2015-04-06
431
21 июля 1932 г.
Женева, 22 июля. (Спецкорр. ТАСС). Для обоснования советских поправок к проекту резолюции Бенеша тов. Литвинов выступил в Генеральной комиссии со следующей речью:
Председатель высказывал вчера опасения относительно возможной длины наших речей. Не знаю, будет ли рассеяно его опасение тем, что моя речь будет весьма коротка по сравнению с временем, которое нас заставили ждать до появления сегодняшней резолюции. Если Венский конгресс принято назы-
* См. док. № 295. ** См. газ. сИзвестия» № 199(4766), 20 июля 1932 г.
вать теперь «веселящимся конгрессом», то нынешняя конференция, вероятно, войдет в историю под названием «конференция в ожидании». Я рад был бы не упоминать этого обстоятельства, если бы мы были вознаграждены за наше долготерпение результатами ожидания, но, к сожалению, это не так.
Предлагаемая нам резолюция, которая вырабатывалась и ожидалась членами делегаций в течение нескольких недель, если не месяцев, должна представлять собой, очевидно, итог всех достижений конференции за 6 месяцев ее существования и предшествовавшей подготовительной работы и в то же время максимальную программу работ следующего этапа конференции. Мне кажется, что мы все не можем не сознаться, что эта резолюция принесет горькое разочарование всем тем людям и организациям, которые возлагали все свои надежды в области мира на конференцию, и оправдает мрачные предсказания и предчувствия тех, которые этих надежд и иллюзий с самого начала не разделяли.
|
|
|
Хотя резолюция начинается с утверждения, что время настало для принятия всеми народами мира существенных и обширных мероприятий по разоружению для консолидации всеобщего мира, все дальнейшее содержание этой резолюции является полным отрицанием этого утверждения и, наоборот, признанием того, что представленные на конференции государства не нашли момент созревшим для окончательного принятия хотя бы одной решительной меры по разоружению.
Проект резолюции — решительный шаг назад
Я позволю себе проанализировать резолюцию пункт за пунктом. Я не буду останавливаться на общих декларациях и неопределенных обещаниях относительно возможных будущих решений. Этих деклараций было на конференции более чем достаточно. Более того, уже 18 апреля Генеральная комиссия постановила, что настоящая конференция должна завершить решительный этап в сокращении воооружений до наиболее низкого уровня. Резолюция, предлагаемая нам, повторяет лишь это постановление о первом решительном шаге, не указывая ни одной цифрой уровень сокращаемых вооружений. Я буду касаться поэтому лишь тех конкретных положительных решений, относительно которых будто бы имеется уже общее соглашение.
|
|
|
Таких конкретных решений имеется в резолюции, к сожалению, лишь одно, а именно относительно химической, бактериологической и огневой войны. Но это решение в своих основных частях заключается в конвенции о химической и бакте-
риологической войне, принятой под названием Женевского протокола еще в 1925 г.* Этот протокол ратифицирован уже 34 государствами, в том числе Советским Союзом, Великобританией, Францией, Италией и Германией. Этот договор уже вступил в силу между государствами, формально его принявшими. Если остальные государства, не подписавшие или не ратифицировавшие протокол, согласны с ним, им остается лишь об этом заявить формально, и договор получит всеобщее применение. Если вместо этого нам теперь предлагают неопределенную резолюцию, составленную в общих выражениях об одобрении рекомендации технических комиссий, по поводу которых, вероятно, возможны еще дальнейшие прения и которые могут принять форму обязательства лишь через отдаленное время, то мы в данном случае вправе говорить о решительном шаге назад, а не вперед. Ни в коем случае поэтому пункт резолюции о химической и бактериологической воине нельзя выдвигать за достижение нынешней конференции. Я не говорю о том, что этот вопрос, как и другие вопросы о гуманизации войны, относится скорее к компетенции Союза Красного Креста, чем к конференции по разоружению. В рекомендациях технической комиссии советская делегация не находит серьезных улучшений по сравнению с Женевским протоколом 1925 г., а если в них есть что-либо дополнительное, то это должно было бы составить предмет дополнительного протокола и не должно давать нам повода поставить под вопрос уже существующие в этой области международные обязательства и давать правительствам повод не присоединяться к этим обязательствам и не ратифицировать их.
Пункт о запрещении бомбардировки гражданского населения можно приветствовать, но и он относится скорее к предметам гуманизации, т. е. к области Красного Креста, чем к вопросам разоружения, ибо этот пункт сам по себе не означает сокращения военной авиации хотя бы на одну единицу. В теории право бомбардировки гражданского населения вряд ли когда-либо признавалось и защищалось кем бы то ни было. Если в минувшую войну гражданское население и страдало от воздушной бомбардировки, то последняя обыкновенно направлялась против военных объектов, вызывалась военно-стратегическими соображениями, и, поскольку военная авиация, или хотя бы бомбардировочная, в абсолютной форме не будет запрещена, не может быть никакой гарантии для гражданского населения. Таким образом, этот пункт не может иметь серьезного значения и во всяком случае не может рассматриваться как серьезный результат шестимесячных работ конференции.
* См- т. Хт стр. 52.5— 526,
К сожалению, основной вопрос о запрещении бомбардировочной авиации поставлен в резолюции в зависимость от условий, которые еще подлежат обсуждению и согласованию.
Хотя мы и не посвящены в детали длительных, мучительных и частных переговоров по этому вопросу, не составляет секрета, что относительно этих условий существует серьезное расхождение. Мне, таким образом, кажется преждевременным включение этого вопроса в число пунктов, по которым якобы достигнуто соглашение. В резолюции ничего не говорится об уничтожении военной, или хотя бы бомбардировочной, авиации, а между тем такая мера является единственным эффективным методом обеспечения прекращения воздушной бомбардировки. Нетрудно проконтролировать уничтожение того или иного вида оружия или обнаружить нарушителей запрещения в этой области, но вряд ли можно быть гарантированным от его использования во время войны вопреки конвенции, если запрещенное оружие будет фактически сохранено. Советская делегация, высказывавшаяся за полное уничтожение всей военной авиации, предлагает теперь в качестве компромисса предусмотреть в резолюции в числе прочих мер уничтожение по крайней мере бомбардировочной авиации.
|
|
|
В отношении танков и тяжелой артиллерии говорится лишь об ограничении тоннажа и калибра вообще. Но опять-таки против ограничения вообще никто никогда не возражал ни на конференции, ни в комиссиях. Однако как только речь заходила о цифрах, появлялись разногласия. В комиссиях, например, предлагали ограничить тоннаж танков и калибр пушек такими пределами, которые техникой либо еще не достигнуты, либо достигнуты лишь в стадии эксперимента. Если соглашение возможно только в таких пределах, то было бы смешно подводить это под сокращение существующих вооружений.
