Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Персии С. К. Пастухову

19 июля 193-3 г.

По сообщению из Ашхабада, в приграничных с ТССР районах Персии (Буджнурдском и Гумбетском) появилось большое количество саранчи — марокканской кобылки, проникающей на нашу территорию и истребляющей посевы хлопка. Зимой персидское правительство отказало в посылке нашей протнвосаранчовой экспедиции в эти районы и низовье Атрека под предлогом отсутствия там саранчи. Поставьте перед ЛШД вопрос о том. что отказ персов сотрудничать с нами в борьбе с саранчой на среднеазиатской границе привел к реальной угрозе нанесения нашему сельскому.хозяйству значительных убытков. Добейтесь npt-шятия персидскими властями мер по борьбе с саранчой, возложите ответственность за возможные убытки, вновь поставьте вопрос о допуске наших энтомологов*.

Карахан

Печат, «о арх.

248. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Японии с Заместителем Министра Иностранных Дел Японии Сигемицу **

19 шс.ьч 1933 г.

Я посетил Сигемицу.

Решил к нему зайти для того_г чтобы подвести, так сказать, итоги затяжных и тяжелых конфликтов в вопросе о «Посты-Шеве» и «Снабженце»¹⁵³. Итоги потому, что относительно «Пс-стышева» НК.ВТ окончательно решил поручить снятие корабля с камней японским фирмам, и «Снабженца» — потому, что. по донесению нашего консула в Хакодате т. Карася, оштрафованный «Снабженец» покинул Немуро.

* Си. док. № 262. ** Из дневника полпреда СССР з Японии за 4—23 июля 1933 г.

Я начал с того, что подчеркнул важное значение характера советско-японских отношений для обоих государств; крайне важно не осложнять их развитие конфликтами второстепенного порядка, формализмом и отсутствием желания учитывать особенности того или другого случая.

Начав с «Постышева», я сказал, что история с ним беспримерная, пожалуй, в истории отношений между государствами, находящимися в нормальных отношениях. Севший на скалы кораоль, вместо того, чтобы встретить содействие со стороны японских властей, наоборот, оказался в таком положении, при котором подход к нему наших,спасательных судов был затруднен чудовищной волокитой и сопротивлением со стороны японских ведомств, в результате чего уходило драгоценное время и корабль все более н более разрушался. Вся эта непонятная в обстановке несчастья, происшедшего с «Постышевым», сознательная волокита привела к тому, что корабль оказался в очень опасном положении; приближается полоса штормов,— одна хотя бы буря — и корабль погибнет.

Столь же вопиющее поведение японских властей в деле со «Снабжением». Этот корабль имел в свое время разрешение на производство работ у «Постышева». Отправившись во Владивосток за материалами, людьми и инструментом, «Снабженец», полагая, что имеет право вернуться к «Постышеву», был захвачен японскими властями и подвергся месячному задержанию. За это время команда его перенесла ужасающие страдания, десятки лиц подверглись разным заболеваниям. Японские власти проявили в этом исключительную жестокость, отсутствие малейшего желания подойти к захваченному «Снабженцу» с минимальной объективностью. Так, наш консул в Хакодате т. Карась не был допущен к свиданию с руководством корабля и командой, что явилось грубым нарушением элементарных прав консула, и только после настояния советского посольства в Токио была установлена нормальная связь между консулом и захваченным кораблем. Случай с «Постышевым» и «Снабжением» произвел на мое правительство весьма тяжелое впечатление. Печальный опыт указанных инцидентов с «Постышевым» и «Снабженцем» должен послужить нам на будущее время уроком, как не надо относиться друг к другу. Со своей стороны мы всегда проявляли внимание и искренность в подобных случаях и надеемся, что японское правительство последует этому примеру.

На это Сигемицу ответил: «Все эти инциденты очень затрудняют министерство иностранных дел. С точки зрения больших интересов японо-советских отношений необходимо частные вопросы взаимно решать по возможности быстро, искренне и гуманно. В этом отношении вице-министр вполне согласен с мнением посла».

Затем я обратил внимание Сигемицу на то обстоятельство, что, вопреки достигнутому между мною и министром иностранных дел г. Утида соглашению о коммюнике по поводу нашей с ним беседы от 17 июля, в местной печати появились односторонние сообщения, изображающие мою беседу с графом Утида как просьбу о посредничестве и замалчивающие предложение самого г. министра ^1S4.

Мы проявляли и проявляем большую лояльность в подобных случаях, и я хотел бы надеяться, что на будущее время не будут иметь места подобные искажения наших разговоров с соответственными руководителями министерства иностранных дел.

На это Сигемицу ответил следующее:

«Я впервые услышал о согласованном коммюнике. Министерство ничего не давало в газеты. Журналисты часто многое сочиняют и приписывают к официальным сведениям всякие измышления от себя. Это нас ставит в весьма затруднительное положение. Например, если ко мне заходит г. Хнрота *, то, хотя мы ничего никому о наших беседах не сообщаем, корреспонденты все же занимаются самым беззаботным сочинительством. Большинство их сочиняет вымыслы, но иногда они частично совпадают с действительностью.

В дальнейшем мы, признавая правильность замечания г. посла, будем в случае согласованных коммюнике неуклонно следовать соглашению».

В беседе я затронул вопрос об англо-японских отношениях. Переговоры с Индией, по словам Сигемицу, почти не двигаются ^:85, а с Англией их и совсем нет. Однако вице-министр надеется на то, что Англия поймет необходимость нормальных экономических отношений с Японией, ибо в противном случае могут сильно пострадать ее собственные экономические интересы.

На мой вопрос о том, насколько верны сообщения прессы об уходе графа де Мартеля, Сигемицу подтвердил эту информацию, но добавил, что французское правительство еще не запросило у японского [правительства] агреман для нового посла.

Полпред СССР в Японии Юренев