Индивидуальности

Под ред. Е.Б. Старовойтенко, В.Д. Шадрикова

Научное издание

ПСИХОЛОГИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ:

Новые модели и концепции

МОСКВА 2008

Международное издание: Россия, Украина, Австрия

Коллектив авторов: Абульханова К.А. (раздел 1), Калина Н.Ф. (раздел 7), Карпенко З.С. (раздел 6), Лэнгле А. (раздел 10), Орлов А.Б. (раздел 9), Петровский В.А. (раздел 5), Старовойтенко Е.Б. (раздел 4), Семенов И.Н. (раздел 8) Татенко В.А. (раздел 3), Шадриков В.Д. (раздел 2),Шумский В.Б. (раздел 9)

Психология индивидуальности: Новые модели и концепции

// Под научной редакцией Старовойтенко Е.Б. и Шадрикова В.Д.

Данная книга является опытом творческого осмысления проблемы индивидуальности в новом социокультурном и научном контексте. Представлен ряд авторских концепций и моделей, рзвивающих современные парадигмы психологии индивидуальности: онто-психологическую, субъектную, феноменологическую, культурную, экзистенциально – гуманистическую. Работа носит инновационный и программный характер, намечая перспективу методологии, теории и практики психологии индивидуальности. Она также является оригинальным образовательным проектом, содержательно определяющим подготовку профессионалов в сфере психологии личности, индивидуального консультирования и психотерапии. Издание представляет интерес для психологов, философов, специалистов в области социальныхз и гуманитарных наук.

с Абульханова К. А

Старовойтенко Е.Б.

Татенко В.А.

Шадриков В. Д. и др.

I. ИСТОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВА ПСИХОЛОГИИ

ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ

ПРОБЛЕМА ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ В ПСИХОЛОГИИ *

1. Направления психологического изучения индивидуальности.

Задолго до возникновения психологии и даже первых обыденных психологических знаний в самой жизни и ее историческом, литературном воспроизведении заявляет о себе индивидуальность человека. Проблема индивидуальности всегда высвечивалась своими разнообразными гранями: одними она блистала, будучи связана с творчеством, способностями человека, другими, когда речь заходила об исключительных - в том или ином отношении или вообще ярких личностях, третьими - когда то или иное общество создавало условия для расцвета индивидуальности или, напротив, всячески нивелировало ее. «Вся моя воля всегда была направлена на защиту моей индивидуальности» - писал А.Грин, закончивший свою жизнь, осветившую людей фейерверком мечты, в доме с земляным полом. Она описывается с самых различных точек зрения, в самых различных контекстах: индивидуальность отлична от всех (сравнительно с другими); индивидуальность - это уникальность, неповторимость (как и ее судьба); индивидуальность - это особый, ярко заявляющий о себе характер; наконец, индивидуальность - это творческая или обладающая выдающимися качествами (харизматическая) личность, и т.д. До нас дошли мастерски описанные образы выдающихся исторических деятелей, отличавшихся мудростью или жестокостью, образы святых и мучеников,

__________________________________

* Индивидуальный исследовательский проект № 07 – 01 - 170 выполнен при поддержке Научного Фонда ГУ-ВШЭ.

особенности которых, связанные с их именами, стали нарицательным обозначением определенных человеческих качеств, некоей определенной символикой: макиавеллизм, донжуанство, донкихотствои т.д.

Если обобщить разнообразные представления, бытующие в обыденном сознании людей, то индивидуальность зафиксировалась в них как некая исключительность личности.

Однако с момента становления психологии как науки проблема индивидуальности оказалась для нее своеобразным «камнем преткновения»: возникла дилемма - как может существовать наука о неповторимых, т.е. не подлежащих обобщению, типизации явлениях? В методологии интроспекционизма, поставившего проблему психологического познания, эта дилемма получила свое косвенное выражение: познать психику может только ее обладатель. Здесь просматривается идея своеобразного научного эгоцентризма, индивидуализма как невозможности объективного, идущего извне познания. Этот эгоцентризм приходит в противоречие с направлением, которое, напротив, определяет индивидуальность как различия личностей, чаще всего несущественные. Это представление закрепилось в распространенном в психологии словосочетании «индивидуальные различия». Но за данным представлением кроется понимание личности как инварианта, свойственного всем людям. В литературе, в обыденной жизни часто приходится читать или слышать утверждение, что в сущности человек не меняется (в истории, веками). Более того, в таком случае индивидуальные различия оказываются некоторой периферией по отношению к общему для всех личностей «ядру». Но это сразу приходит в противоречие с представлением об индивидуальности как «Я» - самости, т.е. самой «сердцевине» личности.