Вопрос о количественном раз о-р у жен и и на Конференции фактически не ставился
Все эти вопросы касаются так называемого качественного разоружения. Я уже имел случай указывать в этой комиссии, что качественное разоружение само по себе означает не сокращение вооружений, не уменьшение возможности войны, а следовательно, не означает консолидацию мира, а регламентацию войны, новую разработку права войны. Чем больше мы будем уделять внимания качественному разоружению в ущерб количественному, тем больше мы будем отходить от основной задачи конференции, названной конференцией по разоружению, и будем приближаться к темам, которыми занимались гаагские конференции и «красные кресты». Нас, делегатов конфе-
ренции по разоружению, должно интересовать качественное разоружение постольку, поскольку качество может переходить в количество или поскольку качественное разоружение является дополнением к количественному. Ограничение тоннажа, калибра илн других характеристик того или иного оружия не может давать значительных результатов в смысле количества. Я позволю себе напомнить вам, что все постановления и приглашения, связанные с созывом конференции по разоружению, всегда понимались под углом зрения количественного разоружения, а не качественного. В Подготовительной комиссии по разоружению, например, вопрос о качественном разоружении даже не поднимался и никаких подготовительных действий в этом направлении не предпринималось. Советская делегация поэтому считает основным дефектом резолюции отсутствие каких бы то ни было конкретных решений о количественном сокращении вооружений.
|
|
|
Конференция была созвана и собралась для сокращения вооружений, но на естественный вопрос, который будет поставлен нам: на какую часть решено сократить вооружение? — мы, делегаты, на основе предлагаемой резолюции ответа дать не сможем, ибо не только нет решения, но и сам вопрос на конференции почти поставлен не был. Впрочем, вопрос-то был поставлен самим названием конференции, он был поставлен хотя бы тем проектом конвенции Подготовительной комиссии, в котором имеется таблица с перечислением элементов вооружений, против которых конференция должна была поставить только коэффициенты сокращения.
Последние заседания Генеральной комиссии могут создать впечатление, что количественным сокращением вооружений ие занимались потому, что долгое время ие было соответственных конкретных предложений и что лишь в самое последнее время поступило одно такое предложение, а именно от американской делегации ш, которое пришло, однако, слишком поздно, мол, для того, чтобы конференция могла обсудить его и принять какие-либо решения ввиду необходимости разъехаться на каникулы. Дело, однако, отнюдь не обстоит так. Советская делегация внесла альтернативно к предложению о полном всеобщем разоружении совершенно конкретный проект сокращения всех видов вооружений на 50%. Советская делегация выставляла эту цифру не ультимативно, а как выражение существенного сокращения вооружений.
Если бы советское предложение было поставлено тогда иа обсуждение, то другими делегациями могли бы предлагаться и другие цифры — в ЗЗ'/з^о, большие или несколько меньшие цифры, и если действительно верно утверждение предлагаемой ныне резолюции, что конференция полна решимости осуществить существенные и обширные меры разоружения и что она
приветствует предложения американского правительства, включающие сокращение вооружений до '/з, то нетрудно было бы договориться о цифрах, и тогда действительно можно было бы говорить о решительном шаге вперед.
Саботаж посредством «частных переговоров»
Наконец, со времени представления американского предложения прошел уже почти месяц, н, если бы Генеральная комиссия занялась сразу вплотную этим предложением, у нас могли бы быть серьезные результаты. Опять-таки при условии, что заключающиеся в предлагаемой резолюции декларации и обещания действительно соответствуют намерениям представленных здесь правительств.
Вместо этого, к сожалению, конференция и Генеральная комиссия фактически перестали функционировать еще месяц назад. Делегации были обречены иа полное бездействие в ожидании результатов каких-то частных переговоров. Результаты эти нам теперь известны: это — резолюция, которую я сейчас разбираю и которая лишена серьезной ценности и является лишь повторением такой же резолюции, принятой еще три месяца назад, о том, что решено осуществить решительный этап по сокращению вооружений. Тогда предполагалось, что конференция немедленно займется конкретизацией этой резолюции, но этого не произошло, и весь смысл предлагаемой ныие резолюции заключается в том, что нам предлагают отложить конкретизацию иа дальнейшие шесть месяцев.
Какие гарантии в том, что эта задача нам лучше удастся тогда, чем за истекшие три месяца? Что изменится к этому времени? Какие будут устранены препятствия, которые мешали конкретизации до настоящего времени? В резолюции прямо не говорится, ио подразумевается, очевидно, что [произойдут] новые частные переговоры, кроме того, есть ссылка иа специальные конференции для соглашения по группам государств. Можно ли связывать с этим какие-либо надежды? Вся история проблемы разоружения есть непрерывная серия этих откладываний и отсылок к частным переговорам, частным конференциям. Если проследить историю Подготовительной комиссии, то мы увидим, что она обыкновенно прекращала свои сессии н прерывала свои работы неизменно со ссылкой на частные переговоры, частные совещания и конференции, где-то происходящие и которые якобы должны подготовить решения по вопросам, разделявшим комиссию.
Комиссия неизменно вновь собиралась, чтобы констатировать безрезультатность этих частных совещаний.
Но все эти благотворные результаты частных переговоров и совещаний неизменно оказывались миражем, блуждающими
Ш
огнями, как и миражем оказались результаты частных переговоров, воплощенные в предлагаемой нам резолюции. В этой резолюции, как мною только что отмечено, имеются либо решения, поставленные в зависимость от условий, составляющих предмет глубоких разногласий, либо общие указания на достигнутые соглашения, но мы по опыту уже знаем, что как часто мы расходимся по вопросу о том, на чем же мы собственно согласились?
Предлагаемая резолюция — не ответ, а сокрытие ответа
Проблема разоружения стоит перед государствами во всех ее конкретных аспектах уже в течение десяти лет. Вопрос изучен экспертами каждой страны в комиссиях и подкомиссиях во всех его деталях.
Правительства всех государств имеют совершенно определенные ответы на этот вопрос, и советская делегация полагает, что настал момент, когда эти ответы должны быть даны во всеуслышание и не где-либо, а на конференции по разоружению. Разоружение должно перестать играть роль теннисного мяча, перебрасываемого из одной комиссии или подкомиссии в другую, с одной конференции на другую, с одной сессии на другую. Через 6 месяцев ответ правительств будет тот же, что и теперь, и нам незачем его откладывать. Предлагаемая резолюция не есть ответ, а сокрытие ответа и поэтому в настоящем виде должна быть отвергнута.
Советская делегация считается с очевидным намерением конференции разъехаться в ближайшие же дни. Она не предлагает поэтому вносить новую резолюцию и. наоборот, в духе сотрудничества готова принять за основу нынешнюю резолюцию, если в ней даны будут конкретные цифровые ответы хотя бы по намеченным в ней пунктам.
Что предлагает советская делегация
Советская делегация предлагает по общему пункту о сокращении вооружений, главным образом по основному вопросу о количественном сокращении, не ограничиваться неопределенными декларациями, а совершенно точно сказать, что конференция решает сократить все виды вооружений не меньше чем на одну треть. Советская делегация в свое время предлагала то же сокращение по прогрессивно-пропорциональному принципу, считая справедливым и политически целесообраз-
ным, чтобы наиболее могущественные государства сокращали свои вооружения в большей мере, чем другие государства, а именно до 50%.
