Тема 2. Периодизация Византийской философии

В Византии всегда оставалось живым антич. наследие, в том числе и философское. На развитие В. ф. оказала влияние философия эллинизма. В. ф. испытала на себе также глубокое влияние победившего христианства и в своем офиц. варианте на долгое время превратилась в "служанку богословия".

В соответствии с результатами исследований сов. ученых в истории В. ф. можно наметить след. периоды:

1) 4–7 вв. – период разложения рабовладения; в это время происходит борьба вокруг христологич. проблемы (т.е. споры по поводу истолкования понятия о Христе) и развивается неоплатонизм;

2) 8–9 вв. – период распространения свободной крест. общины, когда оппозиц. движения крестьян и гор. низов нашли свое выражение в ересях – иконоборчестве и павликианстве;

3) конец 9 – нач. 13 вв. – период становления и развития феод. отношений, распространения богомильства, период развития рационализма, борьбы между номинализмом и реализмом;

4) 13–15 вв. – период поздневизантийского феодализма, борьбы между новыми, прогрессивными течениями В. ф. и реакц. мистич. учением исихастов, борьбы против возрастающего латинского (итальянского) экономич. засилья и все усиливающегося натиска турок.

В первый период развитие В. ф. осуществлялось в условиях, когда господств. классы Вост. Римской империи уже приспособили христианство к своим целям, создав религ.-филос. систему, в основе к-рой лежало идеалистич. учение Платона. В это учение было введено понятие о логосе (получившее религ. обработку у Филона и Оригена) как об одном из лиц "троицы", а также о Христе, соединяющем в себе божеств. и человеч. природу и примиряющем земное и небесное. Когда христианство перестало быть оппозиционным и превратилось в гос. религию, возникла необходимость вместо противопоставления "земли" и "неба" показать их связь. Этой цели и служило учение о двойственности природы Христа; связующим звеном между человеком и небом служил бог-сын, человек и божество в одно и то же время, а также и чувств, символы сверхчувств. мира – христ. культ. В противовес офиц. церк. толкованию сущности Христа, создавались разнообразные "еретические" учения, распространенные в вост. провинциях империи, – арианство, несторианство, к-рые проповедовали самостоятельность человеч. природы Христа. Весьма опасными для господств, церкви были монофизиты (учившие, что Христос – бог, а не человек, что в нем только одна божеств. природа). Монофизитство служило знаменем борьбы угнет. народов провинций Византии (Египет, Сирия), а также освободит, борьбы в Армении (см. Армянская философия) против центр. пр-ва и способствовало их отделению от империи. Попытка примирения с монофизитством отразилась в создании учения монофелитов, признававшего в Христе одну волю при двух природах. Господств. церкви удалось расправиться со всеми еретич. движениями и обеспечить "верховное господство богословия во всех областях умственной деятельности" (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 7, с. 360). Победа офиц. православия прекратила самостоят. существование философии и тесно связанного с ней в антич. мире естествознания. Это получило внешнее выражение в уничтожении языч. науч. центра в Александрии и завершилось закрытием афинской высшей школы Юстинианом I (529). В Визант. империи с конца 4 в. прочно воцарилась церк. лит-ра (см. Патристика), а вост. "отцы церкви" – Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Феодорит Кирский и др. – обосновали учение христианства исключительно на базе церк. канонов и авторитета Священного писания. С помощью офиц. церк. догматики визант. пр-во душило все проявления свободного разума.

Антич. традиция на протяжении этого периода В. ф. связана прежде всего с неоплатонизмом, представляющим собой "фантастическое сочетание стоического, эпикурейского и скептического учения с содержанием философии Платона и Аристотеля" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 129). В 5–6 вв. в неоплатонизме выступали две тенденции: дохристианская (Прокл) и стремившаяся использовать неоплатонизм для обоснования идеологич. доктрины христианства (напр., епископ Немезий, конец 4 в., написавший трактат "О природе человека"). Наиболее значит. представителем неоплатонизма был Псевдо-Дионисий Ареопагит, предпринявший попытку интерпретировать христ. догматику в духе и с т.зр. неоплатонизма (см. Ареопагитики). Впоследствии писания Максима Исповедника (580–662) оживили учение Псевдо-Дионисия, и с тех пор оно прочно вошло в духовный арсенал визант. общества. В рамках неоплатонизма развилась филос. Школа палестинского г. Газа, где протекала деятельность Энея (конец 5 – нач. 6 вв.), ученика Гиерокла из Александрии, преподававшего риторику и философию. В соч. "Феофраст, или О бессмертии души" внимание Энея особенно привлекли эсхатологич. взгляды Платона. Другой житель Газы, впоследствии епископ Митилены, Захарий Схоластик (6 в.), друг Энея, популяризировал платоновскую философию в соч. "Амоний, или О создании мира". К этой же плеяде философов принадлежал и брат Захария – Прокопий, комментировавший антич. философов и "отцов церкви", учения к-рых он стремился соединить с идеями Платона. Лит. деятельность Леонтия Византийского и особенно Иоанна Филопона (7 в.) положила начало тому процессу в В. ф., о к-ром Ленин писал применительно к зап.-европ. средневековью, что "поповщина убила в Аристотеле живое и увековечила мертвое" ("Философские тетради", 1947, с. 303).

