Человеческого интеллекта

1.1. Природа интеллекта

Человеческий интеллект, или способность абстрактного мышления — одно из важнейших сущностных свойств чело­века. Человек, с позиций научного материализма, не локаль­ный и случайный эпизод эволюции, а необходимый результат бесконечного развития материи, ее «высший цвет», возникаю­щий «с железной необходимостью», заложенной «в самой природе материи»1. Утверждение о случайном характере воз­никновения человека в мире, высказанное некоторыми фило­софами и естествоиспытателями, находится в явном противоречии с глубинными тенденциями современной науки, которая в эпоху современной научно-технической революции убеди­тельно показала, что человек — это результат единого законо­мерного мирового процесса, образованного необходимой пос­ледовательностью физической, химической и биологической форм материи2.

Человек — это микрокосм, в сокращенном и обобщенном виде несущий в себе бесконечное многообразие материального мира. Это обусловило уникальный, хотя и естественно возник­ший способ существования человека — производство своего собственного бытия и своей сущности посредством преобра­зования природы. Человек — единственное образование в ми­ре, бытие и сущность которого — результат непрерывного творения самого себя.

Заключая в себе, в сокращенном и обобщенном виде, бес­конечное богатство материального мира, человек способен к бесконечному познанию и преобразованию мира, бесконеч­ному творению своей материальной и духовной сущности. Человеческий труд и интеллект по природе своей бесконечны.

Сущность человека как микрокосма определяет смысл че­ловеческого существования, смысл его труда и интеллекту­ального творчества. Смысл человеческого существования — не вне человека, а в самом человеческом бытии, в производ­стве, творении своего бытия и своей сущности.

Сущность и смысл человеческого существования опреде­ляют направление развития человеческой сущности и самого смысла существования: человек развивается в свою собствен­ную сущность; смысл его существования — углубление, погру­жение в свою неисчерпаемую человеческую сущность, беско­нечное углубление и обогащение своей сущности.

Развитие человеческой сущности происходит в процессе преобразования природной среды, создания «второй природы» (К.Маркс). Оно имеет, следовательно, и свои «внешние ори­ентиры» — освоение мира вширь (экспансия в космос) и вглубь. Однако собственно человеческое в этом движении заключается в развитии самой человеческой сущности, ее движении не во вне, а вглубь самой себя. Человек в своем развитии не имеет других внутренних ориентиров, кроме раз­вития своей сущности, углубления в свою бесконечную чело­веческую сущность3.

Рассуждая более конкретно, смысл человеческого сущест­вования следует представить как бесконечное усложнение и обогащение творческого характера труда и творческих спо­собностей человеческого интеллекта.

Одним из важнейших сущностных свойств человека явля­ется общение, отношение человека к человеку, включающее феномены собственности и свободы. Развитие этой стороны человеческой сущности заключается в бесконечном обогащении человеческих отношений, росте единства, человеческой общности и, следовательно, свободы. Свободное развитие каждого как условие свободного развития всех — важнейший принцип будущего способа подлинного развития человеческой сущности. Этот способ предполагает полное устранение экс­плуатации человека человеком, ликвидацию тех обществен­ных порядков, при которых человек может выступать средством для других, а не единственной целью социального прогресса.

Величие и достоинство человека заключается в бесконеч­ных возможностях его труда и интеллекта. Весьма приме­чательно, что затрагивающее достоинство человека и его интеллекта утверждение о случайности человека само оказы­вается ничтожной мыслью, бессмыслицей, ибо «случайный человек», находящийся в случайном, поверхностном, бессо­держательном отношении к миру, не мог бы судить о своей случайности, так как для этого он должен быть в необходи­мом отношении к миру. Концепция «случайного человека» есть не что иное, как скрытая форма «парадокса лжеца». Интеллект мстит за свое унижение, обращая в бессмыслицу утверждения о своей ничтожности.

Современная наука, включая философию, уже многое зна­ет о сущности человеческого интеллекта. Наиболее общая природа интеллекта как способности отображения мира в понятиях, законы мышления, связь интеллекта с языком и т.д. раскрыты и объяснены весьма основательно. Однако остаются и более глубокие уровни неисчерпаемой сущности человеческого интеллекта, к изучению которых современная наука еще только приближается, К ним, по нашему мнению, следует отнести в первую очередь те глубинные уровни чело­веческого интеллекта, которые закладываются в бесконечной предыстории интеллекта и скрыто «работают» в деятельности интеллекта, обеспечивая его способность адекватно позна­вать мир.

