Диалектика Платона

Диалектика – сердце платоновской философии. Все диалоги ведут к ней! Если пройти мимо диалектики, то Платона – не понять. Платон: “Диалектика – это карниз, венчающий все наше знание”. Диалектика – это то, ради чего он создает мифы, и шаг за шагом очищает мнения от неистинного в них.

Диалог “Парменид” – раскрытая диалектика, очищенная от образов мысль. Этот диалог есть “пробный камень”: если, читая его, клонит ко сну, тошнит, то не надо отчаиваться, а вернуться в начало философии Платона и попытаться еще раз подойти к диалектике. В этом диалоге диалектика есть внутренняя душа содержания.

В диалоге “Государство” (конец 5-ой, 6-ая и 7-ая книги) Платон дает определение диалектики и диалектического метода, а также пояснение этого определения и того, что с ним связано. Для этого он различает все существующее на видимое и мыслимое (видимое только умом, умозрительное=теоретическое), и каждое из них – на реальное и отражение этой реальности.

В видимом, например, Платон различает реальные вещи, деревья, животных и их отражения в воде и гладких поверхностях; а в мыслимом Платон различает настоящее мыслимое и мыслимое только по аналогии с видимым (таковы, например, настоящий мыслимый треугольник, который имеет только два прямых угла и лишь воображаемый треугольник – с тремя углами, только один из которых может быть прямым). Иначе говоря, область отраженного мыслимого есть область воображаемого: треугольник геометры мыслят (по геометрической теореме, треугольник есть фигура, углы которой тождественны двум прямым углам <причем это есть мысленное определение любого треугольника, т.е. треугольника вообще, а не только какого-то единичного треугольника, который мы наблюдаем в данный момент>), но мыслят с помощью образа – мыслят, глядя на чертеж, изображающий фигуру с тремя углами, и других побуждая воображать треугольник <но каждый раз, воображая треугольник, мы воображаем ЭТОТ единичный треугольник или конечное множество единичных треугольников, а в мысленном определении треугольника утверждаем всеобщность свойств у абсолютно каждого треугольника – всеобщее содержание можно только мыслить>. Область подлинно мыслимого – то, что можно только мыслить, без чувственных образов.

Этим 4-м видам предметности, по Платону, соответствуют четыре способа деятельности души:

Уподобление или ощущение – способ деятельности души, когда она видит не подлинные вещи, а их тени, отражения.

Вера или представление – реальные предметы мы познаем не с помощью чувств, а непосредственно знаем, что это. Непосредственное знание дерева – это еще не понимание его.

Рассудок или рассуждение – движение мысли от мысленного образа предмета к выводам о нем. Так познаются, например, геометрами геометрические предметы.

Разум или познание, понимание – диалектика, диалектический метод как таковой.

Разница между рассудком и разумом: рассудок (dianoia) есть движение от аксиом (гр. axios – ценное), основанных на вере, на очевидности к выводам из аксиом. Рассудок движется с помощью чувственных форм (образов): в геометрии – чертежи, в алгебре – формулы, графики, в физике – мысль благополучно двигалась, пока была чувственная модель атома, как планетарной системы “шариков”, но уже тяжелее с представлением образа поля, спасительная твердая почва здесь для физиков - видимые формулы и графики.

Это линейное движение мысли от начала к концу. Конец доказан из начала, но само начало не доказано, т.е. результат доказан формально. Рассудок – это мышление, не могущее двигаться без чувственных образов, дискурсивное мышление. Если поставить аксиомы под сомнение, то под сомнение станут и выводы. Отсюда - множество геометрий и физик: новые основания – новые выводы; бесконечно новые по количеству конечные основания – бесконечные по количеству новые выводы, замечательно! Процесс познания – обеспеченно бесконечен!

