Глава II русская духовность до XIX в

Русская духовность есть особый культурный комплекс, сложив­шийся под влиянием православно-греческого (византийского) наследия и определявший основные черты духовно-культурной Киево-Новгородской и Московской Руси, а также не утративший

своего значения в последующие периоды истории России, вплоть до наших дней.

Русская духовность включила в себя совокупность религиозных, философских, эстетических, этических идей, представлений и обра­зов, основанных прежде всего на наследии античности и патристики (святоотеческой литературы).

Русская духовность ведет свое начало от времени принятия право­славно-христианской веры — «крещения Руси» в 988 г.

Значение византийско-русской духовности для культурного разви­тия России исключительно велико. Византийско-православное насле­дие открыло русскому народу путь приобщения к культуре эллинизма, а через нее и к истокам культуры латинского Запада, Средиземноморья и Ближнего Востока. Длительная и основательная связь России с право­славной Византией позволила заложить основы русской культуры, сфор­мировать универсальный, а не локально или этнически замкнутый тип культуры. С. Аверинцев писал: «Только с принятием христианства рус­ская культура через контакт о Византией преодолела локальную огра­ниченность и приобрела универсальное измерение. Она осознала себя самое и свое место в ряду, выходящем далеко за пределы житейской эмпирии; она стала культурой в полном значении этого слова»¹.

Русская культура средневековья опиралась в своем развитии на те же содержательные основания, что и средневековая культура Запа­да, — культуру периода патристики, а через нее на античность. (Более подробно см. раздел «Философское значение Библии и святоотечес­кой литературы (патристики)».)

Опора на общие истоки предопределила сходство русской и запад­ноевропейской культуры средневековья. Вследствие этого русский народ и народы Европы, при всех различиях, составили единую семью хри­стианских народов. Их культура, образ жизни, менталитет, традиции и многое другое приобрели черты сходства. Различия же определились в первую очередь путями приобщения к общим истокам. Культура средневекового Запада складывалась главным образом под влиянием римско-католической ветви христианской церкви. В ее поле зрения находились в основном произведения западных Отцов церкви, писав­ших по-латыни. Русская культура восприняла главным образом насле­дие восточных Отцов, писавших по-гречески. Важнейшую роль для Руси длительное время играли контакты с Константинополем (Царь-градом) — культурным и политическим центром Византии.

Творения Святых Отцов церкви пользовались наивысшим автори­тетом у книжников средневековой Руси. Сочинения таких авторов, как Иоанн Златоуст, Григорий Назианзин, Василий Кесарийский, Ефрем Сирин, Афанасий Александрийский, Иоанн Лествичник,

¹ Флоровский Г. Указ. соч. С. 234.

¹ Аверинцев С. С. Крещение Руси и путь русской культуры//Страницы русской зарубежной печати. Мюнхен—М., 1988. С. 44.

Иоанн Дамаскин, и многих других представителей патристики посто­янно переводились, распространялись и почитались на Руси начиная с древнейшего периода. Они служили источником самых разнообраз­ных знаний, от теологических и философских до географических, математических, логических, астрономических и др. Через посредство произведений святоотеческой литературы стала доступной широкая информация о более ранней культуре античности, в частности, све­дения о жизни и трудах великих мыслителей древности, таких, как Сократ, Платон, Аристотель, Анаксагор, Пифагор, Демокрит, Фи-лон, Ориген и др.

Образованные люди Древней Руси осмысливали идеи философов прошлого. Опираясь на эти идеи, они разрабатывали собственные кон­цепции, призванные ответить на животрепещущие вопросы жизни. Святоотеческое наследие задавало духовный уровень бытия человека и общества Древней Руси. Это был уровень христианской духовности, противостоящий низведению человека к животным проявлениям. Ус­тремляя человеческую душу ввысь, патристика позволяла одухотво­рять жизнь, наполнять ее возвышенным содержанием. Изучение и ос­мысление трудов святых Отцов церкви, распространение на Руси со­ответствующих идей создавали прочную опору для наращивания культурного потенциала в противостоянии варварству, обскурантиз­му и нигилизму. Вот почему значение православно-христианского про­свещения Древней Руси невозможно переоценить. «Если мы, русские, не окончательно варвары и скифы, то потому лишь, что через право­славную церковь, через Византию получили связь с преданиями ан­тичной, греческой культуры», — писал Н. Бердяев»¹.

