Глава VI. Quid agis, prudenter agas et respice finem – Что ни делаешь, делай разумно и предвидя результат

С трудом проснувшись около девяти утра, Люциус нащупал палочку на прикроватной тумбочке и призвал зеркало. Через несколько минут аристократ увидел лицо и услышал противно-бодрый голос начальника службы безопасности:

— Кевин Кларк.

«Мерлин, как можно быть таким жизнерадостным после почти бессонной ночи? — раздраженно подумал аристократ. — Или он вообще не ложился?»

— Доброе утро, мистер Кларк. Какие новости?

— Мы перевели мальчика в частную клинику, лорд Малфой. Его состояние улучшилось, но он все еще слишком слаб. Врачи попросили нас не беспокоить его до завтра.

— Что они говорят?

— Сломаны два ребра, перелом носа, повреждена челюсть, многочисленные ушибы и ссадины, эмоциональный шок, общее истощение организма из-за плохого питания — восстановление займет не меньше месяца. В целом — ребенку повезло. Этот… человек, — Кевин явно затруднялся с цензурным определением Дурсля, — мог забить его насмерть.

— А чем занимается мистер Навадо?

— Он договорился с работниками социальной службы, что после предоставления вами необходимых документов, вы получите временное опекунство и разрешение забрать мальчика из больницы. После испытательного срока вы сможете получить постоянное опекунство.

— Прекрасно. Какие документы я должен предоставить?

— Подтверждение вашего с Гарри родства и финансовый отчет: вы должны быть в состоянии содержать ребенка материально. Кроме того, социальная служба проверит вас по полицейским каналам — не числятся ли за вами какие-либо правонарушения или преступления.

— Замечательно, — желчно прокомментировал Малфой, — а как прошли эту проверку Дурсли?

— Просчет работников социальной службы. У них даже не было никаких сведений о мальчике, но это сыграло нам на руку. Мистер Навадо получил возможность давления на них, что привело к столь быстрым и благоприятным для нас результатам.

— Хорошо. Я займусь документами, чтобы получить опекунство как можно быстрее. До встречи, мистер Кларк.

— Желаю удачи, лорд Малфой.

«Мордред! — с досадой подумал Люциус. — Придется все-таки вводить в курс дела Дюпре».

Несмотря на свои громкие заявления о прекрасном знании маггловского мира, волшебник ориентировался в нем достаточно плохо. Практически во всем, начиная от маггловской моды и заканчивая политической ситуацией в той или иной стране, он полагался на мнение Магнуса.

И сейчас Люциус разрывался между желанием, чтобы как можно меньше людей, связанных с магическим миром, знали о предпринимаемых им действиях в отношении Мальчика-Который-Выжил, и необходимостью в помощи с документами.

«Колдомедик необходим мне для наблюдения за Гарри как в настоящем, так и в будущем. Но вот Дюпре… — размышлял аристократ. — Магическую клятву он мне принести не сможет… Впрочем, у меня нет другого выхода. Придется ставить ему блок на воспоминания».

Люциус связался с Магнусом и попросил его как можно быстрее прибыть в Малфой-мэнор. Француз был занят на переговорах, но пообещал освободиться к двенадцати.

Отложив зеркало, волшебник собрался еще немного поспать, но его желанию не суждено было сбыться. Дверь в спальню открылась, и под одеяло скользнул маленький теплый комочек.

— Доброе утро, папа, — громко прошептал Драко, обнимая его за шею.

— Привет, сын. Как спалось? И почему ты шепчешь? — спросил Люциус, прижимая к себе мальчика и с наслаждением вдыхая детский запах: пахло молоком и медом.

«Все-таки дети — это настоящий подарок судьбы, — с нежностью подумал Малфой, целуя сына в макушку. — Как можно поднять руку на такое вот чудо?»

— Я хорошо спал, папа, — уже нормальным голосом ответил ему ребенок.

— Ты завтракал?

— Еще нет.

— Тогда давай завтракать. Что ты хочешь на завтрак?

— Блинчики с джемом и горячий шоколад.

— Дарки, — позвал он эльфа и распорядился: — сегодня мы с Драко позавтракаем в постели. Принеси еду сюда. Блинчики с джемом и горячий шоколад для Драко, мне кофе и круассаны. Апельсиновый сок нам обоим.

— Да, хозяин.

Закончив с кофе и круассанами и отпивая свежевыжатый апельсиновый сок, Люциус насмешливо косился в сторону сына. Драко было тяжело есть полулежа со стоящего над ним столика. Он уже заляпал свою пижаму джемом и плеснул шоколад на постель. Но аристократ притворился, что не замечает промахов сына. Мальчик был в восторге от такого способа завтракать, и Малфой не хотел портить развлечение ни себе, ни ребенку.

