также считало необходимым установление «контрольных пограничных зон..., в которых могли бы находиться только регулярные войска в точно определенном числе и под контролем смешанных комиссий» («Международная политика новейшего времени...», ч. III, вып. 1, М., 1928, стр. 301—302).

В ответ па приведенную ноту Советского правительства и. о. генерального секретаря Лиги наций сообщил 25 марта 1924 г. Г. В. Чичерину, что «изложение этих соображений, так же как и соображений других правительств, будет доведено до сведения членов Совета, Временной смешанной комиссии по сокращению вооружений, Постоянной консультативной комиссии по военным, военно-морским и военно-воздушным вопросам и, в случае необходимости, правительствам через Официальны!'! бюллетень», издававшийся Лигой наций. — 124.

²³ Русско-Азиатский банк (до 1910 г. именовался Русско-Китайским банком) был создан царским правительством России совместно с группой французских банков в 1896 г. для реализации франко-русского займа Китаю. В том же году он получил от китайского правительства концессию на строительство КВЖД, которую в свою очередь особым актом передал обществу КВЖД, принадлежавшему царскому правительству. — 132.

²⁴ На проходивших в Москве с 20 июня по 12 июля 1924 г. советско-норвежских переговорах о заключении договора о торговле и мореплавании было согласовано большинство статей проекта договора. Однако по некоторым вопросам норвежская делегация выдвинула неприемлемые для советской стороны требования, в связи с чем переговоры были приостановлены.

18 декабря 1924 г. норвежский посланник в СССР Урби направил в НКИД СССР ноту, в которой содержалось предложение правительства Норвегии о том, чтобы оставшиеся несогласованные вопросы проекта договора (о большом каботаже, торговле между северными областями обеих стран, тюленьем промысле, правовом положении торговых представительств) были обсуждены сторонами по дипломатическим каналам. Последовавшие за этим переговоры завершились подписанием 15 декабря 1925 г. Договора о торговле и мореплавании между СССР и Норвегией.— 134, 164, 502.

²⁵ Имеется в виду комиссия в составе представителей США, Нидерландов и Швеции, которая была образована Советом Лиги наций, обсуждавшим в декабре 1923 г. мемельский вопрос (см. т. VI, прим. 23).

Выработанный комиссией и принятый 14 марта 1924 г. Советом послов статут территории Мемечя (конвенция и 3 приложения к пей) содержал условия передачи Мемеля Литве, а также устанавливал порядок управления мемельским портом и транзитных перевозок через него. Он был подписан Британской империей, Францией, Италией, Японией и Литвой 8 мая 1924 г. (Тексты конвенции и приложений см. «League ol Nations, OÎIicial Journal», September 1924, pp. 1200—1223.)

Советское правительство, выступая против решения мемельскоги вопроса без участия СССР, не считало себя связанным указанным соглашением (см. док. № 235).— 139, 487, 502.

²⁶ Публикуемое соглашение между СССР н Швецией от 15 марта 1924 г. действует по настоящее время.-— 147.

²⁷ В упоминаемом меморандуме говорилось, что «Союзное Правительство не находит возможным в связи с настоящим Соглашением связывать себя какими-либо предварительными обязательствами по возмещению каких бы то ни было претензий. Вопрос о претензиях шведского Красного Креста и почтового и телеграфного ведомств может только быть внесен на рассмотрение надлежащих Союзных властей после заключения Торгового соглашения». — 152.

²⁸ Протест, выраженный в настоящей ноте, был направлен против принятого II марта 1924 г. французским парламентом решения, которым президент Франции был уполномочен «ратифицировать и ввести в действие» так называемый Бессарабский протокол, подписанный 28 октября 1920 г. в Париже между Главными Союзными Державами и Румынией (см. т. 11, прим. 21). Этим актом французское правительство стремилось подкрепить позицию Румынии на предстоявшей советско-румынской конференции (см. прим. 33).

Однако протокол, который Советское правительство не признавало (см. т. Ill, док. № 165), не вступил в силу, поскольку не был ратифицирован всеми подписавшими его государствами. — 155, 180, 187.

²⁹ В результате проходивших с 24 февраля 1924 г. в Пекине советско-китайских переговоров советский представитель Л. М. Карахан и глава китайской делегации Ван Чжэн-тин 14 марта парафировали тексты соглашений об общих принципах урегулирования советско-китайских отношений, о КВЖД и ряда совместных деклараций. Однако 15 марта стало известно, что китайское правительство запретило Ван Чжэн-тину подписать соглашения, мотивируя это тем, что он якобы не имел полномочий соглашаться на условия, сформулированные в парафированных соглашениях и декларациях.

Публикуемая нота была направлена в связи с этим решением китайского правительства. Одновременно 1о" марта Л. М. Карахан заявил аналогичный протест в Пекине.

Отказ пекинского правительства от соглашения с СССР на самом деле был вызван давлением, оказанным на пего империалистическими державами. 12 марта 1924 г. французское правительство направило Китаю поту, в которой потребовало сохранения «прав» Русско-Азиатского банка на КВЖД и угрожало в случае подписания Китаем соглашения с СССР предъявить требования о возмещении убытков. Этот демарш был поддержан правительствами США и Японии.

