2015-04-06
215
10 марта 1933 г.
Принципы, определяющие позицию Советского правительства в вопросе о взаимозависимости между разоружением и безопасностью,— заявил т. Довгалевский,— были в свое время высказаны в весьма ясной форме. Они, следовательно,— я в этом уверен,— хорошо известны. В настоящее время будет достаточно, если я просто напомню, что эти принципы сводятся к двум следующим тезисам:
1) только полное разоружение дает максимум безопасности и
2) за отсутствием полного разоружения степень безопасности определяется степенью сокращения вооружений.
Первоначальное предложение Советского правительства, как вы помните, сводилось к полному разоружению**; это
* См. док. № SO. 235.
'* См. т. XI, док. Дь 45; т. XV, док. JsV 82.
предложение, к нашему глубокому сожалению, не было принято конференцией. Б соответствии со стремлениями широких народных и трудящихся масс советская делегация продолжала преследовать свою цель, заключающуюся в том, чтобы в максимально возможной мере уменьшить военную опасность и облегчить бремя вооружений, которое тяжело ложится на плечи именно тех слоев населения, которые особенно стремятся к миру и ненавидят воину. Вот почему советская делегация после провала ее предложения о полном разоружении выдвинула свой план о существенном сокращении вооружений* в надежде, что на этот раз советское предложение получит единогласное одобрение конференции.
|
|
|
При этом советская делегация заявила, что она готова присоединиться к любому предложению о действительном и значительном сокращении вооружений, которое наиболее приближается к стремлениям Советского правительства. Советская делегация продолжает придерживаться этой принципиальной позиции. Однако она всегда считала своей обязанностью не пренебрегать ничем, что может содействовать успеху работ конференции. В соответствии с этим моя делегация не может не считаться с тем фактом, что, обусловливая разоружение обеспечением безопасности, конференция стоит перед альтернативой: либо определить и усилить безопасность и создать таким образом некоторые щансы на достижение сокращения вооружений, либо заявить о своем бессилии и признать провал работы многих лет.
Вот почему мы считали нужным внимательно изучить французское предложение относительно обеспечения безопасности** и извлечь из него то, что из этого предложения может интересовать весь мир. Это изучение привело нас лишний раз к констатированию того бесспорного факта, что никакая система безопасности против агрессии не может быть полной и действенной при отсутствии некоторого представления о том. чем является агрессия. Стремясь к тому, чтобы конференция по возможности скорее пошла по пути действительного разоружения, советская делегация представила на обсуждение свой проект об определении агрессора***. Цель этого определения — обеспечить прочную базу безопасности.
|
|
|
Советская делегация считает, что определение агрессора должно принять форму декларации, распространяющейся на все страны мира. Эта декларация либо должна быть включена в текст будущей конвенции о безопасности и о разоружении, либо должна быть объектом специального соглашения, кото-
8 См. т. XI. док. Л? 98; т. XV, док. X«82. *•* См. т. XV, прим. 284. *** См. док. № 32.
рое будет признано составной частью той же конвенции. Определение агрессора, принятое всеми странами и, следовательно, обязательное для всех, тем самый послужит руководством для каждой отдельной страны и для всех групп стран. Это определение будет также способствовать, если не полному устранению частичных соглашений различных групп стран, то, во всяком случае, значительному уменьшению той опасности, что такие соглашения примут характер союзов, направленных против третьих стран.
Предлагаемый нами проект состоит кроме вводной части нз двух частей. Первая часть дает положительное определение основных агрессивных действии. Вторая часть содержит перечень обстоятельств, ке могущих служить оправданием для государства, виновного в действиях, установленных в первой части.
Обе части проекта проникнуты той общей идеей, что всякое применение силы в качестве средства для разрешения споров между государствами должно быть признано незаконным. Обе части декларации соответствуют плану «об отказе от применения силы», принятому Политической комиссией 2 марта*. поскольку речь идет в нем о европейских странах, плану, к которому конференция еще должна будет вернуться, с тем чтобы придать ему необходимый универсальный характер.
Советская делегация оставляет за собой право дискутировать в свое время и подробно по каждому параграфу статей своего проекта. Однако одно замечание общего порядка может быть сделано уже сейчас, а именно замечание относительно первой статьи проекта, считающей актами агрессии не только формальное объявление войны, но и различные формы враждебных действий, предпринятых без предварительного объявления воины. Запрещение военных действий без предварительного объявления войны было признано необходимым еще в 1907 г., когда такое запрещение было включено в конвенцию Гааги. Согласно этой конвенции такие враждебные действия были признаны международным преступлением, хотя в то время война, как таковая, еще считалась вполне законным явлением. В настоящее же время факт, что формальное объявление воины запрещено в международном масштабе в качестве средства национальной политики, тем более оправдывает отказ от проведения различия с точки зрения агрессии между официально объявленной войной и фактическими враждебными действиями.
