М.В. Ломоносов

Выдающийся русский ученый Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765) не был профессиональным историком, но его работы в области изучения прошлого России и других стран явились новым словом в науке. Для Ломоносова занятия историей были делом, связанным с выработкой национального самосознания, с борьбой за экономическую, политическую и культурную независимость России. В то же время он должен был сделать русскую историю достойной внимания высшего общества, украсить ее новыми приемами изложения и одеть в соответствующий времени классический костюм. Представитель народа, он органически воспринял и пронес через всю жизнь чувство высокого патриотизма, которым пронизаны и его исторические труды.

Выходец из государственных крестьян, он считал, что экономическое развитие России возможно лишь при проведении ряда мероприятий по улучшению положения крестьянства. В то же время он оставался сторонником просвещенного абсолютизма и обосновывал руководящую роль абсолютной монархии в жизни страны. Дойдя до материализма в области понимания явлений природы, Ломоносов в объяснении общественного развития был идеалистом. В своеобразных условиях крепостнической России в его работах проявляются демократические тенденции.

Связь исторических взглядов В.Н. Татищева и М.В. Ломоносова видна из того, что в 1749 г. последний по просьбе Татищева написал посвящение (великому князю Петру Федоровичу) к первой части его «Истории Российской». В этом посвящении Ломоносов излагает мысль о том, что занятие историей является патриотическим делом. К нему побуждает «искренняя любовь и горячее усердие к отечеству». В то же время в соответствии со взглядами Татищева на первый план выдвигается задача изучения «дел бывших в России владетелей, а особливо самодержавных...», т.е. абсолютистских монархов. История народа тесно сливается с историей правителей делам которых народ обязан своей славой. Ломоносов отмечает, что из-за отсутствия «достоверного описания деяний российских», «похвала государей, заслугами своими Россию одолживших, равно как и древнего российского народа славное имя затмевается, и добрые примеры мужественных поступков и премудрых поведений остаются в закрытии». Таким образом, о «похвале государей» говорится в первую очередь, о «славном имени российского народа» — во вторую, потому что, с точки зрения Ломоносова, причиной могущества народа являются заслуги просвещенных монархов.

В том же году Ломоносов выступил с замечаниями на диссертацию Миллера «Происхождение имени и народа российского», предназначавшуюся для оглашения в качестве речи на публичном собрании Академии наук. Миллер доказывал норманнское происхождение Руси. В решительных возражениях Ломоносова против этой концепции представляет интерес прежде всего его разбор источниковедческих основ диссертации Миллера. Ломоносов считает неправильным сам принцип отбора источников, игнорирование показаний русских авторов и преимущественное внимание к иностранным. Он высказывает свои соображения о задачах критического анализа древних памятников письменности: «Надо уметь отделить в них правду от баснословия». Далее отмечает субъективный подход Миллера к иностранным источникам, использование лишь того материала, который отвечает его предвзятой точке зрения. Подвергает Ломоносов сомнению и выводы Миллера (идущего вслед за Байером), основанные на созвучии корней ряда слов, например производство имен древнерусских князей от скандинавских (Ольга — Аллогия, Владимир — Валдмар, Всеволод — Визвальдур и т.д.). Ученый называет подобные сопоставления «перевертками», происходящими от «неразумения российского языка». Возражая Миллеру по существу, Ломоносов считает неправильными его утверждения о позднем появлении славян в местах их последующего пребывания, о том, что Русь — это новое название, наконец, противопоставление руси славянам. Он доказывает, что название «россияне» происходит от «роксалан» (славян) и что роксаланы вместе с готами (тоже, по Ломоносову, славянами) перешли с берегов Черного моря к побережью моря Балтийского, получив там название «варяги». Таким образом, варяги-русь, по Ломоносову, говорили на славянском языке.

Интересна система доказательств, приводимых Ломоносовым. Привлекая топонимические данные, он доказывает наличие славянских названий деревень, городов, рек, целых земель там, где (как он считает) когда-то жили варяги-русь. Далее Ломоносов утверждает, что еще в его время курляндцы, обитающие на территории, запятой ранее варягами-русью, и являющиеся их потомками, говорят «языком, от славенского происходящим». Указание Нестора-летописца также свидетельствует, что «славенский и русский язык едино есть». Если бы варяги-русь отличались по языку от славян и были скандинавами, очевидно, в русский язык должны были бы проникнуть какие-то шведские слова, чего в действительности не случилось. В то же время, например, татарский язык

оказал влияние на русский, хотя татары и не жили в русских городах, а лишь посылали туда баскаков. Принимая предпосылку о скандинавском происхождении варягов-руси, следует ожидать, пишет Ломоносов, что в России должны сохраниться деревни и даже города, население которых говорило бы на одном из скандинавских языков. Отсутствие подобных населенных пунктов опровергает, по Ломоносову, вывод о скандинавском происхождении варягов-руси.

