G. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Персии в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

9 февраля 1927 г.

Ко мне явился Али Голи-хан Ансарн и от имени нового персидского правительства просил передать вам, что оно хочет урегулировать советско-персидские дела, переговоры закончить в Москве, но Ансари просит немедленно сообщить нашу точку зрения на персидский проект, с тем чтобы подготовить почву в Тегеране путем переговоров со мною. Для завершения же дел Али Голи-хан выедет в Москву, Персидское правительство ждет срочного ответа. Али Голи-хан Ансари просил передать лично Карахану убедительную просьбу согласиться на предложение персидского правительства.

Жду ваших срочных указаний'⁵. Действую в духе прежних директив.

Юренее

Пена? по арх.

29. Письмо Полномочного Представителя СССР в Польше члену Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Б. С. Стомонякову *

// февраля 1927 г.

Многоуважаемый Борис Спиридонович,

Основным моментом этой недели является обращение ко мне Залесского с мирными заверениями и с предложением возобновить переговоры о пакте. Беседа с Залесским ** имеет особое значение, и я передаю ее в тексте письма, В последнее время, сказал Залесский, у вас в печати и особенно в речах Бухарина, Рыкова и Ворошилова говорится о войне с нами. Я ие знаю, почему это делается и какие причины это обусловливают. Это не мое дело. Но я хочу заверить Вас прямо и решительно, что мы не хотим ничего подобного. Мы считаем это невозможным и даже не можем и думать об этом. Я хотел бы это Вам категорически засвидетельствовать и просить передать это вашему правительству. У нас даже не думают о чем-либо подобном. Вот я сейчас имею перед собою инструкцию, которую я посылаю Патеку в Москву для того, чтобы он начал вновь переговоры с вами о гарантийном пакте. Таким образом, у нас является возможность вновь начать договариваться о пакте.

Я уже телеграфировал, как я ответил Залесскому на это его ко мне обращение. Я указал ему на ряд статей в польской

* Печатается с сокращением.

Ьеседа состоялась Ю февраля 1927 г.

официальной и полуофициальной прессе, прямо говорящих о нападении на нас. Залесский выразил сожаление, что такие статьи появлялись, н очень бранил журналистов, не понимающих государственных интересов. Я шутливо ему сказал, что меня более всего в его ответе трогает то обстоятельство, что журналисты, не понимающие государственных интересов, как назло сосредоточены в официальных и полуофициальных газетах. Далее я перешел в открытое нападение и указал Залес-скому, что вопрос идет в сущности не о прессе официальной или полуофициальной, а о тех совершенно недопустимых заявлениях, какие сделал товарищ Залесского, член правительства, министр юстиции, в сейме в отношении СССР ^,6. Я заявил, что я сейчас не делаю заявления от имени правительства, так как, если мое правительство найдет нужным, оно сделает свои заявления по этому вопросу через меня или иначе, но поскольку мне сейчас лично приходится отвечать г. министру, который указывает мне на разговоры о Польше в Москве, постольку я должен обратиться к этой теме. Заявление члена правительства о том, что мы устраиваем заговоры внутри Польши в целях вызвать восстание, является совершенно недопустимым вообще при нормальных дипломатических отношениях, и в Москве эти заявления не могут не рассматриваться как акт недружелюбия. Я считаю необходимым указать на этот факт г. министру, поскольку г. министр прямо затронул вопрос о настроении в Москве.

Залесский чрезвычайно смутился при этих моих заявлениях и, в сущности, не нашел, что ответить. Он сказал, что специально просил министра юстиции нигде в своих заявлениях никаким способом не упоминать названия государства, о котором идет речь. Я перебил его, сказав, что, если г. министр смог бы указать мне хоть одного грамотного поляка в Польше, который не понял бы, о каком государстве идет речь, когда читал заявление Мейштовича, я тогда отказываюсь от своих слов. Залесский имел вид еще более смущенный и стал меня уверять, что он даже особо просил председателя сейма Ратая останавливать депутатов, если бы они коснулись в своих речах Советского Союза. Далее, явно в целях избежать дальнейшего ответа, Залесский перешел к заверениям, что ни один человек в Польше не заподозрит лично меня в чем-либо похожем на вмешательство во внутренние дела и что он сегодня со смехом прочел сообщение «Русспресо * в одной из газет, говорившее о моем удалении из Польши за коммунистическую работу в Польше. Все это было сказано явно, чтобы избежать продолжения разговора на эту тему.

Воспользовавшись переходом разговора на мою особу, я выразил от себя глубокое удовлетворение началом перегово-

* Белогвардейское агентство печати.

ров и попробовал узнать у Залесского кое-что о программе переговоров. Однако удалось вытянуть только то, что Патеку будет дано предписание вести с нами переговоры на основе предложенного нами проекта *, причем переговоры будут вестись в порядке пунктов нашего проекта, по каждому пункту отдельно.

2. Я уже телеграфировал вкратце ту оценку положения в отношении этого поворота к нам, которую я пытался сделать сейчас же после обращения ко мне Залесского. Основных моментов здесь два. Разрыв переговоров с немцами и сильное опасение за то, что сорвется заем в Америке. Значение этих двух моментов вообще для наших переговоров о пакте я отмечал неоднократно чуть ни в каждом из своих предыдущих писем. На этот раз сразу действовали оба эти фактора и притом действовали как-то конвульсивно скоропалительно.

