Постановление Совета Народных Комиссаров Союза ССР о борьбе с саранчой в пограничных районах СССР и Афганистана 4 страница

⁶⁶ В упомянутом предложении японского правительства содержались следующие требования: признать действительными «сами акты подачи японцами закрытых пакетов» на февральских торгах; не закреплять за советскими организациями тех участков, на которые были сделаны заявки японцами; до окончательного решения рыболовного вопроса не заключать договоров об аренде на все те участки, которые на февральских торгах были признаны за советским;! организациями.— 161

⁶⁷ Японская пресса с начала 1934 г. тенденциозно освещала вопросы о курсе облигаций АКО и о торгах на рыболовные участки (см. док. Äs 75). Згязляя, что повышение платежей за рыболовные участки якобы «приведет к банкротству японской рыболовной промышленности в советских водах», японские газеты «Ниин-инни» и «Асахи» от 19 февраля к «Кокумин» от 4 марта 1934 г. утверждали, что СССР будто бы стремится захватить рыболовные участки, находящиеся в пользовании японских рыбопромышленников. Подобные сообщения, призванные дезинформировать общественное мнение Японии, печатались также н позднее в 1934 г. Разъяснения по данному вопросу были опубликованы в советской печати (см., например, газ. «Известия». 28 февраля 1934 г.).— 162

⁶⁸ 26 февраля 1934 г. А. А. Трояновский телеграфировал в НКИД СССР: «Келли сегодня сообщил, что по поручению президента он беседовал с председателем фирмы «Кертис Райт», который сообщил, что техническая помощь идет гладко. Фирма готова принять заказ на моторы, но основные трудности — в переводе производства с дюймового измерения на метрическое, что должно быть проделано не только в этой фирме, но н в чужих предприятиях, обслуживающих эту фирму. Обещает дать все расчёты к 15 марта. Я сказал, что нас не устраивает этот срок. Келли обещал ускорить».— 163

78Э

" По вопросу сотрудничества СССР и Франции в области авиации В. С. Довгалевский и министр иностранных дел Франции Барту обменялись нотами. В ноте Довгалевского от 22 февраля 19-34 г. говорилось, что «предварительные официальные переговоры между представителями Министерства авиации Франции и военно-воздушного атташе при Полпредстве СССР окончились соглашением по первому этапу сотрудничества в области авиации», которое «предусматривает, что, с одной стороны, группа советских специалистов в количестве 6 человек будет принята в Высшую национальную школу аэронавтики и в военно-авиационную школу в Версале и что, с" другой стороны, 5 французских специалистов будут направлены в СССР в распоряжение Советского правительства на срок в 6 месяцев, который может быть продлен в начале четвертого месяца по соглашению обоих Правительств. Французские специалисты будут использоваться как в качестве преподавателей в школах, так и в качестве технических советников во время контроля производства или испытания авиационного ма-териала>. В ноте содержалась просьба «сообщить, согласно ли Правительство Франции, к£к Советское правительство, с данными положениями, имеющими целью регулировать фермы сотрудничества в области гвиашш».

В ответной ноте or 23 февраля Барту сообщил, что «Французское правительство со своей стороны одобряет зто соглашение*.— /55

⁷⁰ В письме M. М. Литвинова В. С. Довгалевскому от 19 февраля 1934 г. сообщалось, что принято решение о приобретении у Франции «технической помощи по лидерам и эскортам» и что «НКИД предложено обратиться за содействием к французскому правительству» по данному вопросу.

В связи с этим Довгалевский беседовал в конце февраля 1934 г. с директором торгево-полнпгческого департамента МИД Баржетоном и шефом кабинета министра иностранных дел Франции Роша, а 7 марта — с морским министром Пьетрн.

В телеграмме Довгалевского от 6 марта говорилось, что «Баржетон взял под сомнение целесообразность специального обмена нотами и обещал согласовать вопрос с морским министром Пьетрн и министром иностранных дел Барту и сообщить мне о результатах».