Переводы, изучение толкований произведений святых Отцов цер­кви и близких им авторов составили основу средневековой русской книж­ности. Книжность предполагала высокую оценку значения книги, по­нимание важности грамотности и просвещения, умение работать с книгой, постоянно с ней «общаться», переводить, истолковывать со­держание и оформлять ее вид. Книжниками на Руси, как правило, были монахи. Важно и то, что христианское просвещение с самого начала нуждалось в значительном письменном фонде. Он складывался из огромного числа рукописей и книг разнообразной тематики. Имен­но в нем содержалась доктринальная основа византийско-русской ду­ховности. Однако последнюю ни в коей мере нельзя свести только к книжности, только к письменно зафиксированным идеям.

Одна из своеобразных черт византийско-русской духовности состо­ит в соединенности идеи и наглядно-образной выразительности. Идея часто передается не посредством ученых трактатов, а через зримый образ. Философскими идеями пропитаны, в частности, произведения

¹ Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства. М., 1994. Т. 1. С. 528-529.

средневекового русского искусства. «Умозрение в красках» — так ха­рактеризовал русскую икону известный отечественный философ и культуролог Е.Н. Трубецкой¹. Икона в символически-образной форме выражает целостное мировоззрение, основанное на определенной философской концепции. Например, знаменитая «Троица» Андрея Рублева в пластической и зримой форме без всяких слов и логических категорий раскрывает особую философскую концепцию мироздания. В творении Рублева каждый элемент и вся композиция символичны². Икону можно мысленно читать, переживать и осмысливать заклю­ченное в ней философское содержание. Высокая оценка древнерус­ской живописи, вошедшей в сокровищницу мировой культуры, в зна­чительной мере объясняется присущей ей глубокой философичнос­тью, а не только чисто эстетическими достоинствами.

Философское содержание обнаруживается также и в архитектуре храмов и их убранстве. Например, храмы Софии почитались на Руси как «жилища Премудрости Божией». Образ Софии-Премудрости стал одним из ключевых в древнерусской культуре и философии. Истоки этого образа восходят к античной древности. Храмы Софии, построен­ные по образцу византийского в Константинополе, — одни из самых распространенных на Руси. София-Премудрость представляет собой многозначный символ-понятие, выражающий стремление к благоус­тройству, гармонии Космоса, совершенство и умелость («мудрость») человека.

Храмы на Руси, как и всюду в средневековье, отнюдь не рассмат­ривались только лишь в качестве «молитвенного дома». Храм — много­значное и многофункциональное явление. Во-первых, храм воспри­нимался как модель мироздания, как образ мира. Он символизировал гармонию мира, его упорядоченность. Во-вторых, храм — символ жизненности, символ духовности. «Золотое пламя церкви или золотое пламя свечи — это символы духовности. «Свеча бы не угасла» — так писали в своих завещаниях московские князья, заботясь о целостнос­ти Русской земли»³. В-третьих, храм служил целям организации про­странства, расположенного вокруг него. Как правило, он являлся ар­хитектурной доминантой прилегающей местности. В-четвертых, храм -место театрализованного богослужебного действа. В-пятых, своеоб­разный «концертный зал» с прекрасной акустикой. В-шестых, собра­ние произведений искусства, а часто — библиотека, хранящая редкие рукописи. В-седьмых, пантеон — место погребения выдающихся дея­телей, почитаемых предков с почетными захоронениями. В-восьмых,

' См.: Трубецкой Е.Н. Умозрение в красках. Вопрос о смысле жизни в древне­русской религиозной живописи/УФилософия русского религиозного искусства. М., 1993. С. 195-219.

²См.: Громов М.Н., Козлов И.О. Указ. соч. С. 25-26.

³ Лихачев Д. С. Русское искусство от древности до авангарда. М., 1992. С. 12.

центр общественной жизни города или населенного пункта. Много­значность и многофункциональность храма явились результатом мно­говекового развития культуры.