Не встречая, однако, благоприятного отклика на это предложение и констатируя, что другое государство, пойдя навстречу советскому проекту, предложило сокращение всех видов вооружений на одну треть и что о присоединении к этому предложению было сделано заявление Италией и несколькими десятками других государств, советская делегация в порядке практического компромисса готова для первого этапа сокращения удовольствоваться предложением об одной трети. Советская делегация не может, однако, согласиться на изъятие из сокращения отдельных частей вооруженных сил, предназначенных для полицейской и колониальной службы, иооэтим путем создано было бы привилегированное положение для наиболее могущественных государств, имеющих колонии, государств, которые таким образом подверглись бы сокращению з меньшей пропорции, чем более слабые государства. Советское государство к тому же не могло бы присоединиться к документу, в котором формально санкционировались бы методы осуществления империалистической и колониальной политики. Далее советская делегация считала бы справедливым и надеется, что против этого не встретится серьезных возражений, чтобы наиболее слабые государства, имеющие не более 30 тыс. войск и 100 тыс. тонн морских вооружений, не представляющие никакой угрозы нападения, были освобождены от сокращения вооружений. Мы рассчитываем также, что не будет возражений против того, чтобы от дальнейшего сокращения были освобождены государства, которые подверглись разоружению в силу международных обязательств, причем такая мера отнюдь не должна наносить ущерба принципу равенства наций, а, наоборот, считаться первым шагом к этому равенству.
Только в случае принятия этой советской поправки резолюция могла бы быть рассматриваема как некоторый шаг вперед в деле разоружения и дать минимальное удовлетворение народам, требующим этого разоружения. Предлагаемая мера разоружения могла бы быть усилена полным упразднением и запрещением военной авиации, запрещением танков и тяжелой артиллерии калибром, превышающим 100 миллиметров, как это предложено в других советских поправках.
Повторяю, советская делегация отнюдь не намерена ограничить программу всей конференции этими мероприятиями, которые она рассматривает лишь как действительно первый этап. Следующая сессия конференции, по мнению советской делегации, должна будет заняться как дальнейшей конкретизацией этих мероприятий, так и обсуждением и подготовкой дальнейших мероприятий в том же направлении.
Таковы главнейшие поправки, вносимые советской делегацией к проекту резолюции. Пока не приняты эти поправки, я не считаю нужным занимать внимание комиссии указаниями на менее существенные пункты резолюции, которые не совсем приемлемы для советской делегации, как, например, на ссылки на 8-ю статью Устава Лиги наций, отношение к которой со стороны советской делегации известно из других моих выступлений *, или на пункт о постоянной комиссии, который совершенно не обсуждался.
Советская делегация на страже мира
Советская делегация отдает себе полный отчет в том, что ее поправки вряд ли будут приняты единогласно или хотя бы даже большинством голосов. Если она тем не менее настаивает на голосовании, то она исходит из глубокого убеждения в том, что и безуспешные международные конференции имеют глубокое значение и дают много поучительного и полезного материала для понимания развития международной жизни, а также для облегчения соглашений на последующих конференциях.
Но для того, чтобы народы могли извлекать эти полезные уроки из международных конференций, абсолютно необходимо, чтобы эти конференции происходили совершенно гласно, чтобы все спорные вопросы обсуждались и голосовались гласно, чтобы ясны были не только пункты соглашения, но и пункты расхождения между народами. Только этим путем мы можем привлекать все народы к соучастию в международной жизни, а это соучастие особенно необходимо для разрешения проблемы разоружения. Мы не можем говорить о гласности нашей конференции, когда в течение трех месяцев Общая комиссия ** собиралась пять раз и вся работа сосредоточена была в частных переговорах нескольких делегаций. Советская делегация высказывает надежду, что на конференции не будут повторены эти методы, задеваюшие достоинство делегатов н множество стран, к тому же не оправданные результатами.
Советская делегация, естественно, в первую очередь озабочена тем, чтобы совершенно ясна была народам Советского Союза и другим народам позиция Советского правительства в деле разоружения и чтобы с нее снята была всякая ответственность за отрицательные или недостаточные результаты конференции. Она надеется, что она этой цели достигла, нбо она никогда не упускала случая заявить и на всякий случай заявляет теперь вновь, что она согласна на самые далеко идущие меры
* См. док. № 175.
* Имеется в виду Генеральная комиссия.
разоружения вплоть до полного всеобщего разоружения. Если ей приходилось по практическим соображениям предлагать меры или соглашаться с мерами частичного разоружения, то она никогда не отходила от своего основного предложения о полном всеобщем разоружении, которое она продолжает считать наилучшим средством против войны и максимальной гарантией всеобщего мира.
Требование этой гарантии повелительно диктуется нынешними особенностями международной жизни, над которой продолжает тяготеть угроза международных вооруженных столкновений. Конференция собралась в феврале, когда почти все виды вооружений были в действии и совершали свой разрушительный эффект. Если грохот пушек и падаюшпх бомб сейчас затих, то это не значит, что обозначенная ими опасность устранена. То упорное сопротивление, на которое на нашей конференции наталкиваются даже предложения о минимальных мерах разоружения, указывает на то, что правительства, несмотря на пацифистский договор об отказе от войны, несмотря на обилие международных конференций, продолжают верить в войну как средство национальной политики, что они предпочитают говорить друг с другом даже о мире и о международной солидарности в полном вооружении. Политика заключения пактов о ненападении между государствами, которую проводит Советское правительство, продолжает встречать препятствия со стороны других правительств. При этих обстоятельствах говорить о действительном политическом разряжении не приходится, и Советское правительство не видит основания ослаблять свою пропаганду всеобщего мира через полное всеобщее разоружение-Советское предложение о полном разоружении было отклонено, между прочим, как весьма «непрактичное», несмотря на то что этим предложением конференция не занималась. Десять лет подготовительных работ и шесть месяцев конференции достаточно убедительно доказали, однако, непрактичность других предложений, выдвигавшихся в противовес советскому. Внимательное изучение работ конференции и "Ее технических комиссий должно убедить всякого беспристрастного человека в большей осуществимости одного упразднения того или иного вида оружия, чем установления его характеристики и ограничения его размеров.
Соображения о сравнительной безопасности, о нарушении установленной относительности и нарушении интересов отдельных стран выступают тем ярче, чем больше отклоняемся от полного упразднения того или иного оружия. Рекомендованный советской делегацией Подготовительной комиссии и нынешней конференции метод объективного пропорционального сокращения не нашел поддержки ни с какой стороны. Этот ме-
тод мы находим в предложениях американского правительства, к которому присоединились и пять других делегации.
Из множества писем и резолюций различных национальных и международных организаций советская делегация с удовлетворением узнает, что ее позиция находит все большее и большее признание. Она рассчитывает, однако, не только на признание, но и на активную поддержку. Советская делегация будет в дальнейших стадиях работ конференции цепко держаться своих позиций и проявлять в соответственных случаях нужную непримиримость в интересах движения против войны, в интересах действительного и всеобщего мира *.
Печгт. по газ. f. Известия». '*> Ш (47?9h 23 июля 1932 г, Опубл. з с5_ lAcles de!d Conférence.,,*. Série S. V •"'.'. /, pp. 1?4—Iï7.