Девятого числа председатель немецкой делегации в Берлине за 40 минут до назначенного заседания позвонил по телефону председателю польской делегации и заявил ему, что дальнейшие переговоры откладываются на неопределенное время. Причина этого перерыва переговоров, по заявлению немца, заключалась в незаконной высылке четырех немцев из Катовнц и вообще в безнадежности разговоров о правах граждан в торговом договоре. Судя по всему, это заявление и этот срыв переговоров был для поляков совершенной неожиданностью н подействовал на них ошеломляющим образом. Они еще надеялись кое-что выяснить и скрыли от печати и вообще от всех непосвященных это сообщение. Но уже на другой день все стало ясным. Пилсудскин спешно совещался с Залесским, и было вынесено решение повернуться к нам,- если можно так выразиться — лицом к Советам. Вообще в этом решении имеется много экспансивности и сильного желания насолить немцам. Того же числа, Ш-го, т. е. сейчас же после совещания, я был вызван к Залесскому, который имел со мной вышеприведенную беседу.

Во всех этих нервных движениях Пилсудского и Залесского лежало чрезвычайное опасение за судьбу займа. Заем уже совершенно наклевывался, и разрыв с Германией, одновременно с натянутыми отношениями с нами, мог привести к утере займа. Поэтому действовали скоропалительно.

Лично я считаю, что в этот же самый момент не менее скоропалительно действовали и англичане. Судя по всему, в этот момент со стороны Англии последовали шаги в целях удержать ускользающий заем и тем сразу остановить Польшу в ее повороте лицом к Советам. Сегодня ночью я имею сведения из журналистских кругов, близких к английскому посольству, что заем в Америке заключен при поручительстве

* См. т. IX, дук. Л'? 244

Англии. Какой величины заем, равно как н вообще насколько правилен этот слух, сейчас, ночью, я не могу проверить. Новее это само по себе вообще показательно, и если даже заем не заключен с такой скоропалительностью, с какой Пилсудскии повернулся к нам, то все же все эти слухи показывают на направление, в котором в дальнейшем будут развиваться события. Вряд ли Англия не поставит тормоз сколько-нибудь успешному ведению переговоров Пнлсудского с нами, и эти слухи поэтому — лишнее доказательство.

Покуда я рассматриваю обращение Залесского к переговорам только как маневр. Я считаю, что нет никаких доказательств противного, и покуда этих доказательств нет. было бы неосмотрительно заключать что-либо для нас более успокоительное.

3. В тот же день, [0-го числа, пользуясь тем, что Янковский * должен был прийти ко мне на чашку чая, я произвел, сколь мог. глубокую разведку по вопросу о самих переговорах о пакте. Оказывается, что Залесскнй мне наврал и инструкция для Патека не была еще готова в момент разговора Залесского со мной. Наоборот, только перед разговором со мной Залесскнй дал приказ Яниковскому написать проект инструкции для Патека. То же, что Залесскнй показывал мне как будто бы инструкцию, была попросту записка Я^ников-ского о речах Бухарина, Рыкова и Ворошилова. Это обстоятельство указывает лишний раз на неожиданность поворота к нам, которую Залесскнй попытался скрыть, выдав сборник речей Бухарина, Рыкова и Ворошилова за подлинную инструкцию.

В приложении привожу разговор с Яниковскии **. Анализ этого разговора я уже дал по телеграфу. Здесь по-прежнем\ фигурирует пацификация Восточной Европы, причем этот вопрос о пацификации Восточной Европы, т. е., другими словами, вопрос относительно согласования нашего пакта с Польшей с нашими пактами с Прибалтикой, вновь фигурирует в заявлениях Яниковского.

Относительно арбитража нам. очевидно, преподнесут предложение иметь арбитром какого-нибудь почтенного турка, перса или афганца. Вернее всего, что турка. Завтра поеду к турецкому послу поговорить с ним, не было ли каких намеков в его разговорах с поляками по этому, поводу. Относительно Лиги наций требуется внесение пункта о Лиге наций в самый текст договора. Текст польского предложения о Лиге нации Яниковскнй обещал подготовить и поделиться им со мной.

Вопрос об определении того, кто является нападающей стороной,- по словам Яниковского, один из самых труднейших во-

* Начальник восточного отдела МИД Польши, ** Не публикуется,

4#

просов. Конкретно мне не удалось ничего выжать по этому поводу. У меня создалось впечатление, что у Яниковского еще иет конкретной формулировки по этому вопросу.

Яниковский не скрывал, что поляки вполне в курсе того, как v нас обстоят дела в наших разговорах с Прибалтикой. Именно это обстоятельство Яниковский считал счастливым обстоятельством, так как можно использовать работу, которая уже имела место. Я обратил бы особое внимание на эти слова Яниковского. Из них очень многое "вытекает в смысле указании на будущую позицию поляков в переговорах.

Сегодня у меня был загруженный разными приемами и визитами день, и я не успел обдумать и связать наши прибалтийские разговоры с заявлением Яниковского. Думаю, впрочем, что у вас. в [отделе] Прибалтики, это сделают и полнее и обстоятельнее. Я бы очень просил держать меня в курсе этого анализа.

4. На днях я был у французского посла Ларош а. Я говорил с ним в пессимистических тонах о ближайших переговорах о пакте. Ларош молчал, как в рот воды набрал; ему сказать было нечего. Обычно Ларош очень словоохотлив н исключительно хорошо ко мне относится. Он непременно сказал бы хоть что-нибудь, если бы было что сказать. Я был у него 3-го числа. Это лишнее доказательство того, что поворот Пнл-судского к пакту был совершенно неожиданным.

. О Лароше должен прибавить, что он не только мне ничего не сказал, но в коние разговора атаковал меня по поводу нашей ноты Франции о французско-румынском договоре*. Ларош рассматривал эту ноту как акт недружелюбия. Я ее рассматривал как прислушивание моего правительства к голосу нашего народа, переживающего то. что происходит в Бессарабии на нашей границе, да и не только в Бессарабии, но и дальше по нашей границе у украинцев и белорусов. Прочувствованными словами я расшевелил француза, что не мешало ему, впрочем, доказывать, что мы не имели никакого юридического основания давать нашу ноту, не говоря уже о самом тоне ноты. У меня создалось безусловное впечатление, что Ларош получил специальную инструкцию из Парижа дать почувствовать и советскому посланнику в Польше недовольство Парижа нашей нотой. [...]