Начало распространения византийской учености на Руси связано с просветительской деятельностью братьев Кирилла и Мефодия, ко­торых принято почитать как основателей славянской письменности. Однако не следует забывать о том, что прежде всего это были высоко­образованные люди, входившие в самую просвещенную элиту ви­зантийского общества того времени. Они вобрали в себя богатейший опыт греко-византийской культуры. Отметим, в частности, что один из братьев — Кирилл (получивший это имя за 50 дней до смерти по пострижении в монахи, до этого он носил имя Константина) был широко известен как Константин Философ. Его отличала исключи­тельная эрудированность в богословских и философских вопросах, знание многих языков, логики и риторики. Значение деятельности солунских¹ братьев выходит далеко за пределы создания славянского алфавита. Известный современный исследователь данного вопроса И. Экономцев отмечает: «Деятельность св. братьев представляла собой первый гигантский шаг в передаче славянам всей суммы знаний, на­копленных Византией и полученных ею в наследство от античной ци­вилизации, в передаче ее исторического опыта, юридических и эти­ческих норм, духовных ценностей, художественных идеалов»². Таким образом, миссия Кирилла и Мефодия положила начало процессу ус­воения достижений Византии и предшествующих ей цивилизаций на славянской почве. В дальнейшем этот процесс складывался из дея­тельности огромного числа церковных просветителей, христианских писателей, мыслителей, подвижников.

Антоний и Феодосии Печерские (XI в.) почитаются как основатели монашества на Руси. Они основали первый монастырь на древнерус­ской земле, известный ныне как Киевско-Печерская Лавра. Феодосия с полным правом считают также создателем характерной православ­но-русской трудовой этики. Именно он способствовал формирова­нию отношения к труду как к деятельности богоугодной (наряду с молитвой)³.

Монашество — неотъемлемый элемент христианской жизни. Оно возникло в начале IV в. Монашеское движение начинается в южном Средиземноморье, на территории Египта. Известен преподобный Ан­тоний, первым вышедший в «великую пустыню». Под «пустыней» подразумевалось безлюдное, удаленное от населенных пунктов место. Постепенно на смену отдельным поселениям отшельников приходят

¹ Солунь — славянское название греческого города Салоники, крупного цен­
тра Византии, откуда братья были родом.

² Экономцев И. Православие. Византия. Россия. М, 1992. С. 17—18.
³См.: Федотов Г.П. Святые Древней Руси. М., 1930. С. 52-66.

монастыри. Монастыри — это объединения монашествующих, пред­полагающее совместное выполнение хозяйственных и иных работ, а также совместную молитву. В Византии монашеское движение полу­чило широкое распространение. Монастыри стали главными центра­ми духовной жизни. Значительную роль они играли и в Древней Руси.

Монастыри выполняли ряд общественных функций. Во-первых, они являлись главными центрами образования и просвещения. Вплоть до создания специальных учебных заведений высшего уровня (напри­мер, Славяно-греко-латинской Академии) именно в монастырях сосредоточивались наиболее образованные кадры и осуществлялась подготовка образованных людей. При монастырях создавались также школы различного уровня. Во-вторых, монастырь служил образцом упорядоченности и организации для жителей прилегающих террито­рий. Сам факт его существования свидетельствовал, что возможна жизнь «праведная», жизнь согласно божественным заветам. Монастыри спо­собствовали очищению и оздоровлению духовной жизни общества. Наиболее крупные и известные из них, такие, как Кирилло-Белозер-ский, Иосифо-Волоколамский, Троице-Сергиев, воздействовали на духовную жизнь всей страны. В-третьих, монастыри были центрами паломничества. Сюда стекались люди из разных уголков страны для того, чтобы помолиться, отдать дань уважения тем или иным святым, поклониться святым мощам. Здесь же они могли побеседовать с кем-то из монахов, попросить духовной помощи и поддержки. Такая «пси­хотерапевтическая» роль монастыря особенно возросла после возник­новения особого феномена монастырской жизни, каким явилось стар­чество (см. далее).

Древнерусская книжность складывалась из трех групп произведе­ний. К первой группе относятся произведения непосредственно визан­тийского происхождения. Как правило, это произведения византийс­ких авторов, написанные по-гречески. Они переводились, изучались и распространялись. Ко второй группе относятся произведения сла­вянских авторов, по преимуществу болгарских и сербских. Длительное время Византия, Древняя Русь и славянские государства поддержива­ли тесные культурные связи. По сути, это был единый культурный комплекс, объединенный общностью веры и духовной жизни. Третью группу составляют оригинальные произведения, созданные древне­русскими авторами¹.

