Лекция #3

24/09/2012

Остро чувствуя переход культуры из одной стадии в другую, Агриппа д’Обинье писал:

Век, нравы изменив, иного стиля просит.

Срывай же горькие плоды, что он приносит.

Возрождение действительно к концу XVI столетия подошло к идеологическому творческому кризису. В литературе Возрождения среди общих идей эпохи главенствовали принцип гуманизма и связанное с ним стремление к гармонии.

Под принципом гуманизма следует иметь в виду то новое виденье мира, когда в центр мироздания на место Бога был поставлен человек. То есть, выражаясь словами А.Ф Лосева: «Вместо абсолютной личности, то есть единого божество, который выше всякого космоса, выше человека и мира стала абсолютизироваться личность человеческая».

В противоположность средневековью стали думать, что возможности человеческой доблести, воли, знания безграничны; что удача, власть, наслаждения - все пристало человеку, если он отважен, талантлив, обладает необходимой энергией ума и воли.

Ренессансный миф о человеке был связан в представлении гуманистов эпохи со стремлением к гармонии. В противоположность средневековью, когда существовали дуалистические теории, а в этих дуалистических теориях человек противопоставлялся миру природы, потому что мир природы считался враждебными человеку силами, которые мешают ему соединиться с Богом. В эпоху возрождения стали считать мир, природу источником богатства и счастья человека. Ведь именно в мире человек был призван осуществить себя, заявить о своей личности. Поскольку при этом гуманисты исходили из представления о великой земной гармонии, то они одновременно верили в возможность гармонии между миром и человеком. Отсюда тот принцип гармонии в стиле, композициях, образах, который был характерен для искусства ренессанса и который изменил то дробление на части и эпизоды, которое было свойственно средневековому искусству.

Гуманизм и гармония столкнулись с грубой реальной действительностью. Гуманисты считали, что освободившись от варварства средневековья, от пут церковной идеологии, человек посвятит себя творческому знанию, стремительному прогрессу, наслаждению жизни. А что происходило на самом деле? Мир превращался не в арену разума и свободы, а в арену кровопролитных войн, гражданских, захватнических, которыми была отмечена история XVI и первой половины XVII столетия.

Немецкий поэт Мартин Опиц, творивший в начале XVII века, в одном из своих стихотворений, которое подводит итог европейской национальной истории, пишет:

Мы - смерти мастера. Нам славу принесло

Уменье убивать, Смерть - наше ремесло.

Мы разумом бедны и чувством оскудели,

Зато мечом, копьем и пикой овладели.

Гуманисты эпохи Возрождения, абсолютизируя человеческую личность, прославляли величие человеческого разума. Пико Делла Мирандола в своем трактате «О достоинстве человека» писал, что «развивая свои духовные и интеллектуальные силы, человек способен стать ангелом и словом божьим». Но не только войны вели к разочарованию. Разочарованию способствовала та атмосфера нетерпимости, насилия, фанатизма, которая после Тридентского собора стала устанавливаться во многих странах Европы

Тридентский собор разработал программу контрреформации, усилил гонения на еретиков и ввел индекс запрещенных книг, то есть установил строгую церковную цензуру. В этой связи судьбы многих реформаторов-гуманистов складывались весьма драматически. Становилось очевидным, что гармония человека с миром недостижима. Общество, социум до сих пор противостоят притязанием человеческой личности.

Ренессансный идеал оказался несостоятельным, потому что реальный человек отнюдь небезупречен в своих помыслах и поступках. Те качества, в которых ренессанс видел достоинства человека, которые определяли ренессансное понимание человеческой доблести, то есть активность, предприимчивость, энергию ума и воли - все эти качества обнаружили способность из положительных превращаться в отрицательные. Активно, со всей энергией ума и воли, утверждая себя в мире, человек начинал действовать по принципу «все дозволено». Его борьба против установившегося порядка вещей сплошь и рядом оборачивалась чудовищным оборонизмом и злодейством.