295. Нота Полномочного Представителя СССР в Норвегии А. А. Бекзадяна Министру Иностранных Дел Норвегии Бродланду
[21 июля 1932 г.] *я
Господин Министр,
По поручению моего Правительства имею честь довести до Вашего сведения нижеследующее:
Внимание Союзного Правительства было обращено на обсуждение в Стортинге доклада специального комитета по расследованию документов, относящихся к деятельности различных организаций норвежского рабочего движения, представленных Стортингу Министром национальной обороны Норвегии г. Квислингом. Среди этих документов имеются таковые, которые относятся к деятельности Союзного Правительства и его официальных органов за границей. На основании этих документов Министр национальной обороны в своих выступлениях в Стортинге счел возможным предъявить Союзному Правительству ряд обвинении, среди которых следует отметить обвинение во вмешательстве Союзного Правительства во внутренние дела Норвегии, а также обвинение в агрессивных намерениях Союза ССР против Норвегии. Часть этих документов и обвинений основана также на официальных справках норвежского Министерства Иностранных Дел о том, что Коммунистический Интернационал является органом государственной власти Союза ССР.
Ознакомившись из сообщений Норвежского телеграфного агентства и норвежской прессы с этими документами, а равно
* См. также док. № 296. ** Дата вручения полпредом А. А. Бекзадяном Бродланду; см. также док. № 293.
с заявлениями в Стортинге Министра национальной обороны. Союзное Правительство констатирует:
1. Так называемые документы, доказывающие якобы вмешательство Союзного Правительства и его органов в Норвегии — Полномочного Представительства и Торгового Представительства— во внутренние дела Норвегии, на самом деле являются обычными и притом весьма неискусно и грубо составленными фальшивками, фабрикуемыми в немалом количестве различными международными авантюристами и заграничными антисоветскими организациями, ставящими своей целью обострить отношения между Союзом ССР и находящимися с ним в нормальных дипломатических отношениях государствами.
2. Справки Министерства Иностранных Дел о том. что Коммунистический Интернационал является органом Правительства Союза ССР, ни на чем не основаны, противоречат конституции, законам СССР и фактам и являются недопустимыми ввиду существования нормальных дипломатических отношений между СССР и Норвегией и способны лишь ввести в заблуждение норвежское общественное мнение.
3. Заявления Министра национальной обороны, направленные против Союзного Правительства и недопустимые сами по себе по существу и по форме в отношениях между государствами, находящимися в нормальных отношениях,— основаны не на фактах, а на фальшивых документах и на информации аналогичного происхождения,
4. Премьер-Министр Норвежского Правительства счел, к сожалению, возможным официально солидаризироваться с указанными недопустимыми выпадами г. Квислинга.
На основании вышеизложенного, имею честь заявить Вам, г. Министр, по поручению моего Правительства, категорический протест против:
1. Использования членом Норвежского Правительства фальшивых документов в целях опорочения Правительства СССР;
2. Недопустимых выпадов Министра национальной обороны против Союзного Правительства и его официальных органов — Полномочного Представительства и Торгового Представительства — в частности, заявления г. Квислинга об агрессивных намерениях СССР по отношению к Норвегии, заявлений, находящихся в столь очевидном противоречии с фактами и со всем известной политикой мира СССР;
3. Поддержки этих выпадов со стороны Премьер-Министра Норвегии в его выступлении на заседании Стортинга 30 июня с. г.
Вместе с тем Союзное Правительство не может не выразить своего крайнего изумления перед тем, что члены Норвежского Правительства считают возможным делать Союзное Правн-
тельство и отношения между обоими государствами объектом внутриполитической борьбы и тем самым подвергать серьезному испытанию традиционные отношения, существующие между обоими государствами и их народами. Примите, господин Министр, и пр.
Печат. по арх.
На эту ноту министр иностранных дел Норвегии Бродланд ответил А. Л. Бекзадяну письмом or 21 июля 1932 г.. в котором говорилось:
«Я имею честь подтвердить получение Вашего письма по поводу обсуждения в Стортинге доклада Специального комитета по изучению документов, относящихся к деятельности различных организации норвежского рабочего движения, представленных в Стортинг Министром национальной обороны Норвегии г. Квислингом. Добавлю, что содержание указанного письма я передал Председателю Совета Министров и моим коллегам поПрави-тельству, а также сообщу о нем Стортингу, как только он. вковь соберется».
296. Выступление Председателя советской делегации М. Л\. Литвинова иа двадцать седьмом заседании Генеральной комиссии Конференции по сокращению и ограничению вооружений
23 июля 1932 г.
Я заявил позавчера, что резолюция, предложенная докладчиком, неприемлема для советской делегации *. Я указал причины этого и не стану занимать время комиссии повторением нх.
Я пытался внести поправки в резолюцию. Это мне не удалось, Несмотря на то, что столько делегаций заявили о своем недовольстве резолюцией, она предстала перед нами сейчас в своей первоначальной форме, не измененной. Отношение к ней советской делегации поэтому также остается без изменений. Советская делегация вынуждена голосовать против резолюции. Советская делегация остается на своих основных позициях. Она предложила полное разоружение, и естественно, что это предложение включает в себе всякую меру всеобщего сокращения вооружений. Советская делегация могла бы спокойно ожидать согласия других делегаций на сокращение вооружений, ибо ее согласие на это сокращение заранее обеспечено.
Однако я очень боюсь, что, если мы неясно укажем наше отношение к резолюции, позиция советской делегации и правительства может быть неправильно истолкована как изменение политики. Естественно, что я этого хочу избегнуть. В конце концов об окончательном отношении всех делегаций к резолюции будут судить не на основании речей и разъяснений, а на основании того, голосовали ли они «за» нли «против» резолю-
* См. док. № 294.
ции. Было бы действительно прискорбно, если бы голосованием создалось впечатление, что конференция единогласно принимает данную резолюцию как предел воли всех народов к разоружению. Абсолютно необходимо, по моему мнению, чтобы мир в целом знал, что имеются делегации, которые не хотят остановиться на этих пределах и желают напрячь все свои силы, чтобы толкать конференцию возможно дальше за пределы резолюции к действительному сокращению вооружений и короткими решительными этапами — к полному разоружению. Только на этом пути находится настоящая безопасность для всех народов, в первую очередь безопасность от войны, безопасность независимости народов и свободного развития согласно их собственным желаниям и идеалам, без всяких преград или внешней интервенции- Только на этом пути находится настоящее равенство прав наций, которого мы хотели бы добиться не в форме равенства вооружений, а равенства разоружения. Равенство, сегодня установленное, завтра может быть нарушено, пока существуют вооружения и, как их неизбежная спутница, война. Я хотел бы верить, что все те, которые действительно заинтересованы во всеобщем и длительном мире, в безопасности для всех стран и в равенстве прав всех стран, увидят путь надежды не в том, сколько делегации голосовали за заведомо неудовлетворительную резолюцию, а в том, что имеется хотя бы одна делегация, которая всегда готова недвусмысленно демонстрировать свое неудовлетворение каким бы то ни было ограничением разоружения и тем самым работает над приближением того времени, когда, пользуясь удачной экскурсией в область грамматики председателя французского совета министров, глагол «вооружаться» никогда не будет применяться народами в настоящем или в будущем, а только в прошлом и только с неловкостью и со стыдом.
