double arrow

А ПОЧЕМУ Джек не отдал кредит?

И сразу станет понятно, что взрослые запутались. Вопрос ставился о том, ПОЧЕМУ случился кризис. А взрослые дядечки всегда отвечают на вопрос, КАК он случился.

Так почему же грянул этот самый кризис = почему Джек не отдал кредит? Ответ: кризис грянул как очередной циклический кризис по закону обратной пропорции между 1)нормой прибыли с одной стороны и 2)объемами авансируемых капиталов (все равно — промышленных или ссудных, ростовщических!), которые всегда растут как на дрожжах в периоды "бума". А вот выхода из этого кризиса до сих пор нет уже по иной причине — по причине износа всей системы капиталистического уклада экономики. Джек не смог и не сможет отдать кредит потому, что он работал, например, программистом в сфере приборостроения. Дотации в эту сферу иссякли. Джеку стало нечем платить зарплату. Ему стало невозможно вернуть кредит. И мало того: либо дотируемая отрасль приборостроения должна исчезнуть, либо должна исчезнуть основанная на прибыли капиталистическая организация народного хозяйства.

Что дает основания говорить об иссякании трех источников прошлого капиталистического технологического благополучия? Что произошло с источниками средств, которые капиталистическое государство получало: 1)в виде налогов, 2)от участия государственной банковской системы в ссудно-ростовщической деятельности, 3)от вывоза капитала?

Применительно к самой мощной капиталистической стране США конкретные основания не просто говорить, а утверждать именно это дает опять же официальная статистика. Она исследована и представлена в "Кардиограмме капитализма". Здесь тезисно:

До конца пятидесятых годов в США господствовала и усиливалась политика перекачек средств в казну от миллиардеров. При Эйзенхауэре она привела к тому, что в казну изымались шесть из десяти долларов корпоративной прибыли, после чего в случае распределения прибыли между собственниками корпораций производилось повторное изъятие до 91 процента от суммы, полученной конкретным капиталистом. Фактически такая налоговая система приближалась к политике ликвидации крупных капиталистов "как класса". Поэтому в дальнейшем налоговое бремя постепенно ослабевает. Процесс происходит крайне противоречиво. Например, при неоконсерваторе и либерале Рейгане произошло рекордное снижение верхней планки подоходного налога, и это стало притчей во языцех. При этом на задний план ушло то обстоятельство, что период "рейганомики" стал рекордным и по части присвоения государством прибылей от ссудно-ростовщической деятельности. Дело дошло до того, что за счет повышения ставок рефинансирования и иными способами государственные финансовые структуры стали серьезно теснить коммерческие банки и присваивать себе более половины прибылей, получаемых от кредитно-ссудных операций.

Однако постепенно крупный капитал все же добивался своего. К началу этого кризиса США подошли с минимальным участием государства в ссудном проценте и с щадящей (по американским, но не по российским!) понятиям системой налогообложения: из прибыли корпораций теперь изымались всего два доллара из десяти. В отношении распределяемой прибыли принцип двойного налогообложения остался, но предполагал уже изъятие "всего" четырех распределенных долларов из десяти. Россиянину, не знакомому с этими реалиями капитализма и привыкшему к стонам из-за жалких тринадцати процентов российского подоходного налога, такие "послабления" в налоговой политике США оценить то. Тем не менее они явились фактом и привели к опустошению казны и к невозможности поддержки и развития крупнейших и передовых сегментов экономики США. Не порадовали американцев и тенденции в сфере вывоза (экспорта) капиталов. Правда, статистика здесь чрезвычайно запутана, и изобилие всевозможных цифр провоцирует на неверные выводы по объемам «инвестиций» и так далее. Но если вычленить показатель действительно эвристический, действительно важный для выводов, то внимание перестает отвлекаться на нелогичные и неверные сопоставления по объемам капиталов, зато производится сопоставление капиталов по их конечным результатам — то есть по прибыли. И становится очевидным: С конца пятидесятых годов и до восьмидесятых годов двадцатого века США стремительно наращивали экспансию своих капиталов. В результате в массе всех прибылей, получаемых американскими компаниями и самим американским государством, доля прибылей от экспорта капиталов выросла с одной двадцатой до одной трети. Каждый третий "прибыльный" доллар стал создаваться трудом рабочих и инженеров за пределами США! Но в те же восьмидесятые годы тенденция к росту этого показателя прекратилась. В мире наступил период переполнения емкостей, готовых к принятию растекающихся по свету капиталов. И даже попытка мечом проложить дорогу себе и своим корпорациям к нефтеносным полям Ирака не привела к росту значимости поступлений в США из-за границы.