Советско-китайские переговоры возобновились 21 мая 1924 г. По просьбе китайского правительства, опасавшегося нового вмешательства империалистических держав, они велись в конфиденциальном порядке. 31 мая 1924 г. переговоры закончились подписанием согласованных еще 14 марта документов, в тексты которых были внесены лишь незначительные уточнения (см. док. № 156—158).— 156, 187, 277, 279.

³⁰ Здание, принадлежавшее быв. российскому посольству в Лондоне, было передано советскому представительству в конце апреля 1924 г. Дело об имуществе и архивах рассматривалось Верховным судом Великобритании, который в своем решении от 13 мая 1925 г. признал правопреемственность Советского представительства в Великобритании и постановил передать ему все это имущество и архивы. В конце мая 1925 г. имущество и архивы были получены представительством.— 157.

³¹ В ноте полпреда СССР № 637 от 5 марта 1924 г. на имя министра иностранных дел Персии была изложена просьба об оказании содействия со стороны персидского правительства и местных властей работе, которую должны были проводить советские специалисты по завершению противо-саранчовой кампании.

В вербальной ноте Ns 705 от 18 марта 1924 г. полпредство СССР просило МИД Персии дать распоряжение о пропуске в Персию советских специалистов и провозе через границу материально-технических средств, необходимых для проведения работ по борьбе с саранчой.— 158.

³² Имеется в виду мирный договор, заключенный между Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией, с одной стороны, и Румынией — с другой, в Бухаресте 7 мая 1918 г. (опубл. в сборн. «Международная политика новейшего времени...», ч. 11, М., 1926, стр. 139—141). — 159, 423.

³³ Венская конференция по урегулированию спорных вопросов между СССР и Румынией, переговоры о созыве которой велись с конца 1923 г. (см. т, VI, док. № 313 и прим. 13 наст, тома), происходила с 27 марта по 2 апреля 1924 г. Советскую делегацию возглавлял полномочный представитель СССР в Германии, румынскую—-посланник Румынии в Болгарии.

На заседании 28 марта советская делегация предложила включить в повестку дня конференции территориальные, финансово-экономические и политико-юридические вопросы. Румынская делегация заявила, что «подлежащие обсуждению вопросы являются в принципе теми, которые поставлены Делегацией Союза ССР, и соглашается с последней по поводу предложенного порядка обсуждений».

Главное место на конференции занял вопрос о Бессарабии. В целях его урегулирования делегация СССР внесла компромиссное предложение провести плебисцит о самоопределении Бессарабии (см. док. № 87). Делегация Румынии, выступая против обсуждения бессарабского вопроса (см. стр. 169), на заседании 31 марта отклонила это предложение (см. стр. 174).

На последнем заседании конференции 2 апреля советская делегация решительно отвергла румынское притязание признать захват Бессарабии и предложила «приступить к совместному обсуждению условий организации плебисцита в Бессарабии» (см. док. № 90). Однако румынская делегация, продолжая настаивать па своей позиции (см. стр. 175), отказалась продолжать работу конференции.

Таким образом, несмотря на проявленную Советским Союзом добрую волю и стремление урегулировать мирным путем нерешенные вопросы с Румынией, ее правящие круги, подстрекаемые Францией и некоторыми другими державами, сорвали конференцию (см. док. № 95). — /60, 164, 179, 221, 421.

^м Письменный текст предложений японского правительства был направлен Л. М. Карахану при сопроводительном письме Иосидзава 22 марта 1924 г.

Во вступительной части к этим предложениям говорилось: «Ввиду того, что между Японией и Россией имеется много неразрешенных важных вопросов и ввиду обстоятельств, возникших в ходе предшествующих переговоров по разрешению этих вопросов, Японское Правительство не находит возможным немедленное и безоговорочное признание Советского Правительства, но считает необходимым предварительно прийти к практическому соглашению по крайней мере относительно наиболее важных из этих неразрешенных вопросов». (Далее следовали предложения, перечисленные в комментируемой телеграмме.),

Заключительная часть письменного текста, изложенная в п. 8 телеграммы, гласила: «По заключении соглашений по вышеизложенным пунктам Японское Правительство немедленно прекратит оккупацию Северного Сахалина и официально признает Советское Правительство».

Приступая к переговорам. Советское правительство в качестве основы нормализации советско-японских отношений выдвинуло свои предложения (см. док. № 146).

Под упоминаемыми в комментируемом документе «владивостокскими инцидентами» имеются в виду закрытие японского консульства во Владивостоке (см. док. № 46), задержание японских шпионов и прекращение почтового обмена между СССР и Японией. Суть двух последних инцидентов сводится к следующему.