Таким образом происходило крушение ренессансного принципа гуманизма и гармонии. Но был еще один аспект кризиса: научный и философский. Образованные люди возрождения полагали, что они могут все постичь и понять, так как видели преграду только в запретах церкви, в оковах средневекового мировоззрения. Однако в ходе научных исследований, в ходе великих географических открытий, в ходе исследований Коперника и появления новой космологической системы, в контексте успехов в новой области физики обнаружилось, что мир неизмеримо сложнее, чем о нем думали раньше. Открывая какую-то истину, человек тут же наталкивается на 10 новых тайн. Таким образом, человеку не дано постигнуть тайну мироздания.

Постепенно вообще разрушался привычный образ мира, завершенного, в самом себе замкнутого гармонического целого, в котором человек занимал твердо установленное центральное место. Вместо этого: «Открылась бездна звезд полна; Звездам числа нет, бездне дна». Бесконечность стала атрибутом вселенной. В этой новой вселенной человек занял новое место, он больше не был центром мироздания, он был лишь песчинкой, затерянной в этой бездне мироздания. «На что же нам, затерянным в природе,/ Надеяться, заброшенным в простор?”, - вопрошает Кальдерон устами одного из своих персонажей. И у Паскаля, в его баснях есть фрагмент, который озаглавлен “Несоразмерность человека”.

Этот фрагмент посвящен осознанию нового образа вселенной и нового положения в нем человека, и проникнут этот фрагмент драматическим переживанием несоразмерности человека, дисгармонией между конечностью человеческой личности и бесконечностью пространства и времени:

«Пусть человек отдастся созерцанию природы во всем ее высоком и неохватном величии, пусть отвратит взоры от ничтожных предметов, его окружающих. Пусть взглянет на ослепительный светоч, как неугасимый факел, озаряющий Вселенную; пусть уразумеет, что Земля — всего лишь точка в сравнении с огромной орбитой, которую описывает это светило; пусть потрясется мыслью, что и сама эта огромная орбита — не более чем еле приметная черточка по отношению к орбитам других светил, текущих по небесному своду. Весь зримый мир – лишь едва приметный штрих в необъятном лоне природы. Человеческой мысли не под силу охватить ее. Сколько бы мы ни раздвигали пределы наших пространственных представлений, все равно в сравнении с сущим мы порождаем только атомы. Вселенная – это не имеющая границ сфера, центр ее всюду, окружность – нигде».

Что такое человек во Вселенной? Небытие в сравнении с бесконечностью. Человек не в силах даже приблизиться к пониманию этих двух крайностей: конца мироздания и его начала, неприступных, скрытых от людского взоронепроницаемой тайной и равно не может постичь небытие, из которого возник, и бесконечность, в которой растворится. Человек улавливает лишь видимость явлений, ибо не способен познать ни их начало, ни их конец.Таким образом, научный, философский, социальный опыт опровергали оптимистические иллюзии ренессанса, опровергали ренессансный миф о человеке, о его безграничном могуществе и об идеальной гармонии человека и мироздания.

Новая эпоха, свидетельствуя о безграничности пространства и неуловимости времени, одновременно свидетельство, что не существует гармонии между человеком и мирозданием. Оптимистический иллюзии Возрождения постепенно вытеснялись новым остро-трагическим мироощущением. На смену ренессансу приходила новая эпоха – барокко. А.А. Морозов в своей статье сопоставляет ренессанс и барокко: «Искусству Ренессанса весь мир представлялся прозрачным, как стекло, расчерченным в прекрасной геометрической перспективе. Оно было полно веры в свои силы. Человек барокко мечется среди сомнений и противоречий, кажущихся ему неразрешимыми, теряя надежду на осуществление своих гуманистических идеалов. Барокко отразило душевную потрясенность человека, нашедшую свое выражение в пристрастии к причудливым, гротескным, изощренным формам, к экспрессивным динамическим и художественным средствам».

Но ренессанс не был до такой степени идиллическим. Стремление это намеренное, чтобы лучше почувствовать логику литературного, художественного развития.