Второй период В. ф. – период иконоборчества – был временем острой религ. и филос. борьбы, когда на политич. арене выступали идеологи иконопочитателей (иконодулов) – Иоанн Дамаскин и Феодор Cтyдит – вождь монашеской партии, боровшийся за независимость церкви от гос-ва. В это же время выделяется резкая оппозиц. к офиц. религии струя в визант. идеологии – дуалистич. павликианство (7–9 вв.) (возникшее еще в 6 в. в Армении). Павликиане, отражая антифеод. стремления крестьян, в свободных общинах к-рых объединялась осн. масса визант. народа, а также беднейших гор. слоев населения, требовали полного уничтожения церк. иерархии, пышности церк. церемониала, монашества, отвергали Ветхий завет, считая, что он узаконил неравенство, добивались коренного переустройства общества. Эта программа получала и свое теоретич. обоснование в стремлении противопоставить первоначальное оппозиц. христианство офиц. визант. теологии.

В третий период истории В. ф. развивается еще более радикальное, чем павликианство, учение богомилов. В основе их мировоззрения лежала дуалистич. теория борьбы доброго и злого начал, отражавшая представление о классовой борьбе в феод. обществе; богомилы возглавляли ряд антифеод. восстаний в 11 в. К этому же периоду относится развитие рационализма, идущего из среды феод, знати. Патриарх Фотий (820– 891), возглавлявший рационализм 9 в., был автором трактатов по богословию, философии, церк. праву, а также "Тысячекнижия", в к-ром были собраны его отзывы о большом количестве книг, прочитанных в кружке Фотия. Михаил Пселл (11 в.), идеолог передовых кругов феод. аристократии, объявил философию наукой, к-рая должна исследовать природу вещей, доказывать свои выводы, перенимая от математики ее числовой метод и систему геометрич. доказательства. Эти черты рационализма, хотя и смешанные с идеалистич. построениями платонизма, знаменовали собой новое явление в истории В. ф.

Антицерк. направленность получил визант. рационализм в учении Иоанна Итала, обвиненного в конце 11 в. в ереси и заточенного в монастырь. Несмотря на противоречивость, его учение ставило под сомнение ряд религ. догм, пропагандировало мысль о вечности материи.

В лице Никифора Влеммида, автора филос. соч., написанных под влиянием Аристотеля и Платона, визант. рационализм, развиваясь по пути, намеченному Михаилом Пселлом, приобрел эмпирич. направление – свои выводы Никифор Влеммид иллюстрировал большим количеством примеров, добытых путем наблюдений.

В пределах этого же периода в В. ф., как и в Зап. Европе, происходила ожесточ. борьба между номинализмом и реализмом. Номинализм в В. ф. конца 12 в. возглавлял Сотирих Пантевген, реализм – Николай Мефонский и его сторонники, защитники офиц. догматики. Сотирих, занимавший епископскую кафедру в Антиохии, привлек на свою сторону Михаила из Фессалоники, Евстафия из Диррахия и Никифора Василакия. Николай Мефонский испытал на себе влияние Фотия и неоплатоника Прокла. В его произведениях особое значение имеют обличение Сотириха и слово к имп. Мануилу I Комнину (1143–80). Хотя эта филос. борьба прослеживается гл. обр. в спорах о значении церк. догматов, тем не менее в ней уже выделяются элементы расхождений по осн. филос. проблемам. Визант. реалисты учили, что только общее существует в действительности, единичное же является лишь кажущимся. Номиналисты, наоборот, считали существующими лишь отд. вещи, а общее – лишь понятием, существующим только в терминах языка. В своем диалоге, говоря о богословской дискуссии на соборе 1156, Сотирих сравнивал ее с борьбой филос. систем Платона и Аристотеля. Он напоминал, что "теорию Платона опроверг великий мудрец Аристотель, удачно назвавший болтовней мнение Платона об идеях, нисколько не содействующее пониманию сущего и представляющее лишь пустые звуки, которые не могут составить гармонии" (см. Migne PG, t. 140, col. 142–43). В 12 в. ареной борьбы между номинализмом и реализмом неоднократно становились церк. соборы, причем номинализм был осужден офиц. церковью.

