2015-04-06
319
27 июля 1938 г.
Я пошел к Крофте в связи с газетными слухами о посылке лорда Ренсимена в Чехословакию в качестве какого-то советника *. Крофта дал следующее объяснение.
Английский посланник Ньютон с неделю тому назад был у президента Бенеша и в прямой форме сделал ему предложение принять какое-нибудь видное и объективное лицо из числа английских политиков в качестве арбитра между Чехословакией н судетскими немцами в том случае, если произойдет разрыв в переговорах между правительством и партией Генлейна. По словам Крофты, Бенеш в первый момент очень резко реагировал на это предложение н ответил категорическим отказом. Во-первых, партия Генлейна вовсе не равноправная сторона в происходящих переговорах. Переговоры ведутся чехословацким правительством со всеми национальными меньшинствами и в обычном порядке предпарламентских переговоров, а решать вопрос будет парламент на основе своих прав как единственного законодательного органа страны. Во-вторых, Чехословакия никогда и ни от кого не примет арбитража в своих внутренних делах. Одновременно, или почти одновременно, от Галифакса поступило
* См. док. № 275.
прямое предупреждение о том, что партия Генлейна готовится развязать в Чехословакии движение под лозунгом требования
плебисцита в Судетской области в порядке осуществления права на самоопределение. При этом чехословацкому правительству было прямо сказано, что английское правительство в этом случае не могло бы поддерживать Чехословакию против такого движения. Чехословакия сама рождена на свет на основе применения права самоопределения народов. В обстановке сегодняшнего дня Чехословакия не может отказать в этом праве другому народу, живущему в пределах ее границ, установленных при другой обстановке, но на основе того же права самоопределения. Во всяком случае, английское общественное мнение не могло бы понять и не одобрило бы отказа Чехословакии организовать плебисцит в Судетской области. Следовательно, необходимо сделать все, для того чтобы не допустить до постановки вопроса о плебисците. Якобы именно для этой цели английское правительство предлагает послать в Чехословакию видное н объективное лицо в момент, когда наступит кризис в переговорах с партией Генлейна, для того чтобы оно вмешалось и перевело вопрос в плоскость арбитражного решения, что исключит постановку вопроса о плебисците. Арбитражный смысл этого предложения был снова отклонен в совершенно определенных формах, но было решено использовать английское предложение. Именно для того, чтобы это не было похоже на арбитраж, чехословацкое правительство ответило, что названный к тому времени лорд Ренсимен должен приехать не к моменту кризиса, а немедленно, причем публично должно быть заявлено, что его миссия не имеет ничего общего с арбитражем, а что он приезжает с целью изучения вопроса, не будет иметь каких-нибудь формальных прав н обязанностей, его советы не будут носить сколько-нибудь обязательный характер.
Я высказал Крофте опасения за последствия такого шага, потому что никакие оговорки не устранят того обстоятельства, что Ренсимен будет советовать, а Чехословакия вынуждена будет отклонить его советы, потому что, насколько я осведомлен, Чехословакия и без этих советов готовится дать все, что только совместимо с ее конституцией и правами суверенного государства. Я затрудняюсь представить себе, чтобы Ренсимен, изучив вопрос, заявил, что чехи дали все, что моглн, и он ничего не может посоветовать. Крофта без спора соглашался с тем, что Ренсимен будет советовать сверх того, что приготовляет чехословацкое правительство, и очень вероятно, что его советы придется отклонить. Правительство с очень тяжелым сердцем решилось на этот шаг и не скрывает от себя, что положение Чехословакии крайне осложнилось. Однако у правительства не было другого выхода. Впадая в патетику, Крофта восклицал, что отказ от арбитража уже передернул англичан, а отказ впустить к себе Реи-симена и в качестве бесправного, изучающего н изрекающего со-
веты обозначал бы разрыв с Англией. Этого маленькая Чехословакия не может позволить себе. Этого не выдержали бы и хорошие чехословацкие нервы. Да кто его знает, ограничилось бы дело одним разрывом с Англией? С нескрываемым раздражением Крофта говорил: что же делать Чехословакии, если ее выдает и Франция. Бонне — ужасный трус н ограниченный французский мещанин. Он все время формально заверяет в том, что Франция выполнит свои обязательства и придет на помощь Чехословакии в случае нападения на нее. Однако этот же Бонне пугается малейшего движения и все время долбит, что ответственность за военное столкновение может пасть на Чехословакию н поэтому она должна делать все, чтобы избежать и тени такой ответственности. Если бы один Бонне говорил о том, что Франция поможет Чехословакии, то Крофта этому просто не поверил бы. Хорошо, что это подтверждают другие во Франции. Как при таких условиях не пустить Ренснмена? Сознавая всю опасность этого шага, Чехословакия должна была его сделать. На что Крофта теперь рассчитывает? Он прежде всего рассчитывает на то, что сама Англия сделала это предложение прежде всего с целью выиграть время. Последняя речь Чемберлена * свидетельствует, по мнению Крофты, о том, что Англия в данный момент всю свою политику подчинила задаче выиграть время для завершения своих вооружений, которые продвинулись настолько далеко, что уже виден их конец в смысле достижения достаточного для Англии уровня. Чехословакия тоже должна искать [возможность] выиграть время. Пока Ренсимен будет в Чехословакии исполнять свою миссию, Германия не сможет прямо напасть. Связанным будет н Генлейн. Едва ли Ренсимен едет с готовым планом. Это, во всяком случае, скоро выяснится, и тогда будет время н возможность принять соответствующие контрмеры. Задача чехословацкого правительства будет заключаться в том, чтобы занять Ренснмена изучением вопроса как можно дольше. Другая задача — подсказать Ренсимену во время изучения такие советы, которые были бы приемлемы для Чехословакии. Под строгим секретом Крофта сообщил, что правительство и без расчета на Ренснмена приготовило «вторые позиции». Имеется ряд дальнейших уступок все еще в рамках конституции и без территориальной автономии Судетской области, которые были приготовлены для торговли во время обсуждения вопроса в парламенте, если Генлейн пошел бы на нормальный ход дела в парламенте. Теперь нужно будет натолкнуть Ренснмена именно на эти уступки. Что будет, если с планом нлн без плана Ренсимен придет к выводу и совету, что немцам необходимо дать территориальную автономию? Всякий подобного рода совет чехословацкое правительство категорически отклонит. Автономию немцы не получат. Отклонение совета будет обозначать тот самый
* См. газ. «Известия», 27 июля 1938 г.