Отвлекаясь от различий теорий «Я-концепции» личности (даже таких существенных, как рациональное или иррациональное объяснение «Я» в его связи с сознательным или бессознательным), можно сказать, что само понятие «Я» заключает в себе принцип «отсчета» от неповторимости личности и неотъемлемости от нее этой единственности, собственности «Я» (будь то «self-control» или «id»). В английском наименовании «Эго» заключена идея эгоцентризма не в смысле психологической квалификации данной личности, а в смысле методологическом - движения в объяснении личности от ее внутреннего,ее сердцевины, ее «Я». Понятие «Эго» было принципиальным введением индивидуализации как основы в самую сущность личности, и тем самым, радикальным шагом в постановке проблемы индивидуальности на научную почву. При возникновении проблемы присвоения различных, извне взятых ролей и взаимодействия «Я» (или «Id») с действительностью, носящего конфликтный характер, приводящего, согласно Фрейду, к другим личностным образованиям, качествам, уровням (например, «супер-эго»), уникальность «Я» так или иначе, должна была либо соотнестись, либо столкнуться с внешним миром, социумом, его нормами, стандартами и запретами.

Проблема индивидуальности приобретает новый смысл, когда психологи приступают к созданию характерологии. Изучение характера, несомненно, означает раскрытие особенности человека. Однако здесь вновь возникает дилемма: психология не может описывать каждый в отдельности характер, как это, скажем, делает писатель в художественном произведении. Необходима типизация характеров. Но любое обобщение требует выделения единых общих оснований типизации характеров, что опять вступает в противоречие с идеей неповторимости. Эта дилемма особенно очевидно выступает в художественной литературе, где тот или иной характер оказывается типичным для данной эпохи, социального слоя и т.д. и вместе с тем - самобытным.

Можно сказать, что в созданных психологами характерологиях (Э. Шпрангер, Г. Айзенк, А.Лазурский и др.) были выделены разные основания типизации. Характерологии содержали психологические определения для обозначения индивидуальности, но не вскрывали ее психологическую сущность.

Еще одно научное направление в познании индивидуальности появляется с развитием эмпирической психологии, более точно - дифференциальной психофизиологии. Индивидуальность здесь «ухватывается» и объективно выявляется, но на самом низшем - психофизиологическом уровне, который совершенно не исчерпывает ни ее творческой, ни ее личностно неповторимой сущности. В дифференциальной психологии не вскрывается индивидуальность личности.

Между тем, в постепенно развивающейся области психологии личности, в создающихся оригинальных теориях и моделях личности индивидуальность начинает высвечиваться как ее существенная характеристика - как ее наиболее совершенное качество, творческая сущность (Г.Олпорт, Э.Эриксон и др.). Эта своеобразная идеализация личности, с одной стороны (поскольку далеко не все личности обладают индивидуальностью), с другой - опять «уход» от раскрытия сущности индивидуальности, принятие ее как данности.

Имплицитно проблему индивидуальности содержит направление персонологии, обозначаемое как теории личностных черт (к которому, кстати, относят и теорию Г.Олпорта, давшего глубокую трактовку личности). Черта, несомненно, фиксирует особенность, но, одновременно, осуществляет обобщение (как это, например, имеет место в концепции Р.Кетелла). Сами черты выделяются путем массового исследования, отвечающего критериям надежности, валидности, т.е. путем стандартизации. Конечно, при таком подходе личность получает до некоторой степени индивидуализированную характеристику, так как набор черт оказывается достаточно специфичным. Но вопрос о том, насколько априорно выделенные черты, приписанные данной личности, исчерпывающе описывают ее индивидуальность, остается открытым по сей день.

Таким образом, до определенного этапа развития психологии, более того, до достижения некоторой степени определенности в постановке проблемы личности, проблема индивидуальности заключает в себе научно не эксплицируемые противоречия - выступает на описательномуровне или охватывается научным исследованием, но на уровне психофизиологии, и предстает в разных, не связанных друг с другом направлениях изучения.

В отечественной психологии проблема индивидуальности представлена рядом разноплановых направлений теоретической интерпретации и эмпирических исследований. Одно из классическихнаправлений составляют работы Б.М.Теплова и его школы (В.Д. Небылицын, В.М. Русалов и др.). Оно, в свою очередь, охватывает ряд различных подходов к индивидуальности.

Во-первых, это дифференциальная психология как область изучения индивидуальных особенностей психических процессов, трудно отделимая от дифференциальной психофизиологии. Во-вторых, это исследование психофизиологических базальных предпосылок способностей, которые составляют, одновременно, одно из направлений изучения личности. Способности как предмет психологического изучения оказались принадлежащими к двум областям психологии:исследованиям психических процессов и функций,непосредственно связанным с дифференциальной психофизиологией, и исследованиям личности. Однако стоит отметить, как нерешенный, вопрос о способах связи этих двух областей исследований способностей и их релевантности изучению индивидуальности.