8 марта Довгалевский телеграфировал в НКИД об упомянутой беседе с Пьетри и отметил, что последний «относится положительно* к морской технической помсши>.

22 марта Баржетон дал временному поверенному в делах СССР во Франции М. И. Розенбергу устный положительный ответ о морской технической помощи.

В тот же день Розенберг телеграфировал в НКИД СССР, что намечаемый приезд во Францию советской технической миссии для ведения переговоров с представителями верфей и судостроительной промышленности Франции с французской стороны «не встречает никаких препятствий. Миссии будет оказано содействие французскими морскими властями в целях облегчения ее работы».

В мае 1934 г. во Франции находился представитель наркомата по военным и морским делам СССР Р. А. Муклевич, который зел переговоры о «технической помощи по лидерам и s-скоргам». Эти переговоры не были закончены в \934 г.— 165. 375

⁷¹ Встреча В. С. Довгалевского с Барту состоялась б марта 1934 г. В телеграмме в НКИД СССР от того же числа Довгалевский сообщил, что он «подробно познакомил Барту с предложением Поль-Бонкура» о заключении договора о взаимопомощи и вступлении СССР в Лигу наций (см. т. XVI, док. X«332, 390, 444). «Барту заявил,— отмечалось в телеграмме,— что одобряет это предложение, завтра же заслушает подробный доклад Леже и на ближайшем заседании кабинета доложит, после чего сообшит мне решение кабинета».

20 апреля Барту довел до сведения временного поверенного в делах

СССР во Франции М. И. Розенберга, что французское правительство решило продолжать с СССР переговоры на базе предложения Поль-Бонк\ра (си. док..4° 1Щ.— 166

⁷² В записи беседы Я. X. Давтяна с бывшим премьер-министром Греции Веннзелосом от 22 февраля 1934 г, отмечалось, что Венизелое «возмущен политикой греческого правительства в вопросе Балканского пакта, что пакт представляет громадную опасность для Греции, угрожая вовлечь ее в разные конфликты с Италией, СССР, Венгрией и т. д.». Венизелос считает, что «вообще этот пакт не нужен, поскольку Греция достаточно обеспечена в отношении Болгарии своим «союзом» с Турцией», и что «он не допустит ратификации пакта, если не удастся обезвредить его дополнительными декларациями». На вопрос Давтяна, что он конкретно под этим понимает, Венизелос разъяснил, что «нужно устранить из пакта все моменты обязательного военного сотрудничестваэ. Он полагает, что «Греция должна была сделать такую же декларацию, как Турция, как об СССР, так и об Италии» (см. прим. 17).

«Я ему подробно изложил,— записал далее Давтян,— нашу точку зрения. Он с большим вниманием выслушал меня. Видно было, какое громадное значение он придает позиции Советского правительства в международных вопросах. Я отметил также, что официозные органы прессы сознательно извращали нашу точку зрения на пакт, изображая дело так, как будто мы одобряем его».— 166

⁷³ Во время беседы 21 февраля 1934 г. Б. Е. Штейн, касаясь вопроса о заключении торгового договора, предложил Хакселю поговорить на тему о модус визенди. «Хаксель сказал,— отмечалось в записи беседы,— что с удовольствием готов это сделать, и спросил, как я понимаю этот модус внвекди. Я ответил: прекращение бездоговорного состояния и наибольшее благоприятствование. Хаксель сказал, что оба эти условия приемлемы, но что касается наибольшего благоприятствования, то Финляндия не сможет пойти на абсолютное наибольшее благоприятствование, ибо по договору с Англией она связала себя некоторыми изъятиями, на которые наибольшее благоприятствование не распространяется. Я сказал, что мне трудно абстрактно рассуждать на эту тему и что лучше было бы, если бы Хаксель набросал свои мысли на бумаге в виде хотя бы небольшого проекта конвенции или обмена нотами» (см. также прим. 75).— 170