Разум (гр. episteme, fronesis) – это движение мышления без всяких чувственных образов, с помощью только идей, к единому началу всего существующего и от него - к концу. Разум, субъективно начиная, идет от некоторых предпосылок (по гр. гипотез) – к безпредпосылочному, негипотетическому началу всего, а от него к тому концу, с которого он субъективно начинал, с целью доказать гипотезы и таким образом, замкнув круг, завершить познание. Поэтому разумное мышление замкнуто – оно не имеет недоказанных предпосылок, начал. В разумном мышлении, стало быть, два начала: 1) начало нашего, субъективного движения мышления и 2) начало действительного мышления, совпадающее с первоначалом всего существующего. А конец – один: тот, который совпадает с началом.

Популярно выражаясь, вся разница между рассудком и разумом в том, что рассудок опирается на иное себе (на чувственное), а разум - только на самого себя.

По Платону, уподобление (ощущение) и вера (представление) вместе есть мнение, а рассудок и разум – мышление. Мы представляем (мним) прежде, чем мыслим. В разуме же нет ничего от нас, нет субъективно-личного. Здесь не годится говорить: “Я убежден, что…”, потому что один в одном убежден, другой в другом, у одного - одни ценности (аксиомы), у другого иные.

Юношеские смерти по собственной инициативе – глупые. Молодая душа, конечна, должна иметь ценности, но надо дать себе еще подрасти, чтобы, если надо, жизнь отдать за истинные ценности, а не мнимые, сложившиеся случайно. Твердые аксиомы ценны тем, что на них можно опереться, ими держаться, а не пропасть.

Рассудок – “Это именно я так мыслю”. Разум – безличное мышление, точнее – сверхличное, т.е. превосходящее в себе самом все личное (даже для нас субъективно самое дорогое).

Далее в “Государстве” идет речь об отношении рассудочных наук и разумной науки (диалектики). Платон берет их отношение в его истине, а не внешне (не берет их просто как разные). Т. к. рассудок и разум есть формы мышления, то Платон говорит о 2-х видах наук.

Рассудочные науки: математика, геометрия, астрономия, гармония (музыка). В том виде, как ими занимаются обычно, они настолько далеки от философии, что назвать их науками по существу нельзя.

Математики занимаются не собственно своим предметом – числом, а тем, что имеет число. Они считают: яблоки, корабли, деньги (не лучшее занятие).

Геометры, почти землемеры, говоря “треугольник”, они представляют треугольник, вместо того, чтобы обращать внимание на сущность треугольника, на невидимое, на то, что можно только мыслить.

Астрономы – наблюдают движение планет и т. д. Смотрят и им интересно: за какое время эта видимая планета пройдет мимо другой видимой планеты? Жутко интересно. Платон: разве они смотрят вверх, если они смотрят на видимое? Взор их души, даже если они задрали голову вверх, все равно, вниз.

Обычная задача музыкантов: изобрести созвучия, приятные для души или бодрящие ее (марши) и т.п.

Платон: эти “науки” должны обрести другой вид. Тот вид, который нельзя будет назвать техникой, который может научить мыслить о вечном, о непреходящем. Не о числе арбузов, а о природе числа; не о конфигурации земельных участков, а о сущности геометрических фигур; не о видимом движении планет, а о природе движения тел; а в музыке - о природе гармонии, о единстве разных тонов. Наука (гр. matematike) - от слова научить, т.е. то, из чего мы можем научиться мыслить (а не куча сведений, сваленных, как попало).

Кажется, что рассудочные и разумная науки направлены на разный предмет, но на самом деле – нет. Предмет один – сущность чего бы то ни было. И, следовательно, они учат нас подбираться к истине. Они воспитывают наш рассудок. Образованный рассудок – необходимая предпосылка разумного мышления. Разум не врожден. “Не знающий геометрию, да не войдет”, – было написано над дверьми Академии, ибо ему нечем будет ухватиться за истину.

Согласно Платону, все эти рассудочные науки - необходимое введение в диалектику. Мы должны подойти, подобраться к диалектике. Научась мыслить противоречивые сущности различных предметов, мы подойдем к познанию единой сущности.

Вспомним “Пир”. В нем Платон впервые выделил ступени восхождения к истине или начертал образ “лестницы любви”:

любовь к прекрасным телам;

любовь к красоте душ;

любовь к красоте нрава;

любовь к красоте наук (математики, геометрии, астрономии, гармонии).