Полемика Ломоносова с Миллером свидетельствует о хорошем знании Ломоносовым

источников (древних и средневековых, русских и иностранных), а также о своеобразном и в ряде случаев вполне критическом подходе к ним. По существу вопроса Ломоносов стоял на правильных позициях, доказывая значительную давность появления славян на территории Восточной Европы и зарождения у них государственности независимо от варягов.

В полемике Ломоносова с Миллером чувствуется большая любовь первого к родине и

ее прошлому, забота о славе и чести Отечества. Он не может примириться с утверждениями Миллера, ибо, по выражению Ломоносова, почти на каждой странице миллеровской диссертации «русских бьют, грабят благополучно, скандинавы побеждают, разоряют, огнем и мечом истребляют...» и т.д.

Ломоносов считает, что для «славено-российского народа» будет «предосудительно», «ежели его происхождение и имя положить столь поздно, а откинуть старинное, в чем другие народы себе чести и славы ищут». В то же время иногда Ломоносов выступает с церковно-охранительных позиций. Он упрекает Байера, что тот не столько заботится об «исследовании правды», сколько о том, «дабы показать, что он знает многое языков и читал много книг». Ломоносов изображает его в виде «идольского жреца, который, окурив себя беленою и дурманом и скорым на одной ноге вертением, закрутив свою голову дает сумнительпые, темные, непонятные и совсем дикие ответы». Больше всего он возмущается критикой Байером летописной легенды о пребывании на Руси апостола Андрея. В своем «исступлении и палоумстве» Байер, по мнению Ломоносова, подрывает основание, на котором Петр Великий учредил орден Андрея Первозванного.

С начала 50-х гг. XVIII в. Ломоносов начал работать над обобщающим трудом по русской истории. Сохранились два первоначальных наброска плана этого труда, содержащих периодизацию исторического процесса. В первом наброске выделяются 5 периодов: 1. От Рюрика до смерти киевского князя Владимира Святославича (начало XI в.). 2. От смерти князя Владимира Святославича до нашествия Батыя. 3. От нашествия Батыя до царствования Ивана Васильевича Грозного. 4. От времени Грозного до времени Петра Великого. 5. От Петра Великого до Елизаветы Петровны. В целом эпоха до Рюрика осторожно характеризуется как «прежде сомнительные времена».

Во втором наброске Ломоносов продвигает периодизацию в глубь русской истории. «Прежде сомнительные времена» превращаются в первый период — «век древний до Рюрика». Зато ближайшее к Ломоносову время из плана исключается, и набросок заканчивается смертью царя Федора Алексеевича.

В дальнейшем, работая над историей России, Ломоносов, I как видно из некоторых материалов, продолжал уточнять периодизацию, в результате чего снова передвинул некоторые рубежи. В конце концов, он пришел (в пределах до XVI в.) к установлению следующих периодов: 1. Время до Рюрика. 2. От вокняжения Рюрика до смерти князя

Ярослава Мудрого. 3. От смерти князя Ярослава до «Батыева нашествия». 4. Время татаро-монгольского владычества до вокняжения Ивана III. Эта схема близка к периодизации истории России, разработанной В.Н. Татищевым и в ее основу положено развитие абсолютизма.

Основным произведением исторического характера, принадлежащим М.В. Ломоносову, является «Древняя Российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава первого или до 1054 года». Работать над этим трудом Ломоносов начал в 1751 г., написал его в 1754-1758 гг. Напечатана «Древняя Российская история» была уже после смерти ученого, в 1766 г. Текст «Истории» начинается со «Вступления», в нем излагаются те руководящие идеи, которым следовал Ломоносов в работе по изучению исторического прошлого своей родины. Автор говорит, что российский народ «много видел в счастии своем перемены», страдал от внешних врагов и от внутренних междоусобиц, и тем не менее не только не утратил своей национальной независимости, «не токмо не расточился», «но и на высочайший степень величества, могущества и славы достигнул».