Последний период в истории В. ф. относится к эпохе поздневизант. феодализма. Междоусобные войны различных прослоек господствовавших классов переплетались с непрекращающимися антифеод. движениями крестьянства и гор. плебейства. Дальнейшее развитие прогрессивных рационалистич. течений расшатывало феодализм и его идеологич. оплот – церковь. Господств. классы, в противовес оппозиц. идеологии, в к-рой защищалось право разума на критику положений веры, разрабатывали мистич. направление филос.-богословской мысли в Византии – исихазм. Он выступал против рационалистич. теорий познаваемости мира, выдвигая созерцание как единственно возможное и дозволенное орудие познания. Во главе исихазма стоял Григорий Палама. Подобно основоположнику этого учения Григорию Синаиту, Григорий Палама учил, что "совершенные" исихасты должны освободиться от попыток познания и погрузиться в истинно мистическую тьму неведения. Мистик Николай Кавасила в соч. "О жизни во Христе" проповедовал примат внутреннего сознания, к-рое нужно доводить до совершенства, достигаемого только в другом мире. Главным противником исихастов являлся Варлаам Калабрийский, основоположник направления варлаамитов. Он изображал учение исихастов в смешной форме, называя его сторонников "пупосозерцателями". Учение исихастов было предметом страстных дискуссий на церк. соборах 14 в. В борьбу вокруг учения исихастов были втянуты виднейшие деятели визант. культуры: Акиндин, патриархи Исидор, Филофей и Каллист, историк и энциклопедист Никифор Григора, Николай и Нил Кавасилы, Димитрий и Прохор Кидонисы и мн. др. Победа реакц. учения исихастов наложила отпечаток на всю последующую историю идеологии визант. общества, в частности определила слабость визант. гуманизма. В конечном счете эти процессы были обусловлены тем, что в Византии 13–15 вв. происходил упадок городов. Визант. культура до конца своего существования оставалась феодальной. Однако победа исихастов не могла совсем задушить ростки прогрессивных рационалистич. теорий. В период наступления турок в Византии выступил платоник Георгий Гемист Плифон, развивший линию гуманизма, идущую в сфере философии от варлаамитов и имевшую особенно богатые традиции в визант. иск-ве. Плифон призывал к демократич. и антицерк. переустройству обществ.-политич. отношений, надеясь спасти этим Византию от неминуемой гибели; это было безнадежной утопией. Плифон, его ученик Виссарион Никейский и др. деятели визант. культуры сыграли выдающуюся роль в передаче итал. гуманистам филос. наследия античности и прогрессивных идей Византии. В. ф. послужила одним из идейных источников философии эпохи Возрождения, в чем и состоит ее важнейшее историч. Значение. Б. Горянов. Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/1935/ВИЗАНТИЙСКАЯ

В патристической литературе ранневизантийской эпохи, в трудах Василия Кесарийского, Григория Назианзина и Григория Нисского, в речах Иоанна Златоуста, где закладывался фундамент средневекового христианского богословия, мы видим сочетание идей раннего христианства с неоплатонической философией, парадоксальное переплетение античных риторических форм с новым идейным содержанием. Каппадокийские мыслители Василий Кесарийский, Григорий Нисский и Григорий Назианзин закладывают фундамент византийской философии. Их философские построения уходят корнями в древнюю историю эллинского мышления. В центре патриотической философии находится понимание бытия как блага, что дает своеобразное оправдание космоса, а следовательно, мира и человека. У Григория Нисского эта концепция порой приближается к пантеизму.

В IV—V вв. в Империи развернулись ожесточенные философские богословские споры: христологические — о природе Христа и тринитарные — о его месте в Троице. Суть этих чрезвычайно остро протекавших дискуссий заключалась не только в выработке и систематизации христианской догматики. Философским содержанием их была антропологическая проблема: в теологизированной форме ставился вопрос о смысле человеческого существования, месте человека во вселенной, пределе его возможностей. В этих спорах выразилась идейная борьба между антропологическим максимализмом, считавшим возможным растворение человеческой природы в божественной и тем самым поднимавшим человека до невиданных в античном мире высот, и антропологическим минимализмом, всецело подчинявшим человека божеству и низводящим человечество до крайних степеней самоуничижения.