С коммунистическим приветом

Войков

Постскриптум. Только что мне сообщили о речи Бартеля** в сейме по вопросу внешней политики. Эта речь была скоропалительно составлена ввиду разрыва переговоров

• См. т. IX, док. N? 278.

Вице-председатель совета министров Польши.

с Германией. В отношении Берлина речь оказалась очень умеренной, так как сегодня вечером в Берлине заседание совета министров, на который поляки еще слегка надеются и не желают провоцировать немцев перед самым заседанием; в отношении нас уже имеются расхолаживающие ноткн; Бар-тель утверждает, что для прочного пакта нужны долгие переговоры. Таким образом, то, что.я писал в телеграмме, пока, видимо, подтверждается. Пока полякам важно скорее начать переговоры, но вовсе не скорее их кончить.

Печет, по арх.

30. Телеграмма Российско-Восточной торговой палаты Генеральному Конгрессу торговых палат Турции

// февраля 1927 г.

Российско-Восточная торговая палата * приветствует открытие Генерального Конгресса торговых палат Турции и шлет горячие пожелания Конгрессу провести успешно и плодотворно свои работы. Российско-Восточная торговая палата счастлива отметить большие достижения турецкого народного хозяйства, промышленности и торговли и крепнущую связь между советскими и турецкими рынками. Палата уверена, что усилия Конгресса, направленные к подъему и улучшению сельского хозяйства, промышленности и торговли, отразятся также и на советско-турецкой торговле, укрепив еще больше экономические связи СССР с Турцией.

Председатель Палаты Лежава

Печат по арх

В ответной телеграмме президиума Конгресса торговых палат Турции Росснйско-Восточной торговой палате от 15 февраля 1927 г. говорилось:

«Президиум Конгресса торговых палат, собравшегося в Ангоре, с большим вниманием и сочувствием зачятал вашу телеграмму, подчеркнувшую еше раз существующую уверенность, что развитие экономики двух соседние дружественные народов на почве взаимного сотрудничества с каждым днем приводит к новым достижениям. Конгресс уполномочивает Президиум засвидетельствовать вам свою глубокую признательность и благодарность.

Председатель Президиума,

Министр Торговли

Pax ми •-

•См т. VI, грим КМ

Л. Телеграмма Временного Поверенного в Делах СССР в Японии Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Л, М. Карахану

П февраля 1927 г

Снова при встрече я заявил Дэбути о нашей готовности подписать политическое соглашение *, подчеркнув, что речь Сидэхара⁷ достаточно подготовила японское общественное-мнение к оформлению дружественных отношений с Советским Союзом. Дэбути ответил, что японское правительство не сомневается в искренности наших дружеских чувств, но что подписание политического соглашения невозможно без предварительного исчерпания экономических частей Пекинской конвенции **, то есть рыболовной конвенции и торгового договора. Он повторил, что без этого условия министерство иностранных дел не получит одобрения верховного тайного совета на подписание соглашения ¹⁷.

Временный Поверенный в Делах СССР в Японии

Лечат по арх.

32. Заявление Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР M. M. Литвинова на III сессии Центрального Исполнительного Комитета СССР 3-го созыва ¹⁸

21 февраля 1927 г.

1. В Англии действительно имеет сейчас место новая вспышка антисоветской кампании, которая датируется, однако, не со вчерашнего дня. Эта кампания систематически проводилась и до восстановления дипломатических отношений и никогда не прекращалась, то затихая, то вновь вспыхивая с большей или меньшей силой в моменты переживания Великобританией внутренних и внешних затруднений. Не только в Англии, но н в некоторых других капиталистических государствах установилась практика взваливания ответственности на СССР за все невзгоды и потрясения внутреннего и внешнего порядка. На СССР возлагают ответственность за революционные события даже в таких странах, куда еще никогда не ступала нога советского гражданина, например в Никарагуа, Чили и т. п.

2. Из напечатанных на днях в нашей прессе аутентичных документов ^1Э видно, какие группы н какие силы стоят за теперешней антисоветской кампанией в Англии. Это, во-первых, русские эмигранты, монархисты, бывшие царские чиновники, засевшие в Лондоне, пользующиеся там своими старыми

* См. т. IX, прим. 88. ** См- т. VIII, док. Js» 30, 31.

связями и покровительством английского чиновничества И даже некоторых членов нынешнего английского правительства, а во-вторых, немногочисленная, но располагающая большими денежными ресурсами группа так называемых кредиторов России, т. е. иностранных собственников национализированной Октябрьской революцией промышленности, и крупных спекулянтов, скупивших акции бежавших за границу бывших российских промышленников, с нефтяниками во главе. Именно эти группы в первую очередь до сих пор продолжают наивно думать, несмотря на неудачный опыт интервенции, предпринятой Англией в свое время по их наущению и в их интересах, и других устрашительных мер, что они могут запугать [50-мнллнонное население Советского государства и продиктовать ему условия соглашения.

3. Эти круги в силу отмеченной мною общей практики объявления Советского правительства виновником всех бедствии капиталистических стран пользуются каждым кризисом в политике Великобритании, маскируя свои групповые корыстные требования общенациональными и патриотическими лозунгами и облекаясь в тогу спасителей отечества от мнимых советские козней и интриг.

4. К этой кампании открыто примыкают и некоторые члены английского правительства. К сожалению, и английское правительство в целом своим двусмысленным поведением, противоречащим общепринятым нормам, вытекающим из факта восстановления дипломатических отношений, позволяет думать, что оно само поощряет эту кампанию, делая необоснованные и общие заявления о нарушении Советским правительством договора 1921 г.*. Необходимо при этом вспомнить, что еще в 1923 г.. после известного английского ультиматума, тогдашний мининдел лорд Керзон от имени английского правительства обязался «доводить немедленно до сведения Советского правительства о предполагаемых случаях нарушения обязательств и не давать таким случаям накопляться без предъявления обвинений» **. (Цитирую по телеграмме лорда Керзона от 29 мая за Ne 127.)

