Глава V. Per fas et nefas – Правдами и неправдами

Люциус вошел в парк и замедлил шаг. Ему было необходимо обдумать свои дальнейшие действия. Не хотелось являться неподготовленным в дом неизвестного противника.

Малфой вытащил из кармана небольшую прямоугольную шкатулку, похожую на маггловский портсигар, внутри которой имелось магически расширенное пространство. В этой безделице, не смотря на ее скромные размеры, могли поместиться многие полезные вещи. Аристократ открыл крышку и обследовал содержимое. «Фляжка с оборотным зельем, пузырьки с зельями, незарегистрированная палочка, «Глаз Дракона», — он повертел в руках линзу, — хорошо, что в такой спешке я хоть эти мелочи успел прихватить. Так, и что же мне делать? Нет никаких идей. Ну что же, придется разбираться на месте».

Перед тем как аппарировать в Литтл Уингинг, Люциус выпил оборотное зелье и зелье ночного зрения, которое помогало видеть в темноте, трансфигурировал свою одежду и обувь.

Некоторое время спустя он стоял на темной безлюдной улице и разглядывал сквозь артефакт дом миссис Фигг. «Глаз Дракона» показывал отсутствие любой магии.

«Значит, все же маггла, — решил Люциус, — волшебница не могла не выставить хоть какую-нибудь защиту или сигнальные чары. Уже легче. Хотя своим поручением Дамблдор должен был нарушить статут секретности, по которому магглам не разрешалось знать о волшебном мире. Странно все это. Может быть, она сквиб или мать кого-то из волшебников? Или не знает о необычных способностях мальчика?»

Открыв калитку и дверь дома невербальными заклинаниями, аристократ тихо вошел в прихожую, морща нос от густой кошачьей вони, наполнявшей жилище. Миновав прихожую, он оказался в небольшой гостиной. Вдруг из угла комнаты послышалось громкое шипение. Метнувшийся к волшебнику темный зверек издал громкий вопль и впился когтями и зубами ему в лодыжку. Инстинктивно дернув ногой, Люциус отшвырнул бешеного зверя к стене, о которую тот приложился с громким стуком. Зашипев, агрессивный комок, в котором Малфой с некоторым трудом опознал кота, снова приготовился к нападению.

«Мордреда тебе в… — мысленно выругался маг, — эта тварь сейчас разбудит хозяйку». Взмахнув палочкой, он обездвижил животное, но было слишком поздно. В комнате зажегся свет, и в дверях появилась обеспокоенная пожилая женщина. «Что такое, мистер Хохолок? Что слу…», — встревожено начала она.

Реакция волшебника была мгновенной. Взмахнув палочкой, он произнес: «Imperio». Глаза старушки затуманились. «Мерлин, как неудачно, — подумал аристократ, — теперь придется зачищать дом». Он планировал аккуратно пробраться в спальню к спящей хозяйке и напоить ее зельем подчинения.

Непростительные заклятья всегда оставляли четкий след, по которому можно вычислить волшебную подпись и определить личность мага. «Ладно, не первый раз, — успокоил сам себя Люциус, — запутывать авроров я давно научился. Вспомню свою карьеру Пожирателя. Но время, время…»

— Назови свое имя, — начал допрос Малфой.

— Арабелла, — бесцветным голосом ответила старуха.

— Фамилия?

— Фигг.

— Ты следишь за Гарри Поттером?

— Да.

— Кто поручил тебе делать это?

— Альбус Дамблдор.

— Ты знаешь, кем он является?

— Да.

— Кем?

— Директором Хогвартса.

«Вообще-то, я спрашивал о Гарри, чтобы узнать в курсе ли она, что мальчик — волшебник. Но теперь и так все ясно, — прокомментировал про себя Люциус, — надо по-другому задавать вопросы, я не аврор — нет опыта».

— Ты знаешь о мире волшебников? — продолжил он.

— Да.

— Ты маггла?

— Нет.

— Сквиб?

— Да.

— Как ты связываешься с Дамблдором?

— Через камин.

— Ты разговариваешь с ним?

— Нет.

— А что ты делаешь?

— Отправляю письма.

— Что ты пишешь в них?

— С мальчиком все в порядке.

— И все?

— Да.

— Ты знаешь, как с ребенком обращаются родственники?

— Да.

— Как?

— Плохо. Они бьют его, не кормят.

— Ты сообщала об этом Дамблдору?

— Да.

— Что он ответил?

— Строгое воспитание пойдет на пользу. Он не будет избалованным. Защита крови необходима для его безопасности.

«На пользу, значит, — снова обозлился Малфой, — чтоб тебя самого так… попользовали».

— Как часто ты отправляешь письма Дамблдору? — с трудом справившись со своим гневом, спросил аристократ.

— Раз в три месяца.

— А разговариваешь с ним?

— Я говорила с ним только один раз, когда рассказывала об отношении к мальчику.

— Ты разговаривала с ним один раз за три года? — уточнил маг.

— Да.

— Почему он не хочет говорить с тобой?

— Разговор по камину легче отследить, чем письмо.

«Дамблдор, да ты прямо маггловский Санта Клаус какой-то! — пришел в восторг Малфой, — сделать мне такой подарок! А ведь Рождество еще не скоро!»

— Ты одна следишь за Гарри или есть еще кто-то? — решил все досконально проверить Люциус.

— Одна.

— Кто заметит твое отсутствие, если тебя не будет?

— Дамблдор.

— Как быстро?

— Если не отправлю письмо.

— Родственники?

— У меня нет родственников.

— Соседи?

— Только Дурсли, они иногда оставляют у меня Гарри. Я разговариваю с ними время от времени.

— Когда они приводят к тебе Гарри?

— В день рождения своего сына.

«Моргана, эти магглы — настоящие монстры. Дядя с тетей отводят племянника к соседке, чтобы он не присутствовал на празднике их сына», — почти без эмоций подумал волшебник. Он уже не удивлялся и не возмущался поведению Дурслей. Для него они превратились в опасных тварей, которых необходимо уничтожить для безопасности окружающих.

Люциуса слегка насторожили внезапно пробудившиеся чувства к совершенно незнакомому ребенку. Конечно, он как волшебник был возмущен безобразным обращением магглов с юным магом. Но все произошедшее не объясняло его желание стереть этих людей в порошок, несмотря на возможные последствия. Как будто… Гарри был его сыном.

«Так вот оно что! — сообразил аристократ. — Я уже принял мальчика в свою семью, а с Малфоями так обращаться никто не смеет! Я превращу жизнь Дурслей в ад. Смерть покажется им самым легким выходом из сложившейся ситуации. Мой сын был прав, Гарри так хочется защищать и оберегать. Надо быть совершенно бездушной скотиной, чтобы издеваться над этим ребенком. Ладно, хватит думать о родственниках Гарри. Я позабочусь о них позже. Надо придумать, что делать со старухой, — решил волшебник. — У меня есть два варианта, как поступить с Фигг: можно снять с нее заклятие, подчистив все следы, стереть ей память и отправить в какой-нибудь дом престарелых в другой части Англии. Все равно ее никто не хватится. Отправлять написанные ею письма Дамблдору не составит никакого труда. Или оставить ее здесь под Империо, все равно она не может сбросить с себя заклинание. Никто не заметит странностей в ее поведении. Она ни с кем не общается, кроме Дурслей».

Аристократ знал, что первый вариант предполагает больше хлопот, да и опустевший дом может привлечь внимание. Второй вариант более предпочтителен, но оставлять старуху без присмотра опасно. Мало ли что может случиться. Если внезапно все вскроется, его обвинят в применении непростительного заклятия. Учитывая прошлое Люциуса, он сразу же окажется в Азкабане. Малфой некоторое время обдумывал плюсы и минусы своих действий. Внезапно он догадался, как ему следует поступить.

Сосредоточившись и щелкнув пальцами, Малфой позвал: «Дилли!». Появившийся перед ним домовик испуганно присел и оглянулся, рассматривая огромными глазами незнакомую обстановку.