^î4 В письме полпреда СССР в Финляндии Б. С. Стомонякову от 28 апреля 1934 г. указывалось, что б соответствии с договоренностью с НКВТ СССР о покупке в Финляндии бекона Наркомвнешторг «распорядился эту сделку подписать, и она уже подписана. Нам удалось получить ^-месячный кредит и добиться снижении цены на 25 пенни за килограмм».— 172

^îS В письме Б. Е. Штейна Б. С. Стомонякову от И мая 1934 г. отмечалось, что «в продолжение последних 2 недель ведется систематическая пропаганда экономического сближения под лозунгом заключения торгового договора». «Для меня несколько неясно,— продолжал он,— поведение Хек-селя в этом волросе, н та медлительность (я, конечно, ие принимаю никаких мер против этой медлительности), которая проявляется в разработке и вручении мне проекта модуса визенди, о котором мы с ним условились еще в феврале. Единственное объяснение этого факта я вижу в следующем: Хаксель проявил некоторую неосторожность, пойдя в разговоре со мной на обещание подписать соглашение о наибольшем благоприятствовании и прекращении бездоговорного состояния».

В заключении письма указывалась: «Вот почему он воздерживается от вручения подобного проекта, причем одновременно {как мне это стало известно) трактатная комиссия разрабатывает уже проект полного торгового договора с СССР. Кампания печати является, таким образом, подготовкой к попытке заключить с нами торговый договор»,— 175

⁷⁶ 29 декабря 1933 г. и. о. заведующего 11 Восточным отделом НКИД СССР М. В. Юшкевич информировал об упомянутом заявлении советских

хозяйственных организаций советника японского посольства в СССР Сако. Юшкевич, в частности, сказал, что «Дальрыба и Госбанк считают, что облигационный курс АКО, временно установленный в апреле 1931 г. в 327а сены, не соответствует теперешнему курсу обесценившейся иены, и дали указание своим органам во Владивостоке об установлении нового курса'за облигационный рубль». Сако ва это ответил, что ему «трудно сейчас сказать, как на это будет реагировать посол и какое это произведет впечатление в Японии» (см. док. Лз 81, 1&3, 171, 175. 183. 195).— 776

^7Т С помощью советских кинематографистов в МНР были сняты два звуковых художественных фильма: «Сын Монголии» и «Его зовут Сухэ Батор».— 178

⁷* Во время беседы Н. Н. Крестинского с Буллитом 13 марта 1934 г. «Буллит сказал, что когда он ехал сейчас из Нью-Йорка, то на том же пароходе ехал японец Такэтоми, бывший японским поверенным в делах в Вл-шннгтоке, назначенный сейчас посланником в Голландию. Этот Такэтоми во время пути старался убедить Буллита, что японское правительство и большинство японской общественности против воины с СССР. Но он тут же высказал опасение, что какой-нибудь японский генерал в Маньчжурии может послать свои войска через Амур, начать военные действия и поставить правительство перед фактом войны с СССР».— 179

⁷⁹ По поводу характера использования сумм займов, предоставленных правительством США царскому и Временному правительствам, конгрессмен Макфадден заявил 4 апреля 1934 г. на заседании конгресса США: «Я откровенно заявляю вам, что расследование, произведенное мной и другими членами комиссии, показало, что очень мало из 187 млн. долл. пошло в Россию. Они пошли нэ погашение контрактов, заключенных русским финансовым агентом в США с коммерческими предприятиями на военное снаряжение; главная часть этих денег пошла на платежи по контрактам на это снаряжение, заказанное финансовым агентом здесь. Товары затем не пошли в Россию, а продавались здесь и подвергались махинациям Бахметьева и Сергея Угета, агента по ликвидации. А что сделалось с деньгами? Когда мы начали расследование в Национальном Снтн-банке, в Нью-Йорке было на текущем счету свыше 60 млн. долл., а когда спустя около двух недель мы закончили это расследование, фонды эти были взяты и доведены до 1 мли. долл., и, заметьте, госдепартамент и казначейство направила конгресс к Борису Бахметьеву за информацией, куда пошли эти деньги» (см. Congressional Record seventy — third congress, second session, Vol. 78. Washington, april 4. 1934,.Nb 73, p. 6S99, а также док. № 87, 103, Пб. 148t,— 180,245

