Эсминец «Элдридж»

Высокий борт стального плавучего дока медленно опускался. Мощные насосы закачивали в его огромные цистерны морскую воду. Вот уже нижняя часть предупреждающей надписи «Тише ход. Не швартоваться», нанесенной белой краской по борту дока потихоньку скрывалась под водой. Эсминец «Элдридж», стоящий на стапелях, готовился к выходу из дока.

«Господи, наконец-то закончилось это странное переоборудование, – с облегчением подумал командир эсминца Моусли. – Как повлияют на остойчивость корабля десятки тонн электрического кабеля, проложенного по всему судну и непонятного назначения электрические щиты? Расчет остойчивости после переоборудования показывает безопасные цифры, но чем черт не шутит. Говорят, нас ждет какой-то необычный секретный эксперимент. Ладно, поживём – увидим».

Хмурым октябрьским утром 1943 года эсминец «Элдридж» стоял посередине военной гавани Филадельфии. По левому борту корабля бегали матросы, выполняя последние распоряжения командира. Шесть утра. Туман, опустившийся ночью, потихоньку рассеивался. Промозглая сырость, низкая облачность и предрассветная серая мгла начинающего свой путь дня создавали у всех участвующих в эксперименте гнетущую атмосферу беспокойства.

Стоя на причале, военные специалисты из управления военно-морских исследований, держась особняком от остальных участников эксперимента, пили из термоса горячий кофе и курили. Группа гражданских учёных о чем-то оживленно спорила, доказывая что-то друг другу. Среди спорщиков особенно выделялись двое. Оба были возбуждены.

Обычно спокойный ученый-физик Рейнхард нервно пытался раскурить трубку. Слабый утренний бриз мешал ему это сделать, что ещё больше раздражало его. В таком же нервном возбуждении был и другой, небольшого роста в длинном сером плаще, человек. Это был директор военно-исследовательского бюро Карл Альбрехт. Его нервное состояние было понятно: именно он настоял на проведении подобного эксперимента и в случае неудачи отвечать придется именно ему.

Помимо всего, причиной дополнительного раздражения этих учёных был отказ Альберта Эйнштейна от участия в данном мероприятии. Мотив его отказа они знали и в принципе были согласны с ним. Но, с точки зрения чистоты эксперимента, они оба дали убедить себя военному ведомству, что экипаж должен быть во время необычного опыта на борту корабля. Хотя в душе оба слабо верили, что вообще что-то может произойти.

За несколько минут до начала исследований разговоры как по команде смолкли. Левый борт стального корпуса эсминца хорошо просматривался с причала. Руководители эксперимента с любопытством и определенной долей страха глядели на корабль, пытаясь представить себе, что же может произойти сейчас. Напряжение достигло наивысшей точки.

И вот наступил час «Х». По команде командира эсминца рубильник подачи электроэнергии был включен.

Через секунду воздух вокруг корабля стал темнеть. От воды возле эсминца поплыл зеленоватый туман. Создавалось впечатление, что его подсвечивали откуда-то из глубины. Причём этот туман, поднимаясь от поверхности морской воды, почти сразу уходил в тёмный и кажущийся очень плотным воздух. Это было необычное зрелище. Очертания эсминца стали быстро сливаться с темным воздухом, окружавшим корабль, и только узкая зеленоватая окантовка по всему периметру корпуса судна на поверхности воды указывала на присутствие внутри этой черной воздушной массы военного корабля. Но вот зеленоватая полоска стала исчезать. Темная масса пространства стала быстро сереть, и через секунду все исчезло. Горизонт был чист.

Установленная на причале кинокамера беспристрастно фиксировала это сказочное превращение реальности в фантастический миф о шапке-невидимке.

Корабль на глазах изумленных людей пропал из поля зрения. И только непонятное углубление (словно след во влажном песке) на поверхности воды от корпуса эсминца говорило о том, что здесь только что находился предмет весом в несколько тысяч тонн. Но и этот след через несколько секунд исчез.

Растерянные от увиденного своими глазами чуда, все участники эксперимента стояли в полном смысле слова разинув рот: они не могли поверить, что, возможно, присутствуют при эпохальном событии. Каждый старался попасть в объектив кинокамеры. «Документальное подтверждение для будущего не повредит»,– подумали они.

В это время, точнее несколько секунд назад, члены команды эсминца неожиданно стали замечать, что четкие очертания причальной стенки и наблюдатели, стоящие на ней, стали расплываться, как бы таять на глазах. Первыми из поля зрения полностью исчезли портовые строения и люди, затем растворился и бетонный причал.

