Воспитание

«Друг, который ясно показывает, что он воспитывает

вас, не возбуждает приятных чувств, тогда как

воспитывающая вас женщина, как будто балуя вас,

возбуждает чувство обожания, как небесное,

приносящее радость существо.»[52]

Основной целью воспитания в обществе состоятельного германского бюргерства было приобретение набора качеств, соответствующего образу «идеального члена общества». Так характеризовал Иоганн Вольфганг людей, примеру которых старался следовать его отец: «Он обладал всеми качествами, приличествующими хорошему и почтенному гражданину.»[53] Это были почтенные, зажиточные бюргеры, владеющие собственным домом, поддерживающие в идеальном порядке своё имущество и занимающиеся коллекционированием образцов живописи, литературы, исторических предметов и так далее. При этом существовали довольно жёсткие рамки соответствия правильному образу жизни: «В[54] замкнутом городе никто не должен особенно выдаваться ни в дурном, ни в хорошем смысле.»

Как уже говорилось ранее, методы воспитания подрастающего поколения были весьма суровыми. Так первое, с чем мы сталкиваемся в «Поэзии и правде» – описание того как детей отучали от страха. «К несчастью, в те времена считалось ещё одним из правил воспитания – очень рано отучать детей от страха перед всем воображаемым и невидимым и приучать их к страшному. Поэтому мы, дети должны были спать одни; когда же это казалось нам невозможным, и мы тихонько выбирались из постелей, ища общества слуг и служанок, то нас встречал отец в вывернутом шлафроке и, стало быть, достаточно для нас переодетый, и заставлял нас в испуге бежать обратно в постель». [55] И здесь же мы встречаем комментарий самого автора по поводу подобных методов: «Каждый может представить себе происходившие от этого дурные последствия. Как может избавиться от страха тот, кого ущемляют между двумя страхами»[56]. Мать же, в соответствии со своим характером избрала иной подход: она сумела достигнуть своей цели наградами и обе стороны были довольны.

Представление о прекрасном у детей в первую очередь воспитывалось на наглядных примерах: в доме находилась обширная коллекция живописи, причём существенную ее часть составляли виды известных памятников архитектуры. «Эти картины глубоко запечатлелись во мне, и отец, обыкновенно весьма лаконический, много раз снисходил до того, что давал мне описание того или другого предмета».[57] Отец был большим поклонником живописи и методично составлял свою коллекцию картин, хорошо в них разбираясь и приобщая к этому мальчика.

Также в доме находилась коллекция образцов мрамора и различных образцов естественной истории.

Воспитанием детей занимались и другие члены семьи - бабушки и дедушки. Автор с большой любовью упоминает о роли в этом процессе его бабушки, в чьём доме он родился и жил. «В один рождественский вечер она увенчала все свои благодеяния тем, что устроила нам представление кукольной комедии и таким образом создала в старом доме новый мир. Это неожиданное зрелище могущественно привлекло к себе юные души; в особенности на мальчика оно произвело очень сильное впечатление, которое отразилось большим и продолжительным влиянием».[58]

В дальнейшем, это детское развлечение оказало серьёзное воздействие на совершенствование дара изображения и силы фантазии автора, что по его словам вряд ли могло бы быть достигнуто иным способом и с такой малой затратой усилий. Происходит перерастание элементов воспитания, получаемого в семье в направление, в котором в будущем будет происходить взаимодействие личности с окружающим миром. Так Иоганн Вольфганг начинает придумывать сказки и рассказывать их своим приятелям, приводя их в восторг и ещё более этим вдохновляясь.

Существенное влияние на мальчика оказывала и обширная библиотека, о которой его отец заботился с особым тщанием, тщательно подбирая издания и переплетая тома. В основном, это была литература на итальянском языке: поэзия, книги по истории, юриспруденции, описания путешествий, а также многочисленные словари и справочники.