5. Я должен категорически заявить, что как Советское правительство, так и его Посольство в Лондоне ни разу не получили от английского правительства малейших указаний хотя бы на один конкретный случай нарушения нами договора 1921 г. Не было, конечно, недостатка в общих голословных обвинениях как в парламенте и в публичных выступлениях английских министров, так и в беседах Чемберлена с нашими

* См. т. III, док. M 344. ** См. т. VI, стр. 329—330, Некоторое расхождение данной цитаты с соответствующим местом в опубликованной з т. VI коте объясняется уточнением сделанного в 1923 г. перевода по оригиналу на английском языке.

представителями, но все наши предложения обосновать свои обвинения действительными, конкретными случаями неизменно отклонялись и отклоняются.

6. Мы не скрывали в прошлом и не скрываем теперь нашего искреннего сочувствия освободительному движению китайского народа, его борьбе за независимость, сделавшей за истекший год значительные успехи. Если год-два назад о национально-революционном движении Китая иностранная пресса говорила иронически как об «искусственном создании московских агентов», то теперь даже злейшие враги китайского народа и его борьбы за независимость вынуждены признать, что национально-революционное движение в Китае является законным выражением неизбежного и мощного исторического процесса создания национального китайского государства, что Китай начинает вести свою самостоятельную политику несмотря ни на что.

Мы с удовлетворением можем констатировать^ что происходит некоторый поворот, правда очень медленный, в политике некоторых держав. По-видимому, он продиктован все большим пониманием невозможности вести старую традиционную политику в Китае и все большим пониманием неизбежности роста и укрепления независимого напионального Китая. Мы "могли бы только приветствовать установление отношений между Китаем и другими странами на новых, равноправных началах.

В этой связи следует отметить теперешнюю позицию Японии, ближайшего соседа Китая и СССР, в отличие от позиции английского правительства, что и нашло свое отражение в речи министра иностранных дел Сидэхара на последней сессии японского парламента⁷. Мы можем только приветствовать мысль японского мининдела, что «любая попытка насильно установить мир давлением извне причинит больше вреда, нежели пользы».

7. СССР искренне стремится к установлению совершенно нормальных отношений с Англией, Советское правительство готово к обсуждению и мирному улаженню всех могуших возникнуть конфликтов и недоразумений, о чем свидетельствует подписанный англо-советский договор 1924 г., аннулированный потом нынешним английским правительством *. Советское правительство не отказывается от неоднократно делавшихся им, но не встретивших сочувствия английского правительства предложений о возобновлении переговоров, прерванных с приходом к власти нынешнего английского правительства, н об урегулировании взаимных претензии. Само собой разумеется, что нынешняя антисоветская кампания некоторых членов английского правительства и известных кругов

* См. т. VII, прил. 3, 4 и S.OK. X» 276,

5з

английского общества, сопровождаемая неприличными п недопустимыми угрозами по адресу СССР, не может способствовать делу мира и установлению нормальных отношений между обеими странами.

8..Можно искренне пожалеть, что установленные н растущие торговые отношения между Советским Союзом и Англией не получают того развития, которое соответствует как интересам обеих стран, так и тому положению, которое Британская империя занимает в промышленном и финансовом мире. Серьезным препятствием этому развитию является периодически вспыхивающая антисоветская кампания, нарушающая то спокойствие, которое необходимо для длительных экономических связей. Действительное создание прочных экономических связей невозможно при таких потрясениях и при той нервной атмосфере, которая создается работой воинствующих антисоветских элементов в Англии. Эта работа наносит ущерб интересам народов СССР и Великобритании и создает угрозу делу мира. Я хочу надеяться, что английское правительство поймет обоюдный вред и всю бессмысленность кампании, сеющей вражду между двумя народами, и пойдет навстречу стремлениям Советского правительства к установлению действительно нормальных отношений между обеими странами.

Печат. по кн. *И1 сессия ЦИК СССР 4-го созыва. Стенографический отчет», М„ 13-27, стр. S59-652.

33. Нота Правительства СССР Правительству Великобритании*

26 февраля 1927 г. № ЗА'273

Сэр,

Временный Поверенный в Делах СССР в Великобритании передал мне по телеграфу врученную ему 23-го сего месяца и опубликованную в тот же день в английской прессе ноту за подписью Статс-секретаря по Иностранным Делам сэра Остина Чемберлена.

1. Нота начинается с констатирования совершенно бесспорного факта неудовлетворительности отношений, существующих между СССР и Великобританией. Неудовлетворительность этих отношенпй сэр Остин Чемберлен пытается объяснить в ноте, как он это и раньше часто делал в своих публичных выступлениях в парламенте и вие его, предполагаемыми нарушениями со стороны Советского Правительства взятых им на себя перед Великобританией обязательств в области пропаганды. В йоте приводится дословно соглашение,

* Вручена заместителем народного комиссара иностранных дел СССР M. M Литвиновым временному поверенному в делах Великобритании в СССР Пнтерсу

подписанное Советским Правительством 4 июня 1923 г. и гласящее: «Советское.Правительство обязывается не поддерживать деньгами или каким-либо другим образом лиц, или организации, или агентства, или учреждения, ставящие себе целью сеять неудовольствие или разжигать мятеж в какой-либо части Британской империи...и обязуется внушать своим чиновникам и должностным лицам необходимость полного и беспрерывного соблюдения этих условии»*.