Печет, по газ. 'Известия* Л5 2<И (4771), 25 ию.1Я 1ЭЗ? г. Оядбл з tô «Actes de la Coherence...». Série В. Vol. I, pp. Ш—264.
[Приложение]
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЗОЛЮЦИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ КОМИССИИ
КОНФЕРЕНЦИИ ПО СОКРАЩЕНИЮ И ОГРАНИЧЕНИЮ
ВООРУЖЕНИИ *
23 июля 1932 г, I
Конференция по сокрасцекию и ограничению вооружений, Глубоко убежденная, что для всех нации настало время принять су щественные и широкие меры для разоружения, чтобы укоепитъ всеобщий
* В подстрочных примечаниях к данному документу даны советские поправки (посланные советской делегацией 20 июля 1932 г.), которые откосилась к проекту резолюции, почти не отличавшемуся от принятого Генеральной комиссией текста.
мнр, ускорить восстановление экономической жизни н облегчить финансовое бремя, давящее ныне все народы;
Желая избежать соревнования в мощи вооружении, разорительного для народов и одновременно угрожающего их национальной безопасности;
Напоминая свои резолюции от 19, 20 и 22 апреля 1932 г. *;
Твердо придерживаясь своего решения завершить первый решающий этгп. который повлечет существенное сокращение вооружений, на основе сг. & Статута Л зги каццн и в качестве естественного следствия обязательств, вытекающих из пакта Бриана — Нел-тога;
Сердечно приветствуя инициативу президента Соединенных Штатов Америки, формулировавшего в конкретней форме предложения о существенна сокращении вооружении, путем воспрещения некоторых форм войны, уничтожения некоторых материалов и сокращений различных размеров, достигающих для некоторых вооружений одной трети;
Имея в то же время в в ад у проект конвенции Подготовительной комиссии, заявления и предложения, сделанные на конференции известным числом делегаций, н доклады а резолюции разных комиссий конференции:
Решает ** теперь же и единогласно руководствуясь общими принципами, лежащими в основе декларация президента Гувера:
1. Что будет произведено существенное сокращение мировых вооружений, применяемое путем Всеобщей конвенции одинаково к сухопутным, морским и воздушным вооружениям:
2. Что основною целью, которую надо достичь, является сокращение средств нападения.
И Завершение первой фазы работ Конференции
Констатируя, что уже в настоящее время оказалось возможным достигнуть соглашения по некоторому числу важных пунктов, Конференция, не исключал далее идущих соглашений в дальнейшем, решает теперь же фиксировать нижеследующие конкретные меры по разоружению, как кмега-шие составить честь заключаемой Всеобщей коизендни. Конференция. крз\;г того, решает установить известные принципы в качестве основы для нового сокращения вооружений и определить необходимый порядок дальнейшего активного продолжения ее работ.
I. Воздушные силы
Конференция, вполне отдавая отчет з опасности, которую могла бы представлять для цивилизации воздушная бомбардировка в случае конфликта в будущем, и решившись принять асе практические меры для пре-
* См. дек..N'a 158, 175. ISI и соответственно к ним прнк. 112. 121,
125.
** Советская поправка: I. Введение. Заменить конец введения следующим текстом; «решает, что будет произведено сокрацдаше не ьегхыне чем на 33L,^% существующих вооружении по всем категориям сухопутных, морских- я иных вооружений, с изъятием для малых стран, имеющих соответственно армии не свыше 3Ö0Q0 человек и обш::й морской тоннаж не свыше 100 000 г, а также для стран, подвергнувшихся разоружению е сн-ту других международных соглашений».
дотвращения этой опасности, фиксируя в данной стадии своих работ следующие вывозы: I. Всякое воздушное нападение на гражданское население должно быть абсолютно воспрещено. 2. Высокие договаривающиеся стороны взаимно обязуются отменить всякую воздушную бомбардировку под условием достижения соглашения о мерах, подлежащих принятию для действительного соблюдения этого воспрещения,
Эти меры должны были бы включать следующее *.
а) Военная ави£Ц>!Я подвергается численному ограничению и ограничению предельных элементов воздушных судов;
в) Гражданская авиация подвергается регламентации и полной глас-кости. Кроме того, гражданские воздушные суда, предельные элементы которых будут превышать установленные лимиты, будут (за исключением нескольких районов, где такой режим не подходит) подчинены международному режиму, способному воспрепятствовать незаконному использованию этих" воздушных сил.
2. Сухопутные силы
а) Сухопутная артиллерия.
1. Вся тяжелая сухопутная артиллерия калибров между неким максимально предельным калибром, установленным, как сказано ниже в пункте 2, и низшим калибром, подлежащим определению, будет численно ограничена **.
2. Предельный калибр сухопутной артиллерии будет определен конвенцией.
Под условием установления действительного метода для воспрепятствования быстрому превращению неподвижно установленной артиллерии в подвижную, различные предельные калибры сухопутных орудии могут быть фиксированы нижеследующим образом:
a) Максимальный предельный калибр для береговой артиллерии, который не должен быть менее максимально предельного калибра морской артиллерии;
b) Максимальный предельный калибр артиллерии постоянной пограничной и оборонительной системы;
c) Максимальный предельный калибр подвижной сухопутной артиллерии, иной чем артиллерия береговой обороны***;
в) Тгнкк ****.
Максимальный тоннаж каждого танка будет ограничен.
* Советская поправка: Завершение первой части работ Конференции. I. Воздушные силы. Заменить пункты I и 2 следующим: «Высокие договаривающиеся стороны обязуются совершенно воспретить всякую воздушную бомбардировку и упразднять полностью всю бомбардировочную авиацию. Меры, подлежащие принятию для действительного соблюдения этих решений, будут включать: а) см. текст резолюции; в) си. тенет резолюции».
** Советская поправка: 2. Сухопутные силы, а) Сухопутная артиллерия. I. Опустить в конце пункта I слова: «численно ограничена» и заменить их словом «уничтожена».
*я* Советская поправка: 2. Абзац с. Заменить теперешний текст следующим: «Максимальный предел в 100 мм для калибра подвижной сухопутной артиллерии (иной чем артиллерия, употребляемая для зашиты побережья)».
**** Советская поправка: в) Танки. Заменить текст этого абзаца следующим: «Высокие договаривающиеся стороны соглашаются отказаться от обладания какими бы то ни было танками н уничтожить все с\щест-вующне танки в течение... месяцев, с момента введения конвенции в силу».
3. Химическая, бактериологическая и зажигательная война*.
Химическая, бактериологическая и зажигательная война воспрещается на условиях, единогласно рекомендованных специальным комитетом-
4. Контроль
Будет учреждена постоянная комиссия по разоружению, которая будет иметь в общем те же организацию, права и обязанности, которые намечены в части VI проекта конвенции комиссии по подготовке конференции по разоружению, причем права постоянной комиссии будут так расширены, чтобы позволить действительное применение конвенции.
