Генеалогия как историческая наука. Россия

Интерес к генеалогии в нашей стране имеет устойчивую тенденцию роста. Люди, осознавая свое место в связке: я – семья – род – народ, обращаются к истории своих предков. Изучение своего происхождения, истории своего рода способствует пониманию значимости каждого человека, повышению его ответственности за судьбу своего рода, семьи, всех живущих ее представителей, препятствует разобщению и отчуждению людей в современных условиях.

Генеалогия (от греч. genealogia – родословная) – специальная историческая дисциплина, изучающая возникновение и развитие родственных отношений. Наиболее ранние сведения о происхождении народов, племен, отдельных родов содержались в эпосе, этногенетических преданиях, мифах, Библии, памятниках эпиграфики. Слово «генеалогия» появилось на Руси в XI в. в тексте древнерусского перевода Хроники Георгия Амартола в значении «родословие» (учение о роде). До XIV в. родословие означало также предсказание, гороскоп. До конца XV в. основные сведения о родственных связях можно было извлечь из летописей, актов, переписки и др. Расцвет генеалогии, как практической дисциплины, произошел в конце XV–XVI вв., когда вырабатывались законы наследования титула, звания, имущества, в первую очередь земли; устанавливались сословные привилегии; формировались государственные институты, связь с которыми была обусловлена происхождением, принадлежностью к определенной семье, социальной группе, сословию. В XVI в. появились должности и учреждения, занимавшиеся сбором и обработкой генеалогической информации и официальным утверждением документов, удостоверявших происхождение лица. С 40-х гг. XVI в. создавались родословные книги. В 1555 г. был составлен «Государев родословец», содержащий генеалогические росписи лиц, входивших в Государев двор. В Русском государстве был принят принцип составления поколенных росписей нисходящего родства, так как имущество наследовалось от отца к сыну, а при назначении на должность всегда учитывалась служба предков по отцовской линии.

Со 2-й половины XVII в. известны родословные схемы (дерево). С конца XV–XVI вв. при обосновании прав на престол использовались легенды о происхождении династий, и в частности распространенные на Руси и в Великом княжестве Литовском версии о восхождении великокняжеских родов к римскому императору Августу. В процессе утверждения ведущей роли дворянства возникла необходимость собирания и представления в государственные учреждения генеалогических сведений для подтверждения прав на служебные места и владение землей. Сбором и проверкой родословных росписей занимался Разрядный приказ, при нем в 1682 г. была создана Палата родословных дел, в которой составлена «Бархатная книга» – свод дворянского родословия. В конце XVII–XVIII вв. практическая генеалогия пришла в упадок, так как с отменой местничества перед дворянством открылась возможность выслуги, не ограниченная родословными привилегиями, а Табель о рангах (1722) давала возможность продвижения по служебной лестнице не только дворянам, но и представителям других сословий.

В 1721 г. в составе Сената была создана Герольдия, в которой кроме составления и утверж­дения родословных росписей разрабатывались гербы. После публикации «Жалованной грамоты дворянству 1775 г.» практической генеалогией занимались губернские дворянские собрания, отсылавшие родословные материалы в Герольдию. В XVIII в. начался процесс становления генеалогии как научной дисциплины. Генеалогические материалы широко использовались в трудах В.Н.Татищева, Г.Ф.Миллера и других историков. С конца XVIII в. публиковались родословные документы, создава­лись первые научные исследования по истории отдельных семей, сводные генеалогические справочники (М.Г. Спиридов, Ю. Воейков). Сведения по истории семей в них располагались по той же схеме, что и в ранних родословных росписях нисходящего родства, имена жен и дочерей, как правило, отсутствовали.

В XIX в. наиболее известны родословные справочники кн. П.В.Долгорукова, В.В. Руммеля и В.В. Голубцова и кн. А.Б. Лобанова-Ростовского. Расцвет генеалогических исследований в России приходился на конец XIX–начало XX вв. Тогда возникли Русское генеалогическое общество в Санкт-Петербурге (1897–1923) и Историко-родословное общество в Москве (1906 - 1921), которые вели исследования по генеалогии и издавали труды. Общества собирали и публиковали материалы дворянских семейных архивов. Ведущими специалистами по генеалогии были Л.М. Савелов, Н.П. Лихачев, Г.А. Власьев, Н.В. Мятлев, С.С. Татищев, Д.Ф. Кобеко, граф С.Д. Шереметев, С.А. Белокуров, кн. М.М. Голицын и другие. Лекции по генеалогии читались в Петербургском и Московском археоло­гических институтах.

