Культурологическая проблематика, тесно связанная с философской традицией, первоначально развивалась в рамках философии истории, философии культуры. Со второй половины XIX века происходит усиление интереса к вопросам культуры, назревает необходимость перехода традиционных ценностей Просвещения и классической философии культуры к новым культурологическим концепциям, что способствовало преодолению абстрактного философствования, субъективистских и панлогистских установок. В XX в. усиливается потребность исследования культуры в рамках самостоятельной сферы гуманитарного знания — культурологии, что обусловлено осознанием спекулятивности классической философии культуры, ее неспособности охватить богатый эмпирический материал, разработать методологию, обеспечивающую подлинно научное исследование культуры, выработать новое понимание культуры, вбирающее в себя не только теоретические представления о ней, но и ее практическое функционирование во всех сферах жизнедеятельности.
|
|
Особое место в культурологических концепциях XIX в. — первой половины XX в. занимает тема кризиса культуры, развитие которой способствовало укреплению культурологического знания. Центральное место в этих концепциях занимают культурологические идеи О. Шпенглера. Сигналом величайшей тревоги в 1923 году стала его сенсационная книга «Закат Европы», в которой речь шла о неизбежной гибели современной западной культуры, в поступательное развитие которой прежде верили всецело. «Закат Европы» — это произведение, которое содержит биологическую философию истории: культуры — это те же живые организмы, которые зарождаются, растут, взрослеют, стареют и увядают. Всемирная история представляет собой чередование и сосуществование различных культур, каждая из которых имеет неповторимую душу.
Шпенглер не рассматривает всемирную историю как планомерный, однонаправленный процесс в духе Гегеля, он преодолевает традиционное членение истории на Древний мир — Средние века — Новое время и считает, что такие понятия как «человечество», «прогресс», «цель» существуют лишь в головах выдумывающих их философов. У истории нет всеобщей логики, она исчерпывается лишь рождением и умиранием культурных организмов. Носительницами подлинной всемирной истории, по мнению Шпенглера, являются восемь следующих великих культур: египетская, индийская, вавилонская, китайская, греко-римская (аполлоновская), византийско-арабская, культура майя и ныне существующая, западноевропейская (фаустовская). Каждая из этих культур абсолютно неповторима и замкнута. Шпенглер отрицает идею преемственности культур, их смысловую диалогичность. Все эти культуры имеют одинаковое строение и одинаковую деятельность, они могут просуществовать 1200-1500 лет, проходя фазы рождения, юности, зрелости, старости и, наконец, гибели. В конечном итоге культурный организм впадает в стадию окостенения цивилизации, в период который невозможны достижения науки, искусства, философии, религии. На этой стадии происходит выработка организации и техники, что приводит к гибели культуры.
|
|
Схема рождения и гибели культуры непреодолима, Шпенглер рассматривает ее как судьбу, как неизбежность. Следовательно, кризис культуры, в том числе и современной, фаустовской — закономерное явление. Западная культура, пройдя стадии роста и расцвета, достигла стадии цивилизации, которая характеризуется образованием «мирового города», в котором нет народа, а есть «масса», непомерным развитием техники, непониманием традиций, борьбой против церкви, преобладанием рационализма, всепроникающим духом денег. Единственно возможная философия на этой стадии — скептицизм.
Не допуская мысли о преемственности культур, Шпенглер видел причины вырождения культурного организма исключительно в его внутреннем развитии. Для него кризис культуры есть нечто иное, как вступление в стадию цивилизации, во время которой материальные элементы начинают преобладать над духовными и постепенно вытесняют последние. Поскольку культура не обладает способностью перестраиваться, то для нее нет иного исхода, кроме гибели. Таким образом, Шпенглер исходит из констатации сугубо внутренних механизмов развития культурного кризиса.
Рассмотрение культурно-исторического процесса как чередования и параллельного существования культурных организмов, проходящих через общие стадии зарождения, расцвета и упадка, определяется очень серьезной целью исследователя — найти закон существования и развития культур, с помощью которого можно не только оценивать прошлое культуры, но и дать прогноз на будущее, сделать возможным предсказание судьбы культуры, в частности ныне существующей, западной. Вывод Шпенглера однозначен: рационалистическая цивилизация, в состоянии которой находится европейская культура, есть деградация духовных ценностей, и такая культура обречена.
Шпенглер создает образное учение — «морфологию всемирной истории», опираясь на богатейший материал, заимствованный из сферы истории науки, философии, искусства, религии, экономики, политики. Глобальное решение проблемы истории, по мнению Шпенглера, было невозможно, так как до сих пор отсутствовал метод для исторического мышления. Историки лишь принимали как таковые наблюдаемые явления исторического порядка, приводя их в систему по принципу причины и действия, что по сути являлось перенесением методов естествознания в сферу истории. Они считали исчерпывающим историческое познание, иллюстрирующее характер эпохи социальными, религиозными, художественными явлениями. Но, по глубокому убеждению Шпенглера, явления духовно-политического характера являются только выражением, меткой принявшей формы душевной стихии культуры. Поэтому целью историка должно стать изучение этих проявлений «морфологического сродства», не ограничиваясь областью каких-либо фактов, а погружаясь в глубочайшие научные, художественные, философские, религиозные, социальные идеи греков, индусов, арабов, западноевропейцев. Шпенглер требует от историка понимания языка живых форм истории, понимания мира как истории в противоположность миру как природе. В качестве методов исторического исследования Шпенглер предлагает те же средства, которые служат раскрытию загадки развивающихся явлении — наблюдение, аналогия, вживание, «непосредственная внутренняя уверенность», «точная чувственная фантазия».
|
|
Следуя за идеей Дильтея о разграничении «наук о духе» («наук о культуре») и «наук о природе», Шпенглер противопоставляет морфологию истории природы, резко отделяет органическое представление о мире, опирающееся на хронологию и идею судьбы, от механического, опирающегося на законы физики, причинно-следственные отношения, логику пространства. Стремясь освободить историческое познание от методов естественных наук, чье бурное развитие способствовало укоренению естественно-научного метода мышления в области гуманитарного знания, Шпенглер демонстрирует несоизмеримость мира истории с совокупностью законов, формул и систем. Если в природе имеет место необходимость причины и действия, то в жизни существует необходимость судьбы — логика времени, которая составляет суть всей истории в ее противоположности миру природы. Таким образом, через идею судьбы, которая предстает человеческому взору как однократность, уникальность, неповторимость всего случившегося, Шпенглер утверждает релятивизм в истории.
В культурологической концепции Шпенглера проявилась общая тенденция отхода от ценностей классической философии и стремление к новому осмыслению культуры. Критика рационализма и панлогизма классической философии культуры, соприкасающаяся с идеями «философии жизни», осуществляется Шпенглером в единстве с реализацией идеи построения «морфологии всемирной истории». Его культурологический проект разворачивается на пути перехода от спекулятивной классической философии культуры к постклассическим концепциям, к культурологизированию. Утверждение Шпенглером многообразия исторических типов культур, неприятие европоцентристских установок, спекулятивных конструктов способствовали преодолению абстрактного культурфилософствования. Во главу угла ставится не философское теоретизирование, а мифотворчество, господство образов, художественное мировосприятие. Жизнь в богатстве всех ее проявлений — политических, экономических, художественных, этических — объявляется единственным достойным предметом культурно-исторического анализа.