— А ты сегодня опять занят, папа? — спросил Драко, расправившись с блинчиками и шоколадом.

— Немного. В двенадцать придет мистер Дюпре. Мне нужно будет решить с ним кое-какие вопросы. Потом у меня дела в министерстве. Но до двенадцати я бы хотел побыть с тобой. Чем займемся?

— Я хочу покататься на Звонке.

Звонок был тихим и спокойным мерином почтенного возраста. Аристократ принципиально не признавал пони в качестве лошади для ребенка, так как большинство этих животных обладало упрямым и вздорным характером. А в надежности Звонка Люциус был уверен.

— Отлично. Допивай сок и беги приводить себя в порядок. Я отправлю эльфа сказать Фредерику, чтобы он седлал лошадей.

Через полчаса, входя в комнаты сына, отец нашел его полностью готовым к верховой прогулке. На Малфоях были черные сапоги выше колена, белые лосины и перчатки. Черный камзол до середины бедра у Драко и темно-зеленый у Люциуса прекрасно смотрелись на них, подчеркивая стройные фигуры. Черный шлем на голове ребенка и одного цвета с камзолом кепи отца завершали их наряд. Волосы у обоих Малфоев были собраны в хвост. Взяв сына за руку, волшебник отправился с ним на задний двор поместья, где располагались конюшни.

Возле длинной, потемневшей от времени коновязи уже стояли две оседланные лошади: черная, без единого пятнышка, красавица Банши — кобыла Люциуса и чалый мерин Драко.

Кобыла нетерпеливо перебирала тонкими ногами, неодобрительно косясь на смирно стоящего Звонка. Мерин, не обращая внимания на ее взгляды, лениво покачивал головой и изредка взмахивал густым хвостом, отгоняя назойливых насекомых.

Вообще-то, аристократ предпочитал ездить на брате Банши — Бумсланге. Жеребец обладал настолько злобным и непредсказуемым характером, что справиться с ним мог только Люциус, которого конь признал своим хозяином. Малфою нравилось укрощать гордое животное всякий раз, когда они выезжали на прогулку.

Хотя Бумсланг обладал прекрасными данными для скачек, ни один жокей не продержался в его седле больше пяти минут. Единственным предметом, которого жеребец панически боялся, был… зонтик. Но не мог же жокей скакать на нем с зонтиком? Поэтому, к большому огорчению владельца, коня пришлось использовать только на племя.

Отношения между Бумслангом и Звонком не сложились сразу. Жеребец видимо считал мерина пародией на лошадь и стремился любым способом достать его — лягнуть или укусить. Поэтому, во избежание несчастного случая, аристократ для поездок с сыном распорядился седлать себе кобылу.

Увидев хозяина, лошадь призывно заржала, мерин же просто покосился на волшебников умными карими глазами. Подбежав к лошадям, Драко быстренько стянул со своей ручонки перчатку и запустил ее в предусмотрительно оставленную конюхом миску с угощением. Схватив несколько кусочков яблока, он протянул их Звонку. Мальчику очень нравилось чувствовать на своей ладошке горячее дыхание лошади и ее мягкие бархатистые губы.

Люциус ласково разговаривал с Банши, быстро схрупавшей лакомство, и поглаживал ее морду, наблюдая за меланхолично пережевывающим свой фрукт Звонком. Драко, копируя действия отца, попытался приласкать своего мерина, подтянув его за повод поближе к себе, но животное с насмешливым блеском в глазах вскинуло голову так, чтобы ребенок не мог дотянуться до нее руками. Мерин бережно относился к своему маленькому наезднику, но совершенно не уважал его.

Малфой-старший подсадил сына в седло и, распутав повод, подал его мальчику. Затем, отвязав свою кобылу, одним ловким движением взлетел в седло. Почувствовав свободу, Банши рванулась с места, но Люциус, жестко натянув повод, остановил ее. Кобыла попыталась встать на дыбы, но аристократ быстро успокоил строптивое животное.

В это время Звонок невозмутимо стоял у коновязи, не обращая внимания на понукания Драко, который пытался заставить мерина тронуться с места. Малфой-старший развернул Банши и, огибая Звонка, хлопнул его рукой по крупу. Обреченно вздохнув, мерин послушно пошагал за вырвавшейся вперед кобылой.

— Папа! — сердито крикнул Драко. — Почему ты не позволяешь мне брать стек? Он не слушается меня без него!