Представления дореволюционных исследователей-генеалогов о высоком смысле и значении генеалогии прекрасно и глубоко выразил отец Павел Флоренский: «Когда говорится о генеалогическом дереве, то пользуются образом гораздо более уместным в данном случае, чем обычно думают сами говорящие. Род действительно есть дерево, и он действительно ветвится, но не в высоту, т.е. в третье измерение, а во время, т.е. измерение четвертое... Род есть единый организм и имеет единый целостный образ. Он начинается во времени и кончается. У него есть свои расцветы и свои упадки... Чем полнее и совершеннее выразился в известном представителе исторический смысл рода, тем менее оснований ждать дальнейшего роста родовой ветви, к которой он принадлежит...

Жизненная задача всякого – познать и форму своего рода, его задачу, закон его роста, критические точки, соотношение отдельных ветвей и их частные задачи, а на фоне всего этого – познать собственное свое место в роде и собственную свою задачу, не индивидуальную свою, поставленную себе, а свою – как члена рода, как органа высшего целого. Только при этом родовом самопознании возможно сознательное отношение к жизни своего народа и к истории человечества, но обычно не понимают этого и родовым самопознанием пренебрегают, почитая его в худшем случае –за предмет пустого тщеславия, а в лучшем – за законный исторически заработанный повод к гордости».

Однако 1917 год резко оборвал все исследования в данной области. Те, в ком интерес к генеалогии и истории семей проявился в 60–70-е годы, знают, в каком плачевном состоянии оказалась эта отрасль знания после революции, и хорошо помнят, в сколь неблагоприятном положении она оставалась в постсталинское время.

Если говорить о генеалогии как науке, то в глазах новых властей она представлялась идеологи­чески чуждой интересам строительства коммунизма, и если не прямо вредной и опасной, то в лучшем случае излишней и бесполезной. В первые же годы после революции генеалогические общества были распущены, печатать книги и статьи по генеалогии и истории семей стало невозможным, почти все ведущие генеалоги были расстреляны, попали в тюрьмы, концлагеря, ссылку или вынуждены были бежать за границу. Под давлением идео­логического пресса в центре внимания большинства советских историков оказались такие вопросы, как особенности социально-экономических формаций, массовые народные движения, роль партий и идеологий, преимущества одного политического строя над другими, нередко в ущерб истории живых реальных фактов. Конкретные факты часто приво­дились лишь постольку, поскольку они подтверждали и иллюстрировали общие, обычно предвзятые, положения, а если факты не подтверждали предвзятую концепцию, то тем хуже для фактов. Люди в советских исторических сочинениях выступали как безликий фон исторического процесса. Не удивительно, что генеалогия превратилась, по выражению одного немецкого историка, в нелюбимую «падчерицу» советской исторической науки. Лишь немногие историки-профессионалы брались за собственно генеалогические исследования, и то это были в основном ученые, изучавшие далекую старину.

С другой стороны, генеалогия – это не только наука, историческая дисциплина, запечатленная в печатных трудах, это еще и сфера гуманитарного знания вообще, конкретного знания о людях в их родственном окружении, о семьях и родах. Поэтому генеалогия держится не только на ученых, но и вообще на «носителях» генеалогических сведений, имя которым – легион, и особенно на тех из них, кто знает больше других, кто надежно, бережно и с интересом хранит память о людях, в частности, о своих собственных родственниках, и еще более – на тех, кто эту память стремится обогатить и поделиться накопленным. Между тем, в нашей стране после 1917 г. имела место массовая утрата индии–видуальной и семейной (и тем самым народной) ге–неалогической памяти. Гражданская война, во время которой пролилось море крови и миллионы русских людей бежали из большевистского «рая» за границу, репрессии 1920 – 1950-х гг., коллективизация, в результате которой миллионы крестьян умерли от голода, были изгнаны из своих домов и разбрелись по всей стране, Великая Отечественная война с ее чудовищными людскими потерями, депортация целых народов – все это привело к тому, что в пределах двух-трех поколений произошло массовое истребление носителей семейной памяти, была искажена нормальная демографическая структура общества, нарушен традиционный уклад семейной жизни, разорваны родственные связи... Для тех же, кто уцелел, после 1917 г. иметь хорошую память стало опасным. Стало опасным помнить своих собственных родителей или дедов и вообще родственников, если они были офицерами царской или солдатами в Белых армиях, чиновниками, церковнослужителями, торговцами, домовладельцами, зажиточными крестьянами (в общем, теми, кто не имел права на жизнь) – все это подлежало забвению. Сжигались семейные документы и письма, уничтожались портреты и фотографии, прятались прочие семейные реликвии и даже подчас менялись фамилии. Сколько людей ушло из жизни, унеся с собой в могилу невосполнимую память о прошлом своей семьи – тайну скрытую от собственных детей и внуков! Не приходится удивляться, что в нашей стране выросли поколения людей, не ощущающих своих родовых корней, – Иванов, не помнящих родства.

