Этика любви

200 400 GOO BOO 1000 1200 UOO 1GOO 1800

диаграмма 16. флуктуация этических течений

А. Табл. 29 и диаграмма 16 показывают, что вплоть до вто­рой половины V в. до н. э. этика счастья не играла никакой роли. Безраздельно господствовала этика норм: религиозные и мораль­ные требования рассматривались как абсолютные, независимо от того, приносят ли они чувственное счастье. Моральные цен­ности считались священными, сила их исходила от божеств, по­веления которых не вызывали сомнения и не подлежали обсуж­дению. Эту точку зрения разделяли не только такие мыслители, как Пифагор и Гесиод, но и поэты, чьи высказывания были пись­менно зафиксированы в первой половине V в. до н. э. и в более раннее время, — Пиндар, Эсхил, Софокл, Геродот и др. Для них нравственные предписания были абсолютными повелениями богов и не вызывали сомнений даже в тех случаях, когда боги карали людей, которые, на наш взгляд, по-видимому, и вовсе не были виновными.

Подлинная причина подобных взглядов — абсолютистское представление о нравственных ценностях и нравственном миро­устройстве. Поскольку мир абсолютен и нерушим, его следует поддерживать. Нарушенная справедливость должна быть вос­становлена; нарушение, даже неумышленное, не должно оста­ваться безнаказанным. Предполагается, что нравственный по­рядок абсолютен и всегда справедлив, хотя мы можем и не понимать этого. Для любой абсолютистской системы этики любое нарушение абсолютного нравственного порядка не дол­жно остаться без искупления и восстановления самой нравствен­ной ценности. Таким, в схематическом виде, было моральное сознание греческих мыслителей до V в. до н. э. Оно пред:тавля-ется в высшей степени идеациональным и в этом отношении на­ходится в гармонии с идеационализмом, господствующим в дру­гих сферах греческой культуры того периода.

В. Переходя в середину, затем во вторую половину V и да­лее — в IV вв. до н. э., мы видим, что спектр морального созна­ния меняется, причем меняется чрезвычайно. Во-первых, воз­никает и стремительно развивается система этики счастья, ^главным образом в виде одухотворенного эвдемонизма. Во-вто-рьгх, кое-кто из софистов создает крайне чувственные системы этики. В-третьих, главные этические учения, а именно учения Платона, Аристотеля и их последователей оказываются очень близкими к идеалистической системе. Судя по такому спектру, ^Вторая половина V и IV вв. являются отчасти смешанным, но в

- Сорокин