Дел СССР. Говорил вчера с Арасом и особо отметил крайне нелояльное по отношению к СССР поведение турецкого правительства

Немедленно 10 августа 1938 г.

Говорил вчера с Арасом и особо отметил крайне нелояльное по отношению к СССР поведение турецкого правительства, фактически допустившего у себя иа территории сборище японских агрессоров, включая и советника японского посольства в Москве Ниси, которые продолжают и по сей день обсуждение планов развертывания антисоветской работы. Я сказал Арасу, что он не выполнил своего обещания * не допустить конференции и поднять на японцев печать и что все это в момент крайнего напряжения иа Дальнем Востоке рассматривается нами как политика явного потворства агрессору. Особо подчеркнул тот факт, что поведение Араса, закрывшего глаза на действия агрессоров, заседающих в Стамбуле, подвергает наши отношения тяжелому испытанию. Я добавил, что в теперешнее не обычное время действительно не приходится верить словесным заверениям, так как факты говорят совершенно о противоположном.

Содержание моего разговора явилось буквально неожиданным для Араса. На его тревожный вопрос, что можно предпринять, я ответил^-. 1) опубликовать в печати ноту турецкого правительства от 5 августа; 2) послать японцам и опубликовать в печати ноту решительного протеста с указанием иа наглое поведение японцев, игнорировавших первую турецкую ноту, запрещавшую эту конференцию; 3) по-настоящему выполнить прежние обещания относительно атак в прессе против японцев как в связи с конференцией, так и дальневосточными событиями. Арас после некоторого колебания согласился с этими предложениями и обещал сделать большее, «чтобы турецкий народ и весь мир знали окончательное отношение Турции к японскому агрессору». Сегодня в «Улусе» напечатана уже сильная статья, которая передается корреспондентом ТАСС **. Обо всем, что будет

* См. док. № 288. ** См. газ. «Известия», 11 августа 1938 г.

дальше, информирую вас немедленно¹²⁸. Арас просил, чтобы Литвинов через меня информировал его дополнительно к беседам, опубликованным в прессе, о сущности дальневосточных событий. Думаю, что это следует сделать.

Полпред

Печат. по арх.

297. Письмо Полномочного Представителя СССР в Швеции Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР В. П. Потемкину

10 августа 1938 г.

Глубокоуважаемый Владимир Петрович,

За июль самым существенным событием в Швеции было совещание 22—25 июля семи стран Ослоской конвенции в Копенгагене *. Принятое ими решение о том, что эти страны не только объявляют себя свободными от обязательств по § 16 Пакта Лиги наций, но н предлагают всем членам Лиги наций считать этот параграф факультативным, подтверждает прогнозы Максима Максимовича [Литвинова] ** и ведет по пути развала Лиги наций. Что это решение принято было по согласованию с Англией, совершенно очевидно. Холсти ездил в Лондон перед самым совещанием для свидания с Галифаксом. Правая шведская пресса отмечала, что темой бесед Холсти и Галифакса был вопрос «о нейтральности» малых стран, т. е. о санкциях. «Англия, хотя и не заинтересована в полном ослаблении принципа санкций, все же не станет противиться признанию в Женеве за странами Севера сохранения ими нейтралитета, т. е. отказа от применения санкций»,— пишет «Аллехаида».

Сандлер, по своем возвращении из Копенгагена, пригласил меня к себе, чтобы передать в Москву «его самооправдания», иначе я эту беседу назвать не могу. Аргументы Саидлера общеизвестны: санкции все равно не применяются, «полезнее для Лиги наций сказать то, что есть в действительности». К тому же копенгагенское совещание не требует от Лиги наций пересмотра Пакта, малые страны «лишь констатируют факт» и т. д. Но характерно, что Сандлер, во-первых, на мой вопрос, как примут такое заявление большие державы, которое влечет за собою развал Лиги, и еще в такой острейшей, напряженной мировой обстановке, Сандлер живо перебил меня: «Англия вполне разделяет нашу точку зрения, хотя открыто этого не говорит. С ее стороны в Женеве не будет сопротивления». Сандлер этим подтвердил открыто согласованность между совещанием в Копенгагене стран Ослоской конвенции и чемберлеиовской политикой. Совершенно ясно, что без Англии эти страны не пошли бы на по-

* См. также док. №310. ** См. док. № 33, 181.