В конце февраля 1924 г. во Владивостоке была раскрыта японская

шпионская организация; среди задержанных были капитан японской армии Мацуи и капитан второго ранга Мпнодзума. Советское правительство, стремясь к нормализации отношений с Японией и учитывая открытие советско-японских переговоров в Пекине, в мае освободило этих шпионов. 23 ноября 1923 г. и 19 января 1924 г. Народный комиссариат почт и телеграфов СССР обратился к Японии с предложением заключить соглашение о почтовом обмене между двумя странами. Однако японская сторона не ответила на это предложение, в связи с чем с конца января 1924 г. был прекращен прием почтовой корреспонденции, проходившей через Советский Союз в Японию и из Японии. Прием японской корреспонденции был возобновлен в июле 1924 г.— 162, 240, 276.

³⁵ В ответ на публикуемую телеграмму Г. В. Чичерин 15 мая 1924 г. сообщил министру иностранных дел Геджаса, что Советское правительство назначило своим дипломатическим агентом и генеральным консулом в Гед-жасе К. А. Хакимова, и просил «оказать содействие его следованию в Джидду».

6 августа 1924 г. Хакнмов прибыл в Джидду и 9 августа вручил свои верительные грамоты королю Геджаса.

В октябре 1924 г. в Москву прибыл глава дипломатической миссии Геджаса Хабиб Лотфалла. — 162.

³⁶ Переговоры по этим вопросам в 1924 г. не возобновлялись; они проходили в последующие годы. — 186.

³⁷ 7 апреля 1924 г. в Киеве закончился процесс по делу так называемого киевского «Областного центра действия». В ходе процесса была установлена связь участников этой группы с антисоветскими белогвардейскими организациями за границей, а также с французской и польской разведками. В частности, члены центра передали польской разведке некоторые секретные военные документы штаба Киевского военного округа; финансировался киевский центр французской разведкой. Обвиняемые были осуждены на различные сроки заключения.

Телеграмма Пуанкаре вызвала негодование и протесты широких кругов советской общественности. — 186.

³⁶ Работа англо-советской конференции по урегулированию отношении между двумя странами началась 14 апреля 1924 г. с выступлений глав делегаций. На первых пленарных заседаниях в основном обсуждались процедурные вопросы. Было создано четыре комитета, между которыми был распределен весь комплекс вопросов, подлежавших рассмотрению.

Первому комитету надлежало рассмотреть наиболее важные вопросы, в том числе о предоставлении займа Советскому Союзу, о довоенных и военных долгах, о советских контрпретензиях в связи с участием Англии в иностранной вооруженной интервенции против Советской России, а также претензии англичан, владевших в России до Октябрьской революции предприятиями, которые были национализированы Советской властью. Второй комитет должен был подготовить договор о торговле и мореплавании. В задачу третьего комитета входило обсуждение вопроса о территориальных водах и подготовка рыболовной конвенции. Четвертому комитету было поручено изучить вопрос о старых англо-русских и многосторонних договорах, в которых участвовали обе стороны.

В дальнейшем работа конференции проходила как в комитетах, так и на пленарных заседаниях. Всего с 14 апреля по 12 августа 1924 г. состоялось 11 пленарных заседаний (см. док. № 141, 148, 154).

Советский Союз, стремясь довести до конца дело нормализации англосоветских отношений, проявлял максимум усилий и доброй воли для разрешения всех вопросов, стоявших перед конференцией. Однако английская сторона придерживалась позиции, не способствовавшей успеху переговог ров. В результате этого с конца мая до начала августа в работе конференции наступил перерыв. После ее возобновления, на пленарном заседании 4 августа удалось согласовать на приемлемой основе почти все пункты будущего Общего договора, за исключением вопроса о национализированной собственпостп. На пленарном заседании 6 августа бы iy

выработана и зафиксирована в ст. II компромиссная формулировка и по этому вопросу. 8 августа 1924 г. были подписаны Общий договор (см. прил. 3) и договор о торговле и мореплавании (см. прил. 4).

На заключительном, 11-м, пленарном заседании 12 августа глава советской делегации огласил декларации по важнейшим международным вопросам (см. док. № 201).

Англо-советские договоры от 8 августа 1924 г. содержали основные положения, которые должны были содействовать дальнейшей нормализации отношений между двумя странами. В сообщении НКИД СССР от 10 августа 1924 г. указывалось, что заключение этих договоров явилось «одним из крупнейших событий в истории отношений Советской республики с окружающим капиталистическим миром» (см. док. № 199).

Пришедшее к власти в конце 1924 г. консервативное правительство Англии отказалось представить договоры от 8 августа на ратификацию, в связи с чем они в силу не вступили (см. док. № 276, стр. 561 и прим. 91).- 193.

³⁹ К ноте полномочного представительства СССР в Германии МИД Германии от 12 ноября 1923 г. были приложены копия письма фирмы «Карл Мейснер» берлинскому отделению «Русско-Германского складочного и транспортного общества» (см. т. IV, док. '№ 80 и прим. 27) и копия сообщения, содержавшего объяснения возчика этой фирмы Бергера. В ноте говорилось, что из указанных «документов явствует, что упомянутый возчик во время перевозки 31 октября с. г. двух ящиков с товарами Торгового Представительства на Лертский вокзал был остановлен агентами уголовной полиции и доставлен в полицейское управление. Его держали там два часа и подвергли допросу; за это время содержимое ящиков, как это можно судить по различным следам па них и на пломбах, было подвергнуто обыску. При этом следует отметить, что возчик имел при себе официально оформленную Торговым Представительством фактуру и что оба ящика были запломбированы Торговым Представительством.

