Кто там шагает правой

По статистике, около 50% мужчин и лишь 25% женщин имели в жизни хотя бы разовый инверсионный контакт. Так ли это? Думаю, что первые привирают, вторые скромничают. Конкурент ли Адам Еве по части дегустации запретных плодов? Другой вопрос, что первая леди земли, ловко сорвав и уничтожив с огрызком розовый ранет, уже через секунду паслась под деревом с таким непорочным видом, что и рент­геновский луч устыдился бы своих подозрений. С на­шим по-прежнему неумеренным любопытством сопер­ничают только наша же скрытность. Которую не уле­стишь никакими посулами анонимности: прекрасный пол усвоил насмерть, что чужая тайна — самый скоро­портящийся продукт.

На любой щекотливый вопрос, в какой бы щадя­щей форме его ни задавали, последует ответ: не была, не владею, не состояла. Чем стремительней и воз­мущенней звучит “нет”, тем верней под ним зарыто “да”. Ничто не вынудит нас приподнять и краешек спального полога без гарантий аплодисментов, а не свиста и гнилых помидоров.

Воображаю исследователя прошлого века, когда женская чувственность отождествлялась с бесстыд­ством и распущенностью, за сбором научного мате­риала:

· Пардон, мадам, знакомо ли вам ощущение ор­газма?

· Да как вы смеете? Я порядочная женщина! — набухала матрона.

· Не понимаю, о чем вы? Ванечка, Ванечка, тут господин медик всякие глупости задает! вспыхивала новобрачная.

· Это провокация. Андрей — мой товарищ по партии и борьбе,— каменела народоволка.

· А как же! Желание клиента — закон Угостите, пупсик, папироской,— подмигивала Нана или Лулу.

И готово. И варится в чугунном котелке лапша для блюда национальной кухни под названием “жен­ская фригидность”. Мужья верили. Почему нет? Ос­вобождало от массы хлопот. А что мигрени, флакон­чики с нюхательной солью, обмороки в присутствен­ных местах, горничную по щекам, сама под поезд — это все нервы и блажь.

Когда судьба швыряла меня на койки гинекологи­ческого отделения, я каждый раз недоумевала: печаль­ный счет соседок по палате, вне зависимости от возрас­та и супружеского стажа, был едва-едва открыт. Мне же досталось не лоно, а какой-то пылесос. Но откуда тогда берутся астрономические цифры абортов по стране? Вроде не тот показатель, который раздувают ради премий и международного престижа. И я чув­ствовала себя чуть ли не главной виновницей мрачного лидерства державы на этом кровавом фронте, пока не догадалась: все врут — и правильно делают Чем еще, кроме лжи, защитит себя женщина в мире, который нарек ее греховным сосудом, в государстве, которое требует от нее ханжества и распутства одновременно^? Вы надеетесь выманить признание в причастности к явлению, которое иначе как извращением и патоло­гией не именуют? Дудки вам!

Впрочем, о конспиративных трюках это я так, для уточнения. Какая разница, четверть и четверть. Количество женщин, не допускающих и мысли о мо­нопольном увлечении, не доказательство ненормаль­ности остальных, более плюралистичных сестер. Сколько европеянок ни за какие коврижки не переспят с негром или аборигеном Австралии? А сколь­ко правоверных мусульманок шарахнутся от христи­анина?