Историческая концепция Ломоносова

В связи с этим Ломоносов высказывает некоторые общие соображения об историческом развитии как смене периодов упадка и расцвета. «Каждому несчастию последовало благополучие большее прежнего, каждому упадку высшее восстановление...»

Представление о том, что исторический процесс совершается путем конфликтов внутреннего и внешнего характера было передовой для того времени идеей. Автор образно представляет себе этот процесс как течение «великия реки», которая «от источников своих по широким нолям распростираясь, иногда в малые потоки разделяется и между многими островами теряет глубину и стремление», но затем снова «соединяясь в одни береги, вящую быстрину и великость приобретает», и чем дальше, тем в большей мере вбирая в себя другие реки, «обильнейшими водами разливается и течением умножает свои силы». Это — мысль о поступательном движении истории, преодолевающей на своем пути многочисленные препятствия, отступающей и снова идущей вперед, -мысль для того времени достаточно прогрессивная.

Для Ломоносова характерно также стремление понять прошлое своего народа в рамках всемирно-исторического процесса, представляющего собой последовательную смену ряда народов, проходящих циклы своего развития от расцвета до заката. «Начинаются народы, когда другие рассываются; одного разрушение даст происхождение другому». Это высказывание, конечно, далеко ушло от фаталистической концепции средневековых хронографов, видевших в истории поучительный пример тщетности и суетности как личных человеческих судеб, так и судеб целых обществ и государств. Изучение истории Ломоносова, напротив, убеждает в том, что дела «смертных», преходящие «труды» отдельных лиц сообщают бессмертие народу. Всемирно-исторический процесс, по его мнению, свидетельствует о прогрессивном движении человечества, во время которого оставляют свой след в прошлом люди разных поколений и пароды разных времен. И историческая паука должна по этим следам воссоздать путь развития от прошлого к настоящему. История — это движение, она не знает ограниченных рамок времени и пространства, она дает беспредельные возможности дальнейшего роста.

Ученый поднимает вопрос о том, как из действий людей ряда поколений слагается история человечества. Если люди разных времен выступают раздельно, то история объединяет их деяния в общем всемирно-историческом процессе. Эта трактовка представляет значительный шаг но сравнению с развитым Татищевым пониманием истории как науки, изучающей цепь человеческих «деяний» и «приключений», к мысли об их преемственности и непрерывности.

Ломоносов выдвигает задачу выяснения общих начал и черт своеобразия в развитии отдельных народов. При этом он исходит из идеи повторяемости явлений у народов, разновременно выступающих на всемирно-исторической арене. Ломоносов сравнивает политическую историю России с историей Древнего Рима. Если римская история началась с единовластия «королей», то история России — с единовластия князей. Период, когда в Риме установилась республика, напоминает Ломоносову время феодальной раздробленности на Руси. Наконец, Римская империя, на его взгляд, аналогична по своему характеру «самодержавству государей московских». Таковы черты сходства истории русской и римской.

Но Ломоносов не только сопоставляет, но и противопоставляет историческое развитие России и античного Рима. Это противопоставление производится с целью доказать, что абсолютизм содействовал росту могущества России. Таким образом, «в единоначальном владении залог... блаженства» России. И в данном случае, выявляя параллели в истории отдельных народов и указывая особенности их исторической жизни, Ломоносов, выступая с позиций просвещенного абсолютизма, ушел значительно вперед от схемы Татищева с его выделением в развитии народов четырех «станов», подобных возрастам отдельных людей.

Сама идея «бессмертия» народа получила яркое звучание лишь в трудах Ломоносова с их

демократической направленностью.

Как и Татищев, Ломоносов поднимает вопрос о пользе истории. Он видит ее в правдивости изображения прошлого, которая является условием морального воздействия (силой примера) на людей. Представление о значении славных подвигов исторических деятелей прошлого как примера для последующих поколений свидетельствует о большом

патриотизме Ломоносова. В то же время на исторических фактах он обосновывает роль просвещенного абсолютизма в развитии человечества. История «дает государям примеры

правления, подданным — повиновения, воинам — мужества, судиям — правосудия, младым — старых разум, престарелым — сугубую твердость в советах, каждому незлобливое увеселение, с несказанною пользою соединенное». Здесь ученый в свете рационалистического мировоззрения рисует и сущность государства, и характер исторического процесса, подчеркивая также моменты, помогающие их пониманию, как

«разум», «польза», «правосудие», «твердость», «мужество» и т.д.

