Максима симпатии

Максима симпатии есть максима благожелатель­ности.

Эта максима, как и другие максимы принципа веж­ливости, «работает» на метатекст, то есть создает благо­приятный фон для перспективного предметного разго­вора. Дж. Личем она формулируется так: «Выказывай благожелательность!» Речь в сущности идет о некоем ка­честве, демонстративно проявляемом собеседниками.

Американский принцип достаточно хорошо иллюстрирует эту максиму. Несмотря на то, что принцип этот неоднократно подвергался критике (причем часто критика бывала разумной!), оснований отказываться от него отнюдь не так много. Самым

сильным аргументом критиков была некоторая теат­ральность поведения собеседников, этот принцип ис­поведующих. Причина же критики имела чисто праг­матическую подоплеку: утверждалось, что постоянное следование принципу «Кеер зтпе!» может находиться в противоречии с критерием искренности. Это дейст­вительно так, однако противоречие такое на самом деле не является неизбежным: общеизвестно, что неис­кренность отнюдь не всегда сопровождает благожела­тельность.

Проанализировав множество самых разнообраз­ных коммуникативных стратегий, читатель и сам те­перь может заметить, что благожелательность вступает в конфликт с искренностью только при наличии у собе­седника (или обоих собеседников) предосудительной коммуникативной цели. В том же случае, когда комму­никативная цель оказывается достойной, возможность злоупотребления максимой доброжелательности прак­тически исключена.

Более того, доброжелательность часто является условием «работы» других максим вежливости. На­пример, максиму такта практически невозможно со­блюсти, не соблюдая максимы доброжелательности. В противном случае ненарушение границ личной сферы окажется настолько демонстративным, что мо­жет восприниматься партнером как отказ от взаимо­действия, а это фактически равносильно прекраще­нию контакта.

Понятно, что недоброжелательность — как качест­во, обратное доброжелательности,— делает речевой контакт невозможным. Во всяком случае, долго поддер­живать недоброжелательный контакт практически ни­когда не удается. Поэтому недоброжелательность и не составляет особенной проблемы для науки. Серьезную проблему между тем представляет так называемый бе­зучастный контакт, когда коммуниканты, не будучи врагами, тем не менее, не считают нужным демонстри­ровать или просто не демонстрируют доброжелатель-

ности по отношению друг к другу. Соответствующую группу обычно составляют «деловые контакты», по­скольку традиционно от коллег не требуется быть еще и друзьями. Подобный взгляд на коммуникацию давно и справедливо критикуется как ошибочный.

При нежелательном для одного из собеседников ис­ходе коммуникативного акта разочарование, наступа­ющее вследствие необходимости отказаться от собст­венной коммуникативной стратегии, как правило, оставляет его неудовлетворенным и коммуникативным актом в целом. Однако существует возможность созда­ния минимального комфорта даже для «проигравше­го». Такая модель носит ироническое название подсла­щенной пилюли, однако, даже если сравнивать подслащенную пилюлю с горькой (естественно, при не­обходимости принять пилюлю!), преимущества первой вполне ощутимы.

И правы, видимо, те, кто считает, что оценка атмо­сферы коммуникативного акта и оценка его практиче­ских результатов необязательно должны совпадать. А стало быть, если существует возможность выйти из коммуникативного акта с огорчением, но без сожале­ния, возможность такую лучше использовать. Напри­мер, принятая в некоторых европейских странах фор­ма отказа соискателю той или иной должности неизменно включает фразу: «Но мы тем не менее бла­годарим Вас за участие в конкурсе и надеемся на кон­такты в дальнейшем».

Максима доброжелательности, так же, как и мак­сима согласия, призвана «охранять» и речевые ситуа­ции с намечающимся конфликтом. Именно следуя максиме доброжелательности, оказывается возмож­ным перенос внимания с конфликта как такового на причину конфликта (модель: на самом деле нам нечего делить) с последующим ее обсуждением. Обычно та­кой простой акции, как перенос внимания, бывает до­статочно для того, чтобы сохранить находящийся под угрозой контакт.