Вследствие широты и многогранности изображения характеров в эпических произведениях, по сравнению с драмой и лирикой, особенно отчетливо и ярко выступает их жанровая проблематика. Она раскрывается в самых разных родовых формах. Так, национально-историческими по своей проблематике могут быть и песня, и сказка, и рассказ, и повесть.
В классификации родовых форм в литературном эпосе очень важны различия в объеме текстов произведений. Наряду с малой (рассказ) и средней (повесть) прозаическими формами выделяют большую эпическую форму, которую часто называют романом. Название это неточно, так как роман заключает в себе особое, романическое содержание, а в большой эпической форме может выразиться и национально-историческое («Тарас Бульба» Гоголя), и нравоописательное содержание («История одного города» Салтыкова-Щедрина). Объем текста произведения в эпосе не возникает сам по себе, но определяется полнотой воссоздания характеров и конфликтов, а отсюда и масштабами сюжета. Так, в отличие от повести и большой эпической формы, рассказу не свойственна развернутая система персонажей, в нем нет сложной эволюции характеров и их подробной индивидуализации.
|
|
На ранней стадии развития эпоса в нем возникали национально-исторические жанры, в которых личность показана в ее активном участии в событиях национальной жизни. Эта связь особенно ярко обнаруживается в определенных исторических ситуациях — в национально-освободительных войнах, революционных движениях, которые обычно и являются сюжетной основой таких произведений. В характерах главных героев подчеркнуты их действия и устремления, связанные с общеколлективными национальными интересами и идеалами.
Героическая народная песня принадлежит к древнейшим жанрам этой группы (см. гл. II). Первоначально это была, по-видимому, «песнь о победах и поражениях» (Ал-р Н. Веселовский), создаваемая по свежим следам межплеменных войн, а затем постепенно складывалась устная традиция песенного повествования о наиболее значительных героях и событиях. Историческое предание в этом повествовании долгое время было тесно переплетено с мифологическими мотивировками событий. Главный герой в таких произведениях — лучший представи-
тель коллектива (Ахилл и Гектор в «Илиаде» Гомера, Зигфрид в «Песни о Нибелунгах»). Гиперболическое изображение физической мощи богатыря сочеталось с большим вниманием к его нравственным качествам. Героический эпос хорошо отражает историческое развитие патриотического чувства, достигающего особой осознанности в период развитой государственности («Песнь о Роланде»).
|
|
В тесной преемственной связи с литературными обработками народных героических песен и эпопей, также получивших название поэм, возникла поэма как собственно литературный жанр. Эта связь обнаруживается и в выборе сюжетов (обычно рассказывается о важном историческом событии), и в принципах гиперболического изображения могущества героя, и в объективном тоне повествования. Однако многие героические литературные поэмы уступают народному эпосу в свежести и непосредственности мировосприятия («Энеида» Вергилия),а поэмы классицизма откровенно подражательны («Франсиада» П. Ронсара, «Генриада» Вольтера, «Россиада» М. Хераскова).
Гораздо значительнее в идейном отношении оказались поэмы, в которых национально-историческая проблематика раскрывалась в новых аспектах, обусловленных революционными ситуациями в жизни общества. Так, в поэмах К. Рылеева «Войнаровский», «Наливайко» утверждается новый тип героя-борца, для которого независимость отечества неотделима от мечты о свободе и социальной справедливости.
В литературной прозе национально-историческая проблематика раскрывалась прежде всего в повестях, отражавших реальные исторические события; таковы в древнерусской литературе «Слово о полку Игореве» (некоторые исследователи, исходя из ритмичности речи «Слова», называют его поэмой), «Повесть о разорении Рязани Батыем». В новой литературе в героической повести появляется вымышленный герой («Тарас Бульба» Гоголя, «Железный поток» Серафимовича).
