Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Турции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Немедленно, 28 октября 1933 г.

Прием, оказанный нашей делегации в Стамбуле, превзошел все мои ожидания. За все 10 лет своего пребывания здесь я ничего подобного не видел, и не только в отношении иностранных гостей, но и турецких деятелей, за исключением, пожалуй, одного Кемаль-пашн. Я не стану останавливаться на протокольных моментах, вам уже достаточно известных из телеграмм ТАСС. Если бы дело ограничилось положенной по протоколу официальной пышностью н торжественностью, то это ничего бы не говорило. И не это характерно во вчерашнем стамбульском дне. Ворошилова и его спутников принимали в Стамбуле не как знатных иностранцев, приехавших с официальным визитом к правительству, а как посланцев народа к народу. Это сказалось также в необычном для местных условий широком участии населения во встречах, начиная со входа парохода «Измир» в Босфор и кончая демонстрацией при отъезде делегации. Несомненно, эти демонстрации не обошлись

без организующей руки сверху, но наличие их доказывает желание турецкого правительства придать встрече нашей делегации максимально торжественный и массовый характер. Организовать движение было бы к тому же невозможно, если бы в массах не было сильной симпатии к нам.

Суриц

Печат, по арх.

331. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Франции в СССР Аль-фаиом

29 октября 1933 г.

Альфан пришел, по его словам, чтобы возобновить контакт после моего отпуска.

В начале разговора я упомянул о положительных фактах в области франко-советских отношений, которые имели место за время моего отсутствия: о приезде Эррио¹⁴³, с которым я встретился лишь в первый день его пребывания в Москве, и о приезде Пьера Кота²¹⁸. Приезд Эррио, кроме того, дал возможность Альфану познакомиться с несколькими районами европейской части нашего Сс-юза. В ответ Альфан вместе с целым рядом любезностей не преминул подчеркнуть политическую роль Эррио. Что же касается ознакомления с СССР_: то он тут же сообщил о своем намерении будущей весной предпринять поездку по Уралу.

Ссылаясь на запрос, сделанный ему т. Литвиновым по поводу имеющихся сведений о деятельности в Маньчжоу-Го представителей французского капитала, в частности некоего Доливье³⁵³, Альфан заявил, что, по полученным им из министерства указаниям, деятельность эта носит частный коммерческий характер и что Долнвье действует за счет некоторых частных фирм. Он передал мне короткую записку в этом же смысле.

Затем он перешел к вопросу о франко-советском воздушном сообщении. Я сообщил ему о нашем положительном отношении к созданию прямой воздушной связи между Москвой и Парижем. Я вместе с тем сообщил, что просьбу его поддержать перед поляками идею тройственной организации этой линии мы выполнили, а именно, что накануне т. Стомоняков говорил в этом смысле с Лукасевичем ^21D, но что я не считаю нужным скрывать полученное при этом впечатление об отрицательном отношении поляков к такого рода соглашению. Я подчеркнул, что не Могу приписывать этому впечатлению окончательное значение, и спросил Альфана, каковы в этом отношении сведения, которые он, быть может, имеет от фран-

цузского посольства в Варшаве. Альфан на это заявил, что ему Лукасевичем было обещано встретиться и переговорить по этому предмету после вчерашнего заседания с т, Уншлихтом *, однако, добавил ок с оттенком некоторой обиды, заседание, вероятно, затянулось, так как он Лунасевича вчера так и не дождался. Что же касается зондажа в Варшаве, то Альфану известна лишь инструкция, данная его варшавскому коллеге, поставить этот вопрос перед польским правительством, но о результатах он не осведомлен и по получении этих сведений сообщит их нам дополнительно.

Относительно возможных форм организации линии Альфан. чистосердечно признался в неимении каких-либо определенных пожеланий с французской стороны. Ему лично мыслятся три формы, о которых, между прочим, в свое время ему говорил и Шомье в бытность его здесь:

1) система отдельных отрезков, обслуживаемых каждый самостоятельно авиацией соответствующей страны;

2} обслуживание всей линии поочередно аппаратами каждой из трех заинтересованных стран и

3) создание смешанного советско-франко-польского общества.

Какую из трех форм следует предпочитать, Альфан не знает, и единственное, чему он придает значение, это тому, чтобы французская сторона не была отстранена от переговоров обо всем этом деле, чтобы она не была поставлена перед «фэт а компли» *^:\ По существу же дела необходимо, чтобы полеты были согласованы так_г чтобы позволить совершать путь от Парижа в Москву е один день, при этом не через Берлин, а через Прагу.

На мой вопрос, означает ли это отход французов от той позиции, которую, казалось, они занимали до сих пор в данном вопросе и которая заключалась именно в их желании быть привлеченными к тройственной организации воздушной линии, Альфан снова заявил, что считает этот вопрос техническим и что главное, что его Интересует, это, чтобы все дело не было закончено между нами и поляками без участия французов в переговорах.

Н. Крестинский

Печйт. го а$х.

⁴ Начальник Главного управления гражданского воздушного флста СССР.

** — совершившимся фактом (фр-)-