⁸⁰ В упомянутом письме С. С, Александровский сообщал, что, по имеющимся у него сведениям, МИД Чехословакии передаст полпредству СССР в ближайшие дни проект торгового договора и запрашивал указаний НКИД-— 183

^ai Речь идет об обращении норвежского страхового общества «Атлас» в городской суд Осло по иску к торгпредству СССР в Норвегии.

Свои претензии истец обосновывал тем, что в декабре 1930 г. торгпредство СССР в Норвегии, действуя в качестве агента немецкого транспортного общества «Дерутра» в Гамбурге и от имени последнего, подписало договор фрахтования с арматорами норвежского парохода «Стейнгрик». Одновременно арматоры застраховали свое судно от морского риска в страховом обществе «Атлас». Во время проводки судна через льды под Ленинградом последнее потерпело аварию, и общество выплатило арматорам страховое вознаграждение. Поскольку в полисе истца, выданном арматору, указывалось на право истца обратиться с регрессным иском к третьему лицу, общество «Атлас» вчинило таковой торгпредству, хотя этот иск и не вытекал из какой-либо сделки, заключенной нм с торгпредством.

Дело было принято судом к производству на основании разъяснения, данного министерством иностранных дел Норвегии о том, что спор между

о-вом «Атлао и торгпредством подпадает якобы под дейстзие п. 5 ст. 4 договора о торговле и мореплавании между СССР и Норвегией от 15 декабря 1925 г.. т. е. подсуден норвежской юрисдикции.

Нотой от 26 фезраля 1934 г. полпредство СССР в Норвегии сообщило министерству иностранных дел Норвегии, что «оно не может согласиться с точкой зрения министерства о подсудности норвежской юрисдикции дела, возбужденного страхоэым о-вом «Атлас» прогиз торгпредства СССР в Норвегии, Полномочное представительство не имеет в ВЕ=ду в какой-либо мере оспаривать независимость норвежских судов от административных властей. Однако оно было вынуждено прибегнуть к дипломатическому порядку сношении по з-гому делу ввиду того, что министерство иностранных дел выдало истцу — о-зу «Атлас» разъяснение о подсудности торгпредства, каковое разъяснение фигурирует в досье суда по этому делу»,

Полпредство просило министерство иностранных дел Норвегии дать суду новое разъяснение.

27 июля 1934 г. министр иностранных дел Норвегии Мувинкель направил временному поверенному в делах СССР в Норвегии Л. К. Ананову ноту, в которой говорилось: «Ввиду представленных мне новых объяснений я сегодня письмом нейтральной конторе морских стргяозок взял обратно документ, выданный мною 1 ноября пр. года страховому о-з\\ упоминаемый э вербальной лоте Полпредства от 26 февраля с. г., а также в письме г. Бекзадяна г. Эсыаоку от 23 февраля с. г.*.— 184

- 6 января 1934 V. полпред СССР в Норвегии телеграфировал в НКИД СССР, что «в связи с докладом шведского профессора Олияа в Копенгагене о культурно-з-конэмическом союзе северных стран норвежские газеты поместили статьи. Заслуживает внимания, что даже правые и аграрии не поддерживают эту идею, а «Арбейдербладет» решительно отводит этот вопрос».—/56