— Дилли, — обратился к перепуганному созданию волшебник, — у меня для тебя есть очень важное поручение.

— Да, хозяин.

Оставив четкие приказы миссис Фигг и подробные инструкции домовому эльфу, Люциус отправился к дому Дурслей.

Скрываясь в темном переулке неподалеку, аристократ с тревогой наблюдал, как санитары выносят из дома маленькое тельце ребенка. Идущий рядом с носилками врач держал на вытянутой руке стеклянную бутылку, от которой к мальчику тянулась какая-то трубочка.

«Мерлин, неужели все так серьезно? А вдруг он умирает? — Малфой с трудом сдержался, чтобы немедленно не броситься к Гарри. — Мне надо было приказать Кларку связаться со мной, как только он узнает о состоянии мальчика. А теперь придется ждать, пока он сам со мной свяжется. Идиот! — обругал он себя. — Не успела война закончиться, как я уже полностью расслабился. Делаю ошибку за ошибкой. Хорошо хоть догадался захватить шкатулку, которую всегда брал на операции Пожирателей. Мне ведь приходилось лечить ранения и себе, и своим «соратникам». Я в состоянии помочь малышу — у меня есть лечебные зелья, да и заклинания мог бы использовать. Плевать на магглов, в крайнем случае, всегда можно стереть им память».

Люциуса раздирали противоречивые чувства. Волшебник не мог решить, что ему предпринять. Хотелось немедленно прийти на помощь ребенку, но он боялся, что его вмешательство может навредить Гарри.

Сигнал вызова, раздавшийся в тихом ночном переулке, буквально оглушал. Аристократ быстро выхватил из кармана зеркальце:

— Малфой, — взяв себя в руки, спокойно ответил он.

— Лорд Малфой, мы забрали мальчика.

Лицо Кевина, появившееся в зеркале, невероятно обрадовало волшебника. Люциус вознес хвалу Морриган(1), за то, что маггл сам догадался связаться с ним. Слушая доклад Кларка о состоянии Гарри — сотрясение мозга, сломан нос, возможен перелом челюсти, вероятно, сломано несколько ребер, ушибы и ссадины — Малфой искренне сожалел, что вынужден отложить расправу над опекунами ребенка на неопределенное время. И уверения начальника службы безопасности, что с малышом, несмотря на травмы, все будет в порядке, не слишком утешили аристократа.

— Где Гарри сейчас? — сухо спросил он у Кларка.

— Мальчик в карете скорой помощи, — объяснил тот. — Скоро его отвезут в местную больницу, а утром переведут в больницу Святого Томаса. Это одна из лучших клиник Лондона. Я отправлю с ним своих людей, они будут докладывать о состоянии ребенка.

— А чем планируете заняться вы?

— Мы с мистером Навадо продолжим оказывать содействие полиции и сотрудникам социальной службы, — с легкой издевкой в голосе, показывающей, что он на самом деле думает о профессионализме этих людей, ответил Кевин.

— Отлично. Утром я свяжусь с вами, чтобы узнать, как все прошло. Желаю удачи.

Положив зеркало в карман, Люциус проводил глазами отъезжающую от дома Дурслей машину скорой помощи. Сразу за ней пристроился черный фургон с тонированными стеклами.

«Держись, малыш, я сделаю все, что в моих силах, и обязательно помогу тебе», — прошептал вслед Малфой.

На улице начали собираться местные жители. Несколько полицейских машин с проблесковыми маячками и карета скорой помощи не могли не привлечь внимание соседей четы Дурсль.

Аристократ подумал, что было бы благоразумней уйти, поскольку на улице стало достаточно многолюдно, и кто-то мог обратить на него внимание, но Люциусу хотелось взглянуть на рожи Дурслей, когда их поволокут в тюрьму у всех на глазах.