Весьма важными чертами характера «для хорошего и почтенного гражданина» считались сдержанность, рассудительность, стремление никому не причинить зла, что соответствовало протестантским религиозным идеалам. При этом в дальнейшей жизни человека, которому как следует привили данные качества, возникает определённое противоречие: при соприкосновении со внешним миром, дети, приученные к любви и участию, как подчёркивает Иоганн Вольфганг, «мало способны противиться злой воле.»[59] То есть сам воспитуемый с вершин приобретённого жизненного опыта даёт оценку системе воспитания, с которой он столкнулся в жизни и отмечает ее негативные стороны.

Важную роль в воспитании играл, безусловно, личный пример старших родственников. Отец, находясь уже в зрелом возрасте, на момент начала обучения Иоганна Вольфганга и Корнелии, ему было около 45 лет, продолжает своё образование. «Правило моего отца – что лучше всего можно приободрить и возбудить молодых людей, если сам в зрелые годы сделаешься учеником и в таком возрасте, когда новые умения приобретаются уже с трудом, попытаешься посредством усердия и упорства соперничать с младшими, по природе своей поставленными в более благоприятные условия.»[60]

Дедушка, будучи городским старостой, «отличался лёгким нравом и крайней пунктуальностью.»[61] В свободное время он занимался работами в саду, подавая детям достойный пример трудолюбия и постоянства. «Все эти садовые работы он исполнял так же правильно и точно, как и свои служебные обязанности; до самой смерти он ежедневно составлял список предположений на следующий день и читал акты. Он мало говорил и не проявлял никакого признака раздражительности.»[62] Таким образом он являл собой очередной образец «хорошего и почтенного гражданина», к подражанию которому вполне могли стремиться другие.

Что же касается педагогического подхода отца, то он проявлял величайшее терпение и заинтересованность в будущих успехах своих детей, всячески интересуясь их наклонностями и желаниями, стремясь понять, что именно в данный момент нуждается в корректировке, стараясь доброжелательно направить и поддержать. Когда Вольфганг начал делать наброски видов и окрестностей Франкфурта, будучи совершенно не в состоянии довести до конца ни одной работы, «Отец доброжелательно расспрашивал о моих попытках и проводил линии на каждом недоконченном наброске, желая заставить этим меня быть точным и аккуратным; неправильные листки он обрезывал как следует и тем положил начало коллекции, которая должна была впоследствии радовать его успехами сына.»[63]

При этом личный пример отца не всегда вызывает в сыне желание ему подражать. В этом также кроется серьёзная причина конфликта интересов, возникшего при выборе направления университетского образования и дальнейшей карьеры Иоганна Вольфганга. «И разве я не видел, как он после долгого учения, усилий, путешествий, многосторонне образовав себя, вёл в конце концов в своём доме уединённую жизнь, какой я вовсе не мог себе пожелать? Все это вместе лежало на моей душе ужасным бременем, освободиться от которого казалось мне возможным только тогда, когда я придумаю для себя план жизни, совершенно отличный от предусмотренного для меня.»[64]

В то же время отец считает что он является единственным авторитетом в вопросе выбора сыном направления университетского образования, дальнейшей карьеры и образа жизни. «Сколько ни старались повлиять на него друзья дома, державшиеся моего мнения, он стоял на том, что я должен отправиться в Лейпциг. Он часами рассказывал и повторял мне программу занятий и жизни, которой я должен был следовать в университете и в свете.»[65] Суть данной программы сводилась к тому, чему и где должен обучаться Иоганн Вольфганг, чем и в какие сроки должно увенчаться это обучение, и какую карьеру он должен избрать для себя в дальнейшем. Также сюда относилось определение правил поведения в обществе, взаимодействие с определённым кругом лиц (общение с людьми более низкого общественного статуса вызывало порицание). При этом авторитет отца предполагался абсолютным, ему следовало повиноваться и почитать.