В работах Б.М. Теплова была уточнена, применительно к человеку, Павловская типология. В.Д. Небылицын внес своими исследованиями огромный вклад в психологическую характеристику данных типов, рассмотрев проблему их функционирования (возможностей и ограничений) на основе принципа компенсации, Например, ограниченность «слабого» типа рассматривалась как компенсирующаяся его функциональными преимуществами по отношению к другим типам: тонкостью дифференцировок и т.д. Обобщая, можно сказать, что в работах тепловской школы индивидуальные различия, выявленные в дифференциальной психофизиологии, были связаны, с одной стороны, с работой мозга, с другой стороны - с личностными проявлениями.

В классических работах Б.М.Теплова была поставлена проблема изучения индивидуальных различий, проявляющихся в способностях. Он напрямую связал проблему индивидуальных различий с проблемой способностей в их разнообразной зависимости от физиологических особенностей и особенностей психических процессов. Способности, относящиеся к личностному уровню организации человека, определялись в связи с ее физиологическим и психическим уровнями. Не воспроизводя здесь широко известной теории способностей Б.М.Теплова, можно сказать, что в них индивидуальность человека значительно более выражена и иначе реализуется, чем на уровне индивидуальных психофизиологических или даже психических свойств.Способности - иное, более высокое качество психической организации, чем индивидуальные особенности психики, составляющие предмет дифференциальной психологии. Иными словами, тепловская школа позволяла разработать не только направление дифференциальной психофизиологии, но и достаточно самостоятельное направление - психологии способностей, одновременно заложив основу для обсуждения проблемы их связи.

Однако в подходах школы Теплова имплицитно заключалась еще одна, до настоящего времени не замеченная проблема или своего рода противоречие. Проблема индивидуальности фактически решается посредством применения типологического метода и построения типологии, отправляющейся от Павловских типов.

У Теплова различия между индивидуальностями фактически сводятся к типологическим различиям. Если к тому же учесть, что каждый тип образуется (по Павлову) путем сочетания одних и тех же теоретически выделенных признаков, то и различия между типами минимизируются. В такой типологии отход от принципа индивидуальности выражен очень ярко.

Однако работами учеников и продолжателей Б.М.Теплова, прежде всего В.Д. Небылицына, а также В.М. Русалова, А.Е. Ольшанникова и Т.Ф. Базылевич, были сняты многие неясности и ограничения тепловской типологии. В.Д. Небылицын, преодолев структурный принцип построения типологии обращением к функциональным возможностям так называемого «слабого» типа, открыл перспективу исследований функционального потенциала типов. В.М.Русалов предложил более сложную и широкую модель базальной типологической организации индивидуальности, включив в нее, в том числе, конституциональные характеристики типов.

В работах Т.Ф. Базылевич и Л.Г. Дикой были исследованы функциональные возможности и ограничения индивидуальности и типа, проявляющиеся в деятельности. Были, в частности, раскрыты адаптационные, резервные и другие аспекты деятельности индивидуальности.

Однако этим еще не было окончательно разрешено основное противоречие (или даже парадокс) тепловского определения способностей в их связи с деятельностью.Теплов определил способности как психические свойства, обеспечивающие успешность деятельности. А, как известно, успешность деятельности – это, прежде всего, ее социально оцениваемый результат. И хотя Теплов признает, что успешность одной и той же деятельности достигается у способных людей психологически различными путями, в этой трактовке заключается принцип, противоречащий индивидуализации.

Минимизация индивидуальности при выявлении связи способностей и деятельности в свое время произошла и на другом направлении изучения, в силу абсолютизации роли социальной детерминации способностей в ущерб раскрытию их генетических и собственно индивидуально-психологических механизмов. В 1957 г. на первом съезде Общества психологов СССР произошла дискуссия по проблеме способностей между А.Н. Леонтьевым и С.Л. Рубинштейном. В качестве одного из существенных доказательств своей позиции последний подчеркнул роль механизма обобщения, то есть собственно психологического внутреннего пути формирования способностей, а не их интериоризации (выведения) из социальных способов деятельности. Тем самым Рубинштейн поддержал определенным образом позицию Б.М.Теплова, но одновременно разошелся с ней, выдвинув гипотезу об общем для всех людей процессе внутреннего обобщения, который, по его мнению, лежит в основе генезиса способностей. Поскольку тот же механизм составляет и основу характерообразования, можно говорить о том, что Рубинштейн перевел проблему способностей в план личностной проблематики, не отрывая личностного уровня от уровня психической организации, а содержательно доказывая их связь.

Однако, возвращаясь к анализу ряда аспектов проблемы индивидуальности, охваченных тепловским направлением, необходимо подчеркнуть, что оно не исчерпывалось проблемами дифференциальной психологи и проблемой способностей, но наметило и проблему целостной личностной организации индивидуальности. Однако Б.М.Теплов занял особенную позицию в определении личности, считая, что она «строится снизу». Иными словами, психофизиологический, темпераментальный индивидуальный уровень не только составляет фундамент, природное (в широком смысле слова) основание личности, но определяет само ее происхождение, ее генезис.

Не нужно напоминать, что направление разработки проблемы способностей составило одно из ярких и исследовательски (эмпирически и теоретически) обоснованных направлений отечественной психологии. В этом направлении изучались проблемы способностей как свойств, находящих у человека индивидуальное развитие и выражение, а также проблемы индивидуальных различий конкретных типов способностей, например, математических, музыкальных и др. Между этими проблемами сохранялась связь, заключенная в тезисе, что одна и та же, например, музыкальная способность разных людей обеспечивается разными психологическими механизмами. Однако оставались мало определенными или спорными два «горизонта», за которые уводило понимание их сущности. Это, прежде всего, изучение способности как творчества, что связывалось с уровнем развития личности и ее высоким качеством как индивидуальности. Второе - в известном смысле противоположное - понимание способностей, связывающее их с деятельностью и ставящее акцент на их социальной обусловленности, а тем самым на совершенно ином генезисе (А. Н. Леонтьев). Эта трактовка, как известно, исключала не только наследственную генетическую, природную обусловленность способностей, но и их собственно психический генезис, а тем самым закрывала индивидуальный аспект проблемы.

Резюмируя анализ постановки проблемы индивидуальности школой Б.М.Теплова как основоположника дифференциальной психологии и теоретика проблемы способностей, следует отметить два момента. Во-первых, психофизиологический базисный компонент индивидуальности у него оказался ведущим по отношению к высшему, личностному компоненту, жестко детерминируя последний. Во-вторых, постановка проблемы способностей оказалась несущей в себе внутреннее противоречие, будучи, с одной стороны, связана с дифференциальной психологией и психофизиологией и, с другой – с теорией деятельности, как бы не связанной с более высоким личностным, субъективным уровнем организации и функционирования человека. Мы обратили внимание на это противоречие в сугубо методологическом плане, тогда как В.Д. Шадриков акцентировал и раскрыл в своей оригинальной теории личностно - психологический механизм, то есть самую сущность, способностей.

Другой классической концепцией индивидуальности, в которой не только не разделялись дифференциальная психофизиология, дифференциальная психология и психология личности, но они даже соединялись с социальной психологией, была теория В.С. Мерлина. Он не соотнес в своих обобщениях понятия личности и индивидуальности, но фактически исследовал интегральную индивидуальность человека,включая в нее и индивида, и личность. Наиболее существенными методологическими положениями его концепции была идея целостного и уровневого характера организации индивидуальности, включающей как низшие, организменные особенности человека, так и его высшие социально-психологические свойства и личностную направленность.

Однако, стремясь эмпирически обнаружить связи различных уровней организации индивидуальности, В.С.Мерлин выбрал не путь выявления ее функциональных особенностей, а исследования корреляционных зависимостей между уровнями, фактически соответствовавшего структурно-статистическому подходу. Следует сразу отметить, что поскольку уровни организации оказались едины у всех личностей, то сама постановка задачи исключала принцип индивидуализации. Если же ставилась задача найти варианты связей различных уровней у разных людей, то тогда избранный метод корреляционного анализа не мог обеспечить ее решения. Мерлиным был разработан довольно сложный математический аппарат обработки этих зависимостей, в результате которой выявлялись однозначные, многозначные и многомногозначные связи. Не следует доказывать, что само понятие последних свидетельствовало о высшей степени неопределенности в отношении наличия -отсутствия каких бы то ни было связей. Очевидно, что связь темперамента с коллективистской или индивидуалистической направленностью личности не может быть доказана в силу множественного опосредования другими, прежде всего собственно личностными, уровнями. Кроме выбора неадекватного метода, В.С.Мерлин, к сожалению, представил уровневую организацию индивидуальности статически, не допуская, по-видимому, что у одних личностей действительно ведущим оказывается темперамент (такой тип личности представлен в очень интересной типологии Д.Н.Узнадзе), тогда как у других ведущим оказывается уровень сознания.

Чрезвычайно интересную модель решения проблемы «совмещения» личности и индивидуальности предложил В.Н.Мясищев. Как известно, его теория личности как связи различных отношений - к людям, деятельности, познанию и т.д. на первый взгляд представляла определение личности вообще. Однако тем, что он ввел дополнительные модальности отношений, а именно, положительные - отрицательные, активные - пассивные, он фактически учитывал возможность их различных сочетаний, то есть, некоторую индивидуальную композицию. B число характеристик отношений он включает: их оценочный компонент, а также компоненты мотивации и интереса. Он сумел показать, что отношения могут быть гармонично или противоречиво связаны друг с другом. Что особенно важно, он выделяет отношение к деятельности, которое может быть как позитивным, так и негативным, как активным, так и пассивным.

Отношения, согласно Мясищеву, имеют и потенциальный, имплицитный характер, и, одновременно, являются итогом индивидуального опыта. С этих позиций он справедливо критикует теорию свойств личности, полагая, что свойства обнаруживаются и в процессах, и в отношениях, и в состояниях человека. Основной же характеристикой отношений оказывается «значимость», определяющая избирательность личности, причем значимость отличается от установки, носящей, согласно Мясищеву, безличностный характер. Характер в его концепции - это единство отношений и способов их осуществления в переживаниях и поступках человека». Очень важна, на наш взгляд, поставленная Мясищевым проблема устойчивости и неустойчивости отношений. В одних случаях устойчивость обеспечивается простыми инерционными механизмами, а в других основана на принципиальности личности, на некотором осознанном и обобщенном принципе. Концепция отношений Мясищева базировалась и на патологическом материале их болезненного нарушения, вплоть до регресса личности. Тем самым общая психология личности оказалась связанной с психопатологией личности, долгое время рассматривавшейся как изолированная область практики. Мясищевская теория опиралась на данные о реальных личностях, вобрала и обобщила многообразие их действительных отношений, представляет собой универсальную модель личности и сохраняет серьезные перспективы развития.

В отечественной психологии, несмотря на выраженную идеологическую депривацию даже самого понятия «личность», не говоря о «Я-концепции», было выдвинуто несколько конструктивных идей об индивидуальности. Первой из них явилась идея интегралъности личности, первоначально высказанная С.Л.Рубинштейном и позднее разработанная В.С. Мерлиным в его теории «интегральной индивидуальности». Здесь был осуществлен выход к самому механизму индивидуальности, которым является способность личности к обобщению и синтезу своих качество, свойств, образований, способностей и т.д. В отличие от аналитико-атомистической по своей методологии теории «черт», здесь реализована системная, синтезирующая методология. Индивидуальность определяется не неповторимым набором свойств, а осуществляемым личностью способом их интеграции.

Способ интеграции образует новое, индивидуальное по самому своему существу, качество целого. Целое - не сумма, а интеграл. Это принципиальное положение отечественной психологии позволяет четче дифференцировать понятия «личность» и «индивидуальность», не сводя их синкретически (как это получилось у В.С. Мерлина) и при этом, не отделяя, не изолируя их.

Понятие «интеграции» открывает перспективу анализа ее способов, осуществляемых личностью из сходных по своей психологической сущности составляющих - психических процессов, свойств, воли, способностей и т.д. К анализу этих способов мы обратимся позднее, при изложении нашей интегральной концепции индивидуальности.

Оригинальность и конкретика личности проявляются в типологии, предложенной Д. Н. Узнадзе, которая фактически не привлекала внимания исследователей. Она построена на основании определения сознания в связи со способностью личности к объективации. Первый – динамический - тип людей обладает развитой способностью к объективации и готовностью легко переключаться в направлении объективированных целей. Второй тип - статичных личностей – обладает внутренним противоречием, состоящим в том, что они должны как бы постоянно преодолевать свою психическую природу, проявляя гиперобъективацию. Их деятельность, считает Узнадзе, протекает по преимуществу под бдительным контролем сознания. Им приходится постоянно задерживать импульсы своих установок и выбирать линии своей активности лишь после того, как ими признается целесообразность какого-нибудь из конкретных видов деятельности, а затем усилиями воли принимать меры к проведению его в жизнь. Третий тип - вариабельные люди - обладают достаточной легкостью объективации, но не имеют достаточных волевых способностей для ее осуществления. Способности к объективации включены и реализуются через психологические, эпистемологические, эстетические операции человека, которые, в свою очередь, зависит от системы отношений данной личности к самой себе, к другому и к «суперличности».

Наиболее существенным, на наш взгляд, но не раскрытым, оказалось в теории Узнадзе положение о функциях сознания и бессознательного, упорядочивающих отношения личности, но не через снятие внутренних противоречий, а «как раз через сами эти противоречия». Однако существенно и понятие суперличности как признание высшего уровня организации личности, связанного со стремлением к идеалу, превосходящим ее, с тем, до чего она поднимается в своей жизни. Развивая понимание личности, Д. Н. Узнадзе, его продолжатели А.С. Прангишвили и А.Г. Шерозия предложили интересные трактовки проблемы индивидуальности.

Следующеезначение понятия индивидуальности в отечественной психологии связано с утверждением, что личность становится индивидуальностью, лишь достигая высшего уровня своего развития. В нем в скрытом виде заключена перспектива рассмотрения личности как субъекта, способного к самоопределению, самодетерминации и саморегуляции. В первом понятии индивидуальности неповторимость и уникальность личности раскрывается через анализ способов ее отношений и деятельностей, поскольку, во-первых, они исходят от самой личности, ее «Я» и, во-вторых, представляют непрерывно изменяющиеся разнообразные композиции регулируемых личностью психических составляющих. Но это понятие индивидуальности предполагает, что ею обладает и является каждая личность. Согласно второму понятию, которого придерживались Б.Г.Ананьев, С.Л. Рубинштейн и др., индивидуальностью является лишь личность, достигшая высшего уровня развития. Однако это понимание проблемно, поскольку не определены критерии указанного уровня. Если речь идет об оптимальном развитии и соотношении индивидуальных особенностей личности, то тогда второе значение понятия индивидуальности логически связывается с первым. Если же речь идет о совершенстве личности, отвечающем универсальным общечеловеческим критериям - духовности, нравственности, культуры, тогда соотнесение двух значений «индивидуальности» представляет проблему.

Представляется, что связь первого и второго значений не может быть установлена логически. Однако в отечественной психологии постклассического периода был сделан кардинальной важности шаг в дальнейшем раскрытии первого значения - интегральности индивидуальности. Он парадоксальным образом не опирался ни на идеи С.Л.Рубинштейна, ни на концепцию В.С.Мерлина. Это было обращение к категории саморегуляции и исследованию ее механизмов. Один из первых опытов разработки этого понятия предпринял Н.С. Лейтес, однако, поскольку так же, как понятие активности, оно было «занято», абонировано биологией, оно не получило вначале принципиальной для понимания сущности личности и индивидуальности интерпретации, хотя позднее его включили в свои типологии А.И.Крупнов и Э.А. Голубева. Саморегуляция как механизм сенсомоторной деятельности стала предметом теоретико-эмпирических исследований О.А. Конопкина. Будучи связано с раскрытием механизмов осуществления деятельности, представление о саморегуляции, на наш взгляд, позволило радикально преодолеть сложившееся в отечественной психологии представление о статистически определяемом, едином для всех личностей, раз и навсегда данном способе связи уровней ее организации. Оно позволило преодолеть ограниченность структурных представлений о личности (которые не преодолевались, даже если организация личности определялась как динамическая структура).

Представление о саморегуляции снимает дискуссию, имевшую место в отечественной психологии (в частности, между Б.М.Тепловым и С.Л.Рубинштейном) о том, является ли ведущим в личностной организации низший (базальный) уровень или высший (сознание и т.д.).

Механизм саморегуляции - в принципе - способен обеспечить функционирование личности на основе ведущего или мотивационного, или волевого, или сознательного и т.д. уровня, который не является постоянно ведущим, а избирается субъектом как опорный в разных условиях деятельности, общения и т.д. Что еще важнее, механизм саморегуляции обеспечивает необходимую для данного момента функционирования композицию «составляющих» этих уровней или их требуемую состоянием личности и динамикой деятельности последовательность. Личность в своей активности «здесь и теперь» варьирует способ субординации уровней с их составляющими, который психологи до определенного времени мыслили как статичный и универсальный для всех личностей. Эта сугубо функциональная модель органично включает в себя принцип индивидуализации.

Не всякая саморегуляция осуществляется сознательно, произвольно. По-видимому, есть пределы (специфические у каждой личности) возможностей саморегуляции, например, оптимальности, скорости, активности и т. д. Саморегуляция одной личности предполагает большую возможность их разных композиций (гибкая и сложная личность), другой - более ограниченную возможность. Эта функциональная модель включает в себя принцип индивидуализации, что выводит к идее интегральной индивидуальности, а более точно - к способности личности интегрировать разные уровни своей организации индивидуальным образом. Одновременно это переход от статической модели индивидуальности к динамической.