III Подготовка второго периода работ Конференции
Конференция просит Бюро продолжать работать в течение времени отсрочки заседаний Генеральной комиссии, имея в виду составить,— если это нужно, в сотрудничестве с редакционным комитетом,— проекты текстов, по которым соглашение уже было достигнуто, каковые будут тотчас по составлении сообщены всем делегациям. Эти тексты будут затем представлены комиссии.
Вопросы, требуюшке углубленного изучения, будут рассмотрены Бюро пли соответствующими комитетами с помощью заинтересованных правительств, для того чтобы прийти к определенным выводам, как только Генеральная комиссия снова будет созвана.
Вопросы, которые будут подвергнуты этому изучению, являются нижеследующими:
I- Личный состав
Будет произведено строгое ограничение, так же как и реальное сокращение личного состава,
В этих целях конференция приглашает Бюро рассмотреть с участием тех делегаций, которые она сочтет нужными, предложения президента Гувера относительно личного состаза. Это изучение должно производиться с учетом для каждой страны условий, потребных в настоящее время для ее национальной обороны, так же как и с учетом численности и характера ее сил,
2. Ограничение расходов на национальную оборону
a) Конференция при возобновлении ее работ решит, учитывая особые условия каждого государства, какая система ограничения и гласности расходов на национальную оборону даст народам наилучшую гарантию облегчения их финансового бремени и воспрепятствует тому, чтобы меры качественного и количественного разоружения, подлежащие включению в кои-венцкю, не были нейтрализованы увеличением или улучшением разрешенных вооружений.
b) Ввиду решений, которые надо будет принять по этому разделу, конференция просит комиссию расходов на национальную оборону и ее технический комитет продолжить и восполнить работу, порученную этим органам и так срочно, как возможно, предоставить их доклад. Конференция просит свое Бюро составить на основе этого доклада план, дости-
* Советская поправка: 3- Химическая, бактериологическая и зажигательная война. Исключить фразу, помещенную под этим заголовком, и заменить ее следующим текстом: «Государства, представленные на конференции, обязуются, поскольку они этого еще не сделали, подписать в трехмесячный срок Женевский протокол 1925 г. относительно химической и бактериологической войны и предпринять нужные меры для наискорейшей ратификации названного протокола».
гающнй цели, имеющийся в виду, принимая во внимание особые условия различных стран,
3_ Торговля и производство оружия
Бюро создаст специальный комитет для представления Конференции по возобновлении ее работ предложений относительно правил, подлежащих применению к торговле и к частному и госу-дарственному производству оружия и военных материалов.
4_ Морские вооружения*
Что касается предложений относительно морских вооружений, сделанных президентом Гузером, и других предложений относительно морских вооружений, то конференция приглашает державы, подписавшие Вашингтонское и Лондонское морские соглашения,— соглашения, давшие уже значительные результаты,— обхтеняться мнениями н сделать Генеральной комиссии, если возможно, до возобновления ее работ, доклад по поводу новых мер морского разоружения, которые могли бы быть осуществлены в качестве част» обшей программы разоружения.
В то же время конференция приглашает морскпе державы, иные, чем те, которые подписали названные выше соглашения принять меры для определения уровня морского ограничения, который они могли бы принять, имея в воду Вашингтонский и Лондонский договоры и общую программу разоружения, имеющуюся в виду в настоящей резолюции.
Бюро будет находиться в курсе развития этих переговоров, которые оно должно будет координировать в рамках общей конвенции, чтобы подготовить совокупное решенпе Генеральной комиссии.
Будут сформулированы правила международного права в зависимости от положений, касающихся воспрещения химического, бактериологического и зажигательного оружия и воздушной бомбардировки и эти правила будут восполнены специальными мерами на случай нарушения этих постановлений.
5. Нарушения
6. Будущие работы конференции: процедура
В ожидании возобновления заседании Генеральной комиссии Бюро будет держать делегации в курсе вопроса о состоянии работ.
Бюро будет принадлежать установление даты нового собрания Генеральной комиссии с предупреждением за месяц. Это собрание будет иметь место в четырехмесячный срок максимум, сбитая от возобновления работ Бюро, которое соберется в течение недели начинающейся 19 сентября 1932 года.
IV Общие положения
Настоящая резолюция ни в чем не предрешает позиции Конференции в отношензл! более широких мер разоружения, так же как п з отношении предложений политического характера, представленных различными делегациями.
Перемирие в вооружениях
Для обеспечения того, что за время возобновления заседаний Генеральной комиссии и в течение второй фазы ее работ ни оцна держава не начнет предпринимать шагов, способных повредить подготовке Всеобщей
* Советская поправка: III. Подготовка второй части работ Конференции. 4. Морскпе вооружения. Заменить трн абзаца следующим текстом: «Конференция поручает Бюро своевременно подготовить к ближайшей сессии практические мероприятия по применению к тоннажу отдельных категорий судов, равно как и к сокращению тоннажа отдельных кораблей соглашения относительно сокращения на 33% общего тоннажа морских сил».
конвенции о разоружении, конференция решает рекомендовать правительствам возобновить на четырехмесячный срок, считая с 1 ноября 19-32 года, перемирке, предусмотренное резолюцией Ассамблеи Лиги наций от 29 сентября 1931 года.
Печат. по. -б. ^Documents de la Conférence...-'. Vol. I, po. 2ъ8—271.
Опубл. в 'Сборнике документов по мех-оинаюоной ту-читихе..», вып. IV, M, I533,
стр. 9$—<С2.
297. Нота Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Посольству Японии в СССР
23 июля 1932 г.
В ответ на ноту от 5 июня 1932 г. за Л° 81 Народный Комиссариат по Иностранным Делам имеет честь сообщить Японскому Посольству, что Правительство Союза Советских Социалистических Республик не находит, к сожалению, возможным отменить свое постановление от 24 июля 1928 г. «О порядке пользования радиоустановками на иностранных судах во время нахождения их в водах Союза ССР»* в отношении японских судов, так как вышеуказанное постановление касается всех иностранных судов и делать какие-либо изъятия для отдельных стран нет оснований. Одновременно Народный Комиссариат просит Японское Посольство обратить внимание Японского Правительства на ст. 7 Постановления 1928 г., в силу которой ограничения в праве пользования судовыми радиоустановками не распространяются на суда, находящиеся в опасности или передающие сообщение для предотвращения несчастья, а также на суда, оказывающие помощь другим терпящим бедствия судам. Кроме того, согласно ст. 3 невоенным иностранным судам, находящимся в таких портах, от которых ближайшая береговая радиостанция отдалена больше чем на 10 миль по радиусу, может быть предоставлено право пользования радиоустановками по особым письменным разрешениям начальника подлежащего торгового порта **.
Печат. по арх.
В упоминаемой ноте посольства Японии в СССР от 5 июня 19-32 г. Лэ 81. в частности, говорилось ***:
«В море, придегаемом к берегу Северного Сахалина, часто случаются аварии с пароходами. В октябре прошлого года пароход «Рооко-мару», принадлежащий пароходству «Дайрен», был занесен бурей на берег во время его стоянки в Дуэ. а спустя полгода пароход «Сансей-мару», принадлежащий тому же пароходству, потерпел то же самое бедствие, получив
* См- «Собрать законов...», отд. I, № 431, 24 июля 1928 г,, стр. 900— 902.