Это - введение в диалектику, первая фаза познания или диалектического метода. Вторая фаза – познание единого безпредпосылочного начала всего. Но на этом процесс познания не останавливается. Ни в коем случае! Необходима третья фаза – познание всего, что связано с единой сущностью. “Связано” – не слишком удачное выражение, точнее, все, что из нее следует.

Почему мы по ступеням наук можем подняться к единой сущности? По-видимому, потому что эти ступени имеют основание в едином – “лестница”, по которой мы поднимаемся к единому, выброшена из единого. Но узнать, что это так, мы можем, лишь познав само единое. Спускаясь от единого к началу нашего мышления, мы доказательно пройдем по тем же ступеням, по которым поднялись к нему. Ошибка переводчика, написавшего: “мы спускаемся к концу, чтобы обосновать единое”. Не единое, а наши ступени восхождения, чтобы они не остались аксиомами, недоказанными предпосылками!

Это круг есть круг диалектического метода, по Платону. Ни одна из фаз отдельно диалектикой не является. Диалектика доказывает аксиомы рассудка и, тем самым завершает здание науки. Она есть карниз, крыша, венчающая здание и завершающая его до целого. Диалектик, по Платону, тот, кто может дать доказательство сущности каждой вещи и, даже с помощью доказательства определить единую идею – истину. Философ – это тот, кто лишь начинает мыслить разумно, начинающий диалектик. Диалектик – это единственный настоящий, т.е. полный, завершенный homo sapiens, вполне мыслящее существо.

Платоновская философия определила философскую мысль на две тысячи лет вперед - вплоть до Гегеля. Вот почему ее никак нельзя миновать.

Итоги: по Платону, результатом всех форм любви (всех стремлений человеческой души, в том числе и философии) является диалектический метод.

Поскольку диалектический метод есть вполне логическое движение разумного мышления, он завершает все ступени образования души (пайдеи). Каждый шаг разумного движения мышления логичен. Сущее потому и существует, и может быть познано, что оно логично.

Этот гераклитовский единый логос для Платона есть единая идея или единое. И хотя он не всегда называет это истиной, мы назовем. Эта единая истина не только тождественна себе, как представляется философу, лишь взошедшему не вершину лестницы лубви. Его форма мышления – еще представление. Он еще стоит перед истиной, а она – перед ним. Философу, по Платону, еще надо стать диалектиком, т.е. познать истину. Сократ, по Платону, есть философ по преимуществу, который пренебрег множеством вещей ради одной истины.

Для диалектика истина – и то, и не то, что для философа. Для диалектика истина в своем единстве настолько различна, что есть единство единства (тождества) и различия (множества). Т.е. единство противоположного в нем самом. И именно поэтому она есть противоречие.

Диалектик – тот, кто может мыслить противоречие, а не запутываться в нем. Для рассудка противоречие есть безвыходная ситуация – апория. Рассудок, дойдя до противоречия, вянет, плюет на все и даже на себя.

Поскольку истина есть противоречие в себе самой, она не может быть познана рассудком. Необходима специальная подготовка. Ошибается тот, кто понимает мышление как только рассудочное.

И еще одно важное: т.к. истина противоречива, она не может быть выражена ни одним конечным определением рассудка, ни множеством его конечных определений. Это самая большая мука для рассудочного мышления – осознавать негодность для познания истины конечных определений.

Но глупостью будет вывод из этого, что истина непознаваема. Да, истина непознаваема, но только в конечных определениях рассудка. Другой вывод, который делает уже не скептически настроенный рассудок: что в истину можно лишь верить, лишь стремиться, но никогда не достигнуть. Да, истину не достигнуть, но только рассудочным мышлением. Истина познаваема и достижима: познаваема в противоречивых определениях и достижима диалектическим методом.

Потому Сократ и не мог познать истину, что он стремился к непротиворечивой истине.

Метод (met-odos) не точно переводят как просто путь. Odos – путь, а met – нечто идущее вслед. Следовательно, метод – это путь всед за тем, что само осуществляет путь. Что это? ИСТИНА!