добный зловредный шаг, дающий новую опору агрессорам н усиливающий Германию. Во-вторых, характерно, что Сандлер вынужден был признать, что политика кабинета является н во внутренней политике Швеции «уступкой» буржуазным партиям. Правые настойчиво кричат еще и сейчас о необходимости «полного нейтралитета».

На мои указания, к чему ведет решение, принятое странами Ослоской конвенции, Сандлер, признав, что только Советский Союз ведет в этом случае непоколебимо последовательную политику, чего нельзя сказать про остальные большие державы, добавил: «Но Вы не можете не видеть, что настроение шведского народа за подобное решение. Не только правые и либералы единодушны в этом вопросе, но и наши союзники, бунде-форбундет, с ними заодно».

Чувствуя всю неубедительность своей аргументации в защиту решения по санкциям, Сандлер снова и снова возвращался к тому, что это решение «временное» и что малые страны ие требуют пересмотра Пакта, а лишь вносят «уточнение» в его толкование.

Отпор решению семи стран дала лишь газета коммунистов «Ню даг» в ряде прекрасных статей председателя парламентской фракции коммунистов Хильдинга Хагберга. Это растущая политическая сила. К нему прислушиваются в парламенте с интересом. Остальная буржуазная пресса, включая, конечно, официоз, высказала полное одобрение копенгагенскому решению. Надо, однако, отметить, что широкие массы и некоторые социал-демократические провинциальные газеты «толкуют» это решение в несколько иных тоиах, стараясь доказать, что путь к применению санкций остается открытым. Правые раздражены тем, что на рабочих собраниях усилились резолюции в пользу республиканской Испании, что в массах рабочих враждебность к Германии дает себя очень чувствовать. Пример: Геринг был недавно в Дании, ездил туда на своей яхте, но в Швецию не риск-пул заехать. Правые газеты отмечают, что между политикой кабинета в международных вопросах и настроениями рабочих существует явный разрыв. И это правильно подмечено.

В разговоре с Сандлером мы перешли иа аландскнй вопрос. Сандлер сказал, что этот вопрос сейчас «в процессе выявления», что в ближайшее время он сможет дать мне более точную информацию (по-видимому, в связи с приездом сюда Холстн), ио что он, во всяком случае, просит передать Москве, что точка зрения шведского правительства по отношению к принципам конвенции не изменилась. «Мы имели уже случай наглядно познать, что значит укрепленные Аландские острова во время мировой войны, когда в 1918 г., в феврале, немцы, заняв Аланд, грозили Швсцнн». В подтверждение своих слов Сандлер дал мне «меморандум» бывшего в то время министра иностранных дел Хелль-нера (издание [19]36 г.), где говорится о требованиях немцев,

предъявленных тогда Швеции (увод судов из Алаида), и вообще крайне обостренных отношениях между Швецией и немцами по поводу Аланда и его шведского населения, которые и повлекли за собой политическую установку Швеции за разоружение Аланда.

Я напомнила Сандлеру установку Союза и наше категорически отрицательное отношение к укреплению Аланда, которое Финляндия проводит под шумок по поручению Германии. Санд-лер на это ответил, что Швеция ни в коем случае не заинтересована в том, чтобы дать иностранной державе доступ на Аланд. «Мы стоим за сохранение конвенции»*,— были слова Сандлера, однако он добавил, что «конвенцию надо дополнить в духе усиления гарантий, укрепляющих политику мира». Я поинтересовалась, в чем же выражаются эти гарантии. На что Саидлер уклонился от ответа, сказав, что после моего возвращения из Москвы он сможет мие сообщить более конкретные детали **. На прощанье Сандлер еще раз подчеркнул, что по отношению к укреплению Аланда Швеция своей позиции не изменит, о чем он просит передать Москве. На днях сюда приехал Холсти, но после его приезда мне уже не удалось повидать Сандлера: он ушел в отпуск.

