Александровский классицизм

Новый век принес новые идеи и новое искусство. Несмотря на то, что увлечение античным миром ничуть не уменьшалось, a напротив, с каждым годом росло все больше и классицизм расцвел так пышно, как никогда раньше, это было все же совсем иное, безусловно новое искусство. С классицизмом 18-го века оно имело только то общее, что как там, так и тут в основе лежало преклонение перед древней культурой. Однако уже в самом этом боготворении античности сказалось все различие эпох: во второй половине 18-го века идеалом был Рим, в начале 19-го Эллада. Эти два момента, характерные не только для художественных, но и для общественных и политических настроений двух эпох, определяют содержание архитектурной сокровищницы обоих периодов. Первый из них, совпадающий в России с царствованием Екатерины II, есть эпоха латинизма римского классицизма. Почти все, что было выстроено в Европе за это время, выросло либо из Палладио, либо из Витрувия и развалин Рима. Настала эпоха эллинизма классицизма эллинского оттенка.

Классики 18-го века старались только как можно ближе подойти к римлянам; новые классики больше думают о духе античности, нежели об изучении отдельных памятников. Им даже не так важно приблизиться к древним, как создать в их духе новое. И подобно тому, как в дни барокко были убеждены, что создали искусство более значительное и прекрасное, чем античное, так и теперь готовы были верить, что новые классики превзошли и греков и римлян. Высокие фронтоны римлян и мастеров Ренессанса совершенно исчезают, уступая место архаически-дорическим низким и сдавленным. Совсем не встречаются тосканские колонны, очень редко тосканско-дорические, еще реже композитные и мало в ходу коринфские. Все помешаны на дорике, и только ионическая колонна не утратила еще своего обаяния, как более близкая по времени и духу к дорической. Поэтому и в ионике всеобщими симпатиями пользуется колонна эллинского типа. Только один тип здания, выработанный в Риме, пользуется обаянием, равным с пестумской дорикой, тип купольного храма-ротонды, образцом которого является Пантеон. Если бы коринфский портик последнего заменить Пестумской колоннадой и выкинуть кое-какие соответственные детали, то мы получили бы тот идеал, который носил в своем сердце каждый зодчий начала 19-го века. Сочетание дорического портика с куполом излюбленный прием целого поколения.

Ta эволюция классицизма, которая привела к смене стиля Людовика Екатерининского классицизма Александровским, совершалась медленно и постепенно в течение целого полустолетия.

Александр сумел для русского зодчества стать тем, кем не был Наполеон для французского и кого Франции так недоставало. Александр был прямым продолжателем дела, сделанного Екатериною, и страсть к строительству была y него также не меньше, чем y бабки. Вдали от России, во время скитаний по Европе он заботится об архитектуре Петербурга, рассматривает там пересылаемые ему проекты своих зодчих и отвергает или утверждает их. Александровский классицизм является дальнейшим развитием и логическим завершением Екатерининского, несмотря на то, что это два совершенно различных мира.

Еще со времени Деламота пенсионеры петербургской Академии художеств стали ездить больше во Францию, чем в Италию, и мы видели, какое сильное французское течение непрерывно вливалось в русское зодчество благодаря Баженову, Старову и Волкову. Некоторые детали Старовских построек и даже целые его композиции, например, прелестная колокольня в Никольском должны быть отнесены целиком к школе Леду. Теми же новыми идеями, как увидим дальше, был всецело охвачен и другой русский мастер, старовский современник Львов, архитектура которого является уже прямо переходной почти александровской, хотя она и создана в дни Екатерины.

Но вот весною 1799 года в Россию приехал один из бывших учеников парижской Архитектурной школы 1780-х годов, Тома де Томон, с появлением которого в России открывается новая эра. Восторженный последователь Леду, он увлек новыми, широкими замыслами Александра и благодаря поддержке императора получил счастливую возможность применить в камне те идеи, которые его сверстники развивали только на бумаге.

Историю Александровского классицизма можно разбить на два довольно резко отчеканенных периода. Первый - эпоха раннего классицизма, охватывает первую половину царствования Александра, время до 1812 года. Его главные мастера, Томон и Захаров, совершенно порывают с искусством Камерона, Кваренги и Бренны и продолжают линию Старова, дав идеям Леду дальнейшее развитие и доведя их до высшего выражения и законченности. Если бы эволюция русского классицизма на этом остановилась, то трех иностранных мастеров Екатерины и Павла пришлось бы рассматривать всего лишь как случайный эпизод в истории русской архитектуры, не оставивший никакого следа в дальнейшем. Но когда окончились войны в русском зодчестве произошел некоторый поворот. Томона и Захарова уже не было в живых, и любимыми зодчими Александра становятся Росси и Стасов, с которыми французская полоса петербургского классицизма прекращается. Росси поднял могучую архитектурную цепь, оброненную Камероном, Кваренги и Бренной и в стороне от большой французской дороги принялся уверенной рукой ковать дальнейшие звенья. Росси, сочетавший в своем творчестве архитектурную ясность и логичность Кваренги с декоративной непринужденностью и находчивостью Бренны, должен быть признан величайшим петербургским архитектором 19-го века. Искусство Стасова не так определенно и индивидуально, как творчество Томона, Захарова или Росси. Его постройки очень разнородны, часто совершенно противоречивы. Одной ясно намеченной линии, как y Росси, y него не было никогда и, начав с захаровских мотивов, он кончил византией. Однако все это относится только к Петербургу, ибо московский классицизм очень мало напоминает петербургский.