** См. также док.,V° 500. *** Нота передана на русском языке.
повреждения в днищевой части корпуса. Причины таких честьз.х аварийных случаев могут быть различны. Однако главными причинами полагают то, что местная метеорологическая станция не приспособлена, чтобы могла давать регулярные сведения о погоде и предупредительные сигналы, а также отношение местных советских властен к японским судам, опечатывающих радиоустановки на судах немедленно после их входа з порты СССР, что лишает и s возможности получать сведения о погоде, передаваемые несколько раз в день японской Центральной метеорологической станцией».
Далее в ноте указывалось:
«По всей вероятности, советские местные власти в этом отношении руководствуются соответствующими правилами, как, например, постановлением СНК, СССР о пользование радиоустановками иностранными судами во время нахождения их в волах Союза ССР эт 24 июля 1928 г.
Японское Правительство было бы счастливо, если Союзное Правительство, принимая во внимание вышеприведенные случаи, сочтет возможным принять соответствующие меры к предоставлению возможности японским судам, находящимся в территориальных водах и портах СССР, пользоваться радиоприемочными установками, либо путем внесения необходимых изменений или дополнений в соответствующие правила, либо путем издания особой инструкции по этому поводу».
298. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в НКИД СССР, из Женевы*
24 аю.'.я 1932 г.
С Эррно я встречался несколько раз. Вчера был у него на обеде, на котором присутствовали главы всех делегаций, а сегодня он меня пригласил к себе на интимный завтрак, после которого мы долго беседовали о наших отношениях. Я изложил ему подробно историю этих отношений со времени его ухода от власти, историю переговоров о пактах как с Францией, так и с Польшей и Румынией, Говорил ему о нашем стремлении к улучшению отношений с Францией, к чему открывалась возможность предложением Бриана о подписании пакта о ненападении и о заключении торгового соглашения **. При создавшемся положении, сказал я, готовность Франции к улучшению отношений могла быть продемонстрирована подписанием и ратификацией пакта. Когда Эррио говорил о возобновлении переговоров, я прибавил, что речь идет не о новых переговорах, а о подписании парафированного пакта, ибо мы полагаем, что текст, приемлемый для кабинета Бриана ***, окажется приемлемым и для кабинета Эррио. Он извинялся, что со времени встречи с Довгалевским **** он из-за Женевы
* Копия телеграммы была направлена в полномочное представительство СССР во Франции.
"* См. т. XIV. док. Л? Hg,!22. 239. яи* Имеется в виду правительство Лаваля. в котором Бриан занимал пост министра иностранных дел. **** См. док. № 244.
и Лозанны не имел ни одного свободного дня, чтобы ознакомиться с этим пактом. Он сделает это сейчас же по возвращении в Париж и на будущей неделе будет говорить с Довгалев-ским *. Эррио много говорил о своей роли в возобновлении отношений, которое было непопулярно во Франпии, лишь вскользь упомянул о поведении коммунистов во время выборов, сейчас же согласившись со мною, что это не имеет никакого отношения к политике нашего правительства, и заверил меня, что, пока он находится у власти, нам нечего опасаться со стороны Франции. Мы говорили с ним на разные темы, в том числе о белогвардейцах во Франции. Он, между прочим, рассказывая о Лозанне, упомянул несколько раз о неприязненном отношении к нам Папена. Когда речь зашла о долгах, я сказал, что мы всегда готовы возобновить переговоры, но что надо учитывать, что онн могут потребовать много времени и что поэтому никакие другие актуальные вопросы не должны связываться с переговорами, с чем Эррио согласился. При всех наших встречах он был неизменно любезен и лично дружествен, несмотря на мои резкие выступления против резолюции по разоружению **.
Завтра я выезжаю. Буду продолжать прерванное лечение в Германии.
Литвинов
Печат. по арх.
299. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в НКИД СССР, из Женевы***
24 июля 1932 г.
На днях имел беседу с Саймоном ****. Он начал с дела «Лена-Голдфилдс». На него оказывают н в парламенте и в кабинете сильнейшее давление, которому он с трудом может противостоять. Он стремится к сохранению дружественных отношений с нами, но чувствует, что дело «Лена-Голдфилдс» является шипом, который необходимо возможно скорее удалить, ибо давление неизбежно будет усиливаться. Как адвокат он считает нашу формальную позицию весьма уязвимой, а решение арбитража формально вполне законным*****. Он также убежден в соответствии суммы, требуемой теперь «Лена-Голдфилдс», с действительными произведенными ею на концессию
" См. док.,>Ь 301. ** См. док. № 294, 296. *** Копия телеграммы была напранлена в полпредство СССР и Великобритании.
**** Беседа состоялась 21 июля 1932 г. ***** См. док. te 228, а также т. XIV, прим. 31.
расходами, а предложение Каменева об одном миллионе фунтов стерлинсов совершенно несерьезным. Он просил меня срочно сообщить ему, что это дело будет урегулировано. Он еще может понимать нашу позицию в отношении дореволюционных претензий, но здесь речь идет о наших собственных обязательствах. Я изложил ему историю «Лена-Голдфилдс», рассказал о нарушении договора за отсутствием у них финансов, напомнил, что английское правительство никакого отношения к концессии не имело, а больше того, препятствовало получению концессионерами на английском рынке необходимых денежных фондов, что явилось действительной причиной нарушения договора. Я указал, что при монополии внешней торговли, при законченном обобществлении всей индустрии наши хозяйственные органы совершают ежедневно сотни коммерческих сделок, что, если все неизбежные по ним коммерческие споры станут предлогом дипломатических переговоров, для нас такое положение совершенно невозможно и что поэтому частные концессионные сделки должны быть совершенно отделены от политики. Вмешательство правительства только поощряет концессионеров к упрямству. Я не вижу иного выхода, кроме непосредственных переговоров «Лена-Голдфилдс» с Концессионным комитетом. Я не уполномочен делать какие-либо предложения в этом деле, но я помню, что формула Каменева гласила о возмещении не расходов «Лена-Голдфилдс», а реальных инвестиций в нашей стране, каковым не соответствует требуемая «Лена-Голдфилдс» сумма. Пусть на формуле Каменева концессионеры с ним договариваются, представив доказательства. Саймон сказал, что он охотно выслушал мою точку зрения, но так как это не означает его согласия с ней, то он должен настаивать на скорейшем разрешении этого спора, ибо считает требования общества «Лена-Голдфилдс» отнюдь не преувеличенными. Общество грозится отказаться от этого требования и вернуться к решению арбитража. Саймон прочитал мне приготовленное для него министерством досье, где говорится, что с вопросом о «Лена-Голдфилдс» связывается вопрос о дальнейших кредитах и о сохранении торгового договора *.
