Утопия

На наш взгляд, первым недостатком большинства отечественных исследований утопического сознания являлось отсутствие строгих определений. Нечеткое понимание ключевых терминов приводило к смысловой путанице и противоречиям. Во избежание этого, а вовсе не из склонности к педантизму, мы предпринимаем тщательный анализ базовых понятий. Вторым недостатком являлась нехватка теоретичности. Зачастую авторы довольствовались тем, что походя отмечали те или иные черты (часто внешние) утопического сознания и его продуктов. Такой феноменологический подход должен быть дополнен теоретическим. Необходимо не просто фиксировать черты, а указывать причины, генезис этих черт. В данной работе автор будет стараться преодолеть эти недостатки.

Известно, что слово «утопия» происходит от названия одноимённого произведения Томаса Мора, в котором «Утопия» есть лишь название острова. Однако этимология не раскрывает сущности утопии[8]. Поэтому рассмотрим наиболее показательные, на наш взгляд, попытки определения этого понятия (и связанных с ним понятий утопического сознания и проекта, утопизма), отмечая их достоинства и недостатки, и затем предложим собственное определение:

· Определение А. Фойгта: «Что такое утопии? Это идеальные образы других миров, в возможность существования которых можно лишь верить, так как научно она не доказана»[9]. В этом определении подчеркнут ненаучный способ развертывания утопического образа. Довольно часто утопические образы не содержат в себе ничего сказочного, противоречащего известным законам логики и физики (за исключением тех утопий, что написаны в жанре научной фантастики), и потому они лежат в области абстрактно возможного. Однако, помимо законов природы, существуют системные закономерности функционирования и развития общества, не зависящие (до известной степени) от воли и сознания людей. Поэтому произвольно сконструированный образ на практике, как правило, не может функционировать, как не функционируют все проекты вечных двигателей.

· Определение К. Мангейма: «Утопичным называется то сознание, которое не находится в соответствии с окружающим его «бытием». Это несоответствие постоянно проявляется в том, что подобное сознание в переживании, мышлении и деятельности ориентируется на факторы, реально не содержащиеся в этом «бытии»... Мы будем считать таковой [утопической - В.И.] лишь ту «трансцендентную по отношению к действительности» ориентацию, которая, преобразуясь в действие, частично или полностью взрывает существующий порядок вещей»[10]. Подход Мангейма вызывал особый интерес в силу провокативного для обыденного представления подчеркивания «практичности», «осуществимости» утопии. Мангейм делал акцент на конструктивной функции утопии, её способности быть телеологическим регулятором деятельности крупных социальных субъектов. Однако это лишь одна сторона, аспект утопии, который не выражает всю её сущность. Кроме того, определение Мангейма носило крайне зауженный, социо-исторический характер и не включало в свой объем те многочисленные тексты, которые принято называть утопиями, но которые не оказали очевидного преобразующего воздействия на социальное бытие.

· Определение Л. Сарджента: «Утопия - это подробное и последовательное описание воображаемого, но локализованного во времени и пространстве общества, построенного на основе альтернативной социально-исторической гипотезы и организованного - как на уровне институтов, так и человеческих отношений - совершеннее, чем то общество, в котором живет автор»[11]. Заметим, что локализованность в пространстве и/или времени – один из признаков, позволяющих отличать утопию от утопического проекта, в котором этот образ локализован в ближайшем или неопределенном будущем и в «здешнем», доступном нам пространстве. Подчеркивание в этом определении «преображения» не только социальных институтов, но и сферы межличностных отношений означает претензию утопии на полный охват всей жизни человека в обществе. Конструируемый утопией образ охватывает общество целиком – и в этом отличие утопического проекта от реформистского подхода к улучшению жизни (например, «социальной инженерии» К. Поппера). Тотальность может служить маркером утопии. Например, в «Новой Атлантиде» Бэкона на острове Бенсалеме проведена не просто реформа науки, а воплощена утопия, т.к. указанная реформа в сочетании с христианским благочестием привела к тотальному преображению труда, быта, досуга и нравов общества. То же самое касается идеала коммунизма. Он является не просто иной формой экономических отношений: последняя мыслится лишь как средство тотального преображения всей надстроечной системы отношений, а также и самого человека. Так, в «Критике Готской Программы» в 1875 г. Маркс выражал сложившийся у него образ тотального преображения общества при коммунизме: «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы, и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!»[12]. Заметим также, что в определении Л. Сарджента указан момент относительности совершенства утопического образа. Конечно, любое представление о совершенстве, будучи субъективным, относительно. Но, как замечал Э.Я. Баталов, утопические образы отличаются друг от друга степенью «трансцендированности» идеала, и приблизительно делятся на «утопии-максимум» и «утопии-минимум». Это различение важно иметь ввиду при рассмотрении причин нереализуемости многих утопических проектов, т.к. «утопии-минимум» и «утопии-максимум» могут быть нереализуемыми по разным причинам и в разных смыслах.