разрыв с Англией, для избежания которого Чехословакия делает сомнительный н для нее самой шаг характера завуалированного, но фактического арбитража. Не лучше ли было бы твердо остаться на первоначальной позиции Бенеша и не делать этого шага, еще раз показав миру решимость Чехословакии защищаться? В ответ Крофта еще раз повторил, что я могу не сомневаться в том, что Чехословакия не пойдет на уступки, нарушающие основы ее существования. Советы в духе автономии нлн чего-нибудь подобного будут отклонены, даже если последствием будет что-нибудь вроде разрыва с Англией. Однако проявлять непримиримость в данный момент было бы неправильно. Необходимо выиграть время, необходимо сделать все, чтобы отсрочить последние решения.
После этого Крофта довольно долго рассказывал о том, что Ренснмен был в хороших отношениях с президентом Масариком и находится в хороших отношениях с его сыном посланником Масариком в Лондоне, что он действительно объективный и доброжелательный человек н противник гитлеризма как политического учения. Крофта надеется на пользу от приезда н студни * Ренснмена в Чехословакии.
Под конец Крофта снова упомянул о слухах из Польши и ее планах раздела Чехословакии. Он спрашивал меня, каковы наши взаимоотношения, на что я ему мог сказать лишь пару общих фраз в рамках моей информированности только по газетам. Дальше Крофта снова спросил о положении на Дальнем Востоке, в ответ на что я его информировал в духе известного мне из информации наркома т. Литвинова от 25 июля**. Под конец я высказал в качестве личного мнения убеждение, что Япония не решится на осуществление своих угроз, потому что не в состоянии пойти на серьезное столкновение н знает, что мы иа ее блеф не поддадимся.
С, Александровский, Полпред СССР в Чехословакии
Печат. по арх.
277. Запись беседы Полноночного Представителя СССР в Чехословакии с Начальником канцелярии Министра Иностранных Дел Чехословакии Иной
28 июля 1938 г.
Я зашел к Ине поздравить его с новым чином посланника. Разговор сразу перешел на злобу дня — предстоящий приезд лорда Ренснмена. Ина повторил всю аргументацию, известную мне из разговора с Крофтой***. Более свободно, чем Крофта, Ина говорил о том, что этот шаг будет иметь для Чехословакии
* Так в документе. ** См. док. № 270. *** См. док. № 276.
исключительно тяжелые последствия. Ина не сомневается в том, что Ренсимен будет советовать дать автономию и вообще стараться организовать своими советами фактическую, но бескровную капитуляцию Чехословакии перед Германией. На мой вопрос о цели Ина прямо сказал, что у него есть основание подозревать Англию в стараниях снова создать нечто похожее на то, что предполагалось сделать путем заключения «пакта четырех». Ииа считает, что ие только в Париже, но и раньше, в связи с обменом письмами Даладье — Чемберлен *, уже говорилось о воскрешении «пакта четырех». Этой задаче служит английская настойчивость улучшить взаимоотношения с Италией. Франция оказывает весьма слабое сопротивление даже в вопросе о добровольцах в Испании. Англия, видимо, соглашается не вводить в действие джентльмен-агримеит до начала отвода добровольцев из Испании, ио вместе с тем, видимо, ие склонна дожидаться, пока Франция тоже договорится с Италией. Перед лицом такой угрозы нынешнее французское правительство может легко сдать ряд позиций и оказаться втянутым в сферу практических разговоров о «пакте четырех». С другой стороны, Англия рассчитывает «пактом четырех» «надеть ярмо на шею Германии» в том смысле, что рассчитывает на роль арбитра в рамках «пакта четырех» и по германским притязаниям. Ей важно, чтобы Германия еще некоторое время молчала о колониях. Но для этого надо чем-то заплатить Германии в Европе. Чехословакия будет такой разменной монетой.
Ина дальше подтвердил, что у чехословацкого правительства имеются уступки по судетскому вопросу, на которые оно теперь будет наталкивать Ренсимена. Сюда относятся: дальнейшее расширение прав немцев по языковому закону, уступки по нацмень-шинственному статуту в бюджетно-финансовой области и увеличение процентных норм нацменьшинств в снемах** и некоторые другие.