Мальчик постоянно слышал разговоры о возникновении различных религиозных движений. Вследствие всего этого у него сложилось своё, довольно своеобразное отношение к религии. Религиозные вопросы волновали его наряду с другими. Он считал истинного Бога стоящим в непосредственной связи с природой. «В семилетнем Гёте уже виден был будущий пантеист!»[66] Однажды, прогуливаясь со своим гувернёром по лесу и беседуя о древних германцах, глубоко восхищавшихся природой, Вольфганг видит красивейший уголок природы и восклицает: «О, зачем это чудесное место не лежит в глубокой чаще, зачем мы не можем обнести его оградою как святилище и отделить его от мира! Право, нет более прекрасного богопочитания, как то, для которого не нужно никакого образа, которое возникает в нашей душе лишь от взаимной беседы с природой».[67] Возможно здесь уже начинает проявляться стремление юного Гёте к некоторому отстранению от мира, оказывающего столь сильное воздействие на формирование личности, что в существенной степени мешает проявляться природным дарованиям и наклонностям человека, которое в дальнейшем станет все более определённым.

В возрасте 21 года Вольфганг начинает всерьёз заниматься самовоспитанием. Он стремится исправить черты характера, не устраивающие его, мешающие ему жить. Частично эти черты были приобретены в процессе домашнего воспитания, частично – при взаимодействии с обществом. От последнего недуга остались в нем некоторая слабонервность и болезненная чувствительность, от которых он всячески старался отделаться. «Чтобы преодолеть свою чувствительность к резким звукам, он становился возле солдат, бивших в барабаны, желая отучиться от головокружения, - влезал на самую высокую из башен собора; чтобы приучить себя к тяжёлым и отвратительным зрелищам, - посещал анатомический театр и хирургическую клинику…»[68]

После защиты диссертации по юриспруденции, отец стремится продолжать оказывать влияние на выбор дальнейшей сферы деятельности Иоганна Вольфганга, так как безусловно считает что лучше знает, что нужно поэту. Он непременно хочет, чтобы сын занялся юридической практикой и отправляет его в Вецлар для работы практикантом в Имперской судебной палате. Позднее, возвратившись во Франкфурт, Вольфганг продолжает адвокатскую практику и принимает участие в нескольких процессах, к великому удовольствию своего отца. «Стараясь питать и поддерживать в себе талант, любительство и разные другие душевные склонности, я употреблял в то же время значительную часть дня, по желанию моего отца, на занятия адвокатурой».[69]

После выхода в свет его первых серьёзных литературных произведений, таких как «Страдания юного Вертера», Гёте обретает всеобщую известность. Различные знаменитости приезжали во Франкфурт, ища случая познакомиться с гениальным молодым поэтом, и мать Гёте радушно принимала их, счастливая и гордая славой своего дорогого Вольфганга.[70]

На протяжении всего периода жизни, нашедшего отражение в «Поэзии и правде», для Вольфганга мнение отца играет весьма важную роль. «К счастью, моё направление совпало с настроением и желаниями отца. Он имел такое высокое понятие о моем поэтическом таланте и так радовался благосклонности, с которой были приняты мои первые работы, что часто заводил со мною разговор о том, что нового я предприму в дальнейшем».[71]

Когда перед отъездом в Веймар, поэт планирует отправиться в Италию для продолжения обучения живописи, которой он ранее обучался дома, отец как всегда принимает живейшее участие в жизни сына. «Отец начертал мне очень хороший план путешествия и снабдил меня небольшой библиотекой, чтобы я мог подготовиться и на месте руководиться ею».[72]

Если не к самовоспитанию, то по крайней мере к работе над своим внутренним миром можно отнести поездку Гёте в 1779 году по местам, с которыми были связаны для него серьёзные переживания. Он навещает девушек, в которых был влюблён, но не поставил для себя соответствующей точки в отношениях, не виденных уже несколько лет с целью примирения с самим собой, и успешно этого достигает. «Образы моих далёких друзей восстают в душе моей, подобно картине страны, на которую смотришь с высокой горы, или с высоты птичьего полёта».[73]