Посольство указывает на то, что подобные действия полицейских агентов резко противоречат нормам и обычаям международно-правового порядка и представляют собой абсолютно недопустимые помехи деятельности Торгового Представительства.

Посольство имеет честь настоятельно просить Министерство Иностранных Дел позаботиться о немедленном и тщательном расследовании данного случая, а также уведомить Посольство о результатах этого расследования и о том, какие меры будут приняты немецкими властями, чтобы предотвратить подобные недоразумения в будущем». — 257.

⁴⁰ Переговоры об установлении дипломатических отношений между СССР и Голландией начались по договоренности сторон в Берлине 17 марта 1924 г. (см. прим. 20).

В ответ на представленные голландской делегацией условия признания Голландией Советского правительства советская делегация внесла упоминаемый в публикуемом документе контрпроект, содержание которого сводилось к следующему: 1) голландское правительство признает Советское правительство де-юре независимо от переговоров о заключении торгового договора; 2) вопрос о долгах быв. российских правительств остается открытым до будущих переговоров по этому вопросу между двумя сторонами; 3) Советский Союз не может предоставить Голландии привилегий на основе принципа наибольшего благоприятствования, которые даны лимитрофам, входившим раньше в состав Российской империи, пограничным с СССР восточным странам и странам, признавшим Советский Союз раньше Голландии.

Ввиду неприемлемости для советской стороны условий, выдвинутых голландским правительством, переговоры 1924 г. не привели к заключению какого-либо соглашения. — 258.

⁴¹ Имеется а виду нота посланника США в Китае Дж. Г. Шурмэна министру иностранных дел Китая Веллингтону Ку (Гу Ben-iuionio) от 3 мая 1924 г., в которой обращалось внимание китайского правительства

S

на решение Вашингтонской конференции от 4 февраля 1922 г. по вопросу о КВЖД (см. т. IV, прим. 98) и напоминалось, что «ответственность Китая в качестве попечителя Китайско-Восточной железной дороги является обязательством, которое не может быть игнорировано или односторонне аннулировано Китаем в ходе любых переговоров с другими сторонами относительно этой железной дороги». В ноте говорилось также, что правительство США «не может одобрить какое-либо изменение status quo, по чьей бы инициативе оно ни предпринималось, до тех пор, пока права всех кредиторов и остальных сторон не будут соответствующим образом защищены» (см. «FRUS», 1924, vol. 1, р. 487). — 277, 278, 364.

⁴² Речь идет о победе «левого блока» (радикалы, радикал-социалисты, республиканские социалисты, социалисты) во главе с Э. Эррио на состоявшихся II мая 1924 г. всеобщих парламентских выборах. 16 июня Эррио сформировал новое правительство Франции, в котором занял пост председателя совета министров и министра иностранных дел. — 279.

¹³ В меморандуме от 16 апреля 1924 г. № 1475/13 указывалось также, что, поскольку китайскими властями не приняты никакие меры на границе и угрожающее спокойствию и безопасности положение продолжается, Правительство СССР, считаясь с серьезностью создавшегося положения, настаивает перед китайским правительством «на принятии немедленных мер к действительному прекращению деятельности белых банд в Маньчжурии и их формирования», особенно в районе КВЖД.

В ответной ноте МИД Китая полпредству СССР в Китае от 10 июля

1924 г. сообщалось, что местными китайскими пограничными властями «уже приняты» меры по установлению контроля за переездом через границу и проживанием на территории Маньчжурии русских белоэмигрантов. В ноте подробно перечислялись эти меры и в заключение говорилось: «В настоящее время на границе и в районе КВЖД к русским применяются строгие меры контроля согласно упомянутым правилам. Никакой деятельности белых не'наблюдается».

Несмотря на эти заверения и вопреки обязательству китайского правительства но соглашению от 31 мая 1924 г. (см. док. № 156—158), китайские власти продолжали покровительствовать русским белоэмигрантам, в связи с чем Советское правительство вынуждено было неоднократно протестовать и в дальнейшем (см. док. № 191, 218). — 280.

⁴⁴ В упомянутых ответах китайские власти отрицали приведенные в ноте представительства СССР от 18 февраля 1924 г. факты о нарушении белогвардейскими бандами советской границы. — 282.

⁴⁵ Русско-японская рыболовная конвенция была подписана 15 (28) июля 1907 г. в соответствии со ст. 11 Портсмутского мирного договора 1905 г. (опубл. в «Собр. узак. и распор, правит.», 1907 г., № 134, отд. 1, ст. 1084).— 308, 527.

