Телеграмма Народного Комиссара Иностранных дел СССР Полномочному Представителю СССР в Италии В. П. Потемкину

13 января 1934 г.

На Вашу телеграмму от И января 1934 г.¹⁵ За последнее время кроме заключения торгового соглашения* ничего нового в наших отношениях с Францией не было. От Малой Антанты мы никаких предложений не получали, хотя Аттолнко мне вчера говорил, будто нам предложено признать Малую Антанту как единое целое, чего на самом деле нет. С Польшей мы недавно обменивались мнениями о судьбе Прибалтики, отношение к которой раньше порождало недоразумения и взаимные подозрения между нами. В результате обмена мнениями мы констатировали, что оба правительства заинтересованы в сохранении Прибалтикой полной экономической и политической независимости**. Эту- согласованную точку зрения мы, как и Польша, довели до сведения правительств

* См. т. XVI, прим. 147. ** См. док.,\ь И.

Прибалтийских стран, что и дало повод для неверных газетных слухов о якобы подготовляемом пакте и о гарантиях нейтралитета..Можете об этом говорить как итальянцам, так и другим своим коллегам в случае обращения их. Вчера Аттолико объяснил задержку в переговорах с Венгрией опасением нашего признания Малой Антанты. Хотя я абсолютно отрицал наличие такого предложения, я отвел попытку Аттолико добиться обещания не признавать навсегда Малой Антанты в качестве политической единицы. Я ему разъяснил относительно Балканского пакта*, что мы в нем не заинтересованы, Турцию к нему не поощряем, не высказывали никакого одобрения, но что не считаем нужным возражать против пакта.

Ваше резюме французского меморандума ** у нас имеется. сообщать не надо.

Литейное

14. Письмо Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Турции Я. 3. Су- рицу

15 января 1934 г.

Дорогой Яков Захарович,

У меня только что был рагиб-бей и информировал меня, по поручению Рюштю-бея, об истории и содержании Балканского пакта. Он не прибавил ничего нового к тому, что нам об Е*том известно из Ваших телеграмм и из других документов¹⁶, разве только то, что Болгария сможет присоединиться к пакту только после обмена мнениями между первоначальными участниками пакта. Ранее предполагалось, что Болгария сможет присоединиться автоматически, а теперь это ставится в зависимость от согласия всех ее соседей.

Впервые, однако, Рюштю-бей официально подтвердил, что пакт предусматривает взаимную гарантию не только границ между участниками пакта, но и всех балканских границ, включая и границы с Болгарией. Это обстоятельство побудило меня высказать Рагиб-бею предположение, что заключение этого пакта создает теоретически возможность для СССР и Турции очутиться в противоположных воюющих лагерях. Я привел следующий пример: мы находимся в состоянии вооруженного конфликта с Румынией. Болгария, желая использовать создавшееся положение, атакует Румынию, что создает

* См, док.'.Nb 1, 14, 49 и газ. «Известия», 27 января, II февраля 1934 г. ** См. «Сборник документов по международной политике...», вып. X,

М„ 1936, стр. 23—28.

некоторую общность интересов и даже военную солидарность между нами и Болгарией, Турция же в силу пакта обязана прийти па помощь Румынии против Болгарии, т. е. стране, находящейся в состоянии войны с нами. Рагиб-бей спсрза смутился, а потом пытался объяснить, что, в случае нападения на нас Румынии, ею будет совершено нарушение Лондонской конвенции об определении агрессии*, вследствие чего Турция сможет считать себя свободной от каких-либо обязательств по отношению к Румынии. Я не смог согласиться с Рагиб-беем и указал ему, что, поскольку не будет соответственной оговорки б Балканском пакте, Турция ни в коем случае не сможет освободиться от своих обязательств только потому, что Румыния нарушила другое международное обязательство без прямого ущерба для Турции. Другое дело, если бы в Балканском пакте была сделана оговорка, что обязательство о гарантии границы не вступает в силу в случае нарушении ^ответственной страной каких-либо своих международны', соглашений, з заключении которых участвовали другие стропы. Рагиб-бей обещал подумать и изучить запрос.

Как видите, Балканский пакт б том виде, какой он теперь принимает, может задеть и наши интересы. Даже оговорка, о которой я говорил Рагиб-бею, не покрывает всех возможностей нашего конфликта с Румынией.

Я Вам буду телеграфировать об этом ^,?, чтобы Бы еще до получения этого письма переговорили с Рюштю-беем. Поставлю я также перед правительством вопрос, не следует ли нам выступить более энергично против пакта.

С точки зрения Турции Рагиб-бей объяснял участие Турщ-ш в пакте, во-первых, желанием получить дополнительную Гарантию турецко-болгарской границы и тем самым Дарданелл, что представляет, мол, интерес и для нас и, во-вторых, опасением заключения пакта Греции, Югославии и Румынии, в каковом случае это было бы направлено против Турции, Я сказал Рагибу, что Турция, конечно, сама должна решить, что она выиграет и что потеряет от этого пакта. В первую очередь напрашивается вопрос, какая опасность ближе и реальнее: нападение слабой Болгарии на Турцию или проникновение Италии в Турцию через Болгарию или же в результате военного усиления Германии попытка ревизии границ, в том числе н болгаро-югославской. Я дал понять Рагиб-бею, что мне последняя опасность представляется более реальной.

Рагиб рассказывал, что перед отъездом Васыф-бея в Турцию он получил предложение от Сувпча о возможном соглашении между Италией, Германией, СССР и Турцией. Считаю нужным сообщить Вам, что со мною ни Муссолини, ни

* См. т. XVI, дох.,Vï 213, 218, 220.

Сувич о таком соглашении не заговаривали. Наоборот, Муссолини после бесед со мною* настроился весьма антигермански. Возможно, что Италия пыталась этим соглашением нарисовать перед Турцией новую перспективу, чтобы отвлечь ее от других комбинаций.

Говорил мне Рагиб-бей также о возможном приезде в Москву, после визита в Бухарест, Рюштю-бея, если он до того времени не встретится со мною в Женеве. Не совсем понятно, о чем Рюштю-бей хочет говорить с нами после недавних обстоятельных объяснений с нашей делегацией **.

Я был очень удивлен, когда узнал, что Вы отпускаете Астахова еще до съезда партии. Я был уверен, что Вы его задержите по крайней мере до своего возвращения из Москвы, и я поэтому предположил, что Вы сами в Москву теперь не собираетесь. Из Вашего телеграфного запроса я вынес впечатление, что Вы сами признаете невозможным свой отъезд из Турции в настоящее время без оставления там поверенным в делах советника. Мы делаем все возможное для ускорения перевода в Ангору Залкинда, но, к сожалению, только сегодня получили формальное постановление об этом переводе. Тов. Давтян на днях, кажется, возвращается в Грецию, и мы его попросим немедленно отпустить Залкинда, который сможет отправиться в Ангору, не заезжая в Москву. Это, однако, по-вндимому, лишит Вас возможности приехать на съезд или по крайней мере к началу съезда. Само собой разумеется, что против Вашего приезда в Москву вообще у меня никаких возражений не имеется и что я буду очень рад повидаться с Вами. Надо было бы, однако, сперва ввести в курс дел Залкинда.

С приветом

Литвинов