Что касается второй статьи советского проекта, перечисляющей обстоятельства, которые никогда не могут служить
* См. «Сборник декументов по международной политике...» вып. VI, М., 1934, стр. 65—66.
оправданием в случае агрессивных действий со стороны какой-либо страны, то я считаю необходимым сказать, что это перечисление, которое, может быть, не охватывает всех возможных обстоятельств, должно, по мысли советской делегации, включить наиболее частые причины конфликтов и споров между государствами. Цель, которую преследовала советская делегация, заключалась в том, чтобы не позволить ни одному из таких конфликтов служить причиной, или предлогом, или оправданием для враждебных действий одного государства против другого. Перечисление, содержащееся во второй статье проекта, может также в случае надобности быть дополнено согласно указаниям, которые, как я надеюсь, будут сделаны в прениях.
|
|
|
Возможно, что будет поставлен следующий вопрос: ие является ли слишком полным предлагаемое определение агрессора? Не придаст ли определению его подробный характер чрезмерную негибкость, которая стеснит тех. которые эвентуально будут призваны констатировать агрессию? На это я отвечаю: полное определение агрессии, определение, принимающее во внимание все возможные аспекты агрессин, не пропускающее ни одного из них, должно привести к некоторой негибкости определения агрессии. Советская делегация не только искала ясной формулы, но и желала, чтобы оно было по возможности менее гибким. Необходимо, чтобы определение и констатация агрессии оставляли по возможности меньше места для субъективных тенденций и оценок.
Более того, полное определение агрессора должно исключить всякую возможность субъективного толкования, и я не опасаюсь сказать по этому поводу, что, чем более автоматическим будет констатирование агрессии, тем лучше будет для дела мира. Поэтому советская делегация, которая, естественно, будет рада принять всякую поправку, способную улучшить предлагаемое ею определение агрессора, выражает надежду, что поправки в целях улучшения этого определения не последуют в форме предложений об удалении чего-либо из текста проекта, что могло бы умалить его значение, поскольку проект является объективной и правильной основой определения агрессора.
Печ-ст, ne газ. е Известия* AS 70 f:№?/), !2 моота 1933 г. Опубл. в сб. «League of Sations Records of the Conference for the Reduction and Limifsiicn of Armaments. Minâtes of the Politico!. Commission*, Series D, Vol. 5, Geneva, 1956, pp. 47—49,
71. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР члену советской делегации на Конференции по сокращению и ограничению вооружений В. С. Довгалев-скому, в Женеву
10 марта 1933 г.
Передаю Вам отдельной телеграммой два сообщения Аро-сеза *. Предлагаю Вам сообщить Бенешу, что Москва передала Вам содержание его бесед с Аросевым и поручила Вам выяснить некоторые неясные моменты, а именно: 1. Готовы ли Чехословакия и Югославия заключить пакт и без Румынии или настаивают на трех пактах? 2. Имеет ли он в виду единый для всех трех стран текст или разные с учетом особенностей каждой страны? 3. Имеет ли он в виду вести переговоры от имени всех трех стран? 4. Принимает ли Румыния теперь текст, который нами сообщен французскому правительству, открытый для подписания в течение четырех месяцев и в котором Бессарабия не упоминается? ** Условьтесь с самого начала, что Вы пока разговариваете с Бенешем неофициально и просите его, если возможно, дать Вам проект, который он обещал прислать Аросеву-. Можете сказать, что, в случае решения приступить к официальным переговорам, мы желали бы их вести в Женеве через Вас. Позондируйте Бенеша хорошенько и заставьте его изложить все свои взгляды по этому вопросу и передайте сюда по телеграфу ***.
|
|
|
Литвинов
Печат, по срх,
72. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Великобритании в СССР Овнем
И марта 1933 г.
Овпй явился ко мне, как он выразился, по весьма срочному делу, о котором форин офис говорил уже с т. Майским, но не получил удовлетворительного ответа****. 13-го Саймон должен отвечать на запрос в палате о «Лена-Голдфнлдс;>. Он хотел бы предварительно окончательно выяснить нашу позицию. Представители «Лены> могут обратиться в Главконцесском только при условии, если мы обещаем, что переговоры будут вестись деловым и разумным образом, чтобы призести к окончательному разрешению вопроса. Если Главконцесском будет
* См, док. № 66. ** См. т. XV. агж, Лг 389, 425. *** См. док. Л*? 77. *** См. док,.\ь 36, 56,
повторять свое прежнее предложение об 1 млн. ф. ст., тогда, конечно, компании нет смысла тратить деньги на посылку уполномоченных, тем более что этих денег у нее нет. Овин просит поэтому сообщить ему, хотя бы частным образом, на какие предложения общество может рассчитывать. Можно ли от нас ожидать предложения в 2Yj млн. ф. ст., когда стал бы возможным компромисс 1путем] деления пополам разницы между нашим предложением и требованием общества.
