Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Австрии с Генеральным секретарем Министерства Иностранных Дел Австрии Петером

1 ию.:я 1933 г.

Я попросился к Петеру, чтобы поставить перед ним вопрос об «Интуристе¹», которому полиция пригрозила закрытием в ближайшие дни, так как до сих пор у него нет легализации, несмотря на то что соответствующее ходатайство было им вручено австрийским властям больше 8-ми месяцев тому назад.

Я выразил Петеру свое изумление по поводу такого затягивания дела и вероятного, хотя и совсем непонятного отказа н потребовал объяснений. С другой стороны, признавая неправильность действий «Интуриста:;-, который открыл свое отделение здесь до оформления легализации, я указал на то, что если полиция не реагировала на это немедленно после открытия отделения, то недопустимо, чтобы ока делала это теперь, после почти года существования отделения.

Я хотел бы получить объяснение затяжки с оформлением отделения и в случае отказа в легализации—мотивы такого неблагожелательного акта в отношении нас. Во всяком случае, я категорически возражаю против закрытия полицией отделения до дачи мне этих объяснений. Такое закрытие я счел бы явной демонстрацией недоброжелательности в отношении нас.

Петер обещал заняться этим делом и просил прислать ему все соответствующие данные, что я и сделал сейчас же после возвращения домой.

Воспользовавшись этим случаем, я поставил перед Петером и вопрос о враждебных' выступлениях против нас Доль-фуса, Вогуэна * и австрийского официоза «Рейхспост». Когда Вогуэн в своих речах громит коммунистов — это его дело. Но я не понимаю, почему и зачем он припутывает сюда государственный герб (серп и молот) нашего Союза, с которым Австрия находится в нормальных отношениях.

Когда Дольфус говорит о том, что Союз создает конкуренцию и вытесняет с рынков австрийский лес, это его право. Но когда он говорит при этом о «советском демпинге», то это является уже выпадом против нас. Дольфусу не может быть не известна та гнусная кампания, которую под предлогом мнимого нашего «демпинга» вели против нас наши враги. Кампания эта, как известно, давно уже с треском провалилась, и заявление о нашем «демпинге» со стороны шефа кабинета является созершекно необоснованным и. несомненно, враждебным политическим актом.

* Соответственно федеральный канцлер и еас-нныл министр Австрии,

Также и в других речах Дольфуса был ряд недопустимых моментов. Говоря, например, об отношении к нам Германии, Дольфус не только указывает на то. что дружественные отношения к нам правительства Гитлера ³⁷ находятся в явном противоречии с его программными установками, но и придает этому такую форму, которая позволяет думать, что хорошие отношения с СССР являются позором вообще.

Наше дружественное отношение к Австрии и наше сочувственное отношение к ее трудной борьбе за свое существование не дают никаких основании Дольфусу или Вогуэну к выпадам против нас. И я решил при случае обратить на это внимание австрийского правительства в надежде, что оно примет это дружеское предостережение и избавит меня от необходимости выступить в более официальной форме.

Я должен также обратить внимание на враждебный в отношении нас тон официозной газеты «Рейхспост». И наконец, я хотел еще узнать, почему наш корреспондент ТАСС ие приглашается на устраиваемые пресс-шефом правительства конференции иностранной печати.

Все это мое выступление процззело на Петера большое впечатление. Он стал усиленно убеждать меня в том, что австрийское правительство отнюдь не питает враждебных чувств в отношении Союза и стремится к поддержанию самых лучших отношений с ним; жалоба на выступление Вогуэна основана на явном недоразумении: говоря о серпе и молоте, он совсем не имел в виду наш государственный герб, а то изменение герба Австрии, которое произвели в свое время здешние социал-демократы, дав в лапы австрийского орла вместо скипетра или чего-то там другого серп и молот. (Это действительно так.)

Что касается выступлений Дольфуса, то Петер, признавая неудачность применения слова «демпинг», уверял меня в то же время, что Дольфус не хотел придавать ему того враждебного политического смысла, о котором я говорил. Также говоря о дружбе к нам современной Германии, Дольфус отнюдь не хочет задевать нас, а только бить по Германии. Если и может получиться иногда другое впечатление, то это, несомненно, не соответствует интенции * самого Дольфуса.

Моя жалоба по поводу неприглашения корреспондента ТАСС основана на недоразумении. Дело в том. что бундес -канцлерамт ** не рассылает индивидуальных приглашений, а делает это через союз иностранных корреспондентов, в котором состоит членом и корреспондент ТАСС. И если последний не знает об этом, то вина его самого, что он этим не интере-

* — намерению (лат.).

** — министерство иностранных дел Австрии Ыели).

совался, или вина союза. Бундесканцлерами во всяком случае, здесь не при чем и абсолютно ничего не имеет против участия корреспондента ТАСС в конференциях печати.

Самым трудным из затронутых мною вопросов Петер считает вопрос о «Рейхспост». Вся беда в том. что это именно не орган правительства, как принято его считать, а орган партии. Это дает ему некоторую независимость от правительства и зачастую сильно затрудняет воздействие на него. Петер мог бы привести много доказательств этого, но ограничится одним самым характерным примером.

В свое время Берлин очень обиделся на резкую критику «Рейхспостом» его мероприятий в отношении церкви. Он потребовал от австрийского правительства воздействия на газету. Вызвали редактора и сообщили ему об этом. Но получили ответ, что как орган католической партии «Рейхспост» не может отказаться от защиты католической церкви и не думает подчиниться в этом отношении правительству.

Все же Петер обещал учесть мою жалобу и принять все зависящие от него меры.

Полпред в Австрии А. Петровский

П. С. Мое представление по поводу «Интуриста*, очевидно, возымело свое действие, так как до сих пор полиция не выполнила своей угрозы, и отделение продолжает пока работать.

Печат. чг. ùp.\