Сущность человека, его интеллекта — аккумулят, синтез бесконечной последовательности природных сущностей, обра­зующих закономерный мировой процесс. В природе интеллек­та, следовательно, заложено нечто существенное от физиче­ской, химической и биологической ступеней эволюции мира. Наиболее общие теоретические подступы к решению этой проблемы созданы в исследованиях единого закономерного мирового процесса, проводимых последние три десятилетия сотрудниками кафедры философии Пермского университета4. Эти исследования показали, что природа человека и его ин­теллекта должна включать в себя нечто важное от масс-энергетической природы физической формы материи, над-массэнергетической природы химизма, приспособительной сущно­сти живой материи. В сущность интеллекта каким-то образом должен быть включен масс-энергетический принцип физиче­ского, над-массэнергетический принцип прямого субстратного синтеза химического мира, принцип самосохранения через приспособление к среде живой материи.

Логические законы и формы интеллекта возникли из «ло­гики» физических, химических и биологических процессов и взаимодействий. Ближайшим образом эти законы обуслов­лены и подготовлены «аксиомой» естественного отбора, вклю­чающей как слой непосредственного случайностного отбора по способу «проб и ошибок», так и скрытую под ним глубин­ную тенденцию живого к саморазвитию, ускользающую от современных интерпретаций синтетической теории эволюции.

1.2. Предыстория интеллекта

Непосредственным предшественником человеческого ин­теллекта выступает так называемое «конкретное мышление», или мышление «конкретами», чувственными образами (И.М. Сеченов, И.П. Павлов). Природа, структура и «ло­гика» конкретного мышления еще весьма плохо изучены. Принято считать, что психика высших животных базируется на двух основных видах реакций — инстинктах и временных связях (ассоциациях). Инстинкты — врожденные, передавае­мые по наследству видовые формы поведения и отражения среды, сложившиеся в результате многих тысячелетий биоло­гической эволюции. Ассоциации имеют прижизненный харак­тер, формируются в ходе индивидуального приспособ­ления к среде, составляют индивидуальный прижизненный опыт животного. Ассоциации — отражение внешних связей между различными воспринимаемыми животными явлениями среды — звуками, запахами и т. д.

Инстинкты и ассоциации, в их сложной форме, входят так­же в состав психики человека, образуя очеловеченный биоло­гический фундамент его сознания, интеллектуальной деятельности. К инстинктам человека можно отнести основной, обобщающий инстинкт жизни (или самосохранения), двигательный, половой, родственный, познавательный инстинкты.

Согласно представлениям современной психофизиологии психическая деятельность животных и человека имеет свою физиологическую основу или фундамент, которая составлена прежде всего безусловными (врожденными, видовыми) и ус­ловными (прижизненно образующимися) рефлексами. Теория условных и безусловных рефлексов, созданная И.М. Сечено­вым, И.П.Павловым и их многочисленными последовате­лями, раскрывая физиологический фундамент психической деятельности, способствовала поискам путей эксперименталь­ного исследования психики. Вместе с тем некоторыми после­дователями этой школы была создана чрезмерно прямолиней­ная концепция психического, трактовавшая психику либо как рефлекс, либо как определенную его (наряду с физиологиче­ской) сторону (А.Г. Иванов-Смоленский, К.М.Быков, С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев). Эта концепция коренным образом расходилась с представлениями И.М. Сеченова и И.П. Павлова, которые понимали рефлекс как чисто физи­ологическое явление, лежащее в основе психической деятель­ности5.

Существовали различные варианты концепции «рефлек­торной природы психики» — от почти полного сведения психи­ческого к рефлексам и физиологическому до попыток отстоять относительную самостоятельность и специфичность психиче­ского в рамках рефлекса, однако все они фактически призна­вали рефлекс первой и исходной единицей психической деятельности и, следовательно, интеллекта. Разрабатывая концепцию рефлекторных основ психики животных и чело­века, И.П. Павлов категорически возражал против объясне­ния психических явлений у человека условными рефлексами. Более того, И.П. Павлов считал, что и психическая деятель­ность животных не является совокупностью условных реф­лексов. В опытах над шимпанзе (Рафаэлем и Розой) последние должны были решать задачу — достать банан, подвешенный к потолку клетки, с помощью нескольких ящи­ков разного размера. После некоторого количества проб и ошибок Рафаэль научился составлять ящики в порядке убывания их величины, т.е. строить устойчивую пирамиду.

Характеризуя эти опыты, И.П. Павлов говорил на одной из своих знаменитых «сред»: «...когда обезьяна строит свою вышку, чтобы достать плод, то это «условным рефлексом» назвать нельзя. Это есть случай образования знания, уловле­ния нормальной связи вещей. Это — другой случай»6.