Часто сталкиваясь с различными аспектами общественного мнения относительно литературы, Гёте довольно много внимания уделяет восприятию каждым человеком того или иного литературного произведения. Он утверждает что «исследование внутреннего, подлинного содержания произведения, которое нам особенно нравится, есть дело каждого отдельного человека; при этом надо прежде всего взвесить, как оно относится к нашему собственному внутреннему существу и насколько своей жизненной силой оно возбуждает и оплодотворяет нашу внутреннюю силу».[74] Так например, по поводу реакции немецкого общества на выход «Страданий юного Вертера», вылившейся в целую волну самоубийств среди юношества, поэт отмечает, что его отношение к данному произведению совершенно иное и что написание его позволило самому Иоганну Вольфгангу разобраться в собственных душевных переживаниях и избавиться от лишних терзаний. Он говорит что общество, настрой которого благодаря существующей литературной традиции, здесь поэт отдельно упоминает произведения Уильяма Шекспира (1564 – 1616 гг.), которыми он восхищается, и «тягучей, неодухотворённой мещанской жизни»[75] столь упадочен, что и его самого не обошло стороной желание покончить с собой, не воспринимает содержания произведения. Что, увидев в «Вертере» лишь его внешнюю форму, молодые люди вместо того, чтобы задуматься и избавиться от мучающих их страстей, принимают его как план действия.

«Вступив в 1780 году в четвёртое десятилетие своей жизни, Гёте как бы оглядывается на своё прошлое, всматривается в самого себя и решает беспощадно подавить в себе все, что казалось ему вредным и недостойным. Беспорядочность в обыденной жизни, неукротимость желаний, отсутствие системы в занятиях и предприятиях – все это кажется ему заслуживающим резкого порицания, все это он считает необходимым исправить.»[76]

Он вносит в свою жизнь строгий порядок, удерживается от всяких сильных душевных движений, становится весьма умеренным в употреблении спиртных напитков.[77]

В своей беспрестанной кипучей деятельности, как на государственном и литературном поприще, так и в научных изысканиях, Гёте стремится достичь душевного равновесия, что не вполне ему удаётся. Он принимает решение взять отпуск на неопределённый срок и уехать в Италию – страну его детских мечтаний. «Можно смело сказать, что там, где мы видим воочию и в целом то, что было нам известно лишь понаслышке и по частям, - там начинается для нас новая жизнь.»[78]

Из Италии, по собственным словам, Гёте возвратился совершенно иным, новым человеком. Это путешествие послужило толчком к завершению долгого периода внутренних исканий. Под воздействием произведений античности, художественный вкус поэта становится более утончённым, кардинально меняется его взгляд на поэзию периода «Бури и натиска», когда-то пользовавшуюся его симпатиями и даже предводительствуемую им. Поэт был глубоким реалистом в своих произведениях, он заимствовал у древних их непосредственное отношение к природе, выражая свой реализм в стремлении к естественности античной формы. Своё духовное развитие Гёте счёл относительно законченным только после поездки в Италию в возрасте 40 лет.

Предполагается необходимым упомянуть о том, каким было отношение общества к театру, так как его также возможно считать одним из средств воспитания. Как видно из источника, в обществе возникали по этому поводу многочисленные споры. Между строгими христианами возник вопрос, принадлежит ли театр к числу греховных вещей, которых надо всячески избегать, или к числу безразличных, которые хороши для хороших людей и только дурных могут привести к дурному. Строгие ревнители отрицали последнее и твёрдо стояли на том, что ни одно духовное лицо не должно ходить в театр.[79] Иоганн Вольфганг очень любил театр и считал его достаточно важным воспитания общества. При этом, безусловно весьма существенную роль играет не только определённый набор театральных постановок, но и готовность, способность общества правильно их воспринять.

Подводя итоги можно сказать что процесс воспитания детей в обществе, рассматриваемом в настоящей работе, начинается практически с рождения ребёнка. Основы воспитания, на которые ориентируется в дальнейшем человек, закладываются в семье, лишь в определённой степени изменяясь потом под воздействием окружения. Основной период, в который осуществляется воспитание, заканчивается приблизительно одновременно с окончанием систематического образования и «выходом человека во взрослую жизнь», в возрасте 20 – 25 лет. При этом, человек целеустремлённый, ищущий, стремящийся к самосовершенствованию, стремится воспитывать себя в соответствии со своими взглядами и устремлениями в течение всей своей жизни, а также способствовать изменению общества, в котором он живёт.