Дальше беседа коснулась торговых отношений и пассивного баланса Англии. Я разъяснил Саймону, что этот баланс являлся результатом не нашей политики, а исторических, географических и экономических отношении, что у Англии пассивный баланс не только с нами, но и с другими странами. Исправить положение можно либо сокращением ввоза или расширением вывоза. В первом случае Англия ничего не выиграет, так как она покупает у нас предметы необходимости, которые она бу-
* См. также док..Va 310, 349.
дет вынуждена ввозить из других стран без всяких компенсаций, и общий баланс Англии от этого не изменится. Остается другой путь — расширение вывоза в СССР. Мы идем навстречу, у нас имеется достаточно заказов для Англии, мы готовы их разместить, но при условии необходимых кредитов *. Я указал при этом на разницу между торговым и расчетным балансом. Саймон ответил, что он учитывает эту разницу, но что в Англии все же не могут понимать, почему освобождающиеся в английских банках от нашего экспорта деньги должны переводиться в Германию на оплату наших заказов наличными. Я возразил, что в Германии мы имеем лучшие кредитные условия, чем в Англии, на наличные там не покупаем, а излишек от экспорта идет на оплату наших векселей. Саймон сказал, что он это вполне понимает, но что ему все же трудно бороться против враждебных нам элементов, спекулирующих на балансе, и опять упомянул о необходимости урегулирования дела «ЛенаТолдфилдс» для того, чтобы очистить наши отношения. Он несколько раз подчеркивал дружественный характер его представлений и, как всегда, был чрезвычайно любезен. Онг между прочим, говорил, что события в Германии причиняют ему большое беспокойство.
Литвинов
300. Договор о ненападении между Союзом Советских Социалистических Республик н Польской Республикой
[25 июля 1932 г.]
Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик, с одной стороны, и Президент Польской Республики, с другой,
руководимые желанием сохранения существующего между их странами мира и убежденные в том, что сохранение между ними мира является значительным фактором в деле сохранения всеобщего мира,
признавая, что Мирный договор от 18 марта 1921 года** является, по-прежнему, основой их взаимных отношений и обязательств,
будучи убеждены, что мирное разрешение международных споров и устранение всего, что противоречило бы нормальному состоянию отношений между государствами, является наиболее верным средством достижения намеченной цели,
* См. док. ль 262.
** См. т. III, док..V» 350.
заявляя, что ни одно из принятых на себя каждой из сторон до настоящего времени обязательств не препятствует мирному развитию их взаимных отношений и не противоречит настоящему Договору,
постановили заключить настоящий Договор с целью развития и дополнения Договора, подписанного в Париже 27 августа 1928 года и введенного в жизнь Протоколом, подписанным в Москве 9 февраля 1929 года *, и назначили с этой целью своих уполномоченных, а именно:
Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик — Николая Николаевича Кре-стинского, Члена Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик, Заместителя Народного Комиссара по Иностранным Делам и
Президент Польской Республики — господина Станислава Патека, Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра Польской Республики в Москве,
которые по обмене своими полномочиями, найденными в добром и надлежащем виде, пришли к соглашению о нижеследующих постановлениях:
Статья 1
Обе договаривающиеся стороны, констатируя, что они отказались от войны как орудия национальной политики в пх взаимоотношениях, обязуются взаимно воздерживаться от всяких агрессивных действий или нападения одна на другую как отдельно, так и совместно с другими державами.
Действием, противоречащим обязательствам настоящей статьи, будет признан всякий акт насилия, нарушающий целость и неприкосновенность территории или политическую независимость другой договаривающейся стороны, даже если бы эти действия были осуществлены без объявления войны и с избежанием всех ее возможных проявлений.
Статья 2
В случае, если бы одна из договаривающихся сторон подверглась нападению со стороны третьего государства или группы третьих государств, другая договаривающаяся сторона обязуется не оказывать, ни прямо, ни косвенно, помощи и поддержки нападающему государству в продолжение всего конфликта.
* См. т. XII. док. №38.
Если одна из договаривающихся сторон предпримет агрессию против третьего государства, то другая сторона будет вправе, без предупреждения, денонсировать настоящий Договор.
Статья 3
Каждая из договаривающихся сторон обязуется не принимать участия ни в каких соглашениях, с агрессивной точки зрения явно враждебных другой стороне.
Статья 4
Обязательства, упомянутые в статьях 1 и 2 настоящего Договора, не могут ни в коем случае^ограничить или видоизменить международные права и обязательства, вытекающие для обеих договаривающихся сторон из соглашений, заключенных ими до вступления в силу сего Договора, поскольку эти соглашения не заключают в себе элементов агрессин.
Статья 5
Обе договаривающиеся стороны, стремясь к улажению и разрешению, только при помощи мирных средств, всех споров и конфликтов, независимо от их природы нли происхождения, которые могли бы возникнуть между ними, обязуются передавать спорные вопросы, в отношении которых в надлежащий период времени не могло быть достигнуто соглашения дипломатическим путем, на согласительную процедуру, согласно постановлениям конвенции о применении согласительной процедуры, каковая конвенция составляет неотъемлемую часть настоящего Договора и должна быть подписана отдельно н ратифицирована в возможно скорый срок совместно с Договором о ненападении.
Статья 6
Настоящий Договор будет ратифицирован в возможно скорый срок и ратификационные грамоты будут обменены в городе Варшаве в течение тридцати дней со дня ратифицирования Союзом Советских Социалистических Республик и Польшей, после чего Договор вступит немедленно в силу.
Статья 7
Договор заключается на три года с тем, что, поскольку одна из договаривающихся сторон не денонсирует его за шесть месяцев до истечения срока, срок действия Договора считается автоматически продленным на следующий двухлетний период 2GS.
Статья 8
Настоящий Договор составлен на русском и польском языках, и оба текста будут считаться аутентичными.
В удостоверение чего, поименованные выше Уполномоченные подписали настоящий Договор и приложили к нему свои печати.
Учинено в Москве, в двух экземплярах, 25 июля 1932 года.
Я. Крестинский St. Paiek
Протокол подписания № 1
Договаривающиеся стороны заявляют, что статья 7 Договора от 25 июля 1932 года не может быть толкуема таким образом, что истечение срока или денонсация до истечения срока согласно статье 7 могли бы иметь последствием ограничение или уклонение от исполнения обязательств, вытекающих из Парижского договора 1928 года.
Учинено в Москве, в двух экземплярах, 25 июля 1932 года.
Я. Крестинский St. Paiek
Протокол подписания Л° 2
Подписывая сего числа Договор о ненападении, обе стороны, обменявшись мнениями по поводу представленного советской стороной проекта согласительной конвенции, высказывают убеждение в отсутствии между сторонами существенных разногласий.
Учинено в Москве, в двух экземплярах, 25 июля 1932 года.
Я. Крестинский St. Patek
Договор а протоколы подписания печат. по арх. Опубл. в «Собрании законов,..*, отд. //. Je 6, 28 апреля 1933 г.. стр. 41—46.
Договор ратифицирован: ЦИК СССР 27 ноября 1932 г., президентом Польской Республики 26 ноября 1932 г.
Обмен ратификационными грамотами состоялся в г. Варшаве 23 декабря 1932 г.