Дальше разговор коснулся фактического положения в Судет-ской области н поведения генлейновцев, терроризующих демократические слои населения. Я позволил себе рассказать известные мне вопиющие случаи геилейновского террора н покритиковать линию поведения министерства внутренних дел. Ина знает и понимает все это, но разводит руками. Роль аграриев ясна каждому, но в нынешней обстановке нет совершенно никакой возможности рисковать ente и внутренними передрягами в коалиции. И без того закулисная борьба и внутриправительствен-ные взаимоотношения достигли высокой степени напряжения. Тем не менее Ина остается оптимистом, ибо делает безоговорочную ставку на Бенеша, в которого верит.
С. Александровский, печат. по арх. Полпред СССР в Чехословакии
* См. док. № 275. ** Районы, населенные судетскими немцами.
278. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в Полномочные Представительства СССР в Великобритании, Франции, Германии, Италии, США, Турции, Китае
29 июля 1938 г.
Японская печать распространяет слухи, будто 22-го на р. Уссури имел место бой с красноармейцами, которые якобы прогнаны. На самом деле имела место высадка десяти японо-маньчжур на острове, бесспорно принадлежащем нам, вследствие чего наши силы часть высадившихся японо-маиьчжур перебили, а другую часть вместе с пулеметом, винтовками и патронами взяли в плен *. Сообщаю для сведения и для разъяснений,
Литвинов
Пенат. по арх.
279. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Временному Поверенному в Делах СССР в Японии К. А. Сметаиииу **
Вне очереди 29 июля 1938 г.
Согласно только что полученным сведениям, сегодня, 29 июля, в 16 часов два японо-маньчжурских отряда, один числом в 50 человек и другой численностью до одной роты, перешли советскую границу на север от оз. Хасан и попытались овладеть двумя высотами, расположенными к северу от высоты у оз. Хасан, на которую японское правительство через свое посольство в Москве Предъявило необоснованные претензии 15 и 20 июля с. г.*** В результате принятых нашей пограничной охраной мер японо-маньчжурские части были вынуждены отступить на маньчжурскую территорию, причем с обеих сторон были убитые н раненые.
Немедленно посетите Хориноути и по поручению Советского правительства заявите ему решительный протест против этих новых провокаций японо-маньчжурских властен, потребуйте примерного наказания виновных и предупредите японское правительство о том, что Советское правительство возлагает на него всю ответственность за весьма серьезные последствия этих действий его органов в Маньчжурии.
Если увнднте, что ие можете быть приняты, немедленно, чтобы выиграть время, пошлите личную ноту протеста на имя Угаки ш.
Стомоняков
Пенат. по арх.
* См. также газ. «Известия», 23 июля 1938 г.
** Копия телеграммы направлена в генконсульство СССР в Харбийе. *** См. док. № 264.
280. Письмо Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Китае И. Т. Луганцу-Орельскому и Временному Поверенному в Делах СССР в Японии К. А. Сметанину
29 июля 1938 г.
Японская агрессия в Китае затронула интересы и ряда капиталистических стран, с одной стороны, обострив межкапиталистические противоречия, с другой, оказывая бесспорное влияние и на развитие событий на Западе. Отсюда ряд капиталистических стран заинтересован в прямой поддержке Японии в ее агрессии в Китае, в первую очередь блок агрессоров — Германия и Италия,— с тем чтобы, закончив войну в Китае, повернуть Японию в войну против СССР. Особенно двойственную политику по отношению к событиям в Китае занимает Англия, которая заинтересована в ослаблении Японии в целях сохранения своих экономических позиций в Китае, но не заинтересована в том, чтобы Япония потерпела поражение в войне с Китаем.
Правительство Чемберлена совместно с фашистскими правительствами Германии и Италии заинтересовано вытащить Японию нз затеянной Японией опасной авантюры в Китае и толкнуть ее в войну против СССР.
Поэтому деятельность представителей решающих капиталистических стран на территории Японии и Китая представляет актуальный интерес.
Предлагаю внимательно следить за деятельностью официальных представителей, резидентов и приезжающих различных миссий и деятелей и немедленно сообщать мне.
Зам. Наркома Иностранных Дел
Печат. по арх. ß СтоМОНЯКОв
281. Договор [о предоставлении Правительством СССР Правительству Монгольской Народной Республики особого долгосрочного кредита]
[30 июля 1938 г.]
Статья 1.
Правительство Союза Советских Социалистических Республик предоставляет Правительству Монгольской Народной Республики особый долгосрочный кредит на сумму семь миллионов семьсот двадцать восемь тысяч тугриков на срок десять лет из двух процентов годовых с погашением его равными долями, начиная с 1939 года.
Статья 2.
На указанную в пункте первом настоящего договора сумму Правительство Союза ССР отпускает Правительству МНР спе-
циальное имущество для Монгольской Народно-Революционной Армии, перечисленное в спецификации, приложенной к настоящему договору*.
Статья 3.
Установленный настоящим договором особый кредит в сумме семь миллионов семьсот двадцать восемь тысяч тугриков, согласно ст. 1 настоящего договора, Правительство Монгольской Народной Республики обязуется погасить в следующие сроки:
Погашение
основного
долга
Проценты
Всего
1939................ 772.800 154.560 927.360
1940................ 772.800 139.104 911.904
1941................ 772.800 123.648 896.448
1942................. 772.800 108.192 880.992
1943................ 772.800 92.736 865.536
1944................ 772.800 77.280 850.080
1945................ 772.800 61.824 834.624
1946................ 772.800 46.368 819.168
1947................ 772.800 30.912 803.712
1948................ 772.800 15.456 788.256
Всего:
7.728.000
850.080 8.578.080
Погашение должно производиться не позднее 1-го декабря
каждого года.