^S3 В телеграмме А, А- Бекзадяна от 8 марта 1934 г. в НКИД СССР говорилось: «Поездка в Москву коньксбежпев, вопреки решению спорт-союза вернуть их из Стокгольма, с угрозой пожизненной дисквалификации, занимает всю норвежскую прессу. Налицо разлад в самом оскандалившемся буржуазном союзе конькобежцев. В день отъезда они были у меня».— 167

^ы 24 апреля 1933 г. посланник Норвегии в СССР Урбя информировал НКИД СССР, что «Постоянный международный суд в Гааге своим решением от 5 апреля 1933 г. признал недействительным оккупацию Норвегией территории Восточной Гренландии между 70⁼30' и 75°40' с. ш.. осуществленной в соответствии с королевским декретом от 10 июля 1931 г.».

В письме дглее говорилось: «Королевским декретом от 7 апреля 1933 г, отменен упомянутый выше декрет от 10 июля 1931 г.».

В письме от 20 апреля 1933 г. А, А. Бекзадян сообщал Б. С. Стомоня-кову: «Считаю характерным для умонастроения норвежцев то, что гаагский приговор по гренландскому вопросу, являющийся, по Вашему правильному выражекню, «провалом полярного империализма, наносящим серьезный удар акт ив Е-; стек им кругам Квислинга», используется не либералами, не мувцнкел ъиами, а теми же самыми активистскими фашистскими кругами. Либералы и Мувинкель в атом вопросе, где они имели бы возможность бряцать оружием победителей н ошельмовать активистов за гренландскую гвантюру. проявляют «гнилой либерализм* и свято хранят свое обещание не использовать эту свою победу во вред противникам. Зато активисты не дремлют, и это, конечно, не без влияния извне (не секрет, между прочим, что германские расисты перебрасывают значительные материальные средства для обработки настроения в Скандинавии). И Квислинг этим, конечно, пользуется вовсю».— 1В7

⁸³ Заведующий экономическим отделом МИД Чехословакии Фридман 7 марта 1934 г. перечислил С. С. Александровскому основные пункты чехословацкого проекта торгового договора с СССР: «наибольшее благопрнят-

7&4

ствозание. поселение и правовая зашита граждан, мореплавание, торговые знаки, права торговых обществ, статус торгпредства» и др.

Договор о торговле н мореплавании между СССР и Чехословакией был заключен 25 марта 1935 г. (см. «Собрание законов...», отд. II, № н— 15, 1935, стр. 205— 230).— 189

^м Ватанабз и японские рыбопромышленники 20 февраля 1934 г. просили советского дипагента во Владивостоке Б. А. Похвалйнского сохранить за ними 42 рыболовных участка, которые они ранее арендовали (см. также т. XV. прим. 23».— 190, 326

⁶⁷ 17 марта 1934 г. заместитель наркома иностранных дел СССР ознакомил Ота с содержанием комментируемого документа. Ота поблагодарил за сообщение и сказал, что, поскольку гзерегозоры по этому вопросу 6vajt проходить в Токио между К. К. Юреневым и Хирота, он ограничивается принятием сказанного к сведению.

19 марта 1934 г. Юренев, сообщая об исполнения указания, писал, что Хирота обещал дать ответ по существу советского предложения после того, как «выяснит мнение японских рыбопромышленников и договорится с ннмя относительно методов ведения переговоров» (см. док. № 163, а также прим. 149).— 190

⁸⁸ В указанном письме Буллита M. M. Литвинову от 18 марта 1934 г., в частности, говорилось:

«Президент телеграфирует, что во время разговоров с Вами мысль о предоставлении Советскому правительству непосредственного займа никогда и ни на минуту- не приходила ему в голову, что никогда не было самого малейшего шанса на возможность предоставления непосредственного займа и что на сегодняшний день F-:e существует даже отдаленной возможности подобного займа, По представлению Президента, его переговоры с Вами основывались на мысли о займе в форме коммерческих кредитов».— 193

⁸⁹ Наряду с публикуемым Заключительным протоколом (о его подписании сообщалось в газ. «Известия» от 28 марта 1934 г.) 14 апреля 1934 г. было заключено кредитное соглашение между Госбанком СССР и Торговым представительством СССР в Германии, с одной стороны, и «Дейче банк \'кд Дисконто-гезельшафт» и «Дрезденер банк» — с другой, о предоставлении Госбанку СССР указанными германскими банками кредита на сумму 85 мли. германских марок как продлении части кредита, предоставленного по кредитному соглашению от 25 февраля 1933 г. (см. т. XV Г док.,4s 47. 48).