2. В течение истекших со дня подписания означенного соглашения 3¹> лет Великобританское Правительство неоднократно обращалось по адресу Советского Правительства непосредственно и путем публичных выступлений с упреками по поводу мнимых нарушений означенного соглашения. Отводя эти упреки. Советское Правительство всегда требовало их обоснования указанием на какие-либо конкретные случаи. В нарушение обязательства, принятого на себя в том же 1923 г. от имени Великобританского Правительства тогдашним Министром Иностранных Дел лордом Керзоном, «доводить немедленно до сведения Советского Правительства о предполагаемых случаях нарушения обязательств н не давать таким случаям накопляться без предъявления обвинений» (нота лорда Керзона от 29 мая). Великобританское Правительство до сих пор предпочитало делать Советскому Правительству общие огульные упреки, никогда не детализируя их, за исключением одного лишь случая, когда во время общих выборов в Великобритании в 1924 г. была сделана неудачная попытка подкрепить обвинение ссылкой на известное, имеющее уже историческое значение так называемое «письмо Зиновьева», тогдашнего Председателя Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала. Но Советское Правительство, заявив тогда же, что оно не может принимать на себя ответственность за действия международной организации, руководимой н контролируемой делегатами коммунистических партий разных стран, согласилось, однако, ввиду особой политической роли, которую письмо могло сыграть, на любую экспертизу письма и на признание им решения любой третейской инстанции**. Отклонение предложения Советского Правительства Великобританским Правительством не могло быть понято иначе, как взятие обратно обвинения, и с тех пор подложность письма не вызывала больше ни у кого никаких сомнений, в том числе и в кругах рабочей партии, находившейся в Англии у власти в момент предъявления означенного обвинения. Таким образом, единственное конкретное обвинение

* См, т, VI, док. to 1У4 п стр. 330. Некоторое расхождение приводи ных цитат с соответствующими местами в опубликованной в т. VI ноте объясняется уточнением сделанного в 1923 г. перевода по оригиналу на английском языке.

•• См. т. VIT. док. № 242. 2)5. 275, 291 и т \Ш. док.У? 2.

было основано на подложном документе —так называемом «письме Зиновьева». При этом ни одно из лип, введших в заблуждение Великобританское Правительство, не было наказано, хотя это подложное письмо создало одно время угрозу миру, чрезвычайно обострило отношения между обоими государствами и наложило отпечаток на все дальнейшее развитие англо-созетских отношений.

3. Цитируя соглашение от 4 июня [923 г., сэр Остин Чем-берлен на протяжении всей ноты также ие приводит ни одного случая нарушения Советским Правительством этого соглашения, т. е. ни одного случая «сеяния неудовольствия или разжигания мятежа в какой-либо части Британской империи», Нота Британского Правительства перечисляет лишь ряд публичных выступлений советских деятелей внутри СССР и газетных статей советской же прессы. Я должен поэтому напомнить, что между СССР и Великобританией не существует никаких соглашений, которые ограничивали бы свободу слова и печати внутри пределов обеих стран. К,ак Великобританское Правительство не брало на себя обязательства за своих граждан хвалить или не критиковать социально-политический строй Советского государства, так и Советское Правительство не обязывалось требовать от своих граждан, чтобы они хвалили или не критиковали социально-политический строй Великобритании и вообще капиталистических стран. В торговом соглашении [92[ г. *_г в нарушении которого Советское Правительство также неоднократно голословно обвинялось, статья о пропаганде обязывает обе стороны лишь воздерживаться «от враждебных действии или мероприятий против другой стороны, равно как от ведения вне собственных ее пределов какой-либо официальной, прямой или косвенной, пропаганды против учреждений Британской Империи или Российской Советской Республики». Подведение под действие соглашения [923 г. или договора 1921 г. печатных или устных выступлений в пределах СССР является произвольным расширением рамок этих соглашений.

4. Я мог бы привести множество примеров широкого пользования и, к сожалению, весьма неумеренного злоупотребления правом ведения пропаганды в пределах Великобритании против СССР со стороны членов Великобританского Правительства. Я ограничусь лишь несколькими примерами. Выступая в Уотфорде 20 июня, статс-секретарь по делам Индии лорд Бнркенхед, говоря о Москве и Советском Правительстве, заявил, что это — «банда убитш и разбойников» («Морнинг пост», 22 июня 1925 г.). На собрании консерваторов в Тан-бридж-Уэлсе канцлер казначейства мистер Уинстон Черчилль, нападая на британских социалистов, заявил: «За спиной этого

* См. т. ПК док..Чэ 344.

злополучного движения,., стоит темная сила Москвы. Там мы имеем то, чего мы никогда не имели,— банду международных заговорщиков, собранную из подонков больших городов Европы и Америки, деспотически завладевшую всеми огромными ресурсами того, что некогда было знаменитой, могущественной Российской империей» («Морнинг пост», 30 ноября 1925 г.). В другом месте, а именно в Болтоне, мистер Черчилль отзывался о Советском Правительстве, как о «темных заговорщиках Московского Кремля» («Дейли телеграф», 22 июня 1926 г.). Подобные же выпады можно найти в выступлениях статс-секретаря по делам колоний мистера Эмери, статс-секретаря по делам авиации сэра Самуэля Хора, статс-секретаря по военным делам сэра Лэминга Уортингтон-Эванса и других, не говоря уже об их единомышленниках по консервативной партии, как А. Т. Кук. называвший на конференции консервативной партии в Скарборо 7 октября [926 г. Советское Правительство «группой международных кровопийц» («Морнинг пост», 8 октября 1926 г.), командор Локкер-Лэмп-сои, сэр Уильям Дэвисон и др. Еще более резкими нападками на Союз Советских Социалистических Республик изобилует пресса правящей консервативной партии, изо дня в день поносящая советские учреждения. Советское Правительство и его представителей в Лондоне и распространяющая невероятнейшие фантастические выдумки о положении Союза Советских Социалистических Республик. Нельзя при этом не отметить, что представители Великобритании в Москве, пользуясь одинаковыми привилегиями с дипломатическими представителями других стран, никогда ие подвергались тем оскорблениям и поношениям со стороны советской прессы, которым подвергались представители Советского Правительства в Лондоне со стороны английской консервативной прессы.