Статья 4.
Настоящий договор составлен в двух экземплярах на русском и монгольском языках и вступает в силу с момента его подписания, причем оба текста считаются аутентичными.
Учинено в гор. Улан-Баторе 30 июля 1938 года.
Председатель Совета Министров
и МИД МНР
[Подпись]
Полномочный Представитель
СССР [Подпись]
Печат. по арх.
* Не публикуется.
282. Запись беседы Временного Поверенного в Делах СССР в Китае с Председателем Исполнительного юаня Китая Кун Сян-си
30 июля 1938 е.
Кун пригласил меня на обед, во время которого состоялась следующая беседа*:
В связи с отъездом в Нунции, заявил Кун, он хочет обменяться мнениями по поводу инцидента на советско-маньчжурской границе** и советско-китайских отношениях. Он заявил:
1. Китайское правительство н весь народ принимают близко к сердцу конфликт между СССР и Японией, н он как представитель правительства заявляет, что независимо от того, какими средствами {военными или дипломатическими) будет разрешен конфликт, Китай будет твердо н последовательно поддерживать Советский Союз.
2. Интересы Советского Союза н Китая перед лицом японской агрессин одинаковы. Основным объектом японской агрессии является СССР, поэтому Япония всегда вела политику втянуть Китай в борьбу против Советского Союза для совместного нападения, предлагая Китаю военный союз, антикоммунистический пакт и т. д. Отказ Китая от такого сотрудничества н привел к войне. В этой войне Китай пользуется симпатиями и помощью СССР, и, в свою очередь, Китай в случае войны Советского Союза с Японией желает не только пользоваться помощью, но и сам желает помочь СССР всеми человеческими и материальными ресурсами.
3. Он, Кун, предполагает, что решение вопроса военным путем сейчас предпочтительнее по следующим причинам: а) Япония истощена годом войны с Китаем, этот год показал всю слабость Японии, поэтому соединенными силами СССР и Китая легко будет сокрушить военную силу Японии, тем более что японский морской флот не может быть эффективно использован в войне против СССР, как и против Китая, а воздушный флот не может представлять реальной угрозы против первоклассного воздушного флота Советского Союза; в области же людских кон-тннгентов Китай имеет неисчерпаемые возможности; б) Германия еще не готова к войне: Бломберг в прошлом году лнчно заявил Куну, что для ведения войны Германии потребуется по крайней мере два-три года для подготовки; в) Рузвельт в беседе с Куном заявил, что' он хотел бы активно помочь Китаю, но до снх пор связан сильной партиен изоляционистов Америки; Рузвельт рекомендовал Куну крепко держаться за Советский Союз, с которым Китай имеет одинаковые интересы; Кун уверен, что симпатии Америки останутся на стороне Китая; г) не говоря о других партиях Англии, снмпатнн которых решительно на сто-
* Беседу переводил драгоман полпредства И. М. Ошанин. ** См. док. № 270.
роне Китая, даже часть консерваторов настаивает на решительной помощи Китаю; следовательно, международная обстановка сейчас исключительно благоприятна для решения вопроса средствами войны, и пропустить эту обстановку нельзя; д) до настоящей войны Советский Союз не имел достаточно обоснованного повода начать войну против Японии, так как это противоречило бы его мирной политике; теперь же, поскольку Япония первой начала агрессивные действия, [она] никак не сможет обвинить СССР в агрессии; е) вообще же он, Кун, считает, что вся японская политика строится на заигрывании с дальними соседями н на агрессин с ее ближайшими соседями, поэтому война с Японией не является политикой определенного правительства, так как все японцы считают себя избранным народом, призванным господствовать над другими, поэтому любое японское правительство будет вести политику агрессин, и избежать воины с иен нельзя; следовательно, выгодно совместно с Китаем уничтожить Японию сейчас, нежели дать ей возможность разбить Китай н все-таки года через три воевать с Японией, когда она освоит человеческие и материальные ресурсы.
4. В случае, если чжангофынский инцидент окажется предпочтительнее разрешать дипломатическим путем, Китай обещает и в этом случае всемерно поддерживать СССР, надеясь, что СССР не пойдет на путь соглашений с Японией в ущерб интересам Китая.
Не останавливаясь на существе вопросов, я заметил, что мне не совсем понятна мысль Куна относительно допускаемой им возможности соглашения СССР с Японией в ущерб интересам Китая. Я напомнил ему, что за все время существования Советского Союза он всегда последовательно проводил линию на поддержку Китая и во всех случаях становился на сторону Китая, оставаясь иногда одиноким против других держав, действовавших против Китая. Я указал, что в своей политике в отношении Китая наше правительство основывается на учении Ленина, который завещал СССР поддерживать с Китаем дружбу, так же как н Сунь Ят-сен завещал Китаю дружбу с СССР.
В ответ на это Кун заявил, что он не допускал мысли, что СССР может договориться с Японней за счет Китая. Он имел в виду, что Япония, сознавая свое бессилие решить вопрос вооруженным путем, может предложить СССР разрешить дипломатическим путем лишь пограничные вопросы. Кун полагает, что СССР и Китай должны потребовать от Японии решения всего комплекса вопросов, касающихся всей Восточной Азии, в целях обеспечения здесь прочного мирного сожительства всех трех государств.