У человекообразных обезьян и, шире, высших животных существует способность образования своего рода знания, «уловления нормальной связи вещей». Чем такого рода реак­ции или связи в психике (ассоциации) животных отличаются от условных рефлексов? Классический условный рефлекс — это нервная связь двух пунктов коры больших полушарий, фиксирующая (отображающая) связь какого-либо внешнего явления (звук, запах и др.), выступающего в качестве индиф­ферентного для организма внешнего раздражителя, с другим, непосредственно биологически значимым для организма (пи­щей, врагом и т. д.). Само по себе безразличное для орга­низма, не имеющее непосредственной биологической значи­мости явление (например, звонок), связанное с появлением пищи, становится сигналом пищи, безусловного раздражи­теля и приобретает поэтому биологическую значимость для организма. Связь звонка с пищей имеет характер временного совпадения, т.е. внешней связи. Однако сигнальная связь обладает объективным «смыслом» для животного, ибо свиде­тельствует о появлении пищи, врага и т.п. Поэтому условный рефлекс не является некой простой механической связью совершенно разнородных событий и может служить генетиче­ской предпосылкой образования более сложных, психологиче­ских связей, означающих образование знания, «уловление нормальной связи вещей».

В связях типа, названного И.П. Павловым образованием знания, отображаются внешние, а не причинные, сущностные связи вещей. Однако в этих внешних связях выражаются, «просвечивают» необходимые, сущностные связи, ибо биоло­гическая значимость внешних явлений имеет не случайный, существенный характер. Животное мыслит чувственными образами, а не понятиями, которые единственно способны схватывать сущностные стороны действительности. Однако имплицитно, в скрытой и неосознанной форме, это знание отображает сущностные стороны действительности. Приспособительный способ существования животного обусловливает непосредственное знание явлений, в то время как сущностная сторона реальных явлений остается скрытой.

Сущность жизни заключается в неустранимой тенденции живого к самосохранению, осуществляемой путем адаптации, приспособления к среде. Для приспособительного способа существования необходимо и достаточно отображение внеш­них сторон действительности. Человек возникает в результате закономерного развития внутреннего противоречия жизни: абсолютная по своей природе тенденция живого к самосохра­нению «выносит» живое за пределы относительно «слабого» и ограниченного способа деятельности — приспособления к среде — и порождает более эффективный и мощный способ дея­тельности — преобразование среды, производство своего соб­ственного существования, свойственный человеку как высшей форме материи.

Производящий способ существования необходимо порож­дает и принципиально новую форму мышления — человече­ский интеллект, способный отображать как явления, так и сущность действительного мира. Для человеческого интеллек­та предметом отображения становится бесконечный мир и собственная неисчерпаемая человеческая сущность. Интеллект по своей природе бесконечен. Выступая одним из основных (наряду с трудом) атрибутов или «сущностных сил» человека, возникшего в результате бесконечной эволюции мира, чело­веческий интеллект становится в отношение к бесконечному в мире и человеческой сущности. Если мышление животного «находится в отношении» лишь к конечной части внешней среды, то человеческий интеллект с момента своего появления самой бесконечной историей своего возникновения «открыт» в бесконечность, вступает в диалог с бесконечным миром. В способности бесконечного творчества, познания и измене­ния мира — достоинство и величие человеческого интеллекта.

Тема 2. ПЕРВОБЫТНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ

Исследование первобытного интеллекта представляет, по-видимому, еще большие трудности, чем его биологической предыстории, поскольку применение экспериментальных ме­тодов здесь вряд ли возможно. Одним из важнейших показателей формирования и развития первобытного интеллекта выступают его главные результаты, дошедшие до нашего вре­мени, —ископаемые орудия труда первобытного человека. Шествие человеческого разума начинается с первого «космического» достижения человека — создания первых орудий тру­да, практически и духовно поставивших человека в отношение к бесконечному миру.

Человеческий способ существования — преобразование ок­ружающего мира, производство не существующих в природе условий своего существования — обусловил первую и важней­шую парадигму человеческого интеллекта — соответствие мысли реальности, объективность отображения реальности. Коренным условием существования и развития человека ста­новится познание все более существенных свойств и связей природных объектов, феноменологических проявлений зако­нов природы, а с определенного, достаточно высокого уровня развития общества — законов природы и общества.

Первобытный человек должен был обладать весьма об­ширными наблюдениями и знаниями системы природных яв­лений, их временной и сезонной последовательности и т.д. Необходимо допустить, что интеллект этого периода развития общества обладал простейшей логикой, в той или иной мере воспроизводившей «логику вещей», логику природных связей и регулярностей, от которых прямым образом зависело су­ществование человека.