По Ломоносову, «Древняя Российская история» делится на две части: 1) «О России прежде Рюрика»; 2) «От начала княжения Рюрикова до кончины Ярослава первого». Первый вопрос, который ставит Ломоносов, — это вопрос о древнем населении России и о происхождении русского народа. Автор указывает, что по летописным данным «старобытными» жителями России являются славяне и чудь. В этом нет ничего унизительного для русских, так как «ни в едином языке утвердить невозможно, чтобы он сначала стоял сам собою без всякого применения». И далее Ломоносов выдвигает интересную мысль о том, что народы как этнические категории формируются в процессе «переселений» и «странствований», «в таком между собою сплетении», что часто нельзя сказать, какому народу отдать преимущество в смысле древности. Словом, не бывает «чистых» народов.

Затем исследователь подробно рассматривает данные древних и средневековых писателей (Плиния, Тацита, Птолемея, Прокопия Кесарийского, Иорнанда и др.) о славянах и их роли во всемирной истории. Он стремится доказать древность «словенского племени».

Автор отмечает, что славяне, «ненавидя римского ига и любя свою вольность», сыграли

свою роль в падении Римской империи. В этих утверждениях, подкрепляемых ссылками на источники, было много верного, несмотря на ряд наивных суждений, вроде того, что венеды переселились из Трои. Ломоносов проявил и известный критицизм в отношении легендарного материала, подвергнув, например, сомнению наличие грамоты Александра Македонского «славенскому народу», отметив вымышленный характер имен славянских

князей Славена и Руса.

Специальные главы «Древней Российской истории» посвящены чуди и варягам. В данном случае высказывается (вслед за Байером) неверное соображение о том, что чудь (финны, ливы, эсты) — это скифы. Варягами, по мнению Ломоносова, именовались вообще северные народы. Варягов-россов Ломоносов отождествляет с пруссами, говорившими па языке, близком к литовскому, который являлся «отраслью» языка славянского. Говоря о быте восточных славян до вокняжения Рюрика, Ломоносов указывает, что они жили семьями «рассеянно», редко имели «общих государей» и города. Киевские славяне (поляне) давали дань хазарам, новгородские — варягам. Тем не менее и те и другие «без монархии почитали себя вольными». У полян «самодержавство» началось с вокняжения Аскольда и Дира, укрепилось при князе Олеге. У новгородских славян сначала правил старейшина Гостомысл, затем, после смерти последнего, они призвали на княжение Рюрика с братьями.

«Самодержавства российского основатель» Рюрик рассматривается Ломоносовым как «герой», отличающийся «разумом и мужеством». Утверждение «самодержавства», по Ломоносову вызывало сопротивление сторонников «общенародного прежнего владения». Это — интересная мысль, указывающая на понимание автором того, что возникновение государственности происходило в борьбе, участниками которой выступали родовые и племенные старейшины. Факт создания государства у восточных славян Ломоносов расценивает как исторический прогресс.

Вторая часть книги Ломоносова разбита на главы, посвященные отдельным княжениям (Рюрика, Олега, Ольги, Святослава, Ярополка, Владимира, Святополка, Ярослава). Изложение построено на данных летописи, а также некоторых византийских источников (например, при описании походов Святослава в Болгарию). История Киевской Руси изложена хорошим языком, просто и доступно, в некоторых случаях имеет характер литературного произведения. Летописные тексты даны в пересказе на современном Ломоносову русском языке.

При рассмотрении внутренней истории Древней Руси проводится мысль о том, что киевские князья вели борьбу за единодержавие, добиваясь включения ряда славянских и неславянских племен в российское подданство. Эта борьба расценивается как выражение заботы об этих племенах. В такой концепции, несомненно, сказалось присущее Ломоносову стремление подчеркнуть роль просвещенных государственных правителей. До нас, к сожалению, не дошли комментарии (цитаты, тексты документов и т.д.), которые Ломоносов предполагал приложить к своему труду.

В 1759 г. ученым был написан (а в 1760 г. издан) «Краткий Российский летописец» с родословием, посвященный царевичу Павлу Петровичу. Этот летописец состоит из трех частей. В первой части дан краткий очерк (на основе «Древней Российской истории»), посвященный древнему населению на территории России и истории славян до вокняжения Рюрика. Изложение пронизано идеей величия славянского парода. Во второй части помещены сжатые сведения о русских князьях и царях, кончая Петром Великим. Эта часть написана А. Богдановым и отредактирована Ломоносовым. Последняя часть содержит материал, касающийся брачных связей и генеалогии русских князей и царей вплоть до Петра I и его потомства.