Однако открытие индивидуального способа интеграции в функционально-динамической организации личности не обеспечило связи между двумя направлениями разработки проблемы индивидуальности личности – типологическим подходом и ее пониманием как интегральной индивидуальности. Не обсуждая эту проблему как теоретическую, А.И. Крупнов предложил типологию, опирающуюся на три интегральных переменных, которые были выделены В. Д. Небылицыным в качестве «наиболее общих оснований индивидуальности человека», а именно: активность, направленность и саморегуляцию. Базовые свойства личности, такие как инициативность, любознательность, трудолюбие, он интегрирует в континууме активности; ответственность, организованность и т.д. - в континууме саморегуляции; каждое из конкретных свойств личности он рассматривает как включающее информационно-познавательный, эмоционально-оценочный, мотивационно-смысловой, регуляторно - волевой, операционально-динамический, продуктивно-результативный компоненты.

Э.А. Голубева, ставя конкретную задачу изучения способностей и склонностей, анализирует общие особенности типологического подхода и отмечает как одну из важнейших характеристик Павловской типологии тенденцию к сопоставлению свойств ВНД и свойств специально человеческих типов - художника и мыслителя. Она, опираясь на идеи предшественников, предлагает модель, которая имеет в своей основе три универсальных составляющих способностей: активность, саморегуляцию, направленность, и акцентирует связи способностей с другими подструктурами личности, включая мотивацию, темперамент и характер. Это был существенный шаг на пути преодоления обособления типологического изучения способностей от исследований индивидуальности.

Однако следует обратить внимание на то, что типология Голубевой построена на основании связи «организм и личность», а не «личность - деятельность», как это имеет место у Крупнова. Сквозными же в типологиях, несмотря на разные источники их разработки, оказываются понятия саморегуляции, активности и направленности. При этом, как справедливо отмечает Крупнов, на данном историческом этапе важно не столько составление перечней важнейших свойств личности, сколько разработка теоретически обоснованных критериев их исследования.

Очевидно, что упомянутые типологии базируются на структурно-функциональной модели личности и ее свойств. Собственно типологические свойства оказываются проявлением некоторых сквозных параметров, в число которых большинство авторов включает эмоциональность как наиболее многогранный и динамичный компонент, связанный практически со всеми иными компонентами личности. Важнейшей особенностью типологии способностей, предлагаемой Э.А. Голубевой, является ее связь с измерительными процедурами. Осуществляется синтез дифференциально – психологического, психофизиологического и личностного аспектов типизации, который характеризуется автором как «индивидуально-типологический подход».

Однако остается методологически и теоретически не обоснованной связь трактовки личности как интегрирующей посредством саморегуляции разные уровни своей организации индивидуальным образом («интегральная индивидуальность») и типологическим подходом, который должен раскрыть степень познания индивидуальности личности. Как соотносится принцип саморегуляции, в котором воплощается идея функциональной индивидуальности личности, с направлением, которое осуществляет типиизацию личностей, т.е. отходит от абсолютизации индивидуальности и осуществляет обобщение в типе? Иными словами, не ясна связь идеи саморегуляции и типологии в аспекте проблемы индивидуальности, а также связь определения каждой личности как индивидуальности с пониманием индивидуальности как высшего уровня развития личности.

Для рассмотрения этих проблем необходимо обратиться /к опыту мировой персонологии.

Г. Оллпорт, родоначальник целого направления, именуемого теорией личностных черт, считает, что в типе уникальность исчезает, поскольку в нем представлено обобщение более высокого уровня. Так, например, в своем широко известном исследовании «писем Дженни» он пошел путем обобщения и выделения типичных, характерных черт испытуемого из их индивидуальных, частных проявлений. В данном случае не существенно, что в итоге он вывел не тип женщины «Дженни», но дал типологическую характеристику ее индивидуальности путем выделения большего или меньшего количества ее «черт».

В целом, теория личности Олпорта принадлежит к структурно-динамическим моделям. Понятием «динамическая организация» подчеркивается развитие и изменение личности, имеющей, вместе с тем, устойчивую определенность, для обозначения которой Олпорт пользуется понятием «характерное», ставящее акцент на индивидуальности человека и уникальности личности. Он считает, что черта - это предрасположенность поступать сходным образом в широком диапазоне ситуаций. И уточняя понятие предрасположенности, он прибегает к понятию «личностная диспозиция». (Эти понятия можно сравнить и с установками в трактовке Д.Н.Узнадзе, и с понятием «диспозиции», сложная структура которой была интересно раскрыта В.А.Ядовым). Для нас важно, что, согласно Олпорту, посредством диспозиции интегрируются, обобщаются многие стимулы, мотивы и осуществляется руководство согласованными формами поведения. Но так как диспозиции (или их совокупность) являются регуляторами поведения как способа объективации личности, можно говорить не только об индивидуальной внутренней саморегуляции личности, но и о согласовании в ней внутреннего и внешнего.