Жанры национально-исторического эпоса успешно развиваются в литературе социалистического реализма. Новое качество героизма революционной борьбы, защиты социалистического Отечества ярко раскрыты в таких поэмах, как «Владимир Ильич Ленин» Маяковского, «Василий Теркин» Твардовского, а также в повестях («Бронепоезд 14-69» Вс. Иванова, «Непокоренные» Горба-
това) и рассказах («Сорок первый» Лавренева, «Судьба человека» Шолохова). Воспевая героические подвиги современников, писатели отказываются от наивного в наше время гиперболического стиля. Герой поэмы «Василий Теркин» — рядовой боец; ничем, кроме особой выдержки и находчивости, не отличается он от своих товарищей, но именно поэтому воспринимается читателем как глубоко типическое лицо, как олицетворение мужества всего народа.
Если в национально-исторических жанрах общество в лице героев показано в развитии, в борьбе за осуществление общенациональных задач, то в нравоописательных жанрах, которые появились позднее, изображается относительно устойчивое состояние всего общества или какой-то отдельной социальной среды. И это состояние всегда как-то оценивается автором: нравоописательные произведения пронизаны пафосом идейного утверждения или отрицания.
Характеры в нравоописании подчеркнуто «репрезентативны», его герои — представители своей социальной среды, воплощение ее недостатков или достоинств. Поэтому и сюжеты произведений обычно не строятся на развитии какого-то принципиального идейного конфликта между героями и средой: эти конфликты часто случайны и созданы для того, чтобы лучше и ярче показать сущность гражданского или бытового состояния среды. Так, в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Гоголя два главных героя. Их образ жизни раскрывает внутреннюю ничтожность жизни миргородских обывателей, а через них и многочисленных низовых слоев дворянства. Между Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем нет существенных различий; их разные наружность, привычки, манеры речи только подчеркивают внутреннюю близость. И остальные персонажи, роль которых в сюжете второстепенна (судья, городничий), похожи на двух главных героев. А происшествия, описанные в повести, — все подробности ссоры бывших друзей — не изменяют, не развивают характеры,- но раскрывают их истинную основу. Воспетая рассказчиком в начале повести дружба героев оказывается комичной иллюзией.
|
|
Нравоописательные эпические жанры возникают еще в фольклоре. В сатирических бытовых сказка х, в лиро-эпическом жанре басни уже оформился принцип нравоописательной типизации; в персонаже подчеркнуты какие-то устойчивые нравственные качества.
В античной литературе одним из ранних нравоописательных произведений была поэма Гесиода «Труды и дни». Гесиод — поэт крестьянского труда, и цель его поэмы — обличить дурные нравы современности, научить крестьянина быть счастливым, не тягаясь с «соколами» (под которыми разумеются аристократы). Продолжателем Гесиода в римской литературе был Вергилий, создавший поэму «Георгики». В античной литературе возникает также и нравоописательный жанр идиллии (гр. eidyllion — картинка, вид). В стихотворных идиллиях Феокрита утверждалась прелесть патриархальной пастушеской жизни на лоне природы. Эти идиллии часто выражают сентиментальное восприятие жизни, не изменяющее автору и тогда, когда речь идет о любовной тоске, неудаче или даже смерти героя («Тирсис или песня»). Сходным пафосом пронизаны и прозаические античные идиллии («Дафнис и Хлоя» Лонга).
В средневековой и ренессансной литературе получили большое распространение нравоописательные сатирические жанры. В них часто в развитых сюжетах изображались и высмеивались различные нравственные пороки старого феодального общества. Таковы, например, сатирические поэмы («Корабль дураков» С. Бранта), воссоздающие галерею комических типов (скрягу, невежду, брюзгу и т. д.), или прозаические сатиры («Похвала Глупости» Эразма Роттердамского). В ренессансной и просветительской литературе оформляется намечавшийся ранее художественно-публицистический жанр утопии (гр. ои — не и topos — место, буквально: место, которого нет). В утопиях изображалось вымышленное идеальное, по представлениям авторов, общество, свободное от недостатков («Утопия» Т. Мора, «Город Солнца» Т. Кампанел-лы). Очень часто просветительская нравоописательная проза представляет собой сочетание утопии и сатиры («Путешествия Гулливера» Дж. Свифта). И в литературе XIX—XX вв. широко представлены утопия, сатира, идиллия, часто взаимодействующие в системе одного произведения («Борьба миров» Г. Уэллса, «Туманность Андромеды» И. Ефремова, «451° по Фаренгейту» Р. Бредбери).