Для понимания исторических взглядов Ломоносова представляет интерес его рукопись «Идеи для живописных картин из российской истории». Это — сюжеты исторических картин. Они могут быть разбиты на несколько групп: 1. Темы из истории государства (единодержавия — абсолютизма) в России. 2. Темы национально- освободительной борьбы. 3. Темы, касающиеся международного значения России. Самая идея создания живописных картин на исторические сюжеты показывает, что Ломоносов

придавал большое воспитательное значение истории.

Среди исторических тем, интересовавших Ломоносова, важное место принадлежит сюжетам, относящимся ко времени Петра I. В 1757 г. ученый написал примечания на рукопись «Истории Российской империи при Петре Великом», составленной по предложению русского правительства Вольтером. Кроме внесения в текст Вольтера ряда поправок фактического характера, Ломоносов исправляет также его неверные утверждения, касающиеся уровня экономического, политического и культурного развития России.

Поправки Ломоносова отличаются заботой об историческом достоинстве русского народа. Так, Вольтер указывает, что земля около города Архангельска стала известна в Западной Европе лишь в XVI в. Ломоносов же поправляет этот текст и утверждает, что датчане и другие северные народы торговали по Двине еще в XII в. Характеристику Вольтером Москвы как «нарочитого города» Ломоносов отказывается признать достаточной и с чувством законной гордости пишет: «Москва великий город, первого рангу во всей Европе».

Ломоносову кажется оскорбительным («бесчестным и поносительным») для русского народа, что Вольтер, описывая Лапландию, самоедов и т.д., обходит молчанием такие «многолюдные, плодоносные и наполненные городами... провинции», как Ярославская, Тверская, не упоминает Нижний Новгород, Владимир и «великое множество городов около Оки и других рек великих».

Примечания Ломоносова исполнены заботой и о военной славе России. На утверждение Вольтера, что в первое восемнадцатилетие XVIII в. единственным героем на севере был шведский король Карл XII, Ломоносов возражает, что «геройские дела», «великие предприятия и труды славны» Петра I стали известны еще до сражения при Лесной и Полтавской победы, а Карл XII своим бегством после Полтавской битвы показал задолго до 1718г. «больше себя героя в Петре Великом...». Совершенно неудовлетворительным разделом труда Вольтера признал Ломоносов текст, касающийся «стрелецких бунтов», и предложил исправить его на основе составленного им самим описания этих событий.

«Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи», принадлежащее Ломоносову, сохранилось во французском переводе не дошедшего до нас оригинала. Это рассказ о политической борьбе конца XVII в., облеченный в художественную форму, с пересказом речей действующих лиц и психологическими мотивировками их поступков, с известной драматизацией всего происходившего. Рассказ написан живо и интересно. В целом выступления стрельцов характеризуются Ломоносовым как действия «солдатчины, всегда готовой к бунту». Говоря о стрелецких казнях, организованных Петром I, Ломоносов выступает с позиций просвещенного абсолютизма и пишет, что царь «заглушил в себе милосердие и обрушил справедливую кару...».

Характеристика Петра I и его царствования Ломоносовым в «Слове похвальном блаженныя и вечнодостойныя памяти государю императору Петру Великому», написанном в связи с празднованием дня коронования Елизаветы Петровны в 1755 г. Это — настоящий панегирик (в торжественной форме художественной прозы) Петру. Ломоносов говорит о распространении в России при Петре просвещения, развитии промышленности, торговли, создании регулярной армии и флота. В своих похвалах Петру Ломоносов выступает борцом за самостоятельное экономическое и культурное развитие России, все время проявляет интерес к производительным силам страны, заботится об условиях для их роста, о преодолении отсталости. Раньше, указывает Ломоносов, соседи России с основанием говорили, что это великое сильное государство не может организовать металлургическую промышленность, производство собственного вооружения, «не имея в недрах своих не токмо драгих металлов для монетного тиснения, но и нужнейшего железа к приготовлению оружия...». Благодаря деятельности Петра «исчезло сие нарекание... отверсты внутренности гор сильною и трудолюбивою его рукою. Проливаются из них металлы... Обращает мужественное российское воинство против неприятеля оружие, приуготованное из гор российских, российскими руками».