На мой вопрос, как он практически представляет себе воз: можиость постановки этой проблемы Советским Союзом, Кун ответил, что в этом случае СССР, пользуясь слабостью Японии, должен заявить, что, поскольку решением маленького вопроса
о Пограничном конфликте Не решается проблема мирного существования СССР, Китая и Японии, необходимо раз и навсегда решить ее во всем объеме, гарантирующем обеспечение мира на Дальнем Востоке.
Практически постановка этого вопроса мыслится следующим путем: а) постановка этого вопроса в полном объеме в Лиге наций, поскольку имеется решение Лнгн, признающее Японию агрессором*; выгодность такой постановки вопроса состоит в том, что великие державы при обнаруживающейся слабости Японии [могут] поддержать такой проект; минус этого вопроса будет состоять в том, что мелкие державы могут помешать принятию нужного решения; б) СССР может поставить вопрос на более узком кругу держав, например держав, подписавших «пакт девяти»**, учитывая, что американский делегат на Брюссельской конференции заявил, что державы еще вернутся к рассмотрению дальневосточного вопроса; в) СССР может заявить Японии, что он желает рассмотреть этот вопрос в присутствии друзей, например Франции или Англии.
На мой вопрос, как Кун представляет возможность обращения СССР к Англии, он поправился н заявил, что СССР на правах союзника может добиться согласия Франции, а через нее уже Англнн. Китай в то же время берет на себя переговоры с Америкой н Англией.
Я задал Куну вопрос, какими сведениями он располагает в отношении позиции этих держав по этому вопросу, на что Кун ответил, что, помимо сказанного нм выше, сейчас трудно судить, но, когда Япония будет твердо зажата крепкой позицией СССР и Китая, отношение крупных держав выявится и, по его мнению, будет благоприятным.
Я обратил внимание Куна на то, что постановка такой проблемы неизбежно упрется в вопрос о существовании так называемого Маньчжоу-Го, который ни нами, нн Китаем не признается, н спросил, как Кун представляет себе решение этого вопроса.
На это Кун заявил, что в случае войны с Японией вопрос решился бы просто, так как Маньчжурия соединенными снламн армии СССР н Китая была бы очищена от японцев. Прн решении же вопроса дипломатическим путем можно представить себе сохранение суверенитета Китая над Маньчжурией с предоставлением ей широкой автономии, наподобие, например, Канады нлн Ирландского свободного государства.
В заключение Кун заявил, что наиболее идеальным решением вопроса все же является путь военный, который оправдывается данным неповторимым историческим моментом. Обе ре-
* См. газ. «Известия», 3 февраля 1938 г. ** См. «Вашингтонская конференция по ограничению вооружений и тихоокеанским и дальневосточным вопросам. 1921—1922 гг.». М., 1924, стр. 76—81.
волюционные стороны Должны покончить с наиболее грубым японским империализмом, ускорив революцию в Японии, и облегчить японскому народу возможность сбросить своих милитаристов.
Я обещал обо всем этом довести до сведения Советского правительства.
После этого разговора Кун сообщил, что им получена телеграмма от посла Яна о необходимости прнсылкн полномочий на подписание договора, что он в связи с этим представит в полпредство документы, удостоверяющие полномочие Яна, для передачи нх по телеграфу в Москву, чтобы не задерживать процедуры подписания договора. Кроме того, такие же полномочия будут высланы в Москву почтой *.
Записал М. Танин
Лечат, по арх.
283. Нота Временного Поверенного в Делах СССР в Японии Министру Иностранных Дел Японии Угакн
2 августа 1938 г.
Господин Министр,
31 июля в 3 часа ночи значительные японские военные силы под прикрытием артиллерии перешли советскую границу и напали на высоты, расположенные на запад от оз. Хасан на советской территории. Благодаря внезапности нападения, совершенного к тому же под покровом темноты н тумана, японским войскам удалось захватить этн высоты и проникнуть в глубину советской территории на 4 км.
Советское Правительство заявляет самый решительный протест против этого тяжелого нарушения советской границы, ясно установленной русско-китайскими договорами н четко отмеченной на приложенных к последним и снабженных подписями представителей Китая картах. Советское Правительство обращает вннманне Японского Правительства на то, что подобные столкновения могут перерасти рамки локальных конфликтов н иметь неисчислимые грозные последствия для дела мира. Вся ответственность за этн последствия ляжет целиком на Японское Правительство, если оно не примет своевременно необходимых мер для прекращения в дальнейшем подобных незаконных действий 124.
Примите, господин Министр, уверения в моем совершенном к Вам уважении.
К. Сметанин
Лечат, по арх.
* По-видимому, речь идет о подписании контракта о поставке в Китай из СССР военных материалов; см. прим. 26.
284. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в Полномочные Представительства СССР в Великобритании, Франции, США, Италии, Чехословакии, Китае
2 августа 1938 г.
Сверх того, что вчера сообщено ТАСС*, у нас сведений не имеется. Японцы имеют преимущество в своей пропаганде, так как у ннх день наступает на шесть часов раньше, чем у нас, и поэтому нам трудно поспевать за их информацией. Спорная высота все еще находится под обстрелом японской артиллерии, но японцев там уже нет. Мы полагаем, что Токио стремится избегать осложнений, но местная военщина ставит свое правительство перед совершившимися фактами, для оправдания которых она посылает лживые сведения о нашем мнимом переходе через границу, нападении на японские войска и т. п. Я говорю здесь всем дипломатам, что мы войны с Японией не желаем, но что будем защищать все то, что считаем своей территорией, всеми средствами, не останавливаясь нн перед какими возможными последствиями.