Среди оригинальных сочинений древнерусских авторов киевского периода выделяется «Слово о законе и благодати» митрополита киев­ского Илариона (XI в.). Произведение Илариона — одно из лучших творений раннего средневековья не только в отечественной, но и в мировой литературе. Его содержание пронизано философскими раз-

¹ См.: Лихачев Д.С. Великое наследие. Классические произведения Древней Руси. М., 1975. С. 10-22.

мышлениями о смысле мировой истории, о необходимости («зако­не») и свободе («благодати»), о судьбах родины, упованиями на ее великую будущность. «Слово о законе и благодати» являет собой воз­вышенный образец ораторской прозы. Оно стало памятником древне­русского торжественного красноречия. В то же время это своеобраз­ный памятник русской философской мысли. Его характерной чертой является особый способ философствования. Это «эстетический способ философствования»¹. Он призван оказать на слушателей и читателей непосредственное духовное воздействие, затронуть их умы и сердца. Эстетическая форма выражения философских идей свойственна мно­гим произведениям древнерусской культуры.

Из числа сочинений византийского происхождения, переведен­ных с греческого и получивших распространение на Руси, в качестве одного из примеров назовем «Хронику» Георгия Амартола. Она пред­ставляет собой фундаментальный труд, описывающий главные собы­тия мировой жизни, начиная от сотворения мира. В нем последова­тельно рассказывается о сотворении природы и человека, о царствах иудейском, вавилонском, персидском, греко-римском и византийс­ком. Перед читателем развертывается величественная панорама исто­рии природы и общества, как их представлял себе автор. Не забывает Амартол и о великих мыслителях прошлого. В «Хронике» достаточно подробно говорится о Пифагоре, Демокрите, Зеноне Элейском, Со­крате, Платоне, Аристотеле и др. Их взглядам дается оценка, а подчас они подвергаются критике. Распространение трудов, подобных «Хро­нике» Амартола, способствовало знакомству древнерусского читателя с широким кругом имен и идей, вошедших в историю мысли.

Следующий тип произведений — это произведения славянских авторов, по преимуществу болгарских и сербских. Многие из них были широко известны и в Киево-Новгородской, и в Московской Руси. В качестве примера назовем труды такого крупного представителя ста­роболгарской культуры, каким являлся Иоанн Экзарх Болгарский. Его творчество относится к эпохе правления царя Симеона (864—927). Это время золотого века староболгарской культуры. Иоанн Экзарх перево­дил творения Иоанна Дамаскина (одного из святых Отцов церкви), написал ряд собственных трудов. Ему принадлежит первенство в состав­лении славянского Шестоднева. Шестоднев — особый вид средневе­ковой литературы. Он представляет собой истолкование и коммента­рий библейской идеи о шести днях творения. Для такого истолкова­ния и комментирования Иоанн Экзарх привлекает идеи Платона, Аристотеля, Парменида, Фалеса, Диогена, Демокрита и других ан­тичных мыслителей.

Влияние греко-византийской культуры и образованности весьма ощутимо как в киево-новгородский, так и в московский период древ­нерусского государства.

Подъему культуры Московской Руси способствовала победа в битве на Куликовом поле (1380). Это была не только победа русского ору­жия, но и русского духа, возросшего и укрепившегося на традициях православия. Свой вклад в нее внесли как русские воины во главе с Дмитрием Донским, так и русские подвижники, признанным главой которых стал Сергий Радонежский (ок. 1321—1391). Деятельность и проповедь последнего способствовали собиранию духовных сил наро­да. Основанный Сергием Троице-Сергиев монастырь явился центром объединения и сплочения русского общества.

Конец XIV — начало XV в. — это время, знаменующее начало нового этапа в развитии русской средневековой культуры. В ней обнаруживаются черты, ранее неизвестные или выраженные недоста­точно ярко.

Прежде всего, заметно возрастает интерес к отдельной личности, особенностям ее внутреннего мира, своеобразию жизненного пути. Образы героев литературных произведений теперь наделены неповтори­мыми чертами, их изображение значительно более свободно от зара­нее заданного стандарта иди канона, как это было принято прежде. «Если в XII-XIII вв. изображения людей статичны и монументальны, напоминают собой геральдические фигуры, взятые как бы в их «веч­ном» смысле, то в житийной литературе конца XIV — начала XV в. все движется, все меняется, объято эмоциями, до предела обострено, полно экспрессии»¹. Речь прежде всего идет об особом жанре, полу­чившем название «житийная литература» или агиография.