|
|
Обусловленность характера обстоятельствами, «выведение» самой нравственности из социальных условий — эти достижения критического реализма XIX в. придали новое качество нравоописательной проблематике. В русской классической литературе эта проблематика объединяет многие эпические жанры. Часто им свойственна свободная,
«панорамная» композиция. Так, в основе композиции поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» — сказочное путешествие мужиков, которые встречают на своем пути попа, помещика, крестьян и т. д., выслушивают множество историй-исповедей. В результате перед читателем встает развернутая и сложная картина крестьянско-помещичьей пореформенной Руси. Сходны принципы сюжетосложения и в прозаических произведениях, в которых преобладает нравоописательная проблематика, — «Мертвых душах» Гоголя, в сатирических «сборниках» и «обозрениях» Салтыкова-Щедрина. И советские прозаики и поэты создают нравоописательные повести («Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова, «Прощание с Матёрой» В. Распутина), рассказы («За тремя волоками» В. Белова), поэмы («Страна Муравия» Твардовского).
В отличие от нравоописательных произведений в романических жанрах изображение социальной среды, того или иного состояния общества является лишь фоном, на котором раскрывается главное для автора — развитие характера отдельной личности в ее отношениях со средой. Характеры здесь изображаются в их внешнем или внутреннем становлении, развитии. Поэтому и сюжеты обычно подчинены развитию конфликтов между героями, они мотивируют внутреннее изменение характеров.
Романтическая жанровая проблематика отдаленно намечена еще в народной волшебной сказке, повествующей о судьбе одного человека, отбившегося от племени и достигшего личных целей с помощью различных чудесных сил. В литературном эпосе романическая проблематика объединяет целую группу жанров, ведущим из которых является роман — значительный по масштабам сюжета, преимущественно прозаический жанр. Само слово «роман» обозначало первоначально в средневековой Европе повествовательные произведения на романских (не латинском) языках; ретроспективно романами стали называться и некоторые повествовательные произведения античной художественной прозы.
В истории европейского романа можно выделить ряд исторически сложившихся типов, последовательно сменявших друг друга. Возникший в эллинистическую эпоху античный роман («Левкиппа и Клитофонт» Ахилла Татия, «Эфиопика» Гелиодора и др.) своим вымышленным любовно-приключенческим сюжетом отличался от эпоса, опирающегося на мифологию и исторические предания.
Такой роман был построен по определенной схеме: неожиданная разлука влюбленных, их разнообразные злоключения и счастливое соединение в конце произведения.
Сочетание любовного и приключенческого элементов характерно и для рыцарского романа, популярного в средневековой Европе (романы артуровского цикла, об Амадисе Галльском, о Тристане и Изольде). Рыцарь изображался идеальным влюбленным, готовым на любые испытания ради дамы сердца. В «Тристане и Изольде» тема любви получила глубокое гуманистическое звучание: герои романа невольно вступают в конфликт с нормами своей среды, их любовь поэтизируется, она оказывается «сильнее смерти».
Хотя роман имеет давнюю историю, его подлинный расцвет начинается за пределами средневековья. Романическая проблематика приобретает в эпоху Возрождения новое качество. Развитие буржуазных отношений и распадение феодальных связей было мощным стимулом роста личного самосознания, личной инициативы, и все это не могло не отразиться на судьбах романа и родственных ему жанров. Появляется новелла (итал. novella — новость) — тип романического рассказа, который часто рассматривают как форму, подготовляющую роман («Декамерон» Дж. Боккаччо).