Истина есть процесс своих многих определений. Многое не чуждо единому, если оно есть многое самого единого. Истина есть процесс и, т.к. это процесс истины в себе самой, то этот процесс имет результат, а не уходит в “дурную бесконечность” спирали или прямой – этот результат сама истина.

Диалектическое мышление есть движение всед за движением самой истины. Истины такой, которая осуществляет себя во все новых определениях. Именно поэтому предмет философии – истина – не дан в полноте своих определений изначально. Новый предмет философии, открытый Платоном, - не покоющаяся истина, а движущаяся в покое (неподвижная в движении). В диалоге “Софист” Платон пишет: “Абсолютное бытие должно двигаться и покоиться”.

Истинное, или диалектическое, мышление – то, которое собственными определениями способно повторить путь самой истины, путь ее самоопределений. Истину по подобиям знать не возможно. Первое условие диалектического мышления: не прибегать ни к чему образному, к представлению. Надо идти не по аналогии, а по логосу. Вся философия, включая Гегеля, и шла по этому пути. Платон открыл, но не разработал диалектический метод.

Что есть действительность с высоты разумного мышления? Ясно, что каково мышление, таков и предмет. Как мы мыслим, таким и является для нас предмет: необразованный видит одно, а образованный, в том же самом, видит другое. Чем же выглядит действительность в умозрении разумного мышления?

Чем она выглядит в чувственном восприятии – вы это прекрасно знаете сами: вот это все – столы, стулья, шкафы и т.д., т.е то, что видно, слышно и т.д. Поэтому все садятся вечером перед телевизором, смотрят и слушают новости в жажде УВИДЕТЬ и УСЛЫШАТЬ, что же в действительности происходит. А разве там говорят о том, что действительно происходит? Нет, там говорят лишь о том, что видно и слышно! Видно и слышно может быть с разных мест, поэтому с каждого определенного “места” видно и слышно РАЗНОЕ. А о том, что не видно и не слышно – не говорят, хотя это – главное, и, причем, только одно это и важно. Так человека “водят за нос” – посмотри сюда, посмотри туда. Только когда это надоест, начнется переход к мышлению.

С высоты же разумного мышления истинной действительностью выступает только сам вечносказывающийся логос. Платон в “Филебе” и “Тимее” – изображает то, как выглядит действительность с высоты разумного мышления. С логической точки зрения истинная действительность есть мыслимый космос, который есть единство противоположного; единство мировой души и мирового тела.

Платон: этот мыслимый космос есть парадигма (с гр. образец) для физического, видимого космоса (космоса обычных физиков и астрономов). Что же это за образец? Платон изображает космос, каким его замыслил творец, т.е. Платон мыслит, как мыслил бог, творя мир.

С разумной точки зрения космос устороен гениально просто: в основе всего – отношение противоположностей: единой идеи и материи. Поскольку это отношение, то противоположности опосредованы. Это опосредование есть вещи (не чувственные, а те, что чувственные вещи есть по своей сути).

Единое, идея – это истинное бытие. Материя есть истинное не-бытие – сущее ничто. Это не то ничто, которого нет, а то ничто, которое есть. Бытие активно не как попало, действует с умом. Живое, разумное и деятельное единое проявляется в форме идей. Материя – иное идеи, бесконечная – в ней самой нет предела изменению. Вещи – различные единства идей и материи. Универсум есть всеобщее единство идей и материи, а вещи – особенные единства идей и материи.

И поскольку каждая вещь заключает в себе противоречие – она есть становление собой. Каждый из нас есть становящийся собой – мы не есть те, кто мы есть! Мы еще должны стать собой.

Истинная действительность, стало быть, есть отношение трех моментов: всеобщего (единого), единичного (многого) и особенного (единства единого и многого). Вселенная есть логический процесс противоречия, тождественный логическому процесу мышления, следовательно, познавая истину логическим методом мы познаем сущность вселенной.

Платон подготовил всю полноту условий для того, чтобы историческое развитие философии могло быть продолжено в чисто теоретической форме. Что и сделал Аристотель.