Запись беседы Временного Поверенного в Делах СССР в Германии с заведующим IV отделом Министерства Иностранных Дел Германии Менером

18 мая 1934 г,

17 мая по ознакомлении с антисоветским выпадом в речи Гитлера перед так называемым «рабочим конгрессом»* я попросил свидания с Нейратом, чтобы заявить ему протест против этой речи. Из канцелярии Нейрата просили сообщить, ради какого дела я собираюсь посетить Нейрата. После того как я сказал им, что я хочу говорить о речи канцлера перед «рабочим конгрессом», Нейрат поручил сообщить мне, что он, к сожалению, не может принять меня, потому что уезжает в краткосрочный отпуск и совершенно не имеет времени до отъезда. Я попробовал обратиться к Бюлову, но Бюлов был болен и в течение 3 дней не появлялся в аусамте.

Мне пришлось, таким образом, заявить свой протест Мейе-ру, с которым я говорил 18 мая.

Я указал Мейеру прежде всего на то, что речь Гитлера перед «рабочим конгрессом» в части, относящейся к СССР, находится в вопиющем противоречии с теми официальными декларациями, которые рейхсканцлер по разным поводам делал в отношении СССР в последнее время. Конечно, никто не может претендовать на то, чтобы государственные деятели Германии, говоря об СССР, обнаруживали детальное знакомство с действительным положением дел в Советском Союзе. Однако речь канцлера перед «рабочим конгрессом» 16 мая 1934 г. заключает в себе целый ряд утверждений, несоответствие которых бросается в глаза всякому мало-мальски знакомому с действительным положением в СССР. Рейхсканцлер утверждал, например, в этой речи, что СССР все необходимое для индустриализации получает нз-за границы. Между тем дело обстоит таким образом, что из 50 млрд. руб. капитальных вложений первого 5-летнего плана на долю ввоза из-за границы приходится едва ли 1.5 млрд. руб. Из более чем 20 млн. рабочих и служащих Советского Союза на долю иностранных рабочих и служащих приходится едва ли более 10 тыс. Независимо от неточного изображения действительного положения в СССР мы впервые с удивлением узнаем из речи рейхсканцлера, что покупка, например, машин за границей представляет из себя акт, несовместимый с нашей системой. Между тем в целом ряде договоров и соглашений между СССР и Германией неоднократно подчеркивалась та мысль, что, несмотря на разницу хозяйственных систем, торговые отношения между

* Имеется в виду его речь на 2-й конгрессе так называемого «германского трудового фронта» 16 мая 1934 г.; см. также док. Ns Î70.

обеими странами возможны, и опыт в самом деле показал, что это так. Речь рейхсканцлера дает повод думать, что торговые отношения СССР с заграницей носят односторонний характер. Между тем, следуя ходу мыслей рейхсканцлера, можно было бы с одинаковым правом сказать, что Германия также не может обойтись без советской нефти, без советского леса, без советского льна, пушнины и т. д. Рейхсканцлер, таким образом, упустил из виду тот элементарный закон, что экономические связи любой страны с остальным миром не могут быть односторонними и имеющаяся в этих связях зависимость всегда взаимна. Я указывал на это обстоятельство, отнюдь не имея в виду полемизировать с рейхсканцлером; я хочу только указать на то, что высказывания рейхсканцлера в этом направлении находятся в противоречии с неоднократными декларациями и заявлениями в советско-германских хозяйственных соглашениях. Чтобы покончить вопрос с этой частью моего заявления, я хочу еще обратить внимание на одну крупную неточность в речи рейхсканцлера. Рейхсканцлер заявил, что в СССР до сих пор лншь 8% населения живет в городах и 92% являются крестьянами. Хотел бы обратить внимание министерства на то, что уже в 1932 г. городское население СССР составляло 23,3% всего населения.

Все эти мои замечания носят, однако, лншь второстепенный характер. Однако в речи рейхсканцлера имеются моменты, которые вынуждают меня заявить в аусамте формальный протест против них. Рейхсканцлер подверг критике (из моих замечаний выше видно, что эта критика была необоснованной) индустриальную и внешнеторговую политику СССР. Больше того, он позволил себе в очень резкой форме заявить о том, что СССР должен был бы, если он хотел оставаться верным своим принципам, вести совершенно другую политику. «Следовало бы.— заявил он,— поставить ее (Советскую Россию.— Ред.) на собственные ноги — а в такой стране, как Россия, это было бы вполне возможно сделать — и сказать: а теперь создавайте ваш рай. Тогда люди увидели бы, какие получатся результаты. В настоящее время они, коммунисты, живут лншь благодаря некоммунистическим установлениям этого мира»*.

Я заявляю от имени посольства формальный протест против этого места речи рейхсканцлера, рассматривая это как попытку вмешательства в определение нашей индустриальной и внешнеторговой политики, т. е. как вмешательство во внутренние дела СССР.

Совершенно такой же протест я заявляю по поводу другого места речи рейхсканцлера, где он заявил, что миллионы людей умерли с голоду в СССР. Этим своим заявлением рейхсканц-

* Цитата уточнена по германскому источнику.

лер официально санкционировал и возглавил ту кампанию о так называемом голоде в СССР, которая с прошлого года ведется в некоторой части германской прессы и от которой до сих пор германские правительственные учреждения старались формально отмежеваться*. Заявление рейхсканцлера показывает, что эта кампания, против которой посольство имело не раз достаточно поводов протестовать, прикрывается теперь авторитетом высшего представителя власти в Германии.