В процессе складывания этой «логики вещей» в логике интеллекта должны были, очевидно, постепенно складываться и четыре основных формально-логических закона — тождест­ва, противоречия, исключенного третьего, достаточного осно­вания. Однако сами по себе эти законы присущи уже только достаточно развитому, зрелому интеллекту и время их окон­чательного формирования в человеческом интеллекте устано­вить трудно. Вероятно, это следует отнести только к периоду античного интеллекта.

Естественно предположить, что на определенном, сравни­тельно высоком уровне развития первобытного труда и ин­теллекта перед человеком становится задача объяснения системы природных явлений, с чем следует связать возникно­вение нового уровня интеллекта — объясняющего. К возник­новению этого уровня толкала деятельная практическая природа человека, поскольку производящая деятельность че­ловека, или труд, есть причинная деятельность, неизбежно порождающая причинный интеллект, т.е. объясняющий ин­теллект.

Известный исследователь первобытного интеллекта Леви-Брюль (1857-1939) различал индивидуальный и коллективный интеллект7. Он считал, что индивидуальный интеллект был основан на общих законах формальной логики, поскольку иначе человек не мог бы выжить в борьбе за существование. Однако коллективный интеллект имел дологический (пралогический) характер. Основой его служил закон партиципации (сопричастия), в соответствии с которым первобытный чело­век полагал, что воспринимаемый объект может находиться одновременно в различных местах, изображение объекта тождественно самому объекту (поэтому воздействие на изо­бражение животного влечет будущую удачу на охоте) и т.д. Дологическое мышление, по Леви-Брюлю, воплощалось в коллективных обрядах и мифах. Концепция дологического мышления подверглась серьезной критике в советской и зарубежной науке. Да и ее автор в конце своей жизни не склонен был чрезмерно отстаивать дологический характер первобыт­ного мышления.

Нам представляется, что в области отображения непосред­ственных типических свойств и связей природных явлений первобытное мышление имело скорее логический, чем доло­гический характер. Однако не следует переоценивать логиче­скую природу первобытного мышления и тем самым превра­щать законы логики в слишком легкий и скороспелый дар человеческой мысли. Логическое мышление не могло сло­житься сразу, оно должно было пройти ряд этапов, начиная с этапа незрелого, несложившегося логического мышления, которое вряд ли могло быть основано на «четко очерченных», готовых законах тождества, противоречия, исключенного третьего, достаточного основания. Представляется, что перво­бытное мышление было основано скорее на повторяющейся «логике вещей», т.е. устойчивых, регулярных связях явлений природы. В недрах этой логики складывались собственно формально-логические законы.

Следует различать, далее, «пласт» мышления, связанный с совокупностью наблюдаемых повторяющихся явлений приро­ды, и «объяснительный» пласт, в пределах которого склады­вание формальной логики происходило особенно сложным образом. Необходимо различать поэтому процессы логизации непосредственного, конкретного уровня мышления и мышления объяснительного. «Дологическое мышление» Леви-Брюля явно относилось к последнему уровню. В мышлении первобытного человека возникают две основные парадигмы, или типа интеллекта, — реалистическая и иллюзорная, фантастическая. Первая заключалась в понима­нии вещей такими, какими они являются сами по себе, в их объяснении «из самих себя», без каких-либо посторонних при­бавлений. Эта парадигма имела мощное биологическое осно­вание, ибо приспособительный образ жизни животного пред­полагает адекватное отражение внешней среды. Еще более сильные основания парадигма реализма получила с возник­новением социального образа жизни, ибо преобразование природной среды, производство собственной жизни еще в большей мере, чем приспособительный образ жизни, нужда­ется в адекватности отражения, без которой невозможно создание «второй природы». Реалистическая парадигма про­ходит через всю историю человечества и определяет все до­стижения человеческого интеллекта. На известной ступени развития она получает свое философское выражение преиму­щественно в форме материализма, поднимающего эту пара­дигму до уровня высокой и продуктивной абстракции. Опре­деленные элементы реалистической парадигмы неизбежно возникали и в пределах идеалистических концепций, обуслов­ливая все те действительные реалистические достижения, которые в сущности оказывались материалистическими по своему содержанию. К ним можно отнести, например, все рациональное содержание идеалистической диалектики Кан­та, Фихте, Шеллинга и особенно Гегеля.

Вторая, конкурирующая, парадигма человеческого ин­теллекта связана с единственно возможной альтернативой реалистической парадигмы — бессознательным переносом на природные явления человеческих качеств, прежде всего спо­собности мышления и сознательного действия. Возникновение антропоморфической парадигмы с зарождением слоя объяс­нительного мышления было необходимым и неизбежным ша­гом человеческого интеллекта. Явления природы, их упоря­доченность, закономерную последовательность первобытный человек мог объяснить лишь по образцу и подобию собствен­ного сознательного поведения. Активность природы получала характер преднамеренных действий, которые стали приписы­ваться духам, духовным существам.