Я ответил, что, так же как и Майский, не могу больше ничего прибавить к заявлениям, которые нами раньше делались по делу «Лена-Голдфилдс» *. Я уверен, что со стороны Глаз-концесскома переговоры будут вестись деловым и разумным образом, но не могу ручаться за деловитость и разумность другой стороны. Я не уполномочен и решительно отказываюсь называть какие бы то ни было цифры.
Овий нашел мои ответ неудовлетворительным. Если мы, хотя бы намеком, не дадим понять, какие предложения будут нами сделаны, то Саймон вынужден будет заявить в палате, что компромиссное требование в З'/а млн. ф. ст. снимается и общество возвращается к своей претензии на основании решения арбитража — к 13 млн. ф. ст. Кроме того, такое положение отзовется, конечно, неблагоприятно на торговых перс говорах. Овин напомнил, что Главконцесском уже вел с ним переговоры, и поэтому он не понимает, почему мы отказываемся теперь назвать ему цифру.
Я вновь заявил Овню, что вопрос перед нами уже ставился, когда нашей торговой делегации вручался меморандум и делалась попытка повлиять таким путем на торговые переговоры, но что наше правительство заняло в этом вопросе твердую позицию, с которой оно не сойдет. Главконцесском, конечно, вел переговоры с Овием не как с послом, а как с уполномоченным общества, в каковом качестве он вновь может обратиться к нему, но от меня он не может получить никаких предложений.
Овнй несколько раз вновь возвращался к запугиванию и убеждал назвать ему хотя бы 2 млн. [ф. ст.] в качестве исходной цифры для компромисса. Я твердо и решительно заявил ему, что всякие разговоры со мной на эту тему совершенно напрасны и что Овий от меня цифры не добьется.
Литвинов
Пгчат. г.с арх,
" Си. т. XV. док..4«310. 349. а также док.,\рз 30 настоящего тома.
73. Телеграмма члена советской делегации на Конференции по сокращению и ограничению вооружений в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
// марта 1933 г.
Подробная передача дискуссии по нашим предложениям * дана через ТАСС**. Вопреки предварительным ожиданиям и в отличие от дискуссии последних дней, вчерашняя дискуссия была весьма оживленной. Выступило 13 ораторов. В основных линиях наметилась следующая обстановка: наше предложение поддерживается из выступавших Францией, Малой Антантой. Норвегией. Швецией, Польшей, Ирландией и Эстонией. Сдержанную позицию заняли Германия, Италия. Япония и Англия, хотя, конечно, никто из них не высказывался против. Их основной мотив — определение агрессора должно быть общее и достаточно растяжимое, могущее варьироваться от случая к случаю. Наиболее враждебную позицию занял Гиб-сон6С'. Как обычно, он говорил о нашем предложении, не назвав его по имени. Его выступление и заявление, что каждая страна должна индивидуально определять, что она понимает под агрессором, играет на руку Японии и вряд ли найдет благоприятный отклик в Америке. Наши корреспонденты дают резкую оценку этому выступлению, не совпадающую с американской позицией. Несмотря на первоначальные намерения, комитет образован как универсальный, а не европейский, и доклад о нашем предложении будет представлен отдельно сейчас же после окончания обсуждения61. Большое количество благоприятных выступлений вынудило противоположную группу быть весьма осторожной и сдержанной. Надольный в разговоре убеждает меня не настаивать на конкретном перечислении мотивов, не разрешающих нападения. О том же просит Массиг-ли ***, прибавляя при этом о необходимости внесения исключении для случаев, предусмотренных пактом Лиги и Локарно. Хотя я настаивал на обязательном оставлении в неприкосновенности всего пункта 2 декларации и даже его дополнении, однако следует ожидать, что в редакционном комитете главные атаки будут направлены на его сокращение, разжижение и обобщение. Редакционный комитет начнет работать не ранее [4 марта. Сегодня состоится свидание Надольного с Макдональдсы, по инициативе последнего.
Довгалевский
Печат. по арх.
* См. док. N° 32. 70, ** См. газ. •'И.-вестия:*.;2 марта 1СШ г. в** Член французехай ^е.:егмш*и [ta конференции.
