Часть 3. Флуктуация систем истины и знания. летий чувственная концепция причинности в конце концов во­сторжествовала

летий чувственная концепция причинности в конце концов во­сторжествовала.

Во-вторых, мыслители и философы шли в одном и том же направлении. Проблема Первопричины и вообще трансценден­тной каузальности все меньше привлекает внимание; в то же вре­мя изучение эмпирической причинности, господствующей в мире материальных явлений, приобретает все более важное зна­чение. Бог как конечная причина был оставлен лишь в почетной должности номинального руководителя.

«Исследовать надо не конечные, но действующие причины... Мы не будем останавливаться на конечных целях, поставленных Богом или природой при создании естественных вещей: ведь мы не должны позволять себе притязать на участие в Его замыслах. Но, рассматривая Его как действующую причину всех вещей, мы увидим, что именно откроет нам дарованный им естествен­ный свет [способность разумения]... в отношении тех следствий [атрибутов Бога], кои являют нам наши чувства...» ¹²

Так, в самой осторожной форме была устранена всякая транс­цендентная, или идеациональная, причинность и заменена чис­то чувственной: необходимой связью между эмпирическими яв­лениями, которую «являют нам наши чувства».

Как бы ни различались в некоторых отношениях теории Мальбранша, Беркли или Лейбница от концепции Декарта и между собой — в этом главном пункте — торжественном от­правлении идеациональной причины в «почетную отставку» и возведении на ее трон чувственной причинности, — все они были единодушны.

Таким образом, эмпирический мир был не только освобож­ден от какого бы то ни было вмешательства любого сверхчув­ственного посредника, но был еще и провозглашен подчинен­ным чисто механическим законам.

Наконец, когда Кант создал свой «очищающий» крити­цизм ^!3, то низведение им понятия причинности в разряд «форм нашего мышления»¹⁴ означало ослабление трансцендентально-сти «Почетного Отставника» (каким до этого был Бог) и полное оправдание чисто эмпирической, исключительно чувственной причинности.

Таким образом, осознание чувственной причинности стре­мительно нарастало, особенно после XVI в., а в конце XVIII в. от идеациональной причинности вообще мало что осталось. В XIX в. она почти полностью была изгнана со столбовой дороги науч­ной и философской мысли.