Природа и структура человеческой психики таковы, что собственные сознательные действия уже на самых ранних этапах развития человека становятся предметом непосред­ственных наблюдений и осознания. В деятельной природе человека и его психики заложены предпосылки первоначального объяснения природных явлений по образцу человеческих сознательных действий. Эта предпосылка легко обнаружива­ется и в психологии ребенка, в известном возрасте приписывающего вещам хорошие и плохие намерения. Поскольку для первобытного человека сознательное действие выступало как нечто естественное и обычное, природные явления легче было объяснить сознанием, волей, намерениями.

Исторически первой целостной формой или типом объяс­няющего интеллекта является миф. Миф представляет собой попытку фантастического объяснения окружающего мира и жизни общества. Он выступает в качестве предшественника или примитивного варианта мировоззрения. Мифы имеют характер повествования о событиях прошлого или будущего, о возникновении мира, богов, животных, людей (космогони­ческие мифы), племен (этнографические), круговороте времен года, погодных явлениях, деяниях героев и т.д. В большинстве космогонических мифов мир рассматривается как возникший из первоначального хаоса, из которого вышли земля, небо, подземный мир, боги, создающие людей. В этих мифах явно присутствуют элементы реализма, стихийного материализма, поскольку боги оказываются результатом естественного процесса возникновения порядка из хаоса. Однако в остальном в мифологии преобладает деятельность богов, фантастиче­ских существ, животных, наделенных чертами человека. Ан­тропоморфическая парадигма составляет основу мифологиче­ского типа мышления.

Мифы включали первые примитивные абстракции хаоса, порядка, земли, неба, людей, богов, животных и т.д. В них были заложены зачатки более поздних абстракций закона и закономерности (возникновение порядка из хаоса), мате­рии, богов и т. д. Вместе с тем в мифе все облечено в форму образов. Мифы содержат определенные предписания, регули­рующие поведение людей, определенные социальные запреты, выступающие регуляторами общественной жизни.

Фундаментальной чертой мифологического типа интеллек­та является то, что мир предстает в мифах однопланово, как последовательность событий или феноменов, за которыми не скрывается никакого сущностного мира. Мифологическое мышление не различает являющийся и сущностный миры. Боги, духи, животные выступают в качестве действующих лиц в однопланово развертывающейся истории мира.

Мифологический тип интеллекта был тесно связан с об­рядной стороной жизни первобытного общества. Важным компонентом мифологического мышления выступало магиче­ское мышление, основанное не на знании действительных причинных связей, а на упомянутом принципе партиципации.

С мифологическим типом интеллекта впервые возникает феномен, прошедший всю историю человечества вплоть до наших дней, выражающий как силу, так и слабость интеллек­та: вымышленные реальности (боги, духи и т.д.) надолго приобретают в определенных сферах человеческой жизни роль заместителя действительной, объективной реальности и даже становятся выше последней. Мифы длительное время служили одним из важнейших регуляторов общественной жизни, обусловливали коллективные чувства и умонастрое­ния, среди которых главную роль играл страх перед таинст­венными силами мира.

Превращение вымыслов в мнимо подлинную реальность хорошо описал Вайпулданья, один из немногих «цивилизовав­шихся» аборигенов Австралии. По его свидетельству, магиче­ские действия колдунов вызывали вполне реальные послед­ствия, например, гибель «отпетого» колдуном члена племени, даже если последний и не знал о своем «отпевании»8. Абсолютная вера в сверхъестественные возможности колдуна, страх, гипнотическое внушение (включая внушение на расстоянии) превращали мистический вымысел в реальный фактор человеческой жизни.

Мифологический тип интеллекта вошел в следующую, более высокую, форму интеллекта — религиозный тип интеллекта. Кроме того, он сохранился и в относительно самостоятельном виде, хотя и в новых формах, в структуре интеллекта современного человека. К ним можно отнести, например, имевший трагические последствия фашистский миф о превосходстве «нордической расы», подчинивший своему влиянию значительную часть населения Германии в 30-40-е гг. Широкое распространение имел миф о вечности капитализма, в значительной мере подорванный в представлениях современ­ного человечества. Распространен миф о вечности частной собственности, которая будто бы вытекает из самой природы человеческих индивидов, а не из содержания и характера общественного труда и технологий. В последние годы в силу ряда причин в нашей стране получил хождение «рыночный миф», также заметно разрушенный опытом развитых капиталистических стран, опытом строительства социализма в СССР.