Сегодня наиболее полное определение генеалогии дал В.Б. Кобрин: «Нельзя сказать, чтобы сегодня до конца был ясен сам предмет генеалогической науки. Входит ли в сферу ее действия только установление отношений родства и свойства в сочетании с самыми основными жизненными вехами (рождение, смерть, брак) или ее компонента шире, охватывая также служебную или иную карьеру, характер и объекты собственности, социальный и юридический статус и его изменение? Решение этого вопроса неоднозначно». Не претендуя на окончательное решение, В.Б. Кобрин предложил следующую дефиницию генеалогии: «Генеалогия – историческая дисциплина, занимающаяся изучением и составлением родословных, выяснением происхождения отдельных родов, семей и лиц и выявлением их родственных связей в тесном единстве с установлением основных биографических фактов и данных о деятельности, социальном статусе и собственности этих лиц. Тем самым генеалогия не отрывается от биографии, но и не смешивается с ней».

Генеалогические исследования требуют не только знаний общеисторического характера, но и привлечения опыта, накопленного такими вспомогательными историческими дисциплинами, как: геральдика, историческая география, антропонимика, топонимика, хронология и др. Например, антропонимика (наука о личных именах людей) помогает узнать, что трехчленная форма имени возникла не сразу: раньше всех возникло имя, потом отчество и совсем недавно фамилии (у большинства граждан Российской империи с середины XIX в., хотя зародились они в XV–XVI вв.). Имена до введения христианства были языческими, а затем постепенно вытеснялись именами церковными (или календарными). Для русских феодальных фамилий XV-XVI вв. характерна топонимичность, т.е. многие из них произошли от названий владений и вотчин.

Начиная с XVIII в. представителям духовного сословия стали присваиваться фамилии. Чаще всего эти фамилии возникали при определении детей в духовные учебные заведения. Большая часть фамилий белого духовенства происходила от названий церквей (а названия давались в честь святых, церковных праздников, названий икон). К этой группе относятся такие фамилии, как Преображенский, Троицкий, Рождественский, Георгиевский, Тихвинский и др. Следующая группа фамилий, образованных от христианских канонических, а не обиходных имен: Иоаннов (Иванов), Евфимов (Ефимов) и др.

Историческая география позволяет осветить географический аспект образования фамилий, их распространение на данной территории, помогает уточнить место рождения, происхождение лица, дает необходимые поисковые данные. Знание приемов и методов хронологии, а также церковных праздников помогает уточнять даты рождений, браков, смертей и др. Для перевода дат из старого стиля в новый не­обходимо учитывать, что разница между ними составляла: в XVI-XVII вв. – 10 дней, в XVIII в. – 11 дней, в XIX в. – 12 дней, в XX в. – 13 дней.

Основой генеалогических исследований является оформление в виде родословия сведений, полученных в ходе поиска. Графические изображения родословий весьма разнообразны. Наиболее широкое распространение получили родословия в виде генеалогического древа, явившегося одной из модификаций «древа жизни», выражавшего представление о всеобщей взаимосвязи мира. «Древо человеческой жизни» соединяет прошлое, настоящее и будущее, в нем торжествует идея бессмертия и вечного продолжения жизни. Этот же смысл придавался и родословному древу рода, семейства: его листья умирают и падают, но само древо рода продолжает жить.