5. Подобных вышеизложенным резких выпадов по адресу Великобритании и измышлений о ней невозможно найти ни в советской прессе вообще, ни з тех самых статьях и речах, на которые имеется ссылка в ноте Великобританского Правительства. Нельзя, в самом деле, рассматривать как антибританскую пропаганду анализ и оценку внешней политики Великобританского Правительства и его отношения к Советскому Союзу или принципиальные рассуждения партийных деятелей о неизбежности мировой революции, о значении национально-революционного движения на Востоке, а тем менее высказанную Народным комиссаром здравоохранения мысль о значении физической культуры с точки зрения революционного рабочего движения, или же не имеющее никакого касательства к англо-советским взаимоотношениям и принятое итальянским правительством назначение в Италию послом г. Каменева, высказавшего в рамках своей партийной деятельности то или иное суждение о задачах своей партии. Что же касается

о;

газеты «Известия», считающейся официальным органом Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР в том смысле, что в ней обязательно печатаются все декреты и распоряжения Правительства, то она является одной из распро-страненнейшнх газет, обслуживающей сотни тысяч читателей и обязанной сообщать все интересующие нх сведения, в том числе воззвания и резолюции как советских, так и партийных учреждений. Издающее ее учреждение так же мало может быть ответственным за содержание этого рода воззваний и резолюций, как и за сообщения газеты о заявлениях и выступлениях антисоветского характера, в том числе и о вышецити-рованных речах английских министров. Необходимо опять-такн повторить, что печатание любого материала и любое словесное выступление в пределах СССР не являются нарушением каких бы то ни было обязательств Советского Правительства.

6. Особое неудовольствие Великобританского Правительства вызывают, по-видимому, высказываемые советскими деятелями мнения об антисоветском направлении британской политики в третьих странах. Но ведь с не меньшим правом и основанием можно было бы характеризовать как навязчивые идеи постоянные указания политических деятелей и членов Правительства Великобритании на минмую вездесущность и всемогущество так называемых «советских агентов», изображаемых виновниками всех и всяких затруднений Британской империи чуть ли не во всех уголках земного шара.

7. Советское Правительство весьма сожалеет по поводу отмеченного в ноте Великобританского Правительства неудовлетворительного состояния а игл о-советских отношений. Оно полагает, однако, что объяснять это печальное явление взаимными обвинениями и недружелюбным тоном прессы обеих стран значило бы выдавать причину за следствие и наоборот. Советское Правительство считало бы также некорректным и недостойным искать объяснений этого явления в физиологических или психологических особенностях тех или иных великобританских государственных деятелей. Оио склонно думать, что ненормальность этих отношений выражается не только в том, что Представительства обеих стран не соответствуют интересам развития отношений между Великобританией и СССР. Дело также в том, что в своем обращении с Советским Союзом Великобританское Правительство сознательно отступает от общепринятых международных норм и обычаев и даже элементарных приличий, что оно периодически бросает в лицо Советскому Правительству общие и голословные обвинения, отказываясь даже от нх обсуждения, что оно уклоняется от урегулирования взаимных претензий и жалоб как дипломатическим путем, так н при посредстве специальных конференций, комиссий или делегаций, что оно, отклоняя обычные диплома-

тические пути регулирования конфликтов, позволяет себе говорить с Советский Правительством тоиом угроз и ультиматумов, что оио, наконец, игнорируя конституцию СССР, упорно пытается в своих нотах подставлять вместо формального Правительства Союза партийные или даже международные учреждения. Эта же ненормальность отношений сказалась и в том, что Великобританское Правительство в своей ноте позволило себе неслыханный и беспрецедентный тон в отношении Народного Комиссара Иностранных Дел СССР г. Чичерина. Установленный Великобританским Правительством режим в отношении Советского государства питает и поощряет ту враждебную кампанию, которая находит свое выражение в грубо оскорбительных для СССР выступлениях в английском парламенте как со сторовы членов парламента, так и даже членов Правительства и в английской прессе. Эта кампания находит себе оценку в общественном мнении СССР и в тех речах и статьях советских деятелей, перечисление которых составляет главное содержание британской ноты. К этому надо добавить, что постоянные попытки Британского Правительства умалить или даже уничтожить значение факта восстановления дипломатических отношений, наряду с имеющимися у Советского Правительства и недавно опубликованными вполне достоверными сведениями ¹⁹ о продолжающихся сношениях и попытках сговора отдельных членов Британского Кабинета с бывшими царскими дипломатами и представителями контрреволюции, работающими в пользу повторной интервенции, не позволяют общественному мнению СССР забыть о той роли, которую Великобритания играла в первой интервенции.

8. В конце своей ноты сэр Остин Чемберлен счел своевременным и уместным выставить угрозу полного разрыва торговых и дипломатических отношений в случае невыполнения Советским Правительством новых требований, не возникающих из существующих англо-советских соглашении и взаимных формальных обязательств. Заявляя, что угрозы в отношении СССР не могут запугать кого бы то ни было в Советском Союзе, Советское Правительство позволяет себе высказать уверенность в том, что заключение торгового договора 1921 г.. как и последующее восстановление дипломатических отношений *, соответствовали интересам и нуждам народов как Советского Союза, так и Британской империи. Если нынешнее Великобританское Правительство полагает, что прекращение англо-советских торговых и всяких других отношений вызывается потребностями английского народа и послужит на пользу Британской империи и делу всеобщего мира, то оио. конечно, поступит соответственным образом, цриняв на себя полную ответственность за вытекающие отсюда последствия.

