Павел Петухов, Иркутск

--------------------------------------------

ВТО станет

катастрофой,

которая разбудит Россию или добьет её

Даже бизнес лишен инфор­мации об условиях присоеди­нения к ВТО

Присоединение России к ВТО, произошедшее внезапно, после десятилетия мучительной тягомотины, ввергло российский бизнес в состояние шока, - пре­жде всего, потому, что условия этого присоединения ясны ему далеко не в полной мере, а то, что известно, скорее пугает.

Глубокая тайна, окутывавшая переговоры на фоне истериче­ских заявлений представителей правительства о «полной от­крытости», вызвали у россий­ских производителей и офици­альных лиц ощущение того, что «без меня меня женили», - и, соответственно, серию дискус­сий.

Обсуждение в Международ­ном комитете Совета Федера­ции поправки Джексона-Вэника в свете присоединения к ВТО увенчалось пониманием необ­ходимости разобраться, на ка­ких же именно условиях и для чего Россия вступает в эту ор­ганизацию.

В Госдуме обсуждение с представителями экспертной общественности присоединения России к ВТО началось с кон­статации того, что Минэконом­развития опубликовало лишь неофициальный перевод этих условий, - а главный перего­ворщик от России Медведков прямо заявил: «другого пере­вода, скорее всего, не будет» вовсе.

Привыкайте, мол, работать с неофициальным переводом, ко­торый, строго говоря, может и не соответствовать подписан­ным российской делегацией ус­ловиям.

Председатель Комитета Гос­думы по экономической поли­тике, инновационному развитию и предпринимательству Руден­ский, поддерживая присоедине­ние к ВТО, прямо при­знал: сейчас, когда документы подписаны и, строго говоря, поезд ушел, мы только еще «вступаем в стадию предмет­ного изучения пакета согла­шений по ВТО».

Вице-президент «Деловой России» Виталий Сурвилло от­метил «большую, если не гло­бальную неинформированность бизнеса о том, что происходит, и в чем суть этого соглашения. Лишь у 6% опрошенных сущест­вует разработанная система адаптации бизнеса к ВТО. Ещё 11% собираются это сделать, 48%, возможно, будут разраба­тывать какие-то меры, когда их коснется, и 34% заявили, что ничего разрабатывать не пла­нируют.»

Сенатор, бывший замести­тель Лужкова Юрий Росляк под­твердил: «несмотря на то, что мы 20 лет готовились к вступле­нию в ВТО..., мы... так толком ничего сделать и не успели для того, чтобы подготовиться к ра­боте в этой системе.»

Успокаивая встревоженную общественность, профильный реформатор Медведков заявил: «После присоединения к ВТО... изменится на самом деле очень мало. Главные риски могут воз­никнуть от снижения импортных пошлин». В той степени, в ко­торой это заявление сделано искренне, оно свидетельст­вует о полном непонимании российским правительством последствий его собственной деятельности. Ведь главное в ВТО отнюдь не пошлины, но изменение правил ведения торговых споров, которое может поставить российских производителей под чудо­вищный пресс внешнего дав­ления и заставить их платить за то, что они, например, при­обретают энергию по более низким ценам, - даже если они продают свою продукцию внутри страны!

Отрицая многочис­ленные исследования и заявления российских производителей, делая вид, что ничего не слышал о них за по­следние 11 лет своей плодотворной работы, Медведков заявил: «на тех условиях, на кото­рых мы присоединя­емся, рисков для отраслей не ожидается». При этом он по­обещал, что Россия сможет «заставлять страны - члены ВТО, в том числе и Евросоюза, снижать объёмы поддержки» своих производителей. Абсурд­ность этого заявления, опровер­гаемого, с учетом реального статуса современной России, всей международной практикой, вызывает в памяти геббельсов­ское «чем чудовищнее ложь, тем быстрее в нее поверят».