Пресса буржуазная в последние дни много пишет о том, что страны Ослоской конвенции должны попытаться стать посредниками в испанском вопросе, что их «нейтральность» облегчает задачу и пр. Очевидно, успехи республиканской Испании заставляют Чемберлена — Муссолини искать посредников у послушных Англии нейтралов. Немцы опять нанесли «неофициальный» визит Швеции, их военные суда заходили в шведские порты Ос-карсхами и Мёнстерос, но газеты, кроме «Ню дага», это замалчивают.

За последние дни газеты напряженно следят за провокацией Японии на маньчжурской границе.

Полпред А. Коллонтай

Печат. по арх.

298. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в Полномочные Представительства СССР в Германии, Франции, США, Чехословакии, Италии, Китае, Японии, Турции, Афганистане, Иране, Греции, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве

// августа 1938 г.

Результаты дальневосточного конфликта можно резюмировать следующим образом. Конфликт затеян Японией с целью ие- допущени я пребывания наших войск на высоте Заозерной, гос-

* См. также док. № 125. ** См. док. № 339.

28 Докум. вн. полит., т. XXI 433

подствующей над всем районом, и в лучшем случае даже овладения этой высотой. Нн той, ни другой цели японцы ие достигли, понеся огромные потери. Заозерная остается в наших руках, и мы не связаны никаким обещанием отвести оттуда войска, чего особенно добивались японцы. Нынешнее расположение войск иас вполне удовлетворяет, почему мы н предложили прекратить военные действия на основе оставления войск с обеих сторон на занимаемых ими позициях. Японское правительство чрезвычайно опасалось развития конфликта в войну и делало большие усилия, чтобы добиться прекращения военных действий, наталкиваясь, однако, иа сопротивление военщины, и в особенности Сигемицу. Япония получила урок, убедившись в нашей твердости и сопротивляемости, а также в иллюзорности помощи от Германии. Последняя явно не сочувствовала развитию конфликта и, кроме помощи пропагандой в прессе, ничего Японии не могла предлагать, ссылаясь на свою занятость в Европе. В этом духе и надо разъяснять ликвидацию конфликта ^ш,

Литвинов

Лечат, по арх.

299. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Японии в СССР Сигемнцу

13 августа 1938 г.

Вызвав Сигемицу, я сделал ему следующее заявление (составленное т. Ворошиловым).

Уже после прекращения военных действий иа основе заключенного между мною и послом соглашения о перемирии* одна группа японских войск грубо нарушила это соглашение, продвинувшись вперед и заняв северный скат высоты Заозерной {Чжан-гофыи). При переговорах представителей командования сторон на требование нашего военного представителя о немедленном отводе вышеуказанной группы японских войск иа линию, где она находилась к 24 часам 10 августа, представитель японского командования ответил требованием отвода и советских войск иа 80 ж с заинмаемон ими позиции на советской территории, на которой они находились все время, и только при этом условии соглашался отвести свои войска на 80 м.

Мне поручено предъявить требование, чтобы вышеуказанная группа японских войск была немедленно отведена не меньше чем иа 100 м от линии, которую она захватила после прекращения военных действий. В случае невыполнения этого условия мы вынуждены будем считать перемирие нарушенным японскими войсками со всеми вытекающими отсюда последствиями.

* Имеется в виду устная договоренность о прекращении военных действий; см. прим. 125.

Обещав передать мое заявление, Сигемнцу сказал, что он удивлен тем, что я ему сообщил, так как из тех сообщений, которые он имеет из Токио, ему известно, что там хорошо поняли дух соглашения. Ои думал, что к настоящему времени все должно обстоять хорошо. Впрочем, он не имеет никакой информации из Токио.

Я сказал Снгемицу, что меня тем больше удивляет поведение японского командования, что сама японская сторона была готова отвести войска на 1 км, но мы не настаивали на этом. Я ожидал, что японская сторона оценит нашу добрую волю, а вместо этого японская сторона подняла спор о каких-то 100 м, захваченных ею вопреки соглашению.

В заключение я просил Снгемицу передать мое заявление в Токио возможно скорее.

Литвинов

Печат. по арх.