Во времена Старова и Камерона работал еще один зодчий, если и не обладавший сверкающим дарованием этих мастеров, то во всяком случае имеющий больше чем они прав на звание предтечи Александровского классицизма. Это Николай Александрович Львов. (Род. в 1751 г., ум. в Москве 21 дек. 1803 г.)

Получив скудное домашнее образование, пополненное уроками в школе Измайловского полка, куда он поступил на службу, Львов упорным трудом приобрел понемногу такие познания, какими обладали немногие из его современников. Он сделался одним из образованнейших людей эпохи и одним из лучших знатоков и ценителей искусства. И только потому, что он работал без всякого руководства и системы, этот подлинный самородок. Поступив на службу при А. А. Безбородко в конце 1770-х годов, он близко сошелся с этим всесильным вельможей, который дал ему вскоре случай выдвинуться и стать известным императрице. В 1780 г. Екатерина задумала построить в Могилеве собор в честь св. Иосифа, в память свидания ее там в этом году с австрийским императором Иосифом II. Львов сделал проект, по которому в 1781-1798 г. и был выстроен существующий в Могилеве поныне Иосифовский кафедральный собор. в Могилеве. 1781-1798 г. Это строгое, с дорическим портиком и дорическими лоджами по сторонам здание кажется выстроенным в 1820-1830-х годах, и с трудом верится, что проект его сочинен в 1781 г. Внутри собор очень величествен и украшен живописью Боровиковского.

Одновременно с Могилевским храмом в 1785-1796 г. по проекту Львова строился еще один собор Борисоглебского монастыря в Торжке. Львов.1785-1796 г.

Архитектура эта ближе к Палладио, чем к Александровскому классицизму. Всецело духом последнего проникнута небольшая церковь, построенная Львовым в селе Арпачеве Новоторжского уезда [Она освящена в 1791 г. и имеет 12 образов Боровиковского. В своем имении Черенчицы, переименованном им в Никольское, он выстроил еще одну церковь, прелестную ротонду, окруженную римско-дорической колоннадой (Построена в 1793-1800 г.) Львов. Церковь в с. Никольском Тверской губ., Новоторжского уезда. Освящена в 1791 г.

Таким же переходным мастером, как Львов, является и Егор Тимофеевич Соколов (род. в 1750 г. ум. 18 мая 1824 г.)

Крупнейшим переходным мастером этой эпохи был, вне всякого сомнения, Луиджи или, как его чаще звали, Алоизий Иванович Руска. (Род. в 1758 г., в Аньо, в Тессинском кантоне, ум. в Валенце в 1822 г.) Церковь Всех скорбящих, в Спб. 1861?1818 г.Луиджи Руска. которую он выстроил в 1818 г., принадлежит явно Александровскому стилю.

АНДРЕЙ НИКИФОРОВИЧ ВОРОНИХИН. (Род. в 1760 г., ум. в 1811 г.). Крепостной гр. A. C. Строганова, Воронихин родился в селе Новое Усолье Пермской губ. в 1760 г. Еще в деревне он проявил наклонность к рисованию, заставившую графа отправить его в 1777 г. в Москву, где он стал обучаться живописи сначала миниатюрной, a потом и перспективной. Его работами очень заинтересовались светила тогдашней московской архитектуры Баженов и Казаков. Граф А. С. Строганов, которому он поднес первые опыты своего таланта, принял в нем горячее участие, дал возможность переехать в Петербург и там расширить свои познания по наукам и искусствам, a затем отправил его вместе с сыном заграницу. В заграничном путешествии архитектура окончательно увлекает его, и когда в Париже он останавливается для продолжения своего образования. При его необыкновенном трудолюбии и трудоспособности он все одолевает, многому научается и в 1790 г., т. е. 30-ти лет, он возвращается в Россию готовым архитектором, образованным и знающим. Своими первыми работами Воронихин снискал себе такую славу и уважение, что когда император Павел возложил в ноябре 1800 г. на гр. Строганова главное руководство по сооружению Казанского собора, граф мог смело поручить эту крупную и ответственную работу своему любимцу, сравнительно еще молодому Воронихину. 27 августа 1801 г. императором Александром I был положен первый камень при закладке Казанского собора. Ровно через 10 лет, 15 сентября 1811 г., он освящен в присутствии императора с подобающим великолепием. Это сооружение, грандиозное по замыслу и великолепное по исполнению, является одним из самых замечательных и самых оригинальных в Европе.