В XVI—XVIII вв. оформляется плутовской роман («Жизнь Ласарильо с Тормеса», «История Жиль Бла-за из Сантильяны» А.-Р. Лесажа). Его тема — восхождение инициативного человека из низших сословий по социальной лестнице. Плутовской роман широко осваивает стихию частной жизни и интересен конкретным воссозданием обычных житейских ситуаций. Его сюжет состоит из цепочки эпизодов, связанных судьбой главного героя; таким образом в рамках романа создается вместе с тем и нравоописательная панорама. Событийное начало преобладает в плутовском романе над психологическим, внешняя подвижность героя — над внутренним развитием характера.
В XVIII в. складывается такая важная черта романа, как изображение характера во внутреннем развитии и связанный с ним психологизм («История кавалера де Грие и Манон Леско» А.-Ф. Прево, «Юлия, или Новая Элоиза» Ж.-Ж. Руссо, «Кларисса» С. Ричардсона). Его сюжет имеет более концентрическое, четкое строение, так как подчинен развитию характера в едином конфликте.
Начиная с XVIII в. роман становится одним из ведущих литературных жанров. В эпоху реализма роман обретает и наибольшее сюжетное разнообразие, освобождаясь от традиционных схем и осваивая новые, подсказанные жизнью сюжеты. При этом многие романы объединяет глубокое проблемное сходство. Гегель считал типичным для современного ему романа конфликт «между поэзией сердца и противостоящей прозой отношений, а также случайностью внешних обстоятельств» (42, 14, 273). Конфликт личности с окружающей средой выявлял разлад между стремлениями личности к идеалу и невозможностью его достижения. Сходство конфликта объединяет такие разные произведения, как «Страдания юного Вер-тера» Гёте, «Утраченные иллюзии» Бальзака, «Мадам Бо-вари» Флобера, «Домби и сын» Диккенса, «Герой нашего времени» Лермонтова, «Накануне» Тургенева, «Анна Каренина» Л. Толстого, «Преступление и наказание» Достоевского, «Очарованная душа» Роллана.
В декандентском романе XX в. подобный конфликт отличается безысходностью и часто приобретает глубоко пессимистическую интерпретацию. Так, в романах Ф. Кафки «Замок», «Процесс» сама личность оказывается духовно бесплодной и неспособной к борьбе.
С изменением общественных условий этот устойчивый романный конфликт теряет свою актуальность. В романе социалистического реализма герой не противостоит обществу, но по-своему участвует в его жизни («Цемент» Ф. Гладкова, «Соть» Л. Леонова, «Дорогой мой человек» Ю. Германа, «Иду на грозу» Д. Гранина, «Выбор» Ю. Бондарева). Определяет романическую проблематику, таким образом, не тот или иной конфликт сам по себе, но типизация характера как развивающейся личности в своеобразии ее внутреннего мира и судьбы.
От романа отличается романическая повесть, обычно имеющая меньшие масштабы сюжета и более простую его организацию. К специфическим особенностям повести часто относятся преобладание хроникального начала в сюжете, а также ощутимость голоса повествователя. Эти особенности ярко проявились в таких романических повестях, как «Дубровский» Пушкина, «Казаки» Л. Толстого, «Детство», «В людях», «Мои университеты» Горького, «Джамиля» Ч. Айтматова, «Другая жизнь» Ю. Трифонова.
В романической поэме, по сравнению с прозаическим романом, эпичность чаще сочетается с лирической
медитацией автора. Искусство такого повествования берет свое начало от ренессансных поэм «Неистовый Роланд» Л. Ариосто, «Освобожденный Иерусалим» Т. Тассо, по основному сюжету напоминающих героические, но повествующих прежде всего о любовных приключениях. Расцвет романической поэмы наступает в эпоху романтизма. Создается тип «байронической» поэмы (поэмы самого Байрона, южные поэмы Пушкина, Лермонтова) с центральным конфликтом между героем и неудовлетворяющим его обществом, от которого герой тщетно ищет спасения в экзотике патриархальной жизни. Реалистическая поэма, замечательные образцы которой — «Дон-Жуан» Байрона и «Евгений Онегин» Пушкина, унаследовала от романтической поэмы принцип эпического повествования, пронизанного лиризмом.