В связи с заключением этого соглашения состоялся обмен письмами от 14 и 18 апреля между обеими сторонами о золотой оговорке в отношении германской марки.

На основании постановления п. 2, разд. I, публикуемого Заключительного протокола в министерстве экономики Германии со 2 мая по 8 августа велись переговоры между германской и советской делегациями о мероприятиях по укреплению советского экспорта в Германию. Переговоры закончились подписанием 8 августа 1934 г. Заключительного протокола переговоров германо-советской товарной комиссии, фиксировавшего советские пожелания и предложения и позицию германской стороны по каждой из статей советского экспорта в Германию. В 21-м пункте протокола («Заключительные заявления») говорилось:

«Германская сторона заявляет, что, по ее представлению, советский экспорт в Германию примет желаемые размеры, если СССР поставит то-нары или увеличит поставки товаров, о которых Германская сторона повторно извещала Созетскую сторону.

Германская сторона оставляет за собой право Б соответствующем случае вернуться к этому вопросу.

Советская сторона указывает на своя заявления, сделанные по отдельным, обсуждавшимся в комиссии вопросам, и считает, что объем советского экспорта в Германию в 1934 г., предусмотренный Протоколом от 20 марта

1934 г., разд. 1, пункт 2, в размере 200 млн. германских марок, ни в коей мере не гарантирован,

По товарам, которые, по мнению Германской стороны, кегли бы быть поставлены з увеличенных объемах, речь идет частично о предметах, которые в настоящее время из СССР не вывозятся (ольховая круглая древесина, льняное семя), частично о предметах, объем сбыта которых уже урегулирован особым;! герм а но-советскими соглашениями (пушнина). Советская сторона оставляет за ее бои право на основе данных о дальнейшем развитии сбыта товаров СССР в Германию еще раз выразить просьбу о повторной проверке ебсуждавщяхея в комиссии вопросов или о принятии новых мер для развития советского экспорта в Германию в соответствии с vit.tcibhem:: Протокола ст 20 карта 1934 года*.— l$t>

^м В ходе дальнейших переговоров 17 июня 1935 г, в Монтевидео было подписано соглашение между банком Уругвая и НКВТ СССР «О торговом взаимообмене и валютной компенсации». В соответствии с этим соглашением товарооборот между обеими странами «не может быть ниже 100 000 ф. ст., ни выше 300 000 ф. ст. за исключением увеличений, которые могут устанаэлизатъея с обшего согласия». Срок его действия предусматривался с 10 фьзргкя по 31 декабря 1935 т.—199

⁹¹ 15 ноября 1934 г. в беседе с А. Е. Минкнкым министр иностранных дел Уругвая Артеага, «коснувшись вопроса о торговом договоре, указал, что Уругвай избегает сейчас заключать торговые договоры и категорически отказывается от формулу наибольшего благоприятствования:» (см. также прим. 90).— 199

⁵² Имеется в виду меморандум бывшего русского финансового атташе в США С. А- Угета от 10 января 1921 г. государственному департаменту США.

Согласно этому меморандуму оценка имупдеств, находившихся в распоряжении бывшего русского посольства в США, на 1 января 1921 г. составляла 171?Э2 395 долл. (см, также, док, ЛЬ 77, 104, 117).— 200, 227

^эз В дополнение к публикуемой ноте полпредство СССР капразило МИД Германии ноту от 26 марта с уведомлением о возвращении послед* нему всех судебных документов о ревадоризашюнных претензиях герман-ских фирм к торгпредству СССР в Германии.