⁴⁶ Вскоре после подписания публикуемого соглашения, 13 июня 1924 г., в Монголии был упразднен теократический строй и провозглашена Монгольская Народная Республика. В связи с тем, что белогвардейские банды во Внешней Монголии были ликвидированы, Советский Союз в марте

1925 г. вывел свои войска из МНР (см. также т. IV, прим. 43).

В дальнейшем положение МНР как самостоятельного и независимого государства получило международное признание. В соглашении трех великих держав — СССР, США и Великобритании по вопросам Дальнего Востока, принятом на Крымской конференции в 1945 г., было признано сохранение статус-кво Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики), т. е. ее фактического состояния в качестве самостоятельного, независимого государства.

Одновременно с подписанием советско-китайского договора и деклараций от 14 августа 1945 г. состоялся обмен нотами по вопросу о независимости МНР. В поте китайского правительства говорилось: «Ввиду неоднократно выраженного народом Внешней Монголии стремления к независимости, китайское правительство заявляет, что после поражения Японии, если плебисцит народа Внешней Монголии подтвердит это стрем-

ление, китайское правительство признает независимость Внешней Монголии в ее существующих границах» (см. «Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны», г. 111, стр. 475). В ответной ноте Советского правительства указывалось, что «Советское правительство с удовлетворением принимает к сведению вышеозначенную ноту правительства Китайской Республики и со своей стороны заявляет, что оно будет уважать государственную независимость и территориальную целостность Монгольской Народной Республики (Внешней Монголии)» '(там же, стр.476).

20 октября 1945 г. в МНР состоялся плебисцит, в ходе которого все 100% граждан, принявших в нем участие, высказались за государственную самостоятельность и независимость Монголии.

5 января 1946 г. китайское правительство в связи с плебисцитом в МНР опубликовало следующее официальное коммюнике: «20 октября 1945 г. во Внешней Монголии был проведен плебисцит, и туда был направлен Центральным Правительством в качестве официального наблюдателя вице-министр внутренних дел Лэй Фа-чжан.

Согласно докладу, недавно представленному властями Внешней Монголии, руководившими процедурой плебисцита, результаты плебисцита подтвердили, что народ Внешней Монголии высказался в пользу независимости.

В соответствии с решением Высшего Совета Национальной Обороны Национальное Правительство настоящим признает независимость Внешней Монголии, и Исполнительный юань соответственно дал указание Министерству Внутренних Дел официально уведомить об этом Правительство Внешней Монголии» {«Известия», 8 января 1946 г.).

7 января 1946 г. МИД Китая уведомил правительство МНР о признании независимости Монголии следующей телеграммой: «Получили Вашу ноту об итогах плебисцита, проведенного народом Внешней Монголии 20 октября 34 года Китая [20 октября 1945 г.], что свидетельствует о подтверждении народом Внешней Монголии своей независимости.

8 соответствии с постановлением Высшего Совета Национальной Обороны Китайское правительство объявляет о своем признании с сегодняшнего дня 'независимости Внешней Монголии, о чем уведомляем настоящей нотой» («Известия», 15 января 1945 г.). 14 февраля 1946 г. между министрами иностранных дел Китая и МНР состоялся обмен нотами об установлении дипломатических отношений между двумя странами.

В связи с образованием Китайской Народной Республики 6 октября 1949 г. правительство МНР признало центральное народное правительство КНР и приняло решение прекратить дипломатические отношения между правительством МНР и чапкайшистским правительством, а 16 октября 1949 г. между МНР и КНР были установлены дипломатические отношения.

При подписании договора о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР 14 февраля 1950 г. представители правительств обеих стран обменялись нотами, устанавливавшими, что «обе Договаривающиеся Стороны признают, что независимое положение Монгольской Народной Республики уже полностью обеспечено в результате проведения в 1945 г. во Внешней Монголии референдума, подтвердившего ее стремление к независимости, и в результате установления с ней дипломатических отношений Китайской Народной Республикой».

В октябре 1961 г. на XVI сессии Генеральной Ассамблеи ООН МНР была принята в эту организацию. — 333.

⁴⁷ Империалистические державы всеми средствами стремились помешать практическому осуществлению соглашения о временном управлении КВЖД от 31 мая 1924 г. Они сделали ставку на генерал-губернатора трех восточных провинций Китая Чжан Цзо-линя, который отказался признать это соглашение и препятствовал претворению его в жизнь.

Советское правительство не могло мириться с тем, что КВЖД продолжала оставаться базой белогвардейской контрреволюции, представлявшей угрозу безопасности Советского Дальнего Востока. Поэтому оно вынуждено было пойти на переговоры с Чжан Цзо-линем. Переговоры ве-

лись с ведома пекинского правительства и закончились подписанием в Мукдене (ныне —Шэньян) 20 сентября 1924 г. дополнительного соглашения о КВЖД {см. док. № 222).

3 октября 1924 г. состоялось первое заседание правления КВЖД, на котором было принято решение уволить управляющего дорогой белогвардейца Остроумова и назначить новым управляющим советского гражданина Иванова А. Н. С этого дня дорога полностью перешла в совместное управление Китая и СССР.