Члены экипажа стали оглядываться вокруг себя. Они прекрасно видели друг друга, но создавалось впечатление, что сразу за бортом корабля находилась стена из плотной монолитной темной массы: очень хотелось потрогать эту стенку руками.

Командир, находясь на верхнем мостике ходовой рубки, дал указание недавно назначенному вахтенному офицеру Ричарду Прайсу немедленно спуститься на главную палубу и проверить физическое состояние членов экипажа.

Прайс не успел выполнить приказ. Внезапно перед глазами команды возникла тьма, которая длилась мгновение. Сознание отключилось. Никто из членов экипажа так и не понял, что же произошло, но неожиданно перед их глазами предстал совершенно другой пейзаж.

«Элдридж» стоял в акватории морского порта военной базы Норфолк. Знакомые очертания причальных линий этой базы хорошо запомнились Моусли: он прослужил здесь несколько лет и отлично знал это место. Помимо всего, совсем рядом с эсминцем оказался военный тральщик «Эндрю Фьюресет». Моусли вместе с Прайсом разглядели стоящего на палубе тральщика в этот ранний час знакомого им обоим офицера, который до недавнего времени служил на их эсминце. Офицер тер глаза руками, таращась на внезапно свалившийся с неба эсминец. Немая пауза длилась недолго. Не успев открыть от удивления рот, чтобы хотя бы крикнуть: «Мать твою!», он заметил, как видение стало исчезать.

Оба офицера эсминца переглянулись между собой.

– Что это было?– почти одновременно воскликнули они.

Но уже через мгновение видение исчезло. Опять возникли пустота и тьма. Перед взором ничего не понимающего экипажа картина реальности вторично изменилась.

Эсминец как ни в чем не бывало очутился на старом месте. С палубы корабля четко, как и несколько секунд назад, просматривалась знакомая картина: гавань и группа наблюдающих на причале. Командир резким голосом отдал команду об отключении электропитания.

Обалдевшая, скорее от испуга, чем от картины фантастического исчезновения на их глазах корабля, толпа наблюдателей хриплыми звуками, вырывавшимися из их глоток, выражала свой непонятный и для них самих восторг.

Эсминец стоял целым и невредимым, слегка покачиваясь на легкой волне. Минутное замешательство прошло. Все наблюдатели недоверчиво глядели друг на друга, переводя взгляды на мирно стоящий посреди гавани корабль. У всех мелькнула одна и та же мысль: «Наваждение или групповой гипноз?» Никто уже не верил, что несколько минут назад корабль исчезал из виду. Военные с подозрением смотрели на ученых

– Что-то подстроили, скорее всего. Надо же оправдать средства, потраченные на эксперимент, – убеждали они друг друга.

И вдруг все наблюдатели, словно по команде, резко повернули головы на эсминец. По причалу пронёсся удивленный вскрик. Корабль по отношению к причалу стоял другим, теперь уже правым бортом. В воздухе повисла немая тишина.

«Никакие силы при полном штиле не могли за столь короткое время развернуть огромный корабль на сто восемьдесят градусов», – мелькнула одна и та же мысль у всех присутствующих.

Не веря своим глазам, профессор Альбрехт ринулся к краю причала, словно хотел собственными руками дотянуться до стального корпуса эсминца. При этом он зацепил треногу с кинокамерой, которая опрокинулась, ударившись объективом о бетонную поверхность причала. Осколки стекла от разбитых линз объектива и сама кинокамера с тихим всплеском упали в воду. Растерянный кинооператор с горечью развел руками. Но никто не заметил этого небольшого происшествия.

И еще. С причала было ясно видно: с находящимися на палубе эсминца людьми, творилось что-то странное. Одних выворачивало наизнанку: вся палуба была покрыта выделениями из их желудков. Другие с безумными глазами лезли на переборки, дико крича и размахивая руками. Ричард Прайс, пытаясь что-то прокричать стоящим на причале руководителям эксперимента, неожиданно медленно, подогнув колени и руками пытаясь ухватиться за металлические конструкции, опустился на палубу. Глаза его были закрыты, он был без сознания.

…Оклбрайт на одном дыхании прочитал весь этот необычный рассказ. Было видно, что неизвестный автор пытался из этого сюжета создать небольшое художественное произведение, но до конца не довел: что-то ему помешало. Джон невольно задал себе вопрос: «Почему он, кадровой разведчик, не знал о подобном эксперименте? Может быть, все это выдумки пронырливых журналистов?»

Перевернув следующую страницу, Оклбрайт увидел продолжение. Это были мнения специалистов, в том числе и автора этого литературного наброска.