15 мая к поверенному в делах СССР в Германии С. А. Бессонову явился референт по экономическим вопросам IV отдела МИД Германии Бректнгам с предложением МИД и министерства экономики ликвидировать «долларовый конфликт» таким образом, что советская сторона уплачивает глобальную сумму в 9—10 млн. марок, из которой германское правительство удовлетворяет «в большом секрете», чтобы это не стало известным в других странах, полностью или частично претензии «особо пострадавших мелкю; фирм*.

Бсссоноз Заявил о езоем отрицательном отношении к такому реше-ниео вопроса, имеющего для советской стороны принципиальное значение, и вновь подтверди.! позицию, изложенную в публикуемой ноте от 24 марта.

19 мая германский МИД направил полпредству СССР ответ на его коть: от 24 и 26 марта, в котором сообщал о своем отказе «вмешиваться в частно-правовые конфликты между торговым представительством СССР и германскими фирмами». К ноте прилагались упомянутые выше судебные документы,

15 августа н 7 сентября полпредство СССР обратилось к МИД Германии с Повторными нотами, а которых приводились случаи новых незаконных претензий германских фирм о ревалоризации, ставящих под угрозу развитие экономических отношений между СССР и Германией, В ноте от 7 сентября полпредство напоминало о своей позищш в этом вопросе, изложенной в его нсте от 24 марта, И выражало убеждение, что МИД Германий «примет необходимые меры с тем, чтобы решения арбитражных судов,

не признаваемые Советским Правительством, не были приведены в исполнение».

Тем не менее незаконные претензии германских фирм, поддержанные германскими властями, продолжались н в дальнейшем (см. также т. XVI,

прим. 260).— 204

⁹⁴ 28 марта 1934 г. Лукасевич выразил благодарность Б. С. Стомоня-кову «за окончательное урегулирование вопроса о предоставлении дома на Спиридоновке в распоряжение мисси;] Польши з СССР».—2lu

⁹⁵ В дневнике полпреда СССР в Персии С. К. Пастухова от 9 апреля 1934 г. об этом записано; «На днях А. И, Ступав выехал в Ирак».— 211

* В связи с этой просьбой Н. Н, Креетинскнй з письме Л. М. Хннчуку от 27 марта 1934 г. сообщал: «Учитывая Ваш повторный совет ноты не опубликовывать и специальной статьи по зтому доводу не помещать, от опубликования воздержизаемся и будем ждать дальнейшего развития событий».— 212

^ST В 1934 г. зо Франции вышла в Свет книга Э. Эрр^о «Восток» (Е. Herriot, Orfenl) о его поездке в Советский Союз в 1933 г. (см. т. XVI, прим. 1Щ.— 213

^9S В телеграмме М. И. Розенберга в НКИД СССР от 30 марта 1934 г. говорилось, что «во время беседы, давшейся свыше трех часов, Эррио горячо убеждал, что нынешнее правительство бо.:ее, чем некоторые из его предшественников, склонно договориться с нами. Тардье якобы не высказывается против; Думерг. Денэн, Петэн и Барту за сближение с нами. Вчера на совете министров Барту упомянул, что переговоры с нами о вступлении в Лигу наций продолжаются. Эррио сам обрабатывает всех. Он лично против поездки Барту в Варшазу» (см. прим. 132).