17 марта 1925 г. китайское правительство сообщило правительству СССР об утверждении мукденского соглашения в качестве приложения к соглашению от 31 мая 1924 г. — 342.

⁴⁸ В упоминаемом меморандуме от 31 мая 1924 г. подробно анализировались приложенные к германским нотам материалы о налете берлинской полиции на здание торгового представительства СССР в Берлине 3 мая 1924 г. В нем указывалось на многочисленные вопиющие противоречия в донесениях полицейских чиновников, руководивших налетом, отмечался бездоказательный и произвольный характер многих содержавшихся в них утверждений, приводились конкретные факты незаконных действий полиции, явившихся грубейшим нарушением общепринятых норм международного права. — 347.

⁴⁹ Советско-германские переговоры по экономическим и правовым вопросам велись с середины 1923 г. В течение длительного времени они не давали положительных результатов ввиду того, что германская сторона выдвигала неприемлемые для Советского Союза условия по вопросу о принципе наибольшего благоприятствования, о положении торгового представительства СССР в Берлине и др. Тем не менее переговоры успешно завершились подписанием 12 октября 1925 г. советско-германского договора, в котором эти вопросы получили положительное для Советского Союза решение. Одновременно, 12 октября 1925 г. были подписаны консульский договор и соглашение о правовой помощи в гражданских делах. — 353, 482, 541, 565.

⁶⁰ Речь идет о письме председателя советской делегации на англосоветской конференции заместителю председателя английской делегации А. Понсонби от 30 мая 1924 г., в котором излагалась точка зрения советской стороны по ряду важнейших вопросов, стоявших на повестке дня конференции. В письме, в частности, говорилось: «Краеугольным камнем решения всей проблемы является реальное содействие британского правительства в получении займа или в реальных кредитах». — 361.

⁶¹ Имеется в виду статья проекта общего соглашения между двумя странами, предусматривавшая обязательство сторон уважать государственный суверенитет, воздерживаться от вмешательства во внутренние дела ДРУГ друга, не создавать, не поддерживать и не разрешать пребывания на своих территориях организаций или их агентов и органов, целью которых является вооруженная борьба протин другой договаривающейся стороны или ниспровержение существующего государственного или общественного строя. — 365.

⁵² Приказ по НКВТ СССР № 70 от 24 апреля 1924 г. предусматривал на период Бакинской ярмарки (с 20 апреля по 5 июля 1924 г.) свободный ввоз из Персии, Турции, Афганистана и других восточных стран сельскохозяйственных товаров и изделий мелкой кустарной промышленности, а также свободный вывоз в страны Востока советских товаров (в соответствии с прилагавшимися к приказу списками).

Для товаров, поступавших на ярмарку, приказ устанавливал тарифные и таможенные льготы.— 375.

⁵³ В указанной сводке речь шла о статьях проекта советско-японского соглашения, врученных Иосидзава Л. М. Карахану 4 и 7 июня 1924 г. В них выдвигался ряд новых требований к Советскому Союзу, причем некоторые положения являлись отступлением от ранее согласованных сторонами статей соглашения,

Содержание статей японского проекта, упоминаемых в публикуемом документе, сводилось к следующему:

В ст. 3 говорилось, что правительство Японии выведет свои войска с территории Северного Сахалина в 3-месячный срок с момента вступления в силу соглашения.

Согласно ст. 4 Советское правительство должно было предоставить японскому правительству или назначенным им японским акционерным компаниям концессии на Северном Сахалине на разработку нефтяных и угольных месторождений и лесов, на использование рыбных богатств вдоль его побережья, а также в реках, бухтах, озерах и лагунах этой части острова сроком на 99 лет с момента вступления в силу соглашения. Арендная плата за эти концессии определялась в размере 5% от их чистого дохода. В статье указывалось: «Что же касается прав и интересов, которые могли иметь на указанной территории русские граждане или правительство или граждане третьей страны до вступления в силу настоящего соглашения и которые противоречат содержанию настоящей статьи, то правительство СССР обязуется и берет на себя всю ответственность, возникшую из них, а Императорское Японское Правительство и назначенные им японские акционерные компании не несут в этом отношении совершенно никакой ответственности».

Ст. 5 была представлена в двух сходных по содержанию вариантах, один из которых был более детализирован. В нем говорилось, что по установлении дипломатических отношений стороны приступят к заключению между ними договора о торговле и мореплавании на осноае определенных принципов, которые будут действовать и до заключения указанного договора, Эти принципы сводились к следующему.

«I) Подданные или граждане каждой из двух договаривающихся сторон могут свободно въезжать, проезжать через территорию другой и пребывать на ней и пользоваться полной защитой в отношении безопасности их жизни и собственности в соответствии с законами страны.

2) Каждая из обеих договаривающихся сторон разрешает подданным или гражданам другой стороны в возможно широком размере право частной собственности и, кроме того, дает им право заниматься возможно шире на своей территории торговлей, судоходством и промышленностью.

