Магия как способ нейтрализации зла

Первобытный человек мог только смутно различать реальные свойства окружающего мира и пределы человеческих возможностей. Понятия и представления, объединенные в систему мифологии, ориентировали деятельность людей в отношении к негативным явлениям. Совершение определенных действий мыслилось как необходимое условие устранения какого-то зла (болезни, смерти, врага и т. п.) и неприятного переживания, с этим злом связанного. Мифологическое сознание полагало связь между предписанным действием и желаемым результатом как непреложную и несомненную, от века существующую. Соединение действия и результата зачастую основывалось на случайности: на внешнем сходстве, повторении, совпадении и т. д.

Появление магии как способа достижения тех или иных целей было обусловлено тем, что на ранних ступенях общественного развития люди, не зная скрытых природных процессов и тех узких пределов, в которых мы способны их контролировать и направлять, как правило, присваивали себе такие функции, которые ныне представляются сверхъестественными или божественными. Поддержанию этой иллюзии способствовали те же самые причины, которые ее породили: удивительный порядок и единообразие в протекании природных процессов. Регулярное повторение циклов природных явлений впечатляет первобытного человека. Он предвидит это повторение и, предвидя, принимает желаемое за результат вмешательства своей воли, а нежелательное — за действие воли врага. Нам кажется, что пружины, приводящие в действие огромную машину, лежат далеко за пределами нашего знания, завернуты в покрывало тайны, проникнуть за которое мы не можем и надеяться. Но невежественному человеку они представляются лежащими в пределах его досягаемости; он воображает, что может к ним прикоснуться и с помощью магии употребить их на благо себе и во зло своим врагам. Со временем, ложность этого убеждения становится для него очевидной: он обнаруживает, что есть вещи, которых он не может сделать, удовольствия, которых не может получить, страдания, которых не может избегнуть и самый искусный маг. Это недостижимое благо и это неизбежное зло он отныне приписывает воздействию невидимых сил, благосклонность которых несет с собой жизнь и радость, а гнев — смерть и страдания. На этой стадии развития мышления последней причиной вещей признается личность высших существ. Эти многочисленные и часто враждующие между собой существа похожи на человека по своей природе и даже по своим слабостям, хотя значительно превосходят его в силе и продолжительности жизни. Воплотившиеся в образах людей божества этого типа предшествуют переходу от века магии к веку религии.

Британский антрополог Джеймс Фрейзер в своем труде «Золотая ветвь» выделяет две основные формы магического воздействия: гомеопатическую или имитативную магию, основанную на применении закона подобия, и контагиозную – магию соприкосновения или заражения. Магию здесь следует понимать, с точки зрения теории, как систему природных законов, определяющих последовательность событий в мире; с точки зрения практики, магия первобытного общества является сводом предписаний, которым люди должны следовать, чтобы достигать своих целей. В свою очередь, цели магического воздействия могут быть как позитивными, так и негативными. В позитивном аспекте, магия направлена на то, чтобы путем исполнения определенной последовательности действий достигалась цель. Это можно выразить простой формулой: «Поступай так-то, чтобы получить то-то». Негативный аспект можно выразить как: «Не делай того-то, чтобы не случилось то-то». То есть, здесь подразумевается запрет на исполнение каких-либо действий, которые могут привести к неблагоприятным последствиям, как для отдельного человека, так и для всего племени в целом [5].

Первобытная культура выработала разнообразные способы коллективной борьбы со злом, но эти способы тоже предполагали не его полного устранения, а, скорее, перераспределение в человеческом обществе. Отвести зло от себя (или от "своих") и перевалить на другого (на "чужих") — таков стратегический замысел этой борьбы. Представляя зло в конкретно-чувственной форме, древние считали возможным перенесение его с одного объекта на другой посредством прикосновения или как-нибудь иначе. На этом веровании был основан широко распространенный обычай "перенесения зла". Болезнь, страдания, даже грехи можно перевалить на плечи другого человека.

Но многие из тех действий, которые предпринимались для ликвидации зла (например, излечения болезни), не могли дать прямого положительного эффекта. Но зато они давали эффект косвенный: устранив зло в своем воображении, люди той культуры освобождались от страха и прочих отрицательных переживаний. Предлагая по большей части иллюзорный путь борьбы со злом, мифология, тем не менее, регулировала коллективную жизнь, отношения человека к человеку.

На основе психологической реакции избегания и мифологических представлений сложилась древнейшая форма социальных запретов – система табуации.

На основе психологической реакции избегания и мифологических представлений сложилась древнейшая форма социальных запретов — система табуации. Полинезийское слово "taboo" не имеет точного перевода ни на русский, ни на другие цивилизованные языки.

Табу – это запрет, налагаемый на людей, животных, растения, вещи, действия или слова и имеющий мифологическое основание [4]. В форме табу сознание первобытного человека пыталось локализировать, зафиксировать и нейтрализовать источники зла. Табуация охватывала практически все стороны жизни общества: охоту, рыбную ловлю, военные действия, половые отношения, быт и т.д. Свести все к табу к какому-то одному общему принципу не возможно: крайне разнообразны те объекты, которые подвергались табуации.

Табуированный объект не считался злом в собственном смысле слова. Табу – это не болезнь, не смерть и не стихийное бедствие. Оно является чем-то вроде особой материальной субстанции или силы, присутствующей в некоторых объектах временно, а в некоторых – постоянно, и требующей – во избежание губительных последствий – чрезвычайно осторожного обращения. По эмоционально-психологическому содержанию табу выступает обычно как подавленное страхом влечение. Женщина, к примеру, вызывает к себе естественное влечение, но если она табуирована (как родственница; во время родом или менструации), то это влечение подавляется страхом перед воображаемыми последствиями.

Об эффективности системы табуации разные этнографы говорят по-разному. Одни утверждают, что она действовала практически безотказно, другие – напротив, считают, что нарушения в табу были обычным явлением. Регулятивная сила первобытных запретов (по-видимому) зависит от конкретно-исторических условий [2].ания какого-либо табу его влияние на поведение людей было разным. В первое время после установления табу, должно быть, нарушения являлись частым явлением, затем с течением времени табу закреплялось в сознании всё больше и становилось стабильнее. Поэтому нельзя говорить о том, что табу регулировало деятельность человека с безотказным автоматизмом.

Табуация как древнейшая система социальных запретов могла успешно существовать только при осуществлении санкций по отношению к тем, кто их нарушал. Наказание за нарушенное табу обычно представлялось не отделимым от самого факта нарушения. Нарушитель сам как бы наказывал себя тем, что вызывал своими действиями катастрофические последствия: болезни, смерть, стихийные бедствия и т. д. Злодеяние оборачивалось само против себя, против своего инициатора и исполнителя. Одним из сильных стимулов, удерживающих первобытного человека от нарушения запретов, был, несомненно, страх перед воображаемыми последствиями запрещенных действий.

Однако если бы практика табуации основывалась только на вере в естественное и сверхъестественное возмездие, то она бы очень скоро рухнула под напором реальных потребностей и житейского опыта. Секретом продолжительного существования этой системы можно считать то, что общинное сознание стало применять к нарушителям собственные карательные меры, которые подчас носили очень суровый характер: удавление, четвертование, нанесение тяжелых увечий.

И всё же, систему запретов табу можно считать первой попыткой первобытного человека бороться со злом в обществе и внутри себя.

Выводы по второй главе.

1. Выделены и проанализированы ранние представления о персонификации зла.

2. В контексте первобытных образов зла рассмотрены представления о колдунах и злых духах.

3. Проанализированы пути преодоления зла в форме налагания запретов – табу, а так же магические способы избегания зла.