— Ты должен научиться управлять без физического насилия, сын, — ответил Люциус, сдерживая свою лошадь, чтобы ехать рядом. Банши это не нравилось, она горячилась и взбрыкивала. Но аристократ, с помощью повода и колен, заставил лошадь выполнить то, что требовалось. — Звонок не чувствует в тебе хозяина. Наказание не заставит лошадь признать тебя человеком, имеющим право ей приказывать, только вызовет негативные чувства — страх и желание отомстить. Кстати, все сказанное относится и к людям.

— Что же мне делать?

— Думать. Пробовать разные способы воздействия, чтобы заставить выполнять свою волю. Найди подход к своей лошади. Догоняй! — и аристократ выслал Банши вперед, давая ей свободу.

К концу прогулки у Драко начало получаться управление Звонком. Мерин послушно переходил с шага на рысь и с рыси на шаг. Галоп Малфой-старший пока запретил. Люциус довольно улыбался, гордясь успехами сына.

— Видишь, чтобы выполнялись твои желания, необязательно стоять с палкой в руках. Главное, внушить всем, что ты имеешь на это право, — продолжил он обучение Драко. — Ты прекрасно справился, сын.

— Спасибо, папа, — глаза мальчика радостно блестели, щеки горели румянцем. — Я все понял.

— Я надеюсь, сын, — сказал Люциус, заботливо поправляя ему слегка сбившийся шлем.

Возле конюшен Малфоев уже ожидал Фредерик. Поприветствовав хозяев, он принял лошадей и повел их в денники.

— Беги к себе, Драко, приведи себя в порядок и переоденься. Не забудь пообедать. Увидимся вечером. Мне надо сказать несколько слов Фредерику… Добби, — вызвал он домовика, — проводи Драко.

Поцеловав Драко на прощанье, Люциус пошел за конюхом.

Фредерик был неразговорчивым, нелюдимым и уродливым внешне магглорожденным волшебником. Но все его недостатки искупались тем, что он был прирожденным лошадником и, как никто, понимал этих животных. Малфой обнаружил его в деннике своей кобылы.

— Как расценивать наши шансы на скачках, Фредерик? — поинтересовался аристократ.

— Венгерская Хвосторога будет безусловным фаворитом, — не соизволив повернуться к владельцу поместья, буркнул конюх, продолжая расседлывать Банши. — Эта кобыла сейчас в прекрасной форме. Тренер очень доволен ею. Грим и Русалка тоже имеют шансы на победу.

— Я надеюсь, что мы и в этом году выиграем Кубок Кубков.

— Не сомневаюсь в этом, лорд Малфой. Ваши конюшни по-прежнему лучшие. Пока никто не может составить вам конкуренцию. Хотя многие и пытаются.

— Фредерик, я хочу, чтобы ты подобрал лошадь подобную Звонку. Скоро у нас появится еще один мальчик, которого надо будет учить верховой езде. Он ровесник Драко.

Конюх опустил руку со щеткой, которую он взял, чтобы почистить кобылу и удивленно посмотрел на аристократа.

— А кто он?

— Это неважно. Просто сделай то, что я сказал.

— Хорошо, — пожал плечами Фредерик, отвернулся от Малфоя и провел щеткой по спине лошади.

Люциус успел принять душ и переодеться перед тем, как Дарки доложил ему о прибытии Дюпре. После совместного обеда Люциус пригласил гостя в свой кабинет. Ему было сложно перебороть себя и довериться Дюпре, раскрыв свои действия в отношении Гарри, но другого выхода из сложившейся ситуации он не видел. Закончив рассказ, Малфой посмотрел на своего делового партнера, оценивая его реакцию. Магнус молчал минут пять, а потом расстроено выдавил из себя:

— Да-а-а, история повторяется, вот только на фарс она не похожа… Неужели никто не может остановить Дамблдора?

— Я попытаюсь сделать это, Магнус. Он уже вырастил одного маньяка, а теперь хочет сделать из другого ребенка смертника и убийцу Темного Лорда.

— Ты считаешь, что Тот-Кого-Нельзя-Назвать вернется?

— Дамблдор уверен в этом, иначе зачем он все это затеял?

— Может быть, он просто боится конкуренции со стороны мальчика?

— И это тоже. Он пытается максимально ослабить Гарри. Кроме того, моя метка не исчезла, несмотря на все усилия свести ее. Ты понимаешь, что это значит?

— И сколько у нас времени осталось?

— Кто знает? Год, пять лет, десять? Мы должны использовать все отведенное нам время, чтобы помочь Гарри: защитить и подготовить его.

— Что я должен делать?