Литвинов
Печат. по арх.
285. Телеграмма Полномочного Представителя СССР во Франции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
2 августа 1938 г.
Получил некоторые дополнительные сведения относительно миссии Ренснмена **. Выдвинув свой проект посылки Ренснмена, англичане просили французское правительство воздействовать на Прагу. Когда Бонне имел по этому поводу разговор с Осускнм, то последний по поручению Праги задал вопрос, предупредив, что от ответа на него зависит и позиция Праги. Он спросил, ограничивается ли заинтересованность Франции в чехословацких делах лишь наличием договора о взаимопомощи, нлн Франция признает, что Чехословакия н ее судьба непосредственно задевают политические и военные интересы самой Франций. Когда Бонне заверил в последнем, то Осускин потребовал, чтобы в своем ответе Лондону Бонне отметил те лимиты уступок, за границу которых, и по мнению Франции, Прага не может н не должна переходить, а именно:
1. Должна быть сохранена территориальная целостность Чехословакии.
2. Ее внешняя политическая свобода и независимость (нерушимость ее договоров).
3. Не должна быть ослаблена ее оборона (неприкосновенность армии).
* См. газ. «Известия», 2 августа 1938 г. ** См. док. № 275.
В ноте от 26 июля Бонне все это н сформулировал, «резервировав, таким образом, свободу действий Франции». По требованию Праги в той же ноте был «окончательно и официально» отвергнут н проект о нейтрализации. Прага на этом настаивала; там справедливо опасались, что в случае неудачи миссии Рен-снмена Лондон может вернуться к этому проекту. Как мне далее удалось выяснить, предложения о созыве конференции четырех держав по чехословацкому вопросу до сих пор не делались, но в совете министров принято решение: в случае его поступления ответить отказом.
Суриц
Лечат, по арх.
286. Нота Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Временному Поверенному в Делах США в СССР Керку
Москва, 4 августа 1938 г.
Господни Поверенный в Делах,
В ответ на Ваш запрос о предполагаемых закупках Союзом Советских Социалистических Республик в Соединенных Штатах Америки в течение предстоящих 12 месяцев я имею честь сообщить Вам, что согласно информации, полученной мною от Народного Комиссариата Внешней Торговли, хозяйственные организации Союза Советских Социалистических Республик намерены закупить в Соединенных Штатах Америки в течение предстоящих 12 месяцев американских товаров на сумму не менее 40 млн. долл.
Примите вновь, господни Поверенный в Делах, уверения в моем самом высоком уважении.
М. Литвинов
Лечат, по арх. Опубл.
в 'Собрании постановлений...»,
отд. II, M 24, 23 апреля 1939 г., стр. 378.
Эта нота явилась ответом на следующую ноту Керка от 2 августа 1938 г.: «Имею честь сослаться на наши недавние беседы по вопросу о торговле между Соединенными Штатами Америки и Союзом Советских Социалистических Республик и попросить Вас сообщить мне стоимость произведений почвы и промышленности Соединенных Штатов Америки, которые Правительство Союза Советских Социалистических Республик намерено закупить в Соединенных Штатах Америки в течение предстоящих 12 месяцев для экспорта в Союз Советских Социалистических Республик».
287. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Японии в СССР Сигемнцу
4 августа 1938 г.
Сигемнцу заявил, что согласно имеющейся инструкции он должен сделать сообщение относительно пограничного инцидента.
4! 5
Императорское правительство, сказал Сигемицу, прилагало все возможные усилия к тому, чтобы урегулировать положение на границе и разрешить инцидент иа месте. Согласно имеющимся инструкциям из Токио он хочет сделать предложение, которое сводится к тому, чтобы немедленно прекратить с обеих сторон враждебные действия и урегулировать вопрос в дипломатических переговорах. Если у советской стороны не будет против этого возражений, японское правительство готово приступить к конкретным переговорам. Он, Сигемицу, хотел бы знать мнение Советского правительства.
Я ответил Сигемицу следующее.
Посол заявил, что императорское правительство намерено разрешить инцидент мирным путем, но, к сожалению, действия японских военных властей иа месте не соответствуют этому намерению. Нельзя же считать мирным разрешением вопроса переход советской границы с боем и с применением артиллерии или ночную атаку на пограничную заставу. Называть такие действия мирными можно только иронически. Сам инцидент возник в результате этих действий, и без них не было бы никакого инцидента. Не мы начали военные действия. Мы лишь ответили на такие действия со стороны японцев. Если онн прекратят свои действия, покинув окончательно советскую территорию, и перестанут ее обстреливать, то у наших военных не будет никаких оснований продолжать военные действия. Тогда мы, конечно, не будем возражать против обсуждения тех предложений, которые нам сделает японское правительство. Но раньше всего должна быть обеспечена неприкосновенность советской границы, установленной Хунчунским соглашением и приложенной к нему картой.
Сигемицу сказал, что он не имел сегодня намерения говорить об ответственности за события, а также касаться в связи с этим вопроса о границе. К сожалению, в прошлый раз, сказал Сигемицу, по этим вопросам у нас не было общего мнения * н поэтому я не хотел затрагивать эти вопросы вторично сегодня. Но, поскольку Вы коснулись и этого вопроса, я должен коротко ответить. Инцидент возник в силу того, что советская сторона неожиданно заняла Чжангофын, который считался маньчжурской территорией. Вслед за этим советская сторона стреляла в японских солдат н убыла одного человека. Продолжение этой оккупации явилось причиной нынешнего конфликта. Японская сторона неоднократно обращала внимание Советского правительства на то, что ответственность за это должна нестн советская сторона. Мало того, советская сторона стала обстреливать границу н территорию Маньчжоу-Го н Японии с помощью авиации и артиллерии. Из этого ясно, кто является ответственным за создавшееся положение на границе. По этому поводу японское правнтель-
* См. док. № 264.