Произведения житийной литературы -- это жизнеописания достославных людей, деятелей отечественной истории. Как правило, они носили «учительный» характер, т.е. были призваны служить вос­питательным целям. Для описываемой эпохи характерно, например, «Житие Сергия Радонежского», созданное его учеником Епифанием Премудрым. «Житие» написано спустя много лет после кончины Сер­гия. Оно дает разностороннее представление о жизни и делах подвиж­ника, содержит высокую оценку его деяний. Образ Сергия глубоко человечен; не внешние атрибуты, а внутренняя жизнь души и возвы­шенная духовность находятся в центре внимания автора.

Еще одна особенность духовного развития конца XIV - начала XV в. и последующего времени связана с явлением, получившим название «исихазм»². В Византии исихазм издавна был важнейшей компонентой монашеской практики. Он получил свое обоснование в трудах византий­ских мыслителей, таких как, Макарий Египетский и Иоанн Лествич-

¹ Пилюгина Н.Б. Ценностно-эстетический аспект древнерусской культуры у Илариона//Культура как эстетическая проблема. М., 1985. С. 102.

¹ Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970. С. 74.

² От греч. «исихия» — безмолвие.

ник (см. раздел «Философское значение Библии и святоотеческой литера­туры (патристики)». Византийский исихазм переживает в XIV в. новый подъем, связанный с разработками, которые осуществил византийс­кий мыслитель и церковный деятель Григорий Палама.

Исихазм есть учение о внутренней духовной сосредоточенности, о достижении гармонии внутреннего мира человека посредством опре­деленных приемов медитации. Философский смысл исихазма можно усмот­реть прежде всего в том, что он отдает приоритет внутренней жизни души и жизни духа перед деятельностью, направленной на преобра­зование внешнего мира. С этой точки зрения внешняя деятельность мо­жет стать оправданной только тогда, когда она совершается человеком, внутренне гармоничным, сумевшим навести порядок в собственной душе. Гармония души с точки зрения исихазма рассматривается в связи с взаимоотношением человека и мира. Между внутренне гармоничным человеком и миром устанавливается «соответствие», происходит настрой­ка на одинаковую (божественную) волну — синэргию. Безмолвие (иси-хия) и длительная молитва про себя (в уме) — таков путь достижения синэргийной гармонии мира (Бога) и человека.

Исихазм представляет собой сложное и многообразное явление. Его изучению посвящена обширная литература¹. Столь же сложен воп­рос о точной мере влияния исихазма на русскую духовность. Несомнен­но, однако, что такое влияние весьма значительно. Исихастских воз­зрений придерживались крупнейшие представители византийско-рус-ской духовности, такие, как Сергий Радонежский и Нил Сорский (ок. 1433-1508). Живописец Андрей Рублев (ок. 1360-1430) воплощал иси-хастское учение в художественном творчестве. Отчетливо выражен иси-хастский мотив в трудах такого крупного мыслителя, как Максим Грек (1470-1556). Ученые труды этого мыслителя (как и сам опыт его жизни) обнаруживают, в частности, что исихазм явился идейной альтернативой крайностям индивидуализма западноевропейского Возрождения. Одна­ко личность и труды Максима Грека столь значительны, что представ­ляют самостоятельный интерес, в том числе вне связи с исихастским движением. Без учета трудов и просветительской деятельности этого выдающегося человека едва ли можно вообще составить правильное представление о древнерусской культуре и духовности.

«Максим Грек стал подлинной вершиной развития древнерусской философской мысли»². Он оказал глубокое воздействие на духовный строй и мышление русского общества. Его влияние прослеживается в различных областях русской жизни. Образ Максима Грека запечатлен на многих произведениях иконописи, фресковой живописи, в книж-

¹ См., в частности: Экономнее И. Исихазм и возрождение. Исихазм и проблема творчества//Экономцев И. Православие. Византия. Россия. М., 1992.

²Громов М.Н., Козлов И.С. Указ. соч. С. 194. См. также: Громов М.Н. Максим Грек. М., 1983; Синицына Н.В. Максим Грек в России. М., 1977.