С нескрываемым удовольствием и злорадством аристократ наблюдал, как Петунью, крепко держа под руку, выводит женщина в форме и сажает в машину. Как двое полицейских заталкивают в другую машину сопротивляющегося и что-то орущего Вернона в наручниках на заломленных за спину руках. Как еще одна женщина в форме тащит визжащего Дадли к третьей машине. Последними из дома вышли Кларк и Навадо в сопровождении нескольких мужчин в штатском. Пробравшись сквозь толпу любопытных, начальник службы безопасности и адвокат сели в свою машину и последовали за полицейской колонной.

«Представление окончено, пора уходить», — решил волшебник и, отойдя в безлюдное место, активировал портключ в Малфой-мэнор.

В поместье аристократ переоделся в халат и стал дожидаться прекращения действия оборотного зелья. Убедившись, что его внешность полностью вернулась, он подошел к камину и задумался.

«Вообще-то, сейчас глубокая ночь, — попытался воззвать к благоразумию его внутренний голос, — ну и что? Он же колдомедик, а я волнуюсь за Гарри», — упрямо возразил сам себе волшебник. Бросив щепотку дымолетного порошка в камин, Люциус произнес: «Дом Филлиаса Уоффлинга».

Через несколько минут он уже разговаривал через камин с высоким худым мужчиной преклонного возраста. Филлиас Уоффлинг — семейный врач Малфоев — лечил еще отца Люциуса. Колдомедик был одет в красный с золотой вышивкой атласный халат, из-под которого выглядывала белая в фиолетовый горошек ночная сорочка, на голове, прикрывая лысину, красовался зеленый ночной колпак. Несмотря на столь экстравагантный внешний вид, наводящий на мысль, что мужчина страдает дальтонизмом, Уоффлинг был одним из лучших медиков волшебного мира.

— Извини, что побеспокоил тебя в такое время, Филлиас, — ничуть не смутился представшим перед ним зрелищем Малфой.

— Ничего страшного, Люциус, — ободряюще улыбнулся ему колдомедик, — что случилось?

— Мне нужна твоя консультация. Сколько нужно дать костероста четырехлетнему ребенку, если…

— Что с Драко? — перебил Малфоя врач.

— Ничего, я спрашивал не про него. Помощь нужна другому ребенку.

— Подожди немного.

Спустя пять минут Филлиас, одетый в синюю мантию, и уже без колпака, вышел из камина в кабинет аристократа. В руках он сжимал большой черный саквояж.

— Где он?

— Кто? — удивился прибытию гостя и его вопросу Люциус, который уже плохо соображал из-за перенасыщенного событиями дня.

— Ребенок, которому нужна помощь, — терпеливо ответил Уоффлинг.

— Но он находиться не здесь.

— А где?

— Послушай, Филлиас, просто скажи мне дозировку костероста, я сам…

— Люциус, ты — не врач, — снова перебил аристократа колдомедик. — Ты не можешь лечить людей, а тем более детей. Просто проводи меня к этому ребенку.

— Я не могу этого сделать.

— Почему?

— Этот мальчик находится у магглов.

— Он маггл?

— А какая разница?

— Большинство лечебных заклинаний и микстур на магглов не действуют.

— Почему?

— Лечение должно взаимодействовать с внутренней магией пациента, независимо от того маг он или сквиб. У магглов магии нет. Так ты не ответил на мой вопрос.

— Он — маг.

— Тогда в чем проблема? Проводи меня к нему. Существует много возможностей быть незамеченными магглами. В крайнем случае, применим Oblivate.

— Я не могу.

— Лорд Малфой! — начал сердиться колдомедик. — Вы хотите угробить малыша своим лечением?

— Не хочу, поэтому я и обратился к тебе за консультацией.

— Люциус, — смягчился Уоффлинг, — ты просто не знаешь, о чем просишь. Костерост дают детям только после десяти лет — это очень болезненное средство. Маленький ребенок может умереть от болевого шока, поэтому не занимайся не своим делом, а обратись к специалисту.

— Ты поклянешься своей магией?

— В чем?

— Неразглашение любой информации о ребенке.

— Люциус! — возмутился врач. — Это моя обязанность! И, кажется, я ни разу не дал повода усомниться в том, что следую врачебной этике.