ство заявляло протесты *. Советская сторона считает, что пограничная линия определяется Хунчунским соглашением и приложенной к нему картон. Однако японская сторона, основываясь на имеющихся у нее материалах, считает, что Чжангофын является маньчжурской территорией. Это можно доказать и с помощью исторических данных. Короче говоря, каждая сторона держится в этом вопросе своего мнения. Поэтому нет оснований к тому, чтобы советская сторона, основываясь только на своих данных, требовала увода войск из пункта, который она считает своим. Исходя из своей точки зрения, японская сторона настаивала на прекращении военных действий против границы и территории Маньчжоу-Го.
Я сказал Сигемицу, что я согласен с иим в том, что нам не к чему повторять тот спор, который мы веля в прошлый раз, если японская сторона не изменила своего мнения. Мы считаем, что границы между государствами определяются исключительно международными договорами и картами, а отнюдь не субъективными мнениями правительств, военных сфер или неофициальными данными. В этом наше преимущество пе'ред японской стороной. Мы предъявили японской стороне соответствующие международные договоры и карты, а японская сторона ничего не предъявила нам, кроме своего желания добиться другой границы. Я согласен вести разговор на чисто практической, деловой основе. Прекращение военных действий мы приветствовали бы, нбо оно соответствует нашим мирным намерениям. Но мы не можем позволить иностранным военным частям занимать хотя бы одну пядь территории, которую мы бесспорно считаем своей. Если поэтому японское правительство отзовет те остатки своих частей, которые могут еще находиться за чертой, указанной на карте, н если японское правительство обяжется прекратить обстрел нашей территории, то я уверен, что и мое правительство согласится дать такое же обязательство прекратить военные действия, нбо такие действия для нас будут совершенно беспредметными. Нам маньчжурской территории не нужно. Сами японцы должны были убедиться после ночного захвата высоты Заозерной, что нами не было построено там никаких укреплений и не сделано никаких приготовлений для нападения на Маньчжурию. Вот мой ответ на предложение посла.
Снгемнцу сказал, что мой ответ он понимает таким образом, что советская сторона согласна практически урегулировать несчастный инцидент. Это соответствует намерениям японского правительства. Что касается моего замечания насчет международных договоров и карт, то он, Сигемицу, никогда не оспаривал силы международных договоров. Однако, говоря о границе между Маньчжоу-Го н Советским Союзом, нужно принимать в расчет н те данные, которые Маньчжоу-Го имеет после своего
* См. док. № 259.
27 Докум. вн. полит., т. XXI 417
отделения от Китая. Нужно учитывать также и толкования Хун-чунского соглашения. В общем он, Сигемицу, сомневается в том, разумно ли разрешать инцидент исключительно на основании линии на карте в то время, когда положение и без того весьма напряженное. Вашу карту японская сторона видела в первый раз. В первый раз эту карту видели и многие другие. Японская сторона не утверждает, что карта неправильна, но считает неразумным разрешать инцидент на основе той карты, которую она видит впервые. Мое предложение, сказал Сигемицу, заключается в том, чтобы разрешение инцидента не связывать с картой. Вопрос же о карте и договоре японская сторона готова обсудить отдельно от урегулирования инцидента. Сейчас речь идет о том, чтобы практически разрешить инцидент, не связывая это с правовой стороной дела. Предложение японского правительства сводится к тому, чтобы, прекратив враждебные действия, приступить к конкретным переговорам на месте. В этом случае, не касаясь юридического вопроса о границе, можно было бы найти способы разрешения инцидента, с тем чтобы юридические вопросы обсудить позже. Попутно он, Сигемицу, хочет сказать несколько слов по поводу моего замечания о том, что у СССР нет намерения нападать на Маньчжоу-Го. Он приветствует такое заявление, но должен отметить, что это мое заявление расходится с фактами. Даже с точки зрения советской стороны лниия границы проходит через высоту Чжангофын. Занятие этой высоты не вяжется с тем, что у советской стороны нет намерения нападать на Маньчжоу-Го. Кроме того, уже после возникновения инцидента японские жандармы, которые, в строгом смысле слова, не являются военной силой, были обстреляны на склоне горы, принадлежащей Маньчжоу-Го, и один жандарм был убит. Это он, Сигемицу, говорит попутно. Он не хочет ухудшать атмосферы и вносит разумное и практическое предложение относительно разрешения инцидента. Услышав от меня принципиальное согласие на урегулирование инцидента, он хотел бы, чтобы советская сторона сделала шаг вперед к практическому разрешению инцидента.