ной миниатюре. Как носитель эллинской мудрости он изображен на фресках Благовещенского собора Московского Кремля в одном ряду с Гомером, Платоном, Диогеном, Плутархом. Перу Максима Грека принадлежит свыше трехсот оригинальных и переводных произведе­ний. В XVII в. (с развитием книгопечатания) его сочинения широко печатаются в Москве, Киеве, Вильно и других городах.

Подлинное имя мыслителя — Михаил Триволис. Выходец из знатно­го греко-византийского рода, в юном возрасте отправляется в Северную Италию для получения фундаментального образования. Города Северной Италии, прежде всего Флоренция конца XV в., — это центры гуманисти­ческой культуры западноевропейского Возрождения. Здесь будущий мыслитель получает основательную гуманитарную подготовку, знакомит­ся с деятелями итальянской культуры, глубоко изучает античную клас­сику, прежде всего Платона и Аристотеля. Его увлекают идеи Воз­рождения. Однако вскоре он обнаруживает глубокое расхождение меж­ду возвышенностью гуманистических устремлений и вызванными ими тенденциями жизни. В окружающем его обществе господствует погоня за деньгами и властью, царят пороки и преступления. Наблюдая нравы Рима и Флоренции периода Папы Римского Александра VI Борджиа, прославившегося развратом и жестокостью, мыслитель воочию убежда­ется, что высвобождение энергии человека способно привести как к созданию гениальных произведений, так и к разгулу самых низменных страстей. Он становится в ряды критиков существующих порядков.

Вскоре Михаил Триволис постригается в доминиканский монас­тырь. Здесь он изучает труды латинских и греческих богословов, та­ких, как Фома Аквинский и Иоанн Дамаскин. Затем судьба его вновь круто меняется: он уезжает в Грецию, где под именем Максима при­нимает постриг в знаменитом монастыре близ горы Афон. В монастыр­ском уединении проходит около десяти лет. Наконец, в 1518 г. по приглашению великого князя Василия III афонский книжник едет в Москву. Тридцать восемь лет (до конца его дней), проведенные в Рос­сии, явились самыми плодотворными в жизни Максима Грека.

Фундаментальным его трудом стала, в частности, «Толковая Псал­тырь» — перевод с греческого псалмов и комментариев к ним, принад­лежащих перу крупнейших авторитетов патристики. Печатное издание этой книги, украшенное гравированными иллюстрациями, составило более тысячи листов. Максим Грек переводит и комментирует сочине­ния Ионна Златоуста, Василия Великого, Кирилла Александрийско­го, Максима Исповедника и др. Опираясь на византийские источни­ки, он создает на русском языке работы, посвященные жизни и тру­дам древнегреческих мыслителей. Таковы, в частности, «Повесть об Оригене» и «Платон философ». Переводческая деятельность Максима Грека имела огромное значение для качественного и количественного роста знаний русского общества в области философии и истории. Кроме того, она способствовала увеличению их точности, устранению оши-

бок, которые были не редкостью с учетом трудностей перевода. С це­лью разъяснения наиболее употребительных греческих слов, вошед­ших в состав русского языка (в частности, имен), мыслитель создает специальный труд под названием «Толкование именам по алфавиту».

Главные темы собственных сочинений Максима Грека — разъясне­ние смысла и значения древней греческой «мудрости» («софии»), а также античной философии, учение о человеке и социальная фило­софия. Первой теме посвящены такие его сочинения, как «О при­шельцах философах» и «Беседование о пользе грамматики». Максим Грек особо подчеркивает связь мудрости, как и философии, с культу­рой языка и речи. Умение пользоваться языком есть составная часть мудрости. Язык (как и любая деятельность человека) призван не нару­шать гармонию мира, а, наоборот, способствовать ей.

Учению о человеке посвящены произведения «Беседа души и ума» и «Беседует ум к душе своей». Они написаны в форме диалога и напоминают платоновские диалоги отчасти и по содержанию. Наконец, социально-фи­лософские вопросы рассматриваются мыслителем в произведении «Главы поучительны начальствующим правоверно». Основным предметом размыш­лений здесь является вопрос о сущности государственной власти.