В основании генеалогического древа помещалось имя родоначальника, а на стволе и ветвях располагались в картушах (медальонах) имена, портреты и гербы его потомков. В других вариантах древа в основании помещалось имя того, для кого составлялась родословная, а его предки образовывали «ствол» и «крону». Дополнительную информацию передавали с помощью цвета: медальоны с именами замужних женщин было принято изображать лиловым, девиц – синим, мужчин, имевших потомство – желтым, не имевших – красным.

Со средневековья наиболее употребительной графической формой обобщения генеалогических сведений стали таблицы. Внешний вид генеалогических таблиц также разнообразен, они могут быть вертикальными, горизонтальными и круговыми. Таблицы очень удобны в использовании, так как наглядны и компактны. Их недостатком считается чрезвычайный лаконизм. Кроме того, генеалогическая таблица, как правило, охватывает не более десяти поколений, так как дальнейшее ее продолжение затрудняет работу.

В этом случае более удобной формой, чем таблицы, оказывается родословная или поколенная роспись. В поколенной росписи под № 1 помещается родоначальник, а далее идет перечисление его потомков в каждом колене, снабженных собствен­ными номерами. Роспись ведется построчно и позволяет помещать при имени все необходимые све­дения, включая ссылки на источники.

Таким образом, для записи родословий применяется три способа: родословное древо, родословная таблица и родословная роспись.

В самом общем виде родословия делятся на восходящие и нисходящие. Их определения был даны Л.М. Савеловым.

В восходящем родословии главным объектом исследования является то лицо, о предках которого собираются сведения, начинают сбор информации с него, а затем уже идут по восходящим ступеням или коленам, т.е. к отцу, деду, прадеду и т. д Этот вид родословия носит первоначальный, пред верительный характер и составляется тогда, когда у исследователя еще нет достаточного количестве сведений и ему целесообразнее двигаться от известного к неизвестному.

Когда же собрано уже достаточное количество материалов и предки данного лица выяснены, то переходят к родословию нисходящему, т.е. начинают с самого отдаленного из известных предков и постепенно переходят к его потомкам. Это родословие более удобно для справок и более наглядно показывает общую картину жизни и деятельности рода, начиная с более отдаленных времен и постепенно разворачиваясь до последних дней.

Восходящие и нисходящие родословия бывают мужские и смешанные. Мужским нисходящим родословием называется такое родословие, которое указывает все потомство данного родоначальника, но происшедшее только от мужчин, женские представительницы рода представлены именами своих супругов.

Смешанно-нисходящим называется такое родословие, которое указывает все потомство данного родоначальника, происшедшее как от мужчин, так и от женщин. Это родословие не является родословием одной фамилии потому, что охватывает большое ко­личество родов, происшедших от одного родоначальника по женским линиям. Оно необходимо для выяснения родственных связей между боковыми родственниками в процессах о наследстве, т.е. пресле­дуют материальные интересы.

Смешанно-восходящим родословием называется родословие, указывающее всех прямых предков данного лица как по мужской, так и по женской линиям, совершенно пренебрегая не только женскими именами, но и боковыми линиями, происшедшими от мужских представителей того же рода. Подобное родословие всегда имеет довольно правильную форму в графическом плане, т.к. в первом колене указывается одно лицо, во 2-м – два, в 3-м – четыре, в 4-м – восемь и т.д. в геометрической прогрессии, причем каждое из этих лиц в одном колене принадлежит к другому роду, так что в четвертом колене мы имеем представителей восьми различных фамилий, а в пятом – уже шестнадцати и т.д.

Смешанные родословия, не только восходящие, но и нисходящие, употребляются весьма редко и большею частью со специальными целями.

Таким образом, имеются следующие виды родословий:

1) восходящее –мужское, в котором указаны лишь прямые предки по мужской линии;

2) восходящее–мужское с указанием не только прямых предков данного лица, но и братьев и сестер каждого из них;

3) нисходящее–мужское является самым распространенным и единственно принятым в научных работах, если они не имеют каких-либо специальных задач;

4) нисходящее–смешанное: В этом примерном родословии в 4-м колене от родоначальника уже 7 различных фамилий. Возможны случаи, когда их может быть больше.