Более того, США из страны, экспортирующей капитал, стали все быстрее превращаться в его импортера, причем в основном импортировался капитал не промышленный, а ростовщический, приобретавший облигации государственного займа США. К началу кризиса соотношение было таким: Если США получали из-за границы прибыль в размере 6 единиц, то одновременно они же отдавали заграничным капиталистам прибыль на 4 единицы. Причем общая тенденция указывала на стремительный и катастрофический рост второго показателя.

Последнее сопоставление не просто эвристическое. Оно из тех, которые дают основание для очень серьезных прогнозов. Но прежде нужно освободиться от некоторых наивных заблуждений относительно того, будто американцам ничего не стоит решить все проблемы при помощи "станка, печатающего доллары". И сам по себе этот "станок" не мешает представить себе нагляднее. Ведь при нынешнем распространении безналичных платежей, электронных банковских карт и цифровых платежных систем "налички" требуется не так уж и много. В числитель известной формулы "сумма платежей деленная на скорость оборота" теперь требуется ввести немаловажное для "монетных дворов" и для "печатных станков" уточнение: "минус суммы, обращающиеся в виде безналичных перечислений, платежей по электронным картам и цифровых денег". Так что для эмиссии уже важно не столько "напечатать деньги", сколько просто ЗАПИСАТЬ их на счетах государственного банка — сама по себе операция минутная. США до сих пор воздерживались от таких записей по очень простой экономической причине, уже показанной выше: объем получаемых из-за границы прибылей все же превышал объем процентных платежей заграничным держателям американских финансовых и других обязательств. Вопреки общераспространенным мнениям, американцы пока не занимались простым выпуском денежных бумажек с целью "расплатиться" с иностранными партнёрами. Они просто продавали облигации своего займа, исправно платили по ним проценты и выкупали их в срок, что позволяло в каждый данный момент аккумулировать необходимые реальные финансовые средства, в том числе и от таких "вкладчиков", как Россия. Однако отмеченные тенденции однозначно свидетельствуют: причин воздерживаться от инфляционных покушений на "честь" своей валюты у администрации США все меньше, а инфляционный зуд все нарастает и становится неодолимым.

Обобщения: Известная из марксистских учебников общая историческая тенденция нормы прибыли к понижению всегда была предметом споров и спекуляций. Внятно марксисты (то есть, как нам стало ясно из предыдущей лекции, не марксисты, а катедеры) показать эту тенденцию во второй половине двадцатого века не смогли. Но не потому, что тенденция не существовала. Просто в катедерско-марксистских источниках этого периода само понятие времени и истории трактовалось слишком буквально — как течение времени по годам. Но на соответствующих графиках норма прибыли выделывала весьма затейливые выкрутасы, и только при очень уж внимательном взгляде и при большом желании можно было высмотреть общую тенденцию к понижению со второй половины двадцатого века.

Дело, однако, меняется, если понимать время еще и как процесс смены технологий, как последовательность технологических эпох. При таком подходе изучение все той же нормы прибыли в отраслевом разрезе привело нас к выводам потрясающим. К каким?

Выводы: Мир стоит перед дилеммой: либо окончательно обуздать стихийность социально-экономического развития и провести модернизацию всего общественно-экономического уклада, заменить стихийную погоню за прибылями системой рационалистических, гуманистических целеустановок — либо уничтожить крупные передовые производства.

Со вторым путём мы хорошо знакомы. Мы его проходили в период от июня 1987 года.

А первый путь был теоретически обоснован марксизмом ещё в 19 веке. Об этом пути есть смысл поговорить подробнее в отдельной лекции.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: