Принцип невмешательства во внутренние дела государств

Устав Организации Объединенных Наций (п. 7 ст. 2) одним из принципов функционирования организации называет запрет на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства. Впоследствии в Декларации 1970 года и в Заключительном Акте СБСЕ 1975 года данный принцип был объявлен императивной нормой международного общения в целом. Принцип невмешательства во внутренние дела независимого государства тесно связан с принципом суверенного равенства государств, так как верховенство государственной власти во внутригосударственных отношений - одна из двух основных составляющих суверенитета. Содержанием принципа невмешательства во внутренние дела государств является, с одной стороны, право каждого государства на свободный выбор и развитие собственной политической, экономической, социальной и культурной системы, а с другой - обязанность всех субъектов международного права воздерживаться от каких-либо актов, препятствующих осуществлению этого права.

Практическое толкование принципа невмешательства позволяет назвать, как минимум, две проблемы, связанные с функционированием данного принципа. Первая проблема касается толкования самого термина “вмешательство”. Современная доктрина международного права исходит из максимально широкого понимания вмешательства во внутренние дела, под которым понимается любое неправомерное давление на иностранное государство с целью принудить его совершить определенные действия или воздержаться от их совершения. Такое давление может носить как военный, так и политический либо экономический характер, быть как прямым, так и косвенным. В частности, как акты вмешательства международное право толкует действия, направленные на организацию, финансирование или подстрекательство террористической, сепаратистской, антиконституционной деятельности на территории иностранного государства, поддержку одной из сторон внутригосударственного вооруженного конфликта, военную или финансовую помощь этнических, расовых, языковых групп населения в целях дестабилизации обстановки, несанкционированное теле- и радиовещание и т. д. На практике ноты протеста с указанием на нарушение принципа невмешательства часто выражаются даже в связи с публичной критикой внутренней политики иностранного государства. Вместе с тем, не считаются нарушением принципа невмешательства во внутренние дела государства коллективные санкции, применяемые к нему в соответствии с Уставом ООН мировым сообществом. Другим законным видом вмешательства являются различные контрольные механизмы и международные судебные органы, компетенция и полномочия которых установлены действующими международными соглашениями.

Вторая, гораздо более сложная проблема, связана с определением круга вопросов, входящих во внутреннюю компетенцию суверенного государства. В самом деле: что считать внутренними делами государства? Очевидно, что внутренняя компетенция государства не может быть определена исходя только из территориального принципа. Не всё, что происходит в пределах государственной территории, является внутренним делом соответствующего государства. С другой стороны, возможны случаи, когда государство осуществляет свои суверенные права за пределами его государственных границ: в открытом море, в космическом пространстве или даже на территории другого государства (деятельность дипломатического представительства, делегации на международной конференции и т. д.). Мировое сообщество можно сравнить с многоквартирным домом, каждую квартиру которого занимает отдельная семья - государство. Несмотря на то, что каждая квартира является собственностью соответствующей семьи, эта семья не вправе делать в своей квартире всё, что вздумается. Жильцы дома могут вмешаться в жизнь отдельной квартиры, если происходящее в ней угрожает их собственной безопасности: неправильное хранение опасных веществ и предметов, нарушение тишины в ночное время и т. д. В настоящее время в доктрине международного права утвердилась следующая формула, характеризующая содержание рассматриваемого принципа: внутренние дела государства заканчиваются там, где начинаются его международные обязательства. Добросовестное выполнение международных обязательств (подробнее об этом в п. 8) ни при каких обстоятельствах не может являться внутренним делом государства, так как затрагивает права и интересы других государств или мирового сообщества в целом. При этом под самими международными обязательствами следует понимать достаточно широкий круг обязанностей государств, имеющих как договорное, так и внедоговорное происхождение. Погашение финансовых долгов, уважение общепризнанных международных обычаев, отказ от производства и приобретения отдельных видов оружия, уважение прав и свобод человека, соблюдение других императивных принципов международного права - все эти обязательства выходят за рамки внутренних дел суверенного государства. Следовательно, невыполнение международных обязанностей в принципе оправдывает применение принудительных мер к государству-нарушителю. Собственно, именно такой характер носят коллективные санкции ООН, право на самооборону, институт репрессалий и др.

Наибольшие споры в настоящее время вызывает так называемая концепция “гуманитарной интервенции”, в рамках которой признается допустимым вмешательство (в том числе вооруженное) во внутреннюю политику государства, грубо и в массовом порядке нарушающего права и свободы человека. В частности, применение вооруженных сил НАТО в Югославии было осуществлено под предлогом защиты национальных меньшинств от политики геноцида, проводимой правительством страны. В пользу концепции гуманитарной интервенции говорит тот факт, что уважение прав человека и основных свобод является императивной нормой современного международного права. Следовательно, соблюдение прав человека в наши дни не может рассматриваться как сугубо внутреннее дело того или иного государства. С этой точки зрения, мировое сообщество вправе вмешаться и пресечь действия государства, которое ставит под угрозу жизнь и достоинство своих граждан. С другой стороны, практика показывает, что нарушение прав человека нередко используется отдельными государствами лишь как предлог для смены правящего режима, установления собственной гегемонии и извлечения других выгод. Такие государства весьма избирательно подходят к фактам нарушения прав и свобод граждан, руководствуясь политикой двойных стандартов. Вполне логичным выглядит решение Международного Суда ООН от 9 апреля 1949 года, в котором якобы существующее право вмешательства было объявлено несовместимым с действующим международным правом. На наш взгляд, концепция гуманитарной интервенции имеет право на существование лишь в форме коллективных санкций, применяемых к государствам по решению Совета Безопасности ООН. В противном случае любые попытки “навести порядок” в иностранном государстве должны быть признаны незаконными независимо от мотивов, которыми руководствовалось государство-интервент.

Неоднозначно в доктрине международного права решается вопрос и о возможности участия государства в вооруженном конфликте внутри другого государства, если между правительствами обеих стран существует предусматривающий такое участие договор. Другой возможный вариант - когда одна из сторон гражданской войны, особенно законное правительство, официально просит другое государство оказать ему военную или иную помощь. В таких случаях можно говорить о коллизии двух принципов международного права: принципа невмешательства во внутренние дела и принципа добросовестного выполнения международных обязательств. Большинство специалистов в области международного права придерживаются точки зрения, согласно которой международный договор, предусматривающий участие иностранного государства во внутреннем конфликте, изначально противоречит императивной норме, содержащей принцип невмешательства и в силу этого не должен исполняться.