«Немцы, по словам Эррио,— сообщалось в телеграмме,— все еще предлагают сделку за наш счет. Во время пребывания французских офицеров в Берлине на конских состязаниях кронпринц убеждал одного из них, чго обе армии должны соединиться для борьбы с опасностью на Востоке». Эррио сказал также Розенбергу, что когда он «был премьером, японцы официально предлагали ему кондоминиум в Маньчжурии».— 213

⁸⁹ В упоминаемом проекте протокола говорилось, что СССР и Германия, движимые стремлением к улучшению отношений друг с другом и укреплению международного мира вообще и в Восточной Европе в частности, «обязуются неизменно учитывать в своей внешней политике обязательность сохранения независимости Прибалтийских стран», входивших ранее в состав Российское! ккнерин,— 214

¹⁰³ Работа советско-афганской смешанной комиссии проходила в Ста-лииабаде в июле — августе 1934 г. Комиссия произвела обследования Чу-бекской плотины и берегов р. Пяндж. Стороны согласились, что в дальнейшем постройка любых сооружений на р. Пяндж и укрепление ее берегов должны обсуждаться сторонами в каждом отдельном случае.— 222

¹⁰¹ В указанном приказе управления Особого района Северной Маньчжурии от 12 декабря 1933 г. говорилось, что «в железнодорожных советских школах не могут быть служащими и преподавателями русские эмигранты, а в русских школах не могут быть служащими и учителями советские граждане». Приказ предписывал их немедленное освобождение от выполняемых обязанностей.— 222

¹⁰² С момента издания указанного приказа генконсул СССР в Харбине М. М. Славуцкни н вице-консул А. М. Дрнбннский неоднократно обращались к местным японо-маньчжурским властям с представлениями по поводу незаконного увольнения педагогов — советских граждан из частных школ. Так, 18 декабря 1933 г. Дрибннский заявил начальнику департамента народногз просвещения Ляа Юй-сяну и заместителю ссобогэ агента Сима-мура, что «увольнение учителей — совграждан только из-за их гражданства является совершенно исключительной дискриминацией и что дело, таким образом, носит чисто политический характер». 20 декабря 1933 г. Дри-

бинекий вновь поставил перед Симамура вопрос об увольнении советских педагогов из частных школ ц отметил, что «это расценивается нами как неприкрытый антисоветский выпада.

23 декабря 1933 г. Славуцкнй указал главнокачальствующему Особого района Северной Маньчжурии Люн Жун-хуаню, что приказ об увольнении из частных школ педагогов — советских граждан «имеет содержание специального н ничем не оправданного гонения на граждан СССР». Аналогичные обращения имели место 24 января, 11 и 20 февраля 1934 г., в которых Славуцкнй, напомнив Люй Жун-хуаню весь ход переговоров по этому поводу, приводил факты гонения на преподавателей — советских граждан и охарактеризовал их как «некий варварский акт, направленный на ущемление культурных достижений среди советской колонии». Он требовал принять керы к отмене упомянутого приказа н восстановлению нарушенных прав советских граждан. Представители японо-маньчжурекях властей неоднократно ссылались на свою неосведомленность, обещали «расследовать эть дело», но ответа по существу так и не последовало.— 223

^|СЗ В упокянутск предписан)]н управления Особого района Северной Маньчжурии от 15 марта 1934 г. в отношении преподавателя К^арницкоге говорилось, что он «уже уволен со службы вследствие состояния в советском подданстве, поэтому он не может быть членом правления школы» и «участником административных дел школы».— 224

¹⁰⁴ В упоминаемом меморандуме посольство испрашивало согласия Советского правительства на открытие «китайского генерального консульства в Новосибирске, юрисдикция которого будет распространяться на всю Западную Сибирь, находящуюся до настоящего времени под юрисдикцией консульства Республики Китая в Чите, и всего Урала». 26 марта и. о. заведующего II Восточным отделом НКИД М. В. Юшкевич сообщил поверенному в делах Китая в СССР У Нань-жу, что «мы в принципе не возражаем* против открытия китайского генконсульства в Новосибирске, но «мы хотели бы одновременно открыть свое генконсульство в Калгане». 31 марта У Нгнь-жу сообщил Юшкевичу, что правительство Китая против этого не возражает.