— Оформи все документы, чтобы я смог официально забрать мальчика у магглов. Навадо поможет тебе. А я отправлюсь в министерство, чтобы получить опеку у нас.

— Хорошо. Я немедленно возвращаюсь на работу.

— И еще. Когда все закончится, мне придется заблокировать тебе воспоминания, чтобы никто раньше времени не узнал, где и с кем находится Гарри.

— Без проблем. Я все понимаю, Люциус.

Бросив в камин дымолетный порошок, Дюпре переместился в «Дырявый котел».

Малфой не стал сразу же отправляться за ним. Ему надо было решить еще один вопрос.

— Дарки, — вызвал он домовика.

— Да, хозяин.

— Дилли выполняет мое поручение и пока не будет появляться в поместье. В ее отсутствие мне необходим другой личный эльф, кого ты посоветуешь?

Дарки и Дилли были личными эльфами Люциуса. Когда он стал главой семьи после смерти отца, волшебник назначил Дарки старшим эльфом поместья, так как не любил ставленников Абрахаса и не доверял им.

— Данки, хозяин. Он мой младший брат. Он справится.

— Хорошо. Передай ему, что теперь он будет служить лично мне.

В это время в коридоре послышался какой-то шум. Выйдя из кабинета, аристократ чуть не столкнулся со своей супругой.

— Люциус, где Дилли? Она не отзывается!

— Я тоже очень рад тебя видеть, дорогая, — с легкой насмешкой протянул Малфой. — Дилли выполняет мое поручение и теперь будет отзываться только на мой зов. Вызови вместо нее Добби. Я удивлен, что после недельного отсутствия ты озабочена поисками домового эльфа, а не своего сына.

— Дилли должна была помочь Крисси — она не справляется с переноской багажа.

— Вот как? — приподнял бровь волшебник. — И что же случилось с багажом, что твой личный эльф не справляется с ним?

— Во Франции я полностью обновила свой гардероб… Добби! — вызвала домовика Нарцисса и приказала ему: — Помоги Крисси с вещами.

— У меня срочные дела, и я должен идти, но вечером я хотел бы побеседовать с тобой, дорогая.

— Конечно, Люциус, — рассеяно отозвалась Нарцисса, — я должна проследить, чтобы эти глупые эльфы ничего не перепутали и не испортили.

Развернувшись, она направилась к своим комнатам.

«Нарцисса неисправима», — вздохнул Малфой, возвращаясь в свой кабинет, чтобы переместиться через каминную сеть в Косой переулок.

Добравшись до министерства, аристократ сразу же отправился на поиски Элоизы Мун. К счастью, она оказалась на месте.

— С каждым днем ты все хорошеешь, Элоиза, — бархатным голосом проворковал Малфой, целуя изящную ручку бывшей слизеринки, — мне страшно представить, что будет лет через десять.

— А ты все такой же льстец, Люциус, — мягко улыбнулась женщина. — Через десять лет я превращусь в старуху.

Мун не была красивой, но аристократическая кровь и воспитание придавали ей особый шарм, делавший ее привлекательной. Муж Элоизы погиб во время одного из рейдов Пожирателей (его тело удалось забрать, а подробности смерти — скрыть), но она не захотела снова выходить замуж. Вокруг нее постоянно вились поклонники, которых Элоиза упорно игнорировала, так как, по ее словам, все аристократы были уже женаты. Но Люциус подозревал, что ее упрямство имело совершенно другую причину — она до сих пор любила своего мужа.

— В старуху? В пятьдесят лет? Да это же самый расцвет для волшебницы!

— Для ведьмы, ты хотел сказать, — рассмеялась аристократка. — Итак, что привело тебя ко мне?

— Хотел повидаться с тобой. На балах и приемах ты не появляешься, приходится навещать тебя на рабочем месте.

— А на самом деле?

— Неужели ты не веришь, что я просто захотел увидеться с тобой?

— Нет, — отрицательно качнула головой Мун, — поэтому быстро излагай свое дело, а то у меня еще очень много работы. Мой начальник не привык себя утруждать, и я вынуждена исполнять не только свои, но и его обязанности.

— Этот гряз…

— Тише, — перебила его Элоиза, — это слово не стоит произносить в стенах министерства.

Опомнившись, Малфой вытащил палочку и наложил запирающие чары на дверь и несколько сложных заклинаний против прослушивания на весь кабинет.

— Хорошо, раз ты настаиваешь, перейду к делу.

— Присаживайся, Люциус, не стой над душой.