3) Каждая из обеих договаривающихся сторон трактует другую на основании принципа наибольшего благоприятствования в отношении вопросов, упомянутых в двух предшествующих абзацах, а также всех прочих вопросов, относящихся к торговле, промышленности и навигации, включая льготы в отношении всякого рода пошлин и платежей, а также ослабления контроля относительно вывоза и ввоза товаров там, где существует такой государственный контроль».

В ст. 6 указывалось на необходимость сохранения в силе Портсмутского договора 1905 г. и пересмотра на будущей конференции других двусторонних договоров и соглашений «на основе, что права и привилегии, которыми пользуются соответственные правительства, граждане или подданные обеих стран в силу указанных актов, будут полностью соблюдены и вытекающие из них свершившиеся факты не будут затронуты». В отношении договорных актов, заключенных японским и быв. российскими правительствами совместно с другими странами, отмечалось, что «обе договаривающиеся стороны согласны отложить их пересмотр до того времени, когда будет достигнуто соглашение между всеми заинтересованными странами».

В ст. 7 предусматривалось, что по вступлении в силу соглашения Стороны приступят к пересмотру рыболовной конвенции 1907 г. (см. прим. 45).

В приложенной к японскому проекту так называемой дополнительной ноте подчеркивалось, что при подписании соглашения обе договаривающиеся стороны заявят, что каждая из них не имеет «никакого договора или соглашения о военном союзе, никакого секретного соглашения, заключенного с какой-либо третьей стороной в нарушение суверенных или тер-

риториальных прав другой стороны, или же угрожающих безопасности другой стороны». — 376, 417.

³⁴ В целях выполнения Мирного договора между РСФСР и Финляндской Республикой от 14 октября 1920 г. (см. т. Ill, док. № 137) в последующие годы стороны вели переговоры о заключении ряда соглашений (см. т. IV, док. № 144, 188 и прим. 49; т. V, док. № 89, 99, 175, 302 и прим. 164; т. VI, док. № 185, 206 и прим. 73).

18 июня 1924 г. в Хельсинки были подписаны следующие соглашения:

1. Конвенция между СССР и Финляндской Республикой о прямом пассажирском и грузовом железнодорожном сообщении (опубл. в «Собр. зак. СССР», 1926 г., отд. 1, № 49, ст. 359, стр. 817—887). Ратифицирована ЦИК Союза ССР 10 апреля 1925 г., президентом Финляндии — 23 января 1925 г. Обмен ратификационными грамотами состоялся 14 июля 1925 г. в Москве. 5 июля 1924 г. был подписан протокол 1-ой советско-финляндской конференции по выработке исполнительных и дополнительных постановлений и технических соглашений, подлежащих введению в развитие этой конвенции. 29 марта 1927 г., 5 января 1933 г. и 11 февраля 1936 г. в конвенцию были внесены изменения.

2. Соглашение между СССР и Финляндской Республикой о взаимном возвращении архивов и документов публичных учреждений и установлений (опубл. в «Собр. зак. СССР», 1926 г., отд. 1, № 16, ст. Ill, стр.167—198). Ратифицировано ЦИК Союза ССР 10 апреля 1925 г., президентом Финляндии—11 июля 1924 г. Обмен ратификационными грамотами состоялся в Хельсинки 15 июля 1925 г. Протокол об исполнении соглашения подписан 16 августа 1930 г.

3. Конвенция о почтовых сношениях между СССР и Финляндской Республикой (опубл. в «Собр. зак. СССР», 1924 г., отд. 1, № 30, ст. 253, стр. 439—470). 7 октября 1929 г. был подписан протокол об изменении конвенции.

4. Конвенция о телеграфных сношениях между СССР и Финляндской Республикой (опубл. в «Собр. зак. СССР», 1924 г., отд. 1, № 30, ст. 264, стр. 470—483). 9 и 21 февраля 1925 г. миссия СССР в Финляндии направила МИД Финляндии ноты о внесении изменений в русский, финский и шведский тексты конвенции.

5. Конвенция о телефонных сношениях между СССР и Финляндской Республикой (опубл. в «Собр. зак. СССР», 1924 г., отд. 1, № 30, ст. 265, стр.483—488).

Почтовая, телеграфная и телефонная конвенции, как это было обусловлено самими конвенциями, были утверждены декларациями правительства СССР от 16 августа 1924 г. и правительства Финляндии от 11 июля 1924 г. Обмен декларациями состоялся в Москве 16 августа 1924 г.

Конвенции, перечисленные в пп. 1, 3 и 4, сохраняли спою силу до второй мировой войны. Конвенция о телефонных сношениях действовала до 30 сентября 1936 г. —386.

⁵⁵ В упоминаемой ноте полномочного представителя СССР в Китае от 5 июня 1924 г. № 2056/17 министру иностранных дел Китая содержалась просьба о том, чтобы здания, принадлежавшие ранее быв. российским консульским представительствам в Шанхае, Яньтае, Тяньцзипс и Ханькоу, были переданы представительству СССР, как это было предусмотрено советско-китайским соглашением от 31 мая 1924 г. (см. док. № 156—158).

В конце июня 1924 г. здания в Тяньцзине и Ханькоу были переданы советским представителям. Однако здание в Шанхае при попустительстве местных китайских властей продолжали занимать белогвардейцы.