В реформирующейся христианской идеологии в этот период можно выделить две ступени: аристократическую, связанную с господствующей церковью и императорским двором, и плебейско-народную, выросшую из ересей и корнями уходящую в толщу религиозно-этических представлений народных масс и широких слоев беднейшего монашества. Придворная аристократия, высшее духовенство, образованная интеллигенция крупных городов энергично выступают за использование всего лучшего, что было дано человечеству античной культурой. Христианские богословы, писатели, проповедники все чаще и чаще заимствуют из сокровищницы греко-римской культуры импонирующую простоту и пластичность философской прозы, филигранные методы неоплатонической диалектики, логику Аристотеля, практический психологизм и искристое красноречие античной риторики. В ранневизантийский период христианская ученая литература достигает высокой степени утонченности, соединяя изысканное изящество формы с глубоким спиритуализмом содержания. Вся духовная жизнь общества отличается драматической напряженностью: во всех сферах знания, в литературе, искусстве наблюдается удивительное смешение языческой мифологии и христианской мистики. В художественное творчество все сильнее проникают искренность и эмоциональность, народная наивность и цельность восприятия мира, резкость нравственных оценок, неожиданное соединение мистицизма с жизненностью бытового колорита, набожной легенды с деловым практицизмом. Усиливается дидактический элемент во всех сферах культуры; слово и книга, знак и символ, пронизанные религиозными мотивами, занимают большое место в жизни человека ранневизантийской эпохи.

Затем Империя вступила в новый период своего развития — становления и победы феодального строя. Неудивительно, что императоры Исаврийской династии (Лев III, Константин V и др.) не только вели войны с арабским халифатом, но и осуществили важные реформы в сфере права, общественных отношений и церковной политики. При Льве III был издан краткий законодательный сборник «Эклоги», основными задачами которого были укрепление центральной власти и защита интересов военно-служилой знати — опоры династии. В «Эклогах» есть ряд новых моментов, в том числе усилены репрессии против ересей.

Особенно широкий политический и идеологический резонанс в Византии вызвали церковные реформы первых Исавров. Впервые в истории Византии произошло открытое столкновение государства и церкви, когда был нанесен сильный удар по почитанию икон, культ которых давал церкви мощное идеологическое воздействие на широкие слои населения страны и приносил немалые доходы. Иконоборчество — это борьба военной землевладельческой знати и части торгово-ремесленных кругов Константинополя за ограничение могущества церкви и раздел ее имущества. В итоге борьба завершилась идейной победой иконопочитателей, однако фактически был достигнут компромисс между государством и церковью. Церковно-монастырское землевладение было сильно ограничено, многие церковные сокровища конфискованы, а церковные иерархи как в столице, так и на местах фактически подчинены императорской власти. Византийский император стал признанным главой православной церкви.

В ходе этой борьбы иконоборцы, как и иконопочитатели, причинили заметный вред культурному развитию Византии VIII—IX вв. уничтожением памятников человеческой мысли и произведений искусства. Но вместе с тем нельзя отрицать, что иконоборческая доктрина и эстетическое мышление иконоборцев внесли новую свежую струю в образное видение мира византийцев — изысканную абстрактную символику в сочетании с рафинированной и эстетически привлекательной декоративной орнаментикой. Ведь на формирование иконоборческой доктрины и эстетики, в основу которой было положено представление о неописуемости, невыразимости единого верховного божества, оказали известное влияние идеи иудаизма и ислама. В развитии художественного творчества Византии оставила заметный след и борьба иконоборцев против чувственного, воспевавшего человеческую плоть эллинистического искусства с его иллюзионистской техникой и красочной цветовой гаммой. Возможно, именно иконоборческие художественные искания во многом открыли дорогу к созданию глубоко спиритуалистического искусства Византии X—XI вв. и подготовили победу возвышенной духовности и отвлеченного символизма во всех сферах общественного сознания последующих веков.

Необходимо отметить и тот существенный момент, что иконоборческое движение послужило стимулом к новому взлету светского изобразительного искусства и архитектуры Византии. При иконоборческих императорах в архитектуру проникло влияние мусульманского зодчества. Так, один из константинопольских дворцов — Вриас — был построен по плану дворцов Багдада. Все дворцы окружали парки с фонтанами, экзотическими цветами и деревьями. В Константинополе, Никее и других городах Греции и Малой Азии возводились городские стены, общественные здания, частные строения. В светском искусстве иконоборческого периода победили принципы репрезентативной торжественности, архитектурной монументальности и красочной многофигурной декоративности, послужившие в дальнейшем основой развития светского художественного творчества.

В период развития феодализма серьезные изменения происходят в структуре государственной власти и в административном управлении империи. Именно в это время произошла отчетливая кристаллизация всех форм государственности. Империей ныне управляли из императорской канцелярии, а провинциальные наместники, получая жалованье из казны, зависели от центра. Огромную роль в жизни византийского общества играл централизованный бюрократический аппарат; государственные чиновники объединялись в замкнутую касту, в которой царила строгая иерархия в соответствии с табелью о рангах.

Правление императоров македонской династии часто называют золотым веком византийской государственности. Действительно, при них оформляется пышный этикет византийского двора, строгий церемониал приема иностранных послов, упрочивается принцип легитимности власти через институт соправителей. Как правило, император делал своего сына соправителем и тем самым закреплял свою власть, полученную в результате дворцового переворота или мятежа.

В течение всего этого периода социальная опора центральной власти нередко значительно менялась. На престоле сменялись императоры — ставленники то могущественной столичной придворной аристократии и высшего чиновничества, то провинциальной феодальной знати. Недаром вся политическая история Византии наполнена постоянными столкновениями константинопольской чиновной знати с местными феодальными землевладельцами. Соперничество этих социальных группировок, их смена у власти — зерно всей борьбы внутри господствующего класса империи, зачастую принимавшей форму дворцовых переворотов, бунтов провинциальных феодалов или династических заговоров. Это была, по сути дела, постоянная борьба центробежных и центростремительных сил в Византийской империи, все усиливавшаяся по мере феодализации страны.

После одного из длительных периодов внутренних смут и внешних неудач вновь происходит консолидация всех сил Империи вокруг новой династии Комнинов. Благодаря деятельности трех способных императоров этой династии (Алексея 1, Иоанна II и Мануила 1), нашедших поддержку в провинциях, Византия XI—XII вв. вновь выступила на международной арене великой европейской державой. Правление Комнинов было блестящим периодом в истории Византии, когда империя в последний раз не только возвратила себе былое величие, но и возвратила прежнюю централизацию византийского государства. Здание новой централизации Комнины, однако, строили, как это ни парадоксально, опираясь на силы децентрализации — военно-феодальную знать и расцветшие провинциальные города. В XI—XII вв. происходит экономическое усиление и политическая консолидация феодальной знати. Интенсивно идет процесс формирования наследственной родовитой аристократии, сознающей свою исключительность и благородное происхождение. Высшая военная знать консолидируется в замкнутую группу правящей элиты, связанную родственными узами.

В этот период все яснее кристаллизовались основные различия между православной и католической церквями. Эти расхождения социально-экономического, политического и религиозно-догматического характера во многом отражали различия в общественной структуре и культуре Византии и Запада. Наряду с этими расхождениями Восточную и Западную церкви разделяли укоренившиеся в широких кругах средневекового общества Запада и Востока устойчивые социально-психологические различия. Западной религиозности была свойственна глубокая эмоциональная напряженность, граничащая с религиозной экзальтацией. Для верований греков была характерна отвлеченная философская рассудочность, приверженность к трансцендентным идеям. Взволнованное воображение латинян постоянно устремлялось к крестным страданиям Христа, страшным мукам грешников в аду. В православной церкви на первый план выдвигались радостно-просветленные моменты жизни Христа, его воплощение и воскрешение; души верующих устремлялись к божественному свету, к победе добра над злом. Это различие нашло отражение в византийской и западноевропейской культурах.

С Х в. наступает новый этап истории Византийской культуры — происходит обобщение и классификация всего достигнутого в науке, богословии, философии, литературе. В византийской культуре этот век связан с созданием произведений обобщающего характера — составлены энциклопедии по истории, сельскому хозяйству, медицине. Трактаты императора Константина Багрянородного (913—959) «Об управлении государством», «О фемах», «О церемониях византийского двора» — обширная энциклопедия ценнейших сведений о политической и административной структуре Византийского государства. В то же время здесь собран красочный материал этнографического и историко-географического характера о сопредельных с Империей странах и народах, в том числе и о славянах.

В культуре полностью торжествуют обобщенно-спиритуалистические принципы; общественная мысль, литература и искусство как бы отрываются от реальной действительности и замыкаются в кругу высших, абстрактных идей. Окончательно складываются и основные принципы византийской эстетики. Идеальный эстетический объект переносится в духовную сферу, и она теперь описывается с помощью таких эстетических категорий, как прекрасное, свет, цвет, образ, знак, символ. Эти категории помогают освещению глобальных проблем искусства и других сфер культуры. В художественном творчестве получают преобладание традиционализм, каноничность; искусство теперь не противоречит догматам официальной религии, но активно служит им. Однако двойственность византийской культуры, противоборство в ней аристократического и народного направлений не исчезают даже в периоды наиболее полного господства догматизированной церковной идеологии.

В XI—XII вв. в византийской культуре происходят серьезные мировоззренческие сдвиги. Рост провинциальных городов, подъем ремесла и торговли, кристаллизация политического и интеллектуального самосознания горожан, феодальная консолидация господствующего класса при сохранении централизованного государства, сближение с Западом при Комнинах не могли не отразиться и на культуре. Значительное накопление позитивных знаний, рост естественных наук, расширение представлений человека о Земле и вселенной, потребности мореплавания, торговли, дипломатии, юриспруденции, развитие культурного общения со странами Европы и арабским миром — все это приводит к обогащению византийской культуры и крупным переменам в мировоззрении византийского общества. Это было время подъема научных знаний и зарождения рационализма в философской мысли Византии.