Труды Максима Грека оказали значительное воздействие на пос­ледующее развитие отечественной мысли. Они, в частности, стали сво­еобразными учебными пособиями для подготовки квалифицированных кадров богословов, а также служили основой гуманитарного образова­ния вообще. Учение Максима Грека имело множество непосредствен­ных последователей и продолжателей. Память о замечательном ученом-книжнике и мыслителе, посвятившем значительную часть своей жизни просвещению русского общества и повышению его культуры, сохраня­ется до сих пор. Об этом, в частности, свидетельствует канонизация Максима Грека на соборе Русской Православной Церкви в 1988 г.

XVII век принято рассматривать как эпоху перехода от средневе­ковой культуры к культуре Нового времени. Этот переход завершается вместе с петровскими преобразованиями. В XVII в. «старые формы сред­невековой культуры начинают постепенно размываться и трансфор­мироваться в новые»'. Заметно возрастает влияние западноевропейс­кой культуры. Духовность византийского происхождения, о которой мы ведем речь, утрачивает господствующее положение, однако не исчезает. Она видоизменяется, расходится по множеству направлений. Это способствует увеличению разнообразия и богатства культуры.

Важным фактором культурного развития становится книгопечата­ние, возникшее в XVI в. (1564). Рост количества печатной продукции позволяет создавать библиотеки, число которых значительно возрастает. Все более частыми и распространенными становятся переводы евро­пейских авторов с польского, немецкого, латинского языков.

Знаменательным событием стало открытие в Москве (1687) пер­вого высшего учебного заведения — Славяне -греко-латинской акаде­мии (ныне Московская Духовная Академия в г. Сергиев Посад). В осно­вании Академии и в начальном периоде ее работы деятельное участие приняли братья Ионникий и Софроний Лихуды — греческие монахи, получившие образование в Падуанском университете (Италия). Про­ект Академии был составлен Симеоном Полоцким (1629—1680) -крупнейшим деятелем русской культуры эпохи царствования Алексея Михайловича, сторонником латинского, т.е. западного, образования.

К петровскому периоду относится просветительская деятельность митрополита Дмитрия Ростовского (1651-1709). Он основал в Ростове Ярославском духовную школу, в которой, в частности, изучались гре­ческий и латинский языки, а также святоотеческая литература. Дмит­рий Ростовский положительно относился к реформам Петра I, одна­ко выступал против злоупотреблений в ходе их проведения. В своих проповедях он осуждал антицерковные мероприятия Петра I. Дмитри­ем Ростовским были созданы произведения «поучительные», апологетические, исторические, драматические. Основным трудом его жизни стали многотомные «Минеи Четий», на составление которых ушло двадцать лет упорного труда.

В период после петровских преобразований византийско-русская духовность существует параллельно с новой образованностью, кото­рая ориентируется по преимуществу на западные образцы. Отметим, в частности, деятельность и труды такого выдающегося представителя духовной культуры XVIII в., каким явился Паисий Величковский (1722-1794). Он знаменит переводом на русский язык книги нрав­ственных наставлений «Добротолюбие». Эта книга надолго стала од­ним из наиболее читаемых руководств по нравственной жизни. С Паи-сием Величковским связано возникновение на российской почве осо­бого феномена духовной жизни — старчества. Старец — это монах, ставший для других наставником, руководителем на пути духовного совершенствования. В монастыре старец, т.е. уважаемый пожилой че­ловек, не касается ни управления, ни власти. Его авторитет основан исключительно на духовности. Паисий Величковский стал одним из знаменитых русских старцев еще при жизни¹. Его пример способство­вал широкому распространению старчества в монастырях по всей Руси, в частности в Оптиной Пустыни — монастыре в Калужской области, близ города Козельска. Во второй половине XIX в. оптинские старцы снискали исключительное уважение и популярность в народе. Они привлекли внимание Вл. Соловьева и Ф. Достоевского. Старцы Опти­ной Пустыни явились прототипами старца Зосимы, изображенного в романе Достоевского «Братья Карамазовы».

¹ Громов М.Н., Козлов Н. С. Указ. соч. С. 209.

¹ См., в частности: Кологривов И. Очерки по истории русской святости. Брюс­сель, 1961.

18-781

Византийско-русская духовность сыграла значительную роль в куль­турном развитии Руси. Ее влияние ощущается и в XIX в., в частности в русской классической литературе и в русской философии XIX в.

Глава III