Свои особенности построения имеет малая эпическая форма — рассказ. Емкость детали и глубина подтекста как принципиальные качества малой эпической формы были осознаны в истории литературы сравнительно поздно. Небольшая по размеру повесть, каких было много в средневековье, еще не была собственно рассказом, так как в ней преобладала событийно насыщенная «атмосфера». Интенсивно развивается малая эпическая форма в литературе Возрождения (Дж. Боккаччо). Но особенно ярко возможности рассказа раскрываются в литературе XIX— XX вв., в творчестве Пушкина, Мериме, Мопассана, Чехова, О’Генри, Хемингуэя, Паустовского, Шукшина и др.
Жанровая проблематика в рассказе может быть различной, что часто обусловливает те или иные принципы сюжетосложения. Выделяют, в зависимости от организации сюжета, разновидности рассказа. Рассказ с динамичным сюжетом, неожиданными, острыми сюжетными поворотами и развязкой обычно называют новеллой. Такое узкое понимание новеллы (наряду с широким: новелла как синоним рассказа) имеет свою давнюю традицию. Гёте определял новеллу как «одно необычайное происшествие». Элемент необычайности, неожиданности, занимательности, присутствующий в сюжете новеллы, подчеркивали многие теоретики.
Образцом новеллистического сюжета часто считают девятую новеллу пятого дня в «Декамероне» Боккаччо. В этой новелле бедный влюбленный рыцарь подает на стол единственное свое достояние — охотничьего сокола, чтобы угостить им даму своего сердца, пришедшую к нему с просьбой подарить ей этого сокола для больного сына.
Здесь неожиданный поворот сюжета представляет в новом свете личность рыцаря и его любовь. Связь новеллистического сюжета с проблематикой романического типа очень устойчива: острые повороты сюжета как бы мотивируют развитие характеров. Мастером такой романической новеллы был Пушкин («Повести покойного Ивана Петровича Белкина»).
Наряду с рассказом-новеллой можно выделить очерк — описательно-повествовательный рассказ, имеющий обычно нравоописательную проблематику. Сюжет в очерке играет меньшую роль, чем диалог, описание обстановки, авторское отступление и пр. Об очерке как жанре в литературоведении ведутся споры. Многие исследователи считают документальность его обязательным признаком. Однако опыт русской литературы XIX в. (очерки Тургенева, Салтыкова-Щедрина и др.) показывает, что очерк может и не опираться на происшествия реальной жизни, что документальность в нем не обязательна. Жанровая специфика очерка более четко обнаруживается в его композиции, по преимуществу описательной и гораздо более свободной, чем в новелле и романической повести. Часто очерки объединяются в циклы, и в этом случае единство цикла возникает не столько из их тематической близости, сколько из единства проблемы. Так, в «Записках охотника» Тургенева различные по сюжетам и персонажам очерки близки по проблематике, и все вместе они производят единое, сильное впечатление.
В литературе очерк получает теоретическое признание в 40-х годах XIX в., когда он оформляется как типично нравоописательный жанр, получивший название «физиологии». Писатели русской «натуральной школы» решали в физиологическом очерке задачи демократизации литературы, пристального художественно-публицистического изучения «толпы». Таковы «Петербургские углы» Н. Некрасова, «Петербургские шарманщики» Д. Григоровича, «Уральский казак» В. Даля. Нового взлета нравоописательный очерк достигает в русской литературе (1860— 1870-е годы) в творчестве М. Салтыкова-Щедрина, Г. Успенского, В. Слепцова, А. Левитова и др. В советской литературе успешно развивается очерк в творчестве В. Овечкина, Е. До-роша, Г. Троепольского и др.