…Прошло достаточно времени, – писал незнакомый журналист. Давно закончилась война. Ушли из жизни многие участники того эксперимента. Никто уже и не помнит: а был ли вообще подобный эксперимент?

Средства массовой информации того времени никаких сообщений об этом не давали. Табу секретности или очередной вымысел? Никто не знает? Только слухи. И здесь мнения учёных и журналистов диаметрально отличаются друг от друга.

Одни оспаривали сам факт проведения подобного секретного эксперимента, и некоторые эксперты доказывали это тем, что эсминец «Элдридж» вообще никогда не заходил в порт Филадельфии, при этом ссылались на прямое доказательство – вахтенный журнал эсминца, до сих пор хранящийся в архивах морского ведомства; другие доказывали обратное. В тех же архивах они обнаружили странные, на их взгляд, медицинские освидетельствования, датированные тем же 1943 годом. Несколько моряков, попавших в военный госпиталь Филадельфии, были признана невменяемыми. Некоторые из них умерли при странных обстоятельствах, остальные получили инвалидность и уволены из военно-морских сил США. Дальнейшая судьба этих людей неизвестна.

Третья группа экспертов обнаружила документы, подтверждающие, что Альберт Эйнштейн действительно предлагал проект, основанный на принципах Единой теории поля (им же созданной). Этот проект, по замыслу ученого, был способен при определенных условиях сделать корабль невидимым. Но идея якобы не нашла тогда своих сторонников: не оправдались расчеты ученых того времени. Кто знает?..

В одном все эксперты были единодушны: для того времени идея придания кораблю невидимости (а тем более его телепортация!), была совершенно абсурдной. И именно это являлось одним из косвенных подтверждений участия Альберта Эйнштейна в этом необычном эксперименте. Не зря же в научных кругах до сих пор ходит его высказывание: «Если при первом рассмотрении идея не окажется абсурдной, толку из нее не будет».

Был ли на самом деле этот эксперимент? А если не был, то откуда все-таки появились слухи о нем? Правда об этом когда-нибудь всплывет на поверхность. Хотя у каждого своя правда, не надо об этом забывать.

…Последние солнечные лучи скользнули по столу и медленно растаяли, уступая место надвигавшимся сумеркам. Рабочий день заканчивался.

Уставший за целый день Джон потер переносицу и размял шею. В принципе, он был согласен с заключением автора этой брошюры. Старый разведчик зрительно представил себе ту трагическую ситуацию с неожиданным перемещением корабля. Представил и картину корчившихся от ужаса и боли членов экипажа. Чтобы не расстраивать себя, Оклбрайт не стал дальше читать рассуждения остальных экспертов.

«Да, попробуй разберись со всем этим», – тяжело вздохнул Джон. Но сама идея подобного эксперимента потрясла его.

«Неужели наши парни работают над этой грандиозной темой? Это же надо такое придумать: переносить в пространстве объекты. С ума можно сойти. Кстати, в брошюре есть ссылки на Эйнштейна», – с нотками уважения продолжал размышлять Оклбрайт.

Он вспомнил недавно прочитанную в каком-то журнале статью – «Сто великих евреев». В этом списке Эйнштейн занимал третье место. При этом на первом месте – Моисей, выведший евреев из Египта; на втором – Иисус Христос, преданный и распятый евреями; на третьем (видимо, новый Спаситель) – Эйнштейн; на четвёртом – Фрейд. И только на пятом – Авраам, родоначальник евреев.

«Занятная статистика», – отметил про себя Оклбрайт.

Усталость давала о себе знать. Зазвонивший телефон и голос секретарши в телефонной трубке, напоминающий ему об окончании рабочего дня, поставили точку в его академической учёбе.

– Пора домой, – решительно произнёс он.

Уже сидя за рулем своего автомобиля, привычно проглатывающего дорожные мили, Джон теперь хотя бы приблизительно смог представить себе, какими исследованиями занимаются его сотрудники, а главное, последствия этих экспериментов в случае их успешного завершения.

– Генералов Пентагона можно понять – от такой идеи захватывает дух. Представляю, какие планы строят военные.

Перед глазами возникли огромный стальной корпус корвета, несущийся в безмолвном чёрном пространстве, и застывшие в изумлении на нем люди. Одна фигура особенно выделялась среди группы обезумевших людей – молодой безусый лейтенант с перекошенным от боли ртом, пытавщий что-то прокричать стоящим на причале людям.

Впереди показался знакомый поворот. Через несколько минут он будет дома. Долгожданный домашний уют и семейная суета перед праздником немного успокоят и расслабят его. Скоро – День благодарения. Надеюсь, жена к празднику уже купила индейку.