Рационалистические тенденции у византийских философов и богословов так же, как и у западноевропейских схоластов XI—XII вв., проявлялись прежде всего в стремлении сочетать веру с разумом, а порою и поставить разум выше веры. Важнейшей предпосылкой развития рационализма в Византии был новый этап возрождения античной культуры, осмысление античного наследия как единой, целостной философско-эстетической системы. Византийские мыслители XI—XII вв. воспринимают от античных философов уважение к разуму; на смену слепой вере, основанной на авторитете, приходит исследование причинности явлений в природе и обществе. Но в отличие от западноевропейской схоластики византийская философия XI—XII вв. строилась на основе античных философских учений разных школ, а не только на трудах Аристотеля, как это было на Западе. Выразителями рационалистических веяний в византийской философии были 'Михаил Пселл, Иоанн Итал и их последователи. Однако все эти представители рационализма и религиозного свободомыслия были осуждены церковью, а их труды преданы сожжению. Но их деятельность не пропала даром — она подготовила почву для появления гуманистических идей в Византии.

Подводя итоги развития византийской культуры в XI—XII вв., мы можем отметить некоторые важные новые черты. Безусловно, культура Византийской империи в это время еще оставалась средневековой, традиционной, во многом каноничной. Но в художественной жизни общества, несмотря на его каноничность и унификацию эстетических ценностей, пробиваются ростки новых предренессансных веяний, нашедших дальнейшее развитие в византийском искусстве эпохи Палеологов. Они сказываются не только и не столько на возвращении интереса к античности, который в Византии никогда не умирал, а в появлении ростков рационализма и свободомыслия, в усилении борьбы различных общественных группировок в сфере культуры, в росте социального недовольства. В литературе обнаруживаются тенденции к демократизации языка и сюжета, к индивидуализации авторского лица, к проявлению авторской позиции; в ней зарождается критическое отношение к аскетическому монашескому идеалу и проскальзывают религиозные сомнения. Литературная жизнь становится более интенсивной, возникают литературные кружки. Значительного расцвета достигает в этот период и византийское искусство.

Захват Константинополя крестоносцами в 1204 г. привел к распаду византийской империи и кратковременному существованию латинской империи (1204—1261) и владений латинских баронов на земле Византии. В сфере культуры этот эпизод знаменует культурное взаимодействие греческой и западной цивилизаций. Католическая церковь прилагала большие усилия для распространения среди греков латинской культуры и католического вероучения. Уже в 1205 г. была сделана попытка основать в Константинополе католический университет, а центром распространения католицизма в Латинской империи стал монастырь св. Доминика в Константинополе, где в 1252 г. монахом Бартоломеем было составлено полемическое произведение «Против ошибок греков». Одновременно византийская культура стала оказывать влияние и на просвещенных людей, прибывающих с Запада. Так, католический архиепископ Коринара Гийом де Мэрбеке, человек широко образованный, сведущий в латинской и греческой философии, переводил на латынь труды Аристотеля, Гиппократа, Архимеда и Прокла. Эти переводы, по-видимому, оказали влияние на формирование философских взглядов Фомы Аквинского.

При дворе латинских императоров, князей и баронов распространялись западные обычаи и развлечения, турниры, песни трубадуров, праздники и театральные представления. Заметным явлением в культуре Латинской империи было творчество трубадуров, многие из которых были участниками четвертого Крестового похода. Так, Конон де Бетюн достиг зенита своей славы именно в Константинополе. Красноречие, поэтический дар, твердость и мужество сделали его вторым лицом в государстве после императора, в отсутствие которого он нередко управлял Константинополем. Труверами империи были знатные рыцари Робер де Блуа, Гуго де Сен-Кантон, граф Жан де Бриен и менее знатные типа Гуго де Брежиля. Все они обогатились после захвата Константинополя и, как повествует в ритмических стихах Гуго де Брежиль, из бедности погрузились в богатство, в изумруды, рубины, парчу, оказались в сказочных садах и мраморных дворцах вместе со знатными дамами и красавицами-девами. Разумеется, попытки введения католического вероисповедания и распространения западной культуры в Латинской империи наталкивались на постоянное упорное сопротивление как православного духовенства, так и широких слоев населения. Среди интеллектуалов росли и крепли идеи эллинского патриотизма и эллинского самосознания. Но встреча и взаимное влияние западной и Византийской культур в этот период подготовили их сближение в поздней Византии.