* См т. VII, ло*:= Д? 30

9. Советское Правительство со своей стороны подтверждает, что приведенные в ноте Великобританского Правительства заявления покойного Красина о желательности устранения всех существующих между обеими странами затруднений и поводов для взаимных жалоб и установления вполне нормальных отношений действительно соответствуют неизменным искренним желаниям Советского Правительства. Выполняя волю к миру со стороны трудящихся масс Советского Союза, в полном соответствии с такими же стремлениями широких народных масс Великобритании, Советское Правительство будет и впредь следовать своей миролюбивой политике, исключающей всякую агрессивность в отношении других стран. Оно будет искренне приветствовать встречные шаги по тому же пути к миру со стороны Великобританского Правительства.

Прося Вас, сэр, о доведении вышеизложенного до сведения Великобританского Правительства, прошу Вас принять уверение в моем совершенном уважении.

Литвинов

Пена?, по арх. Опуб.г- в газ. <тИзвестия*

M 4S (29S2), 27 февраля 1$77 г.

В упоминаемой ноте О. Чемберлена от 23 февраля 1927 г. на имя временного поверенного в делах СССР в Великобритании, в частности, говорилось:

«Как известно, отношения, существующие между Правительством Его Велнчестза и Правительством Союза Советских Социалистических Республик, продолжают быть неудовлетворительными. 4 июня 1923 г. Советское Правительство торжественно подписало следующее соглашение: «Советское Правительство обязывается не поддерживать ни финансовыми средствами, ни каким-либо другим способом лиц, агентства, организации или учреждения, целью которых является распространение недовольства или поощрение мятежа в какой-либо части Британской империи-., а также обязать всех своих чиновников и официальных лип к полному и неослабному соблюдению всех этих условий».

В своей ноте г. Раковекому от 24 октября 1924 г* Рамсей Макдо-нальд, напоминая условия этого соглашения, писал: «Никакое правительство не может терпеть такого положения во взаимоотношениях с иностранным правительством, с которым оно поддерживает нормальные, официальные дипломатические отношения, когда пропагандистская организация, непосредственно связанная с этим иностранным правительством, побуждает подданных данного правительства и даже приказывает им устраивать заговоры и подготовлять революцию для его ниспровержения. Такой образ действии является не только серьезным отступлением от норм международного общения, но и нарушением особых и торжественных обязательств, неоднократно дававшихся Правительству Его Величества*.

Несмотря на это предупреждение, я был вынужден неоднократно обращать внимание Советского Представителя в Англии на продолжающееся нарушения этого торжественного обязательства. До тех пор, пока нынешние руководители Союза Советских Социалистических Республик—будь они формально членами Правительства или членамя Политбюро, являющегося фактичееки доминирующей властью в Союзе, и/ш его послами за гранн-

* См. т. VII, стр. 511

йен —будут продолжать делать публичные заявления, поносящие Великобританию или призывающие к мировой революции, никакое улучшение отношений невозможно..Правительство Его Величества должно снова обратить внимание на предупреждение, сделанное моим предшественником. К тому же это публичное поведение лиц, занимающих высокие посты в России, совершенно несовместимо с заявлениями о доброжелательстве. которые частным образом делались представителями Советского Правительства в Англии. Так, например, покойный Поверенный в Делах Советского Союза в Лондоне г. Красин сообщил мне в октябре прошлого года, что ему поручено заявить, что истинное желание Советского Правительства заключается в том, чтобы устранять причины затруднении и установить дружественные отношения с Правительством Его Величества *. Однако в то время как т. Красин выполнял это указание, проводилась регулярная кампания публичной клеветы и извращений, направленная против Великобритании, и даже сам Комиссар по Иностранным Делам, который, по крайней мере номинально, являлся автором этих указаний, не мог воздержаться от того, чтобы не принять участия в этой канпанин>.

Далее з ноте утверждалось, будто в Советском Союзе ведется «регулярная кампания» против Великобритании. В качестве «доказательства* этих утверждений к ноте были приложены выдержки из статей, опубликованных в советской печати, а также из выступлений некоторых советских государственных и партийных деятелей. В ноте вновь делались попытки отождествить деятельность Советского правительства с деятельностью Коминтерна.

В заключение в ноте говорилось:

«Отмечая это достойное сожаления поведение созегекнх руководителей. Правительство Его Велнчестза отнюдь не имеет намерения вступать в пререкания с ними. Официально опубликованные речи и статьи в официальных органах печати являются неопровержимыми фактами, по поводу которых никакие споры невозможны. Вместе с тем Советское Правительство не должно питать иллюзий, что его чувства остались незамеченными в Англии. О них не только сообщалось в ежедневной печати, но и авторитетные лица вынуждены были время от времени выражать негодование, вызываемое открытой враждебностью Советского Правительства по отношению к Британской империи и его публичными выпадами против британских интересов. Изложение этих жалоб в формальной ноте протеста могло бы при существующих обстоятельствах показаться излишним, однако необходимо, чтобы в России и других странах не было неправильного представления о позиции Правительства Его Величества в этом вопросе. Терпимость, которую оно выказывало по отношению к советским агентам и гражданам, не следует смешивать с неведением относительно их замыслов; не следует также предполагать, что она означает примирение с не имеющим прецедента характером отношений между дзумя странами.

Правительство Его Величества упорно стремилось п стремится к осуществлению всеобщего мира. В вышеприведенном изложении обидных выпадов и оскорблений, наносившихся британским интересам Союзом Советских Социалистических Республик, оно пользовалось лишь источниками информации, уже доступными всему миру. Однако даже столь ограниченных источников все же достаточно для того, чтобы показать, какое терпение н сдержанность проявляло Правительство Его Величества в обстановке повторной н почти невыносимой провокации, руководствуясь желанием избежать всякого выступления, которое могло бы еше более озлобить общест венное мнение той илн другой стороны либо увеличить беспокойство других народов. Правительства Его Величества не касаются ни внутренние дела России, ни существующая в ней форма правления. Все, чего оно добивается, состсит в том, чтобы это Правительство воздержалось от вмешательства в чисто британские дела, воздержалось от враждебных выступлений или пропаганды против британских подданных. Вместе с тем

* См. т. IX. док. № 300.