Пододвинув стул ближе к рабочему столу волшебницы, аристократ удобно устроился на нем и, обреченно вздохнув, в очередной раз принялся рассказывать о Мальчике-Который-Выжил. История Люциуса вызвала явное недоверие у Элоизы. Молча поднявшись, она принялась перебирать размещенные на полке папки. Выбрав одну, она хлопнула ею об стол:

— Вот. Личное дело Гарри Джеймса Поттера. Магический опекун — Альбус Вулфрик Дамблдор. Мальчик находится в убежище под кровной защитой из соображений безопасности.

— Никакой защиты крови там не было, только модифицированные чары Хранителя. Ты думаешь, что магия крови позволила бы так обращаться с ребенком? Она бы давно испепелила этого маггла-извращенца. А теперь подумай, зачем Дамблдор все это сделал.

— Но… это же… — лицо Элоизы на миг исказилось, как будто ее резко затошнило, — это невозможно…

— Ты думаешь, что я лгу?!

— Нет, я не о тебе, я о действиях этого старого козла…

«Мун, похоже, полностью выведена из себя, если выражается подобным образом», — отметил про себя Малфой.

— Это не первый его эксперимент над ребенком. В свое время он вырастил Темного Лорда, а теперь растит его убийцу.

— Что?

— Можешь убедиться сама. В ваших архивах должна остаться такая же вот папочка, — двумя пальцами Люциус небрежно приподнял личное дело Гарри, — Том Марволо Риддл, сын Меропы Гонт и маггла. Воспитывался в маггловском приюте. Только будь осторожна. Дамблдор мог поставить какие-нибудь ловушки для особо любопытных.

— Я должна все проверить сама. Если это правда, то я сотру старого маразматика в порошок.

— Нет! — взволнованно воскликнул Малфой. — Ни ты, ни я не сможем справиться с ним сейчас. Его репутация, конечно, будет подмочена, но он быстро оправится от удара и найдет возможность снова вернуть Гарри под свой контроль. Или ты думаешь, что обвинение от бывшего Пожирателя и жены Пожирателя будут иметь больший вес, чем слова победителя Гриндельвальда и главного противника Темного Лорда?

— Что ты предлагаешь?

— Ты должна помочь мне получить опекунство над Поттером так, чтобы никто об этом не узнал. Дамблдор не беспокоится о нем, а наблюдателя, которого он оставил, я нейтрализовал. В идеале, он не должен будет узнать о судьбе мальчика до его поступления в школу. После чего можно будет поведать общественности о действиях директора Хогвартса по отношению к национальному герою. Кроме того, мы поднимем вопрос о том, что человек, который настолько бездушно относится к ребенку, находящемуся под его опекой, не может воспитывать наших детей.

— Зачем тебе все это? — немного помолчав, спросила женщина.

— Что?

— Зачем тебе нужен Гарри? Только для того, чтобы достать Дамблдора? Этот мальчик уже и так пострадал от манипуляций взрослых. Я могу подыскать ему семью, в которой его будут любить.

— Да? И какую? — Люциус буквально плевался ядом. — Уж не Уизли, случайно? Какую бы семью ты ни подобрала, Дамблдору моментально станет обо всем известно. Вряд ли твоя семья станет держать язык за зубами. И потом, почему ты решила, что я не буду любить его? Ты просто не видела Гарри — в этом ребенке есть что-то такое, что заставляет заботиться о нем.

— Ты так и не назвал мне причину, по которой хочешь взять Поттера в свою семью.

— Чистокровным нужен новый лидер. С другой политикой и прекрасной репутацией. Методы Темного Лорда порочны, они настроили против нас большую часть общества. Лет через двадцать-двадцать пять я сделаю из Героя магического мира отличного министра, проводящего в жизнь угодную нам политику.

— Хорошо, ты меня убедил. Тайно оформить передачу опекунства не составит труда — этот гря… кхм… магглорожденный болван просто подписывает документы, даже не читая их. Сегодня я побываю в маггловской социальной службе и скопирую все собранные ими материалы, чтобы иметь официальный повод для отзыва опекунства Дамблдора, а вечером или завтра утром подготовлю все документы, которые ты и Нарцисса должны будете подписать, и пришлю их с совой. Мой начальник появляется на работе не раньше двенадцати. К этому времени документы должны быть у меня. Если все пройдет нормально, то вечером сможешь забрать их.

— Ты — чудо, Элоиза! Я не сомневался, что могу рассчитывать на твою помощь. Не буду больше отнимать у тебя время. До завтра, красавица.

— До завтра. И… Люциус, я лично буду проверять, в каких условиях будет жить мальчик.

— Всегда рад тебя видеть, — на прощанье обворожительно улыбнулся Малфой.

27.04.2011