1 июля 1924 г. полпред СССР в Китае вынужден был направить министру иностранных дел Китая новую ноту (№ 2554/27). настаивая на «принятии самых категорических мер в отношении шанхайского дипломатического комиссара», чинившего препятствия в отношении возвращения здания представительству. Протест по этому вопросу был заявлен вторично в ноте полпреда от 7 июля 1924 г. № 2622/29. В ответной йоте МИД Китая ат 9 июля 1924 г. делалась попытка оправдать действия дипломатического

комиссара ссылками на то, что находившиеся в здании белогвардейцы не хотят покидать его.

Здание в Шанхае было возвращено представительству в сентябре 1924 г. —388.

⁶⁸ Подразумевается Заключительный протокол, подписанный 7 сентября '(25 августа) 1901 г. Китаем и иностранными державами, принимавшими участие в подавлении народного антиимпериалистического Ихзтуаньского (боксерского) восстания (см. т. VI, прим. 106). Согласно ст. 7 протокола китайское правительство обязывалось признавать экстерриториальность посольского квартала в Пекине и право иностранных держав вводить свои войска для охраны квартала. 13 июня (31 мая) 1904 г. те же державы в развитие ст. 7 подписали специальный протокол о статуте дипломатического квартала (опубл. в сборн. «Международная политика новейшего времени...», ч. Î, М., 1925, стр. 316—317). — 389, 436, 485,

⁵⁷ Принц-регент Эфиопии Тафари Маконнен в апреле 1924 г. выехал с дипломатической миссией в Европу. НКИД СССР, учитывая пожелания самого принца, дал указание своим представителям в Италии, Великобритании и Греции 'вступить с ним в контакт для обсуждения вопроса о восстановлении дипломатических отношений между СССР и Эфиопией.

Полпред СССР в Греции во время беседы с Тафари 19 августа 1924 г. сообщил ему о предложении Советского правительства восстановить дипломатические отношения с Эфиопией, а затем подтвердил это в письменном виде (см. док. № 204). Тафари ответил, что вопрос будет рассмотрен по его возвращении в Эфиопию. Однако эта инициатива Советского государства не присела к практическим результатам.

Дипломатические отношения между СССР И Эфиопией были установлены 21 апреля 1943 г. — 390, 427. 428.

⁵⁸ 4 августа 1924 г. мексиканский посланник п Германии Рубио сообщил полпредству СССР в Германии, что правительство Мексики дало агреман С. С. Пестковскому, назначенному полномочным представителем СССР в Мексике. Одновременно мексиканское правительство запросило агреман на своего посланника в СССР Базилио Вадильо. Согласие Советского правительства на его кандидатуру было дано II августа.

В сентябре С. С. Пестковский выехал и в начале ноября прибыл к месту назначения. 7 ноября он вручил croii верительные грамоты президенту (см. док. № 262). Вадильо прибыл в Москву 16 ноября п спустя три дня вручил верительные грамоты Председателю ЦИК СССР М. И. Калинину (см. док. № 269). — 393, 549.

⁵⁹ Лондонская конференция по германскому вопросу, в которой принимали участие Англия, Франция, США и ряд других государств, происходила с 16 июля по 16 августа 1924 г.

Конференция утвердила «план Дауэса», имевший целью возрождение военно-промышленного потенциала Германии и использование германского милитаризма против Советского Союза. План ставил Германию в зависимость от США и Англии. Конференция приняла решение о выводе франко-бельгийских войск из Рура в течение года.

В результате Лондонской конференции были созданы предпосылки для развязывания в дальнейшем германской агрессии в Европе. — 399. 473, 568.

⁶⁰ В нотах НКИД СССР от 19 сентября № ВБ/1459, 13 ноября № ВБ/1940, 14 ноября 1923 г. № ВБ/1941, 10 января 1924 г. № ВБ/35, а также в вербальных нотах от 22 февраля 1924 г. № 206, 10 марта № 286, 19 апреля № 427, 14 мая № 511 и 6 июня № 614 сообщалось о многочисленных случаях нападений вооруженных банд с турецкой территории на советские пограничные районы с целью грабежа, увода в плен мирных советских граждан и угона скота. В нотах содержались требования о возмещении убытков и принятии решительных мер, с тем чтобы положить конец нападениям.

В ответных нотах посольства Турции в СССР от 20 мая 1924 г. № 439, 28 июня № 588/113 и 30 нюня № 594/117 делались попытки снять с турец-

кого правительства ответственность за перечисленные в советских потах случаи нападений банд на советскую территорию.— 401.

⁶¹ В связи с тем, что китайское правительство, несмотря на неоднократные обращения Советского правительства, не приняло мер к передаче Советскому Союзу судов, уведенных белогвардейцами из Владивостока (см. т. VI, док. № 23 и прим. 4 и док. № 5 настоящего тома), полпредство СССР в Китае направило II марта 1924 г. МИД Китая новую ноту, в которой было повторено требование Советского правительства о немедленном возвр