Письмо Генерального консула СССР в Харбине Начальнику Дипломатического Управления Гириискои провинции Ши Люй-бэню

19 июня 1932 г.

Господин Начальник,

Я неоднократно имел честь обращать Ваше внимание на исключительно тяжелые условия, в которых содержатся арестованные советские граждане*. Они подвергаются самым грубым насилиям и пыткам.

На мои неоднократные обращения к властям я получаю неизменный ответ, что обращение с арестованными хорошее. Ввиду этого я позволю себе процитировать некоторые места из записок самих арестованных.

Так, один из арестованных совграждан пишет:

«Ставили на колени, выворачивали три сустава у ног, вставали ногами на пятки и три раза дали по левой щеке; ноги болят и теперь. Был в кандалах...** заставили подписать протокол силой, после пытки, продолжавшейся не менее 45 минут, на японском языке и приложили палец моей руки, ио я не знаю, что они могли бы написать...»

Другой из арестованных сообщает: «...Допрашивали всего человек 20, из них избили сильно... Протоколы составлялись иа японском языке, вначале все отказались нх подписывать, так как не было русского перевода; после опроса протоколы прочитывались не полностью, а только выдержки из них, и за отказ их подписывать начали избивать. Били все, даже тот, который именовал себя прокурором, били кулаками, табуретками и вообще чем попало, после чего все допрашиваемые вынуждены были их подписать...»

Третий из арестованных пишет:

«...Условия сидения чрезвычайно тяжелые, сырое помещение, спать приходится на кирпичных канах, где много сырости. Помещение маленькое. Помещается по 8—10 человек. Сидим по полтора и два месяца. Ни разу не мылись. Развелось много вшей и блох. Вблизи помещения находится открытая убррная и помойная яма, которые разносят сильное зловоние по камерам. В камере постоянная духота и вонь. У многих появились головные боли и развивается малокровие. Прогулки имеем по полчаса в день. Благодаря сырости многие продукты пропадают. Питьевая вода очень скверная. При таких условиях начались массовые заболевания. Первоначально допросы производили только русские, которые некоторых вызывали по ночам по 5—8 раз. Угрожали застрелить и объяснить попыткой к бегству, предлагали подписать заранее приготовленный протокол. Крик, ругань и угрозы были постоянными спутни-

* См. док, Ns I94-** Здесь а далее многоточие в документе.

нами допросов, после чего надевались кандалы и сажали в одиночку. Были случаи избиения, В начале мая начали допрашивать другие... Форменным образом издевались... силой ставят на колени. В таком положении проходит весь допрос, который длится 3—4 часа. В процессе допроса подвергаются пыткам... становятся на икры ног и выворачивают руки за спину, другой за подбородок заворачивает голову, выворачивают руки и пальцы, Бьют по сухожилиям шеи, по лицу... Несмотря на то₊ что ни на кого никаких обвинений нет, допросы продолжают... с таким же усердием и издевательствами... Прямых же обвинений никому не предъявляют, да их и нет... При таких условиях сильно подламывается здоровье». Один из арестованных в заявлении Генконсульству пишет: «...В управлении в Фуцзядяне (на 4-й улице) день и ночь идут избиения граждан СССР. Некоторых уже избили до полусмерти. Неужели это так нужно? Если не примете мер, то срочно пришлите хотя бы стрихнину. Ужас, ужас и ужас, что здесь делается. Неужели это везде так судят. На это есть тюрьма и т. д..»

Я не стану затруднять Ваше внимание приведением других писем и доказательств.

Многие из арестованных в своих сообщениях об условиях обращения с ними указывают, что они находятся «в условиях инквизиции», что «никакие нервы не могут выдержать», что «пытки ужасны» и т. д. и т. п.

Прямым следствием этого исключительно тяжелого режима, применяемого в отношении арестованных, явилось массовое тяжелое заболевание их. При этом режим и в отношении больных очень редко изменяется. Больные лишены надлежащей медицинской помощи. Я прилагаю при сем акт*, составленный врачами 14 июня о результатах вскрытия тела советского гражданина Васильева, произведенного с согласия властей и в законном порядке 28 мая с. г., умершего в тюремной больнице якобы в результате заболевания брюшным тифом. Протокол этот, составленный в законном порядке врачами, среди коих судебный врач г. Мигдисов, опровергает официальное сообщение начальника сыскной полиции о причине смерти гр, Васильева и отмечает «наличие свежих ссадин на коже лба и затылка и корок на губах», объясняя это «недостаточным уходом за больным в тюремной больнице, что в свою очередь могло быть одной из причин преждевременной смерти Васильева, человека сравнительно молодого (38 лет) и крепкого телосложения» (цитирую по прилагаемому акту).

Оставляя в стороне имеющиеся сведения, что указанные выше ссаданы являются следами железного обруча, который

^я Не публикуется.