Религия — более сложное, чем мифология, явление духовной жизни общества. Она включает систему представлений о сверхъестественных силах — богах. Возникшая 40-50 тысяч лет назад религия первоначально мало отличается от мифо­логии, вбирает в себя значительную часть мифов, отвечающих складывающемуся вероучению. Наличие усложняющегося вероучения, т.е. системы взглядов, приобретающих все более абстрактный характер, — одно из важнейших отличий религии от мифа. Вместе с тем религия всегда сохраняет во многом образный характер, выражает вероучение в образной форме, делающей ее доступной всем слоям общества.

Характерной чертой религии является культ богов и, сле­довательно, развитая обрядная сторона, заимствующая мно­гое из магического мышления и действий. Религия связана также с особым социальным институтом — церковью.

Религия выступает как более развитая, чем мифология, форма мышления, основанная на парадигме фантастического объяснения, или антропоморфической парадигме. Объяснение мира по образцу и подобию человека и сознательного чело­веческого действия приобретает в религии, особенно в ее развитых формах античного и феодального времени, наиболее явный и предельный характер. В центре религиозного веро­учения находятся боги или единый бог, обладающие чертами, которые представляют собой гипертрофированные свойства человека — разум, волю, милосердие и т.д. Антропоморфизм религии был подмечен мыслителями начиная с античного философа Ксенофана и кончая философом XIX в. Л.Фейербахом.

В религиозном мышлении, более чем в мифе, представлена объяснительная сторона, однако это объяснение имеет своим пределом понятие бога, возникновение которого (понятия) остается для религиозного интеллекта по существу неразре­шимым вопросом. Конечным логическим основанием религи­озного объяснения оказываются не законы логики, а пара­дигма антропоморфизма, окруженная слоем логического тумана. Подлинной конечной основой религиозного интеллекта выступают не логика и разум, а вера.

Объяснительный слой религиозного интеллекта приобре­тает заметный вид лишь с возникновением философии, т.е. в античную и средневековую эпохи. Ведущую роль в этом отношении сыграла философия Платона, Аристотеля, Авгу­стина и Фомы Аквинского.

В религиозном интеллекте первобытного периода развития лишь намечалось различение являющегося и сущностного миров, которое приобретает отчетливый характер с возникновением философии.

Тема 3. АНТИЧНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ

3.1. Общий характер античного интеллекта

Развитие человеческого труда, связанное с усложнением его внешних средств — орудий труда, рост производительности труда и, следовательно, материального могущества человече­ства, его независимости от слепых сил природы обусловли­вают переход человеческого интеллекта на качественно более высокую ступень развития — ступень античного интеллекта. Прямым выражением развития способности к труду, новой ступени освоения природы явился переход к металлическим — ­медным, бронзовым, железным орудиям труда, вызвавший существенное повышение производительности труда. Рост производительности труда привел к значительному увеличе­нию прибавочного продукта, что сделало возможным и необ­ходимым его присвоение частью общества, т.е. разделение общества на противоположные классы: рабов и рабовладель­цев. Это означало также возникновение разделения труда на физический и умственный, наиболее существенное разделение труда, обусловившее характер общественного развития вплоть до наших дней.

Появление рабовладельческого общества связано также с возникновением противоположности города и деревни.

Разделение труда на умственный и физический обусловило возникновение социальной группы людей, основной формой деятельности которых становится умственный труд. Появле­ние городов означало концентрацию материальной и духовной культуры в крупных центрах. Эти социальные факторы на­ряду с непосредственными потребностями развития производ­ства, преобразования природы обусловили мощное продвиже­ние человеческого интеллекта.

Важнейшими чертами нового исторического типа интел­лекта являются более глубокое понимание природных вещей и самого человека, различение являющегося и сущностного миров, возникновение рефлектирующего мышления, резкое разделение двух основных парадигм мышления, развитие объяснительного мышления, интенсивный процесс логизации мышления.

Одним из наиболее существенных выражений этих при­обретений интеллекта служит появление философии как фор­мы общественного сознания, как высшего «слоя» мышления, концентрированного выражения духовной, интеллектуальной культуры общества.

Разделение мира на сущностный и являющийся было пер­вым величайшим открытием человеческого разума, обусловив­шим все его дальнейшее развитие. Оно сопоставимо, вероятно, с изобретением огня в сфере практического освоения мира. Если в мифологии картина мира выглядит одноплановой и одномерной — это цепь событий, в которой действуют боги, мифические существа, герои, люди, животные, и за этой цепью нет никакого скрытого и более основательного мира, если в первобытной религии лишь намечается различение явного и скрытого мира таинственных сил, то в античной философии различение являющегося и сущностного миров становится важнейшим принципом, выражается в становящихся абстрак­циях явления и сущности, порождает сложную последова­тельность других абстракций: бытия, материального и иде­ального, движения и покоя, случайности и необходимости причинности и т.д.

Постигая сущностный мир, человеческая мысль, достиг­шая более высокой ступени обобщения и абстрагирования, должна была раздвоиться в соответствии с двумя противо­положными парадигмами — реалистической и антропоморф­ной — на два противоположных способа объяснения мира — материалистический и идеалистический. Материализм — это объяснение мира из него самого, идеализм — перенос на мате­риальный мир человеческих качеств, прежде всего способно­сти сознания, сознательных действий. Парадигмы реализма (объективности) и антропоморфизма имеют существенно раз­личный характер и объяснительный потенциал. Первая пара­дигма в тенденции, в принципе связана с достижением дей­ствительных знаний, отображающих реальный мир, каким он является сам по себе. Эта парадигма обусловливает после­довательное углубление объективных знаний о мире. Она находится также в положительной связи с практикой, способ­ствует успеху практической деятельности и сама обусловлена реальными практическими достижениями общества, разви­тием материального производства. Давно подмечено поэтому, что в своей непосредственной практической деятельности все являются материалистами. Применение в практической дея­тельности идеалистических и религиозных представлений не­минуемо ведет к ошибкам.

Вместе с тем парадигма реализма, объективности не действует автоматически. В силу сложности процесса познания достижение действительного знания всегда сопровождается ошибками и заблуждениями. Познание всегда имеет исторический характер, историческую меру истинности и заблужде­ний, свойственную историческому типу интеллекта.

Антропоморфная, или фантастическая, парадигма позна­ния в тенденции ведет к ошибочному, далекому от реальной действительности, объяснению. Ее связь с познанием и прак­тикой имеет в принципе отрицательный характер. История познания показывает, что попытки согласования результатов применения этой парадигмы с реальностью порождают пере­усложненные, искусственные конструкции. Примечательно, что эта переусложненность обусловлена не большим творческим потенциалом фантастической парадигмы, а, напротив, ее уп­рощенностью в сравнении с парадигмой реализма. Объясне­ние вещей по образцу и подобию сознательных человеческих действий несравненно проще, чем их объяснение из самих себя, на основе парадигмы объективности.

Природа человека как существа, повседневная жизнь ко­торого прямым образом зависит от его сознательных дейст­вий, такова, что человек значительно раньше узнает о своей способности к сознательному действию, чем о более или ме­нее сложных свойствах природных вещей. Причинный харак­тер сознательных человеческих действий становится ясным для человека до того, как он узнает действительные причины природных явлений. Разумеется, на начальных ступенях раз­вития человек еще не понимает глубинных механизмов своих сознательных действий, однако он уже знает о своей способ­ности причинять существенные изменения вещей.

Там, где реалистическая парадигма сталкивается с труд­ностями, вызванными сложностью объектов, ограниченностью материальных средств их познания, мыслящий по антропо­морфической, фантастической парадигме философ всегда может найти искусственное решение, заменяющее действи­тельное знание антропоморфным вымыслом. Не случайно грандиозная система категорий философии Гегеля до сих пор в определенном смысле не была превзойдена научной фило­софией, не располагающей пока столь же развернутой систе­мой категорий. Там, где Гегелю явно не хватало реальных знаний, он заменял действительные связи всевозможными натяжками и чисто словесными переходами.

Возникновение исторического типа интеллекта, основанно­го на антропоморфической парадигме, является закономерной и неизбежной альтернативой реалистической парадигме. Бу­дучи ошибочной по своей сути, она не исключает стихийного отображения действительных свойств природных вещей и са­мого человека. Давление жизни фактически приводило к тому, что реальное жизненное содержание вторгалось в философ­ские, религиозные и т.п. антропоморфные построения вопреки принятой основной установке. История человеческого позна­ния свидетельствует о том, что идеалистические и религиоз­ные системы включали определенные реалистические момен­ты, которые вошли в фонд мировой духовной культуры. Более того, на донаучных ступенях развития интеллекта некоторые существенные элементы знания не могли быть получены в рамках прежних исторических форм реалистической пара­дигмы и, напротив, могли быть приобретены в рамках иде­алистических подходов в той мере, в какой эти подходы включали в себя элементы реализма. Классическим примером этого служит диалектика Гегеля, которая в наивысшей до появления научной философии форме «угадала» действитель­ную диалектику мира. Диалектика Гегеля стояла выше соот­ветствующих представлений материалистов XVII-XVIII вв., представлений материалиста XIX в. Фейербаха. Следует, од­нако, учесть, что эти положительные результаты были порож­дены не фантастической парадигмой как таковой, а включен­ными в нее элементами реалистической парадигмы.

Углубление в сущностный мир обусловило возникновение другой коренной особенности интеллекта — рефлексивности, т.е. способности мыслить не только о внешней действитель­ности, но и о самой мысли. С античных времен саморефлексия, самоотражение становится необходимым и мощным средством развития интеллекта. Изучение все более сложных сторон действительности невозможно без одновременного со­вершенствования интеллекта, которое осуществляется посред­ством осмысления самого себя. Каждый уровень сущностного мира порождает соответствующий уровень или виток рефлек­сии, поднимающий интеллект на новую ступень развития.

Способность к рефлексии заложена в самой природе ин­теллекта, однако заметное развитие она получает только с возникновением античного интеллекта. В принципе рефлексии не содержится какого-либо ее ограничения: каждое рефлектированное в себя достижение мысли может быть подверг­нуто рефлексии, что в свою очередь подлежит новой рефлек­сии и т.д. Бесконечная природа человека и его интеллекта, открытость человеческого интеллекта бесконечности, соотне­сенность с бесконечным миром выражаются в бесконечной последовательности наслаивающихся ступеней рефлексии, благодаря чему мысль способна к бесконечному прогрессу.

В способности к саморефлексии заложена критичность мысли, ее критическое отношение к миру и самой себе.

Рефлексия становится, далее, необходимым инструментом становления логики, инструментом логизации мысли. Оконча­тельное становление логической природы интеллекта, форми­рование его логических структур и законов могло произойти в античном мире только при посредстве саморефлексии. Ис­тория античного и средневекового интеллекта убедительно свидетельствует об этом9.

Различение сущностного и являющегося миров, углубле­ние в сущностную реальность положило начало формирова­нию основной шкалы человеческого интеллекта, которая оформилась с введением последовательности других важней­ших категорий философии. Это связано с возникновением совокупности крупнейших проблем человеческого познания, решение которых входит в компетенцию философии как но­вой формы общественного сознания.

К этим проблемам относятся прежде всего два важнейших вопроса философии. Первый и главный из них — так называе­мый основной вопрос философии, вопрос об отношении созна­ния к материи.

Основной вопрос философии имеет сложную структуру. В его составе можно различить три уровня.

Первый уровень основного вопроса философии имеет две стороны: вопрос о том, что¢ является первичным — материя или сознание, и вопрос о том, познаваем ли мир. В зависи­мости от решения первой стороны вопроса философская мысль делится на два основных течения, или две широкие концепции, — материализм и идеализм. Решение второй сто­роны этого уровня основного вопроса философии дает либо признание познаваемости мира, либо ее отрицание — агности­цизм.

Второй уровень основного вопроса философии представ­ляет собой тройственный вопрос, составленный тремя вопро­сами: о сущности мира, сущности сознания, сущности отноше­ния сознания к миру.

Третий уровень снимает предельную абстрактность пред­шествующих формулировок и вводит целостную концепцию человека в его отношении к бесконечному миру: это есть воп­рос о сущности мира, сущности человека, его месте в мире, сущности и смысле его существования.

Вторым крупным вопросом философии, вслед за основным вопросом, выступает вопрос о развитии, решение которого обусловило появление двух основных точек зрения или концепций – диалектики и метафизики. Деление на диалектику и метафизику не является главным водоразделом в философии, оно подчинено делению философских течений в зависи­мости от решения основного вопроса философии.

С момента своего возникновения важнейшие вопросы фи­лософии принимали различные исторические формы и раз­личные решения, связанные с историческими типами интел­лекта.

Появление в человеческом интеллекте философской про­блематики определило наиболее широкие границы человече­ского познания, расширило до крайних пределов сферу приложения интеллекта, создало основу для возникновения частных наук, выявления их места в системе знания. Фило­софия стоит у самих истоков формирования человеческого интеллекта. Система категорий философии, складывающаяся в процессе развития познания, составила незримый каркас человеческого познания. Без главных своих ориентиров — по­нятий мира и человека, материального и идеального, конеч­ного и бесконечного, явления и сущности, закона и законо­мерности, причины и следствия — человеческое знание стано­вится аморфным и лишается внутреннего смысла. Познание вещей возможно только «в системе отсчета», составленной философскими категориями, образующими основной каркас человеческого интеллекта, на который накладываются поня­тия частных наук и обыденного сознания.

3.2. Античный материализм,