Византийские императоры из династии Палеологов восстановили в ходе ряда войн империю, последние столетия существования которой характеризовались нестабильностью экономики, территориальными потерями, нескончаемыми феодальными усобицами и возрастающей турецкой угрозой. И в этих условиях продолжали развиваться прогрессивные тенденции византийской культуры XI—XII вв. Вместе с тем они постоянно встречали отчаянное сопротивление со стороны идеологов господствующей церкви. В обстановке трагического умирания некогда могущественней империи, ныне зажатой в кольцо внешних врагов и сотрясаемой внутренними социальными конфликтами, происходит четкая поляризация двух основных течений в византийской идеологии: прогрессивно-предренессансного, связанного с зарождением идей гуманизма, и религиозно-мистического, нашедшего воплощение в учении исихастов.

Для культуры поздней Византии характерно идейное общение византийских эрудитов с итальянскими учеными, писателями, поэтами, что оказало влияние на формирование раннеитальянского гуманизма. Именно византийским эрудитам суждено было открыть западным гуманистам прекрасный мир греко-римской древности, познакомить их с классической античной литературой, с подлинной философией Платона и Аристотеля. Необходимо отметить, что понятие «византийский гуманизм» обозначает тот культурный, духовно-интеллектуальный психологический и эстетический комплекс, который характерен для мировоззрения слоя эрудитов XIV—XV вв., и который по своим признакам может считаться аналогом итальянского гуманизма. Речь при этом идет не столько о завершенной и сформировавшейся культуре гуманизма, сколько о гуманистических тенденциях, не столько о возрождении античности, сколько об известном переосмыслении античного наследия, язычества как системы взглядов, о превращении его в фактор мировоззрения.

Широчайшие познания таких прославленных византийских философов, богословов, филологов, риторов, как Георгий Гемист Плифон, Дмитрий Кидонис, Мануил Хрисолор, Виссарион Никейский и др., вызывали безграничное восхищение итальянских гуманистов, многие из которых стали учениками и последователями византийских ученых. Однако противоречивость общественных отношений поздней Византии, слабость ростков предкапиталистических отношений, натиск турок и острая идейная борьба, завершившаяся победой мистических течений, привели к тому, что возникшее там новое направление в художественном творчестве, родственное раннеитальянскому Ренессансу, не получило завершения.

Одновременно с развитием гуманистических идей в поздней Византии происходит необычайный взлет мистицизма. Как будто все временно притаившиеся силы спиритуализма и мистики, аскетизма и отрешенности от жизни консолидировались теперь в исихастском движении, в учении Григория Паламы и начали наступление на идеалы Ренессанса. В атмосфере безнадежности, порожденной смертельной военной опасностью, феодальными усобицами и разгромом народных движений, в частности восстания зелотов, среди византийского духовенства и монашества крепло убеждение, что спасение от земных бед можно найти лишь в мире пассивной созерцательности, полного успокоения — исихии, в самоуглубленном экстазе, якобы дарующем мистическое слияние с божеством и озарение божественным светом. Поддерживаемое господствующей церковью и феодальной знатью, учение исихастов одержало победу, заворожив мистическим идеями широкие народные массы империи. Победа исихазма во многом была роковой. Исихазм задушил ростки гуманистических идей в литературе и искусстве, ослабил волю к сопротивлению народных масс в борьбе с внешними силами

Представляет интерес образ жизни и нравы поздневизантийской знати, для которых наиболее характерным является стремление к роскоши и комфорту. Угодничество и лесть нижестоящих по отношению к тем, кто достиг социальных вершин, выделяются как черты, определяющие характер морали придворных кругов. Один из авторов этого времени писал, что дома богачей полны слуг, на улице же они появляются в окружении свиты льстецов. По Георгию Пахимеру, льстецы «могут слышать гармонию даже в кашле больного царственного дитяти». Очень выразительно отражен образ жизни и нравы тех, кто принадлежит к знатным или состоятельным кругам, Алексеем Макреливолитом: Вы восседаете всегда на конях в окружении прихлебателей и льстецов; что ни день — вы в ослепительных одеждах; вы устраиваете празднества и увеселения: у вас постоянна роскошный стол; вы имеете богатые спальни, привлекающие глаз; в них заморские ткани, шитые золотом и серебром, иноземные цветные ковры, вас окружают толпы друзей, восхваляющие вас, и свита слуг. Вы имеете дорогие купальни; о вашей жизни заботятся лучшие врачи, для вас — лучшие лекарства, благовонные мази и душистые коренья из Египта... У вас — первые места в собраниях, изобилие вещей и связанные с ними наслаждения, всеобщее благоговение и почитание, немедленное исполнение ваших желаний и множество всякого добра со всех концов земли и моря.