в целях пытки надевался на голову умершего гр. Васильева, и оставляя в стороне многочисленные слухи о таинственном характере смерти гр, Васильева, даже это беспристрастное заключение врачей достаточно убедительно доказывает довольно пристрастное обращение полицейских властей с арестованными советскими гражданами.

К моему глубокому сожалению, мои своевременные предупреждения властей о положении арестованных оставляются без надлежащего внимания. На днях я имел честь вручить Вам список больных совграждан, находящихся под арестом.

Лишь один из указанного списка, советский гражданин Улановский, после настояний Генерального консульства был переведен в больницу, Остальные же не только пребывают в прежнем положении, но даже несколько из тяжело больных арестованных — Степанченок, Рейда и Линский, которые нуждаются в срочном переводе в больницу, были подвергнуты на днях избиению и пытке.

На эти факты я неоднократно имел честь обращать Ваше внимание, настаивая одновременно на разрешении властями нормального посещения всех арестованных представителем Генерального консульства. Между тем до сего времени власти уклоняются от этого, считая, что в свое время уже было разрешено такое посещение. Как я уже имел честь сообщить Вам письмом от 28 апреля, посетившему арестованных вице-консулу г. Сапронову показали лишь треть арестованных, и само посещение не носило нормального характера. Как и указанным письмом, так и последующими письмами от 5 и 16 мая ^1Г7, равно как и в беседах с г. Чжан Цзин-хоем, главноначаль-ствующим ОРВП, с Вами, г. Начальник, и другими представителями маньчжурских властей я продолжал настаивать на разрешении посещения представителем Генерального консульства всех без исключения арестованных, на чем я продолжаю настаивать и в настоящее время.

Многочисленные факты с достаточной очевидностью показывают провокаторский характер деятельности белых русских полицейских, которые непосредственно руководят арестами совершенно неповинных советских граждан. Освобожденные по настоянию Генерального консульства 19 и 20 мая совграж-дане подтвердили, что никаких обвинений им предъявлено не было, тем не менее полицейские власти считали возможным нх содержать под арестом.

Более того, после их освобождения многим из них отказывают в выдаче виз на выезд в СССР, в то время как Вами, г. Начальник, в свое время было мне сообщено, что полицейские власти не находят причин к отказу им в выдаче виз на выезд в СССР, на свою роднну. На днях я Вам вручил список восьми советских гражданок, на выдаче виз которым я про-

должаю настаивать, выражая твердую надежду, что этот вопрос будет Вами благосклонно урегулирован.

Возобновляя свой самый энергичный протест против произвола властей в отношении советских граждан, честь имею просить Вас, г, Начальник, снестись с подлежащими властями на предмет:

1. Освобождения всех неповинных советских граждан и сообщения мне причин н оснований задержания тех из арестованных, которые почему-либо не будут освобождены,

2. Расследования причин смерти гр. Васильева н наказания лиц, повинных в этом исключительно печальном факте.

3. Срочного перевода в больницу больных из арестованных советских граждан, указанных мною в списке, переданном Вам.

4. Разрешения посещения представителем Генконсульства всех арестованных.

5. Прекращения избиения н пыток советских граждан и изменения режима содержания арестованных,

6. Отстранения и предания суду белых русских чинов полиции, указанных в моем письме от 28 апреля, провокаторская деятельность которых направлена к нарушению существующих отношении между СССР и Маньчжурией и омрачению мира на Дальнем Востоке.

7. Выдачи виз на выезд на родину в СССР советских гражданок, указанных в списке, переданном Вам.

Смею выразить твердую уверенность, что, в учете стремления наших стран укрепить существующие отношения, Вами, г. Начальник, будут предприняты необходимые шаги к тому, чтобы мои вышеизложенные законные просьбы были скорейшим образом благосклонно рассмотрены высшими властями*. Примите, господин Начальник, уверения в моем глубоком к Вам уважении.

Генеральный Консул СССР в Харбине

Славуцкий

Печат. по арх>

256. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Афганистане Л. Н. Старку**

19 июня 19-32 г,

Мы приветствуем предложение афганского правительства о постоянном соглашении по борьбе с саранчой, что мы сами уже давно предлагали, Проект подготовим, но переговоры —

* См. также док, Na 321, ** Копии телеграммы были направлены уполномоченному НКИД СССР при правительстве Узбекской ССР и генеральному консулу СССР в Мазарн-Шернфе.

дело затяжное ^[7S, Сейчас же необходимо добиться немедленного пропуска наших специалистов, которые проведут борьбу с саранчой этого года и наметят план работы на будущий год, Срочно сообщите, можно ли оформлять наших работников *.

Для Вас сообщаем, что постоянного противосаранчового соглашения с Персией у нас пока нет. Каждый год мы договариваемся особо, причем персидское правительство охотно идет нам навстречу, Условия работы наших энтомологов в Персии примерно те же, что были в Афганистане **.

Карахан

Печат. по арх.

257. Запись беседы члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР с Посланником Норвегии в СССР Урби