Конечно, Ломоносов понимал, какое значение для экономического и культурного подъема России, для усиления сношений с окружающими странами, а также для защиты имеет использование окружающих страну морей. Поэтому он считает особым достижением Петра I строительство флота; указывает на роль флота и в распространении торговых связей, и для географических открытий.

Демократические тенденции в трудах Ломоносова проявляются в его характеристике Петра I. Он стремится подчеркнуть, что Петр не только управлял как государь, но и трудился как рядовой подданный.

Для мировоззрения самого Ломоносова важно, что, возвеличивая Петра, он искал в нем такие черты, которые, по мысли автора, должны были приблизить его к людям труда.

Петр «собственным примером побуждал к трудам подданных!».

Несмотря на демократические тенденции в творчестве Ломоносова, его неумеренная

идеализация абсолютизма Петра объективно означает и признание крепостничества. Так, введение подушной подати рассматривается как шаг к уравнению в повинностях трудолюбивых людей и лентяев, к уничтожению бродяжничества, праздности и нищеты. Говоря о препятствиях, метавших «Герою» (т.е. Петру I) в совершении его подвигов, Ломоносов отмечает, что царь со всех сторон был окружен «неприятелями». «Извне воевала Швеция, Польша, Крым, Персия, многие восточные народы, Оттоманская Порта; извнутрь стрельцы, раскольники, козаки, разбойники».

Ломоносов и деятельность Академии наук в области изучения истории

До конца своей жизни ученый интересовался и занимался историей и заботился о судьбах исторической науки. В проект нового регламента Академии наук (1764) им внесен специальный параграф о должности историографа, обязанного собирать исторические сведения о России и издавать труды по русской истории. Этому историографу должны быть доступны государственные архивы, но надо заботиться, чтобы он был человеком «надежным и верным», русским по национальности, не склонным в своих исторических сочинениях «ко шпынству и посмеянию».

Ломоносов выступал против назначения Г.Ф. Миллера академиком. Он не доверял Шлецеру и глубоко переживал, что в руках последнего окажутся судьбы русской исторической науки. Известен его отрицательный отзыв о составленной Шлецером русской грамматике, где русские слова искусственно сопоставлялись с немецкими («дева» и «Dlieb» — вор; «князь» и «Knecht» — холоп и т.д.). В поведении Шлецера он видел неуважение к русскому народу и использовал это как аргумент в пользу и необходимость создания национальных научных кадров, в том числе и историографов.

Итак, мы видим, что норманнисты способствовали движению вперед народившейся русской исторической науки. В тоже время основной проблемой историографии XVIII столетия стал варяжский вопрос, который вышел из бироновских кругов как антирусское явление. В чем же состояли сильные и слабые стороны исторической концепции академиков- немцев — Байера, Миллера и Шлецера — и противостоявшей им концепции Ломоносова?

Академики-немцы продолжили и довели до конца критику легендарных исторических

теорий о происхождении русских царей от императора Августа; подвергли критике представление о мирном, добровольном и всенародном призвании варяжских князей; утверждали, что приход варяжских князей знаменовал собой начало Русского государства;

считали себя основоположниками русской исторической науки.

У антинорманнистов, возглавляемых Ломоносовым, тоже были сильные и слабые стороны. Заслуга знаменитого ученого заключалась в том, что он первым подошел к коренному вопросу всей проблемы — вопросу об уровне развития восточнославянского

общества и о создании Русского государства. В противоположность норманнистам для Ломоносова история была прежде всего историей народа, который прошел длинный и сложный путь развития задолго до появления у него государства. Произведения античных писателей от Геродота до Прокопия Кесарийского, а также средневековых западных авторов от Гельмольда до Муратори стали для него основными свидетельствами по истории славян.

Ученый доказал, что славяне прошли стадию родового строя, далеко продвинулись в своем общественном развитии и у них не было той «тьмы невежества» о которой твердили

норманнисты.

Подводя итог «вечной» и жгучей «норманнской проблеме», или «варяжскому вопросу», следует отметить, что историография этой темы весьма значительна и результат

очевиден. Исследования Б.Д. Грекова, Л.В. Черепнина и особенно Б.А. Рыбакова показали, что для исторической науки гораздо более важным и актуальным является вопрос, не кто создавал, а как создавалось Русское государство.