Выслушав мое заявление, Меаер сказал, что он не может принять моего протеста и должен отклонить его потому, что канцлер, говоря об СССР, имел в виду коммунизм и коммунистическую систему вообще, против которой он полемизировал с тем же спокойствием, как и против других хозяйственных систем, о которых он говорил в своей речи. Что касается фактических неправильностей в речи канцлера, то. конечно, он не может спорить со мною по существу, но считает этот вопрос совершенно второстепенным и несущественным, так как будто бы статистика в СССР сама по себе обладает очень большими внутренними противоречиями и допускает подобные ошибки. Так как, однако, я настаиваю на своем протесте, то он, Мейер, конечно, доведет его до сведения своих инстанций.

На этом разговор окончился. Уходя от Мейера, я в коридоре почти лицом к лицу столкнулся с Надольным, который, однако, меня не узнал. Надольный торопился в кабинет Мейера. Причем у меня получилось впечатление, что он сидел в соседней комнате и ждал, когда Мейер кончит разговор со мной, чтобы сейчас же информироваться о его содержании.

Бессонов

Печат. г.о арх.

170. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Временным Поверенным в Делах Германии в СССР Твардовским

19 мая 1934 г,

1. Твардовский начал с того, что от имени германского правительства, всего посольства и своего собственного принес благодарность Советскому правительству и всем советским органам за то внимание и содействие, которое было оказано нами в связи с гибелью германского субстратостата и его экипажа ¹⁵⁷.

* См. т. Х\Ч, док.»Nô 209, 2ï7, а также док. № J22, 285 настоящего тома.

Он особенно выделил НКИД и, в частности, т. Штерна, который, насколько ему кажется, трн дня занимался почти исключительно этим делом *.

2. Когда покончили с этим вопросом, я сказал Твардовскому, что, как это ни неприятно мне делать при первой встрече после его возвращения из отпуска, но я не могу не коснуться последней речи рейхсканцлера Гитлера. В этой речи он позволил себе не только недружелюбный отзыв о Советском Союзе, не только вмешательство в наши внутренние дела, но он подкрепил своим личным авторитетом клеветнические разговоры о миллионах умерших от голода в Советском Союзе людей и возглавил происходящую сейчас в Германии антисоветскую кампанию. Я не понимаю мотивов подобного выступления н прошу Твардовского довести до сведения германского правительства, что мы целиком поддерживаем заявленный т. Бессоновым протест **.

Твардовский был очень смущен, не пытался оправдывать Гитлера; говорил, что ему также непонятно выступление, о котором он знает, правда, только по советским газетам, тем более, что, когда он был недавно проездом в Берлине, во всех влиятельных кругах он наблюдал желание восстановить и развивать дружеские отношения с СССР ***. Самого Гитлера он не видал, но ему передавали, что н у Гнтлера такое же наст-роение.

И. KpecTtiHCKUu

Печет, г.о арх.

171. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Японии К. К. Юреневу

19 мая 1934 г.

1) Скажите Хирота, что окончание торгов 25 мая во Владивостоке уже объявлено и что, к сожалению, наши хозорганы не могут успеть провести торги ранее этой паты.

2) О переговорах по поводу курса АК.0 заявите, что соглашение о курсе АКО, достигнутое в 1931 г., было междуправительственным и дальнейшие переговоры должны вестись между правительствами ****. В случае, если японцы сошлются на нашу готовность в прошлом начать с предварительных переговоров между нашими хозорганами и японскими рыбопромышленниками, заявите, что японская сторона многократно и категорически от этого отказывалась, ссылаясь на междуправнтельственный характер соглашения *****. По-

*~См. также цок,.Yg 308. ** См. док. № 169. а также док. № 198. ^чя* Си. так»е т. XV. прнм. ISS; т. XVI, прим. 37. **** См. т. XIV. дох. № 126. 12S. ***** См. док. Кя 66. 72,75

этому мы не видим оснований сейчас возвращаться к этой стадии вопроса.

Ввиду занятой рыбопромышленниками позиции всякое участие их з переговорах по вопросу о курсе принесет только вред. Если Вы считаете тактически удобным, можете использовать этот аргумент в беседе с Хирота*.

Стомоняков

Печаг. па арх.

172. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Японии К. К. Юреиева в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

19 мая 1934 г.

17 мая японо-советское общество культурной связи «Ниссо Бунка»** устроило вечер, посвященный чествованию Нака-мура, переводчика изданных произведений Чехоза. Присутствовало на вечере около 60 человек. В том числе лица, которые раньше избегали посещать вечера «Ниссо Бунка», как, например, профессор Ясуги, известные писатели Като. Мура-мацу, Хосада, директор издательства «Кинсэйдо» Фуку ока, профессор университета Васэда Кумадзава и др. Хосада в речи указал, что одним из путей борьбы за дружеские отношения с СССР является взаимное углубление культурного обмена. Накамура заявил, что он вступает в «Ниссо Бунка». Фу-куока поднял тост за хорошие отношения Японии и СССР. Вечер прошел с оживлением, почти все присутствующие выступили за развитие культурных связей. С кратким приветствием выступил и Асков***. Было решено устроить в ближайшее время вечер, посвященный 30-летию со дня кончины Чехова н 125-летию со дня рождения Гоголя, полное собрание произведений которого выпускается на японском языке.

Полпред

Пе^ат. ne жрх.