· Определение Э.Я. Баталова: «Утопию можно определить как произвольно сконструированный образ идеального социума, принимающего различные формы (общины, города, страны и т.п.) и простирающегося на всю жизненную среду человека - от внутреннего его мира до космоса. В таком случае утопическое сознание может быть определено как сознание, произвольно полагающее образ идеального социума»[13]. Здесь еще яснее подчеркнута заявка утопии на тотальное преображение общества и сознания человека.

· Определение В.А. Гуторова: «Специфика утопизма заключается… в той роли, которую он играет в общественном сознании… он выступает как специфическая форма идеологии, «фокусируя» философские, политико-правовые, экономические, этические и другие взгляды в направлении разработки радикально отличного от действительности, противостоящего ей общественного идеала»[14]. Здесь подчеркнута критическая по отношению к наличному социальному бытию функция утопического образа. Критицизм носителя утопического сознания имеет предметом наличное общественное устройство, но далеко не всегда - собственные ценностные основания или соотношение ценностного и познавательного аспектов в построении собственной утопии. Критицизм утописта в отношении наличного бытия сочетается с некритичностью к собственным порождениям и фанатической к ним привязанностью, т.е. отсутствием самокритики. Правда, коль скоро утопия иногда является лишь художественным средством, то, это средство, вообще говоря, может быть подчинено преследованию целей отличных от социальной критики. Но В.А. Гуторов говорит об утопии как продукте «утопизма» (для него это синоним утопического сознания), и мы соглашаемся, что утопии, порожденные утопическим сознанием, обязательно выполняют критическую функцию. Такое определение требует исключения из оборота термина «официальная утопия», предложенный Э.Я. Баталовым. Как минимум, существование «официальной утопии» противоречит предложенной тем же Э.Я. Баталовым в качестве имманентной «критической функции» утопии. Сомнение может вызвать, например, конфуцианская официальная утопия, где «на протяжении двух тысяч лет настоящий момент описывался в официальных документах в терминах гармонического и устроенного космоса, иными словами, в терминах осуществленной утопии», что наглядно выражалось в употреблении соответствующего словаря и практике «девизов правления» династий («Великое единение», «Великое спокойствие», «Великая гармония» и т.п.)[15]. Явление того же сорта - навязчивый «дежурный оптимизм» советской печати и хроники. Однако, правильнее называть явления такого рода «социальной мифологией»[16], а критическую функцию считать атрибутивной для утопии.

Прежде чем дать собственное рабочее определение утопии следует оговорить несколько моментов. Прежде всего, существует давняя традиция определения утопии через противопоставление её: 1) мифу (Ж. Сорель); 2) идеологии (К. Мангейм); 3) политике (Ф. Полак). В этих противопоставлениях подчеркиваются характерные свойства и функции утопии, но чрезмерный акцент на каком-либо аспекте утопии приводит к одностороннемуеё определению. Мы, понимая, что определения до известной степени конвенциональны, все же считаем, что используемое нами понятие утопии не должно радикально расходиться с общеупотребительным смыслом этого понятия, в котором содержится негативная коннотация, вызывающая ассоциацию с «пустыми», ни к чему не ведущими и ни к чему не обязывающими грезами. Этот момент подчеркивался в определениях, в которых фиксировался момент ненаучности полагания утопического образа, и совершенный (относительно или абсолютно) характер этого образа. Это означает, что утопия – это образ совершенного общества, созданный в основном на основе ценностно-эмоционального, а не теоретико-познавательного отношения к действительности. Мы говорим «в основном», поскольку человек не может всерьез утешаться откровенно сказочными образами, очевидно не лежащими в сфере возможного, разве что если человек относит чудеса к сфере возможного. Относительную автономность названных двух способов человеческого отношения к миру показал Кант. «Критика чистого разума» исследует познание сущего, «Критика практического разума» - познание должного. Позже неокантианцы расширили этот подход, разработав аксиологию, учение о ценностях. Ценности в отличие от, например, естественнонаучных понятий, по Риккерту, относятся к иной бытийственной сфере и обладают другим способом существования: они значат, но значат для субъекта.

Итак, мы определение утопии: утопией называется позитивно окрашенный для её творца образ совершенного обществе (в широком смысле: от общины до человечества), построенный главным образом исходя из ценностно-эмоционального отношения к действительности..