Я сказал Сигемицу, что наша граница с китайской империей определена теми соглашениями, которые мы заключали с представителями этой империи. Мы считаем эту границу также границей между нами и Маньчжоу-Го и Кореей. Оккупация японскими войсками Маньчжурии не дает Японии права требовать изменения границы. Мы, во всяком случае, на такое изменение и ревизию границы никогда не соглашались и не согласимся. Не наша вина, если Япония, оккупировав Маньчжурию, не видела тех илн иных соглашений или карт, подписанных нами и Китаем, которые должны бы иметь законные хозяева Маньчжурии. Хунчуыское соглашение и карту мы предъявили г. Ниси и затем самому послу. Посол мог потребовать передачи ему копии соглашения и карты для изучения его правительством. Вместо
этого японские военные предпочли путь прямых действий и нарушили эту границу. Это положение должно быть восстановлено. Мое согласие на прекращение военных действий посол должен понять в том смысле, что японское правительство обязуется немедленно отвести войска за черту, указанную на карте, не повторять больше нападений на советскую территорию и не обстреливать эту территорию. С момента заявления мне послом о принятии его правительством этих условий вступит в силу соглашение о прекращении военных действий. Затем мы готовы дать послу фотоснимок соглашения и карты для изучения и для дачи нужных указаний местным властям об уважении этой границы.
Сигемицу заявил, что точка зрения японской стороны относительно соглашения и карты им уже была исчерпывающе изложена и японская сторона не может изменить своего мнения, ввиду чего он не будет повторяться. Но он хочет сказать несколько слов относительно создания пограничных комиссий для уточнения советско-маньчжурской границы. В свое время обе стороны соглашались на учреждение подобных комиссий. При этом имелась в виду цель —уточнение границы на основании данных обеих сторон. В свое время уточнение границы не мыслилось по данным только советской стороны. Если советская сторона думала уточнять границу с помощью только своих данных и карт, тогда не было необходимости вообще говорить о создании пограничных комиссий. Раз советская сторона согласилась на создание пограничных комиссий, вряд ли она думала производить уточнения границы на основании только своих данных. Дальше он хотел бы сказать и по поводу моего замечания относительно восстановления положения. Эту идею нельзя не одобрить. Но вместе с тем нельзя не указать, что инцидент начался вследствие занятия советскими властями 11 июля Чжангофына. Поэтому предложение об уводе японской стороной первой войск является односторонним и не имеет под собой оснований. О сегодняшней беседе со мной он, Сигемицу, сообщит в Токио и на этом думает закончить свое сообщение и свои замечания по отдельным вопросам, не желая отнимать у меня больше времени.
Я сказал Сигемицу, что во избежание недоразумений я прошу его точно передать в Токио наш разговор. Я подчеркнул также, что под восстановлением положения я имел в виду положение, существовавшее до 29 июля, т. е. до тон даты, когда японские войска перешли границу и начали занимать высоты Безымянную и Заозерную. Что касается пограничных комиссий, то мы всегда исходили из того, что основой работы комиссии являются существующие договоры и карты. Речь шла не об установлении границы, а о демаркаций и редемаркации. Мы и теперь не отказываемся от тех предложений, которые мы раньше делали о демаркации границы там, где это требуется. Но основой работ комиссии должны быть признаны существующие русские договоры
и карты, в том числе н Хунчунское соглашение. Мое предложение сводится к тому, чтобы японское правительство отозвало войска, если они еще имеются на высоте Заозерной и в других местах, и чтобы японское правительство дало распоряжение прекратить новые нападения и обстрел нашей территории. Тогда военные действия прекратятся с обеих сторон. Если японское правительство заявит, что оно признает Хунчуиское соглашение, то мы не будем возражать против демаркации или редемаркации и данного участка смешанной комиссией иа условиях, которые мы раньше предлагали. Но мы нн в коем случае не согласимся заменить Хунчуиское соглашение новым соглашением. Мы считаем, что граница установлена. Ее можно лишь демаркировать или редемаркировать.
Сигемицу сказал, что мнение японской стороны по затронутым мною вопросам он уже изложил. Поэтому он не будет повторяться и сообщит о разговоре со мной в Токио. При этом Сн-гемнцу выразил пожелание относительно скорейшего урегулирования инцидента.
Я сказал, что это было бы хорошо, но до тех пор, пока японская сторона ие уведет свои войска за черту, указанную на карте, мы сохраним свободу действий 125.
Литвинов
Печат. по арх.
288. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Турции А. В. Терентьева в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
4 августа 1938 г.
Говорил только что с Арасом. Он заявил, что конференция японцев собирается без согласия на то турецкого правительства, которое якобы узнало о ней из газет н после сделанного мною иа днях заявления о цели этой конференции 126. На мое замечание заявить японскому послу протест от имени турецкого правительства против созыва этой конференции на территории Турции Арас пытался отделаться обещанием сделать 6-го утром заявление от имени МИД следующего содержания: «Пресса пишет о созыве конференции, а некоторая часть газет говорит даже о ее антисоветском характере. Нарушен принцип международной вежливости тем, что конференция созывается без уведомления о том заранее турецкого правительства. Японии должно быть хорошо известно, что созь1в конференции, да еще с подобными политическими целями, грозит полным провалом, так как ей хорошо известно, что Турция является другом СССР и не может явиться подходящей почвой для японской конференции».
Я обратил внимание Араса на паллиативность подобного заявления, фактически предоставляющего возможность для работы конференции, н настоял на следующем: Арас посылает
японскому послу ноту, в основном повторяющую приведенную выше декларацию, и дальше турецкое правительство предупреждает, что такая конференция не может иметь места не только потому, что носит политический антисоветский характер, но и потому, что о конференция ие было извещено турецкое правительство. В этой же ноте можно указать, что в случае если конференция, несмотря на решительное предупреждение турецкого правительства, соберется, то последнее заявит протест. Одновременно дается директива газетам, которые поместят статья, в основном воспроизводящие заявление Араса *.
Полпред
Печат. по арх.