оно считает необходимым в самых серьезных выражениях предупредить Союз Советских Социалистических Республик, что есть границы, за пределы которых опасно толкать общественное мнение Англии, н что продолжение таких действий, как те, по поводу- которых здесь заявлена претензия, должно рано или поздно сделать неизбежным аннулирование торгового соглашения, условия которого так явно нарушались, и даже разрыв обычных дипломатических отношений.

Правительство Его Величества надеется, что этот протест н предупреждение будут приняты Союзом Советских Социалистических Республик с тем вниманием, которого они заслуживают, к что не будет никаких новых поводов для жалоб*.

34. Нота Полномочного Представительства СССР в Италии Министерству Иностранных Дел Италии

26 февраля 1927 г. Хч 301

Посольство СССР имеет честь подтвердить получение почтенной вербальной ноты от 25 февраля за № 209148/5, в которой Королевское Министерство Иностранных Дел соблаговолило сообщить, что уважаемое -Министерство считает полезным отсрочить на год, начиная с 23 июня 1926 г., заключение различны* дополнительных к действующему итало-советскому договору о торговле и мореплавании* соглашений, имея в виду, что переговоры о заключении санитарной н ветеринарной конвенции, а также морской конвенции будут начаты в ближайшее время после предварительного обсуждения их уважаемым Министерством и Посольством Союза в целях упрощения задач участников переговоров.

Со своей стороны Посольство имеет честь заявить о своем совершенном согласии с содержанием упомянутой вербальной ноты.

П£ча~. по арх

В упоминаемой ноге МИД Италии от 25 февраля 1927 г. Лё 209148/5 говорилось-.

«В связи с предшествовавшим обменом мнениями Королевское Министерство Иностранных Дел имеет честь подтвердить Посольству Союза Советских Социалистических Республик, что оно считает полезным отсрочить на год, начцкая с 23 июня 1926 г_, заключение различных дополнительных соглашений к действующему итало-советскому договору о торговле и мореплавании, имея в виду, что переговоры о заключении санитарной н ветеринарной конвенции, а также морской конвенции будут начаты в ближайшее время после предварительного обсуждения их Королевским Министерством Иностранных Дел и Посольством Союза ССР в целях упрощения задач участников переговоров.

Королевское Министерство Иностранных Дел просит Посольство Союза Советских Социалистических Республик соблаговолить известить, согласно.T>i оно с вышеизложенным».

* См. г. VII, дек Х? 39

6'2

35. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Турции с Председателем Совета Министров Турции Ис-мет-пашой

28 февраля 1927 г.

28-го я был на приеме у Исмет-пашн. Сразу бросилось в глаза присутствие всех видных турецких дам. Из ннх были и такие, которые обычно не посещают приемов, как, например, жены Февзн-паши* и Реджеба **. Из турецких деятелей был лишь Рафик, депутат Конин. Из иностранцев были Бристоль*** с женой, жена Дашнера **** и жена бельгийца.

На приеме Исмет-паша по своей инициативе заговорил со мной о нашей ответной ноте англичанам *****, заметив, что она составлена весьма тонко и умно и что в том месте, где дается ответ на угрозу разрывом, Союз твердо манифестирует Свое достоинство. Коснувшись затем отношения Турции к англо-советскому конфликту, Исмет-паша высказал ряд мыслей, которые передаю ниже почти дословно.

Турция, по словам Исмет-пашн, с тревогой следит за обострением англо-советскнх отношений, причем эта тревога объясняется заботами об интересах СССР. Ясно, что всякое ослабление Советского Союза было бы,н ударом по Турции, Судить о том, повлечет ли за собой разрыв сношений ослабление международного положения СССР, турки еще не могут. Судя по содержанию советской ноты, Москва вряд ли считает, что разрыв повлечет за собой это ослабление. Во всяком случае, когда Турция делает оценку последствий разрыва, то некоторое осложнение ее собственного международного положения ставится ею на второй план, так как это осложнение не может быть особенно значительным. Нельзя забывать, подчеркнул Исмет-паша, что, с другой стороны, отношение Турции к Союзу н отношение ее к Англии являются вещами разного порядка н что о нейтральности в этом отношении не приходится даже говорить. Турция, собственно, боится того, что разрыв может повлечь за собою военные осложнения, которые не ограничатся советско-английскими отношениями н которые могут захватить ряд других государств.

Затем Исмет-паша рассказал мне, что только что вернулся с партийного собрания, на котором принято решение ликвидировать суды независимости, но оставить в силе «закон о сохранении порядка», предоставляющий правительству в течение еще двух лет прежние чрезвычайные полномочия. На мое замечание, что эти решения совершенно неожиданны,

* Начальник Генерального штаба Турпнн.

* Военный министр Турции.

* Посланник США в Турции.

* Посланник Франции в Турции.

* См. док_ А? 33.

Исмет-паша, смеясь, ответил, что для него самого еще два дня тому назад они тоже были полной неожиданностью. Инициатива в этом отношении идет непосредственно от Гази *, который решил, что внутреннее спокойствие в стране упрочилось, положение стабилизировалось, а потому суды независимости начинают себя изживать.

Я не мог не задать Исмет-паше вопроса, каким образом следует понять продление чрезвычайных полномочий на два года, если принять во внимание, что в апреле текущего года нынешний меджлис прекращает свою работу и осенью вместо него придет другой. Исмет-паша ограничился замечанием, что «закон о сохранении порядка» будет действовать и при новом меджлисе.

В заключение я будто невзначай спросил Исмет-пащу, как он относится к циркулирующим в городе слухам о том, что з составе правительства будто бы предстоят перемены. Исмет-паша ответил, что он вообще не любит производить перемен в кабинете, и тем самым дал мне понять, что эти слухи необоснованны.

Суриц

Печат. па арх