— Ты прав, но без клятвы я не смогу ничего тебе рассказать, а тем более показать мальчика.

Колдомедик смерил аристократа внимательным взглядом.

— Ну что же, если это единственный способ помочь пострадавшему ребенку, то я готов поклясться.

Как только Уоффлинг пообещал не давать никому никакой информации о мальчике, с которым его познакомит Малфой, а возникший вокруг колдомедика светящийся ореол мигнул и исчез, показывая, что клятва заверена магией, Люциус приглашающе указал гостю на кресло.

— Присаживайся, Филлиас, я должен сначала рассказать тебе о твоем будущем пациенте, — Малфой щелкнул пальцами, вызывая домовика. — Дарки, принеси нам кофе, фисташки и… Ты что-нибудь будешь к кофе? — обратился аристократ к колдомедику.

— Твои эльфы чудесно готовят пирожные со взбитыми сливками.

— И пирожные со взбитыми сливками. Погоди, — остановил он готового исчезнуть домовика, — как там Драко?

— Молодой хозяин спит спокойно. Добби и Дибби смотрят за ним.

— Не просыпался?

— Нет, хозяин.

— Хорошо, иди.

Дождавшись кофе и сделав первый глоток, Малфой начал рассказывать:

— Недавно я узнал, что Гарри Поттер живет у магглов.

— Гарри Поттер? Мальчик-Который-Выжил?

— Ты знаешь еще какого-нибудь Гарри Поттера? — ядовито спросил волшебник, но тут же сменил тон. — Извини, сегодня был очень тяжелый день, я устал. Да, Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил, Дамблдор отдал в семью матери — его тетке. Ты знаешь, как я отношусь к магглам. А этому мальчику я обязан своей свободой и свободой своей семьи. Я решил выяснить, как ему там живется и, повозможности, забрать его оттуда. Ты же понимаешь, что волшебнику лучше расти в магическом окружении. Магглорожденных долго приходится убеждать в наличии магии вообще, и в их способности колдовать, в частности.

— Но почему Дамблдор сделал это? Для любой магической семьи было бы большой честью принять его на воспитание. Тем более что Поттеры, как и все чистокровные, имеют родственные связи со многими семьями.

— Ему нужна послушная марионетка. Закомплексованная, неуверенная в своих силах, не знающая законов волшебного мира. Благодарная доброму дедушке за избавление от ненавистных родственников, хотя бы на время обучения в Хогвартсе, с подозрением относящаяся к чистокровным.

— Это отвратительно… Но что ты там сказал о ненавистных родственниках?

— Мне удалось обнаружить, что…

Закончив свой рассказ, Люциус допил остывший кофе и посмотрел на ошеломленного колдомедика.

— Это… это… я даже не знаю, как это можно назвать… — Уоффлинг явно не находил слов, чтобы выразить свое возмущение, — чем методы Дамблдора отличаются от методов Того-Кого-Нельзя-Назвать?

— Думаю, что ничем, — пожал плечами Малфой, — они оба готовы идти по головам и трупам окружающих, чтобы добиться своих целей.

— Теперь мне все понятно. Когда я смогу осмотреть мальчика?

— Завтра я навещу его в больнице, а ночью перенесу тебя в его палату. Болтливые рты всегда можно заткнуть деньгами. Столь быстрое выздоровление, конечно, удивит врачей, но в частных клиниках привыкли хранить тайны своих богатых пациентов.

— Хорошо, я буду ждать. Сейчас я понимаю, почему тебе понадобилась клятва.

— С ней не страшны ни веритасерум, ни легилименция. Это для твоей защиты, Филлиас.

Распрощавшись с колдомедиком и оказавшись в своей спальне, Люциус быстро разделся и буквально рухнул на кровать: «Скоро утро. Завтра, вернее уже сегодня, меня ждет тяжелый день, необходимо поспать хоть немного, чтобы быть в форме», — успел подумать он, проваливаясь в сон.

Морриган(1) — богиня верховной власти кельтов.

27.04.2011