При характеристике нравов придворных и деловых кругов современники выделяли прежде всего мздоимство, клеветничество, наушничество. Императорский двор представлялся им «образцом болтливости и угодничества». Сочинение «Плодослов» высмеивает подобострастие, проявляемое по отношению к государю (в басне — к Айве) по поводу каждого высказанного им решения: «Многая лета, владыко государь Айва, многая лета! Яко тебе подобает царствие, единому изо всех благородному воистину!» Душной была атмосфера двора и чиновничьего аппарата: выжидание чинов, должностей и подачек, стремление выдвинуться, быть замеченным. Взяточничество считалось нормой деловых отношений. Стефан Сахликис, в начале своей адвокатской деятельности освободивший от платы бедняков и не бравший взяток, навлек на себя неудовольствие со стороны коллег, поскольку мздоимство в суде было нормой. Набор тех моральных проявлений, который по традиции принято называть византизмом, сохранялся до последних дней существования империи.

В поздней Византии процветали суеверия. Общественные неурядицы порождали мысли о приближении конца мира. Даже в среде образованных людей были распространены гадания, предсказания, а иногда и магия. Византийские авторы не раз обращались к сюжету о пророчествах Сивиллы, якобы правильно определившей число византийских императоров и патриархов и тем самым будто бы предсказавшей время гибели империи. Были специальные гадательные книги (библиа хрис-матогика), предсказывавшие будущее.

Часто плохое самочувствие или неудачное течение дел объяснялось воздействием колдовских сил. Император Феодор II Ласкарис считал свою эпилепсию результатом колдовства. Людей, применявших различные формы чародейства, побаивались, не желая испытать на себе силу их воздействия. Порой колдунов преследовали с тем, чтобы узнать цель их тайных действий против какой-либо персоны. Однажды заподозренную в чародействе старуху для того, чтобы выведать цель ее колдовских действий, обнаженной посадили в мешок с кошками, причем кошек через ткань кололи шиповником, чтобы они вонзались когтями в тело старухи. Часты были случаи применения магии в кругах духовенства, хотя это и преследовалось церковью.

Некоторые рецепты лечения болезней свидетельствовали, что в Византии наряду со знанием астрономии, фармакологии, умением оперировать с применением наркоза уживались самые наивные суеверия относительно путей избавления от болезней. Вот одна из подобных рекомендаций: «При Зубной боли: нужно поймать речного краба и, вынув его правый глаз, приложи (к зубу?), самого же (краба) отпусти живым».

Суеверия сохранялись еще и в сфере правосудия, хотя не были частым явлением; кое-где в селах еще применялся «божий суд». Иногда обвиняемый в тяжелом преступлении испытывался огнем, ступая босиком на раскаленные угли или беря в руки раскаленное железо. Даже спорные вопросы теологии порой решались подобным образом. Так, богословы пытались решить догматические споры двух церковных направлений, предав огню два манускрипта, содержащих религиозное кредо этих направлений. Порой в суде для определения правой стороны прибегали к поединку между обвинителем и обвиняемым.

Религиозная настроенность была в высшей степени характерна для поздневизантийского общества. Обращенные к народу проповеди аскезы и анахоретства не могли не оставить следа. Стремлением к уединенности, к молитве была отмечена жизнь многих людей, как выходцев из знати, так и представителей низов. Слова Георгия Акрополита могли характеризовать не одного лишь деспота Иоанна: «Проводил целые ночи в молитве... было у него попечение о том, чтобы больше проводить времени в уединении и наслаждаться вытекающим отовсюду спокойствием или по крайней мере находиться в близком общении с лицами, ведущими такую жизнь». Уход из политической жизни в монастырь далеко не единичен. Стремление уйти от общественных дел объяснялось прежде всего тем, что современники не видели выхода из тех неблагоприятных коллизий внутреннего и международного плана, которые свидетельствовали о падении авторитета империи и приближении ее к катастрофе.

Каков же вклад византийской цивилизации в мировую культуру? Прежде всего следует отметить, что Византия была «золотым мостом» между западной и восточной культурами; она оказала глубокое и устойчивее воздействие на развитие культур многих стран средневековой Европы. Ареал распространения влияния византийской культуры был весьма обширен: Сицилия, Южная Италия, Далмация, государства Балканского полуострова, Древняя Русь, Закавказье, Северный Кавказ и Крым — все они в той или иной степени соприкасались с византийской образованностью. Наиболее интенсивно византийское культурное влияние, естественно, сказывалось в странах, где утвердилось православие, связанное прочными нитями с константинопольской церковью. Византийское влияние сказывалось в области религии и философии, общественной мысли и космологии, письменности и образования, политических идей и права, оно проникало во все сферы искусства — в литературу и зодчество, живопись и музыку. Через Византию античное и эллинистическое культурное наследие, духовные ценности, созданные не только в самой Греции, но и в Египте и Сирии, Палестине и Италии, передавались другим народам. Восприятие традиций византийской культуры в Болгарии и Сербии, Грузии и Армении, в Древней Руси способствовало дальнейшему прогрессивному развитию их культур.

http://www.studfiles.ru/dir/cat6/subj325/file9759/view95196/page2.html