Кроме того, хотя Олпорт как будто отдает предпочтение «черте», а не типу личности как таковому, сами черты он определяет в рамках идеографического подхода, то есть, жизненных характеристик человека. Последние же могут раскрываться биографически, что и отвечает идеографическому подходу, или типологически (о чем ниже - в связи с анализом жизненного пути личности).

И, наконец, включая в свою теорию идею о существовании высшего уровня интеграции, Олпорт связывает его с Эго и понятием стиля жизни (что уже является прямым обобщением и типологизацией). Это качество, обозначаемое понятием «проприума», сближает его концепцию с персонологией Э. Эриксона. Если в эпигенетической модели Эриксона стадии развития личности связаны с ее непрерывным взаимодействием с действительностью (взрослыми, сверстниками и т.д.), то у Олпорта, лишь начиная с четвертой стадии, «Я» начинает охватывать важные аспекты социального и физического окружения»; на пятой - образ «Я» оказывается связанным с ожиданиями других людей, на шестой – «Я» рационально управляет самим собой, разрешая повседневные проблемы, а на седьмой – «Я» планирует жизненные цели на основе стремления проприума (личностного интеграла). И если у Эриксона принцип индивидуализации проявляется в дифференциации прогрессивного или регрессивного способа решения личностями проблем каждой стадии, то у Олпорта эта типологизация отсутствует. Существенно различие, состоящее в том, что Эриксоном делается акцент на результативность самореализации личности (трудолюбие и продуктивность), в то время как Олпорт отдает дань самовыражению личности (для себя - образ себя, самоуважение и рациональная саморегуляция). Эриксон больше акцентирует общую жизненную самореализацию личности, а Олпорт делает акцент на процессы внутреннего роста и достижение зрелости личности. Зрелость, согласно Олпорту, наступает тогда, когда личность активно овладевает своим окружением, демонстрирует определенное внутреннее единство и способна правильно воспринимать мир и себя.

Но, несмотря на то, что в этих характеристиках личности мы не находим явных типологических признаков и признаков ее индивидуальности, они содержат богатство определений ее сущности, которое дает возможность выделять критерии для определения индивидуальности.

Следует отметить, что отказ личности от собственных способов решения проблем и задач жизни, использование стандартных образцов неизбежно приводит к увеличению несоответствия между индивидуальностью и требованиями, условиями и обстоятельствами жизни. Именно это несоответствие оборачивается практически неразрешимыми противоречиями, по отношению к которым личность, переживая свою несостоятельность, выстраивает систему защит. Однако дело не ограничивается защитами, уходами, проявлениями агрессии и т.д. Начинается процесс дезинтеграции личности, т.е. происходит утрата механизмов, «цементирующих» ее единство и идентичность. Одновременно разрушаются высшие уровни личностной организации, ответственные за саморегуляцию и построение жизненного пути. Таким образом, если Эриксон считает, что утрата Эго-идентичности приводит к отчаянию, то это еще самое частное проявление несостоятельности личности, не ставшей субъектом.

Совершенно иным является подход к личности, ее индивидуальности и типологии Г.Айзенка Он, в отличие от многих психологов, рассматривает иерархическую модель личности, которая имеет четыре типологических параметра: экстраверсию и интроверсию, стабильность и нейротизм. Причем, каждая пара параметров ортогональны по отношению друг к другу и представляют собой континуум, на котором располагаются индивидуальности в зависимости от выраженности параметров.

Хотя в концепции В.Н.Мясищева речь идет об отношениях личности (и их модальностях),a y Айзенка - о характеристиках личности, принцип, лежащий в основе обеих моделей сходен. Разница лишь в том, что Айзенк определяет выраженностьтипологической особенности, а Мясищев, который вообще не упоминает о типологии, выделяет модальность отношений - активность-пассивность, позитивность-негативность. Айзенк изначально признает роль индивидуальности, но находит ее посредством подстановки значений, присущих данному человеку, в общую типологическую модель. (Тип для него задан, а индивидуальность определяется при диагностике личности). И в модель Мясищева могут быть подставлены конкретные значения, комбинация которых даст приближающуюся к индивидуальности композицию

Для нашего анализа существенно то, что типы Айзенка заданы априорно, количество их ограничено, и, главное, они не содержат никаких оснований для выявления способа функционирования личности в конкретных ситуациях и механизмов этого функционирования. Можно сказать, что модель Айзенка построена по принципу необходимого и достаточного, тогда как личность, на наш взгляд, представляет собой проективную систему, более того, систему, развивающуюся и, как показано в отечественной психологии, динамично саморегулирующуюся. В этой связи классический вопрос об определении психологом соответствия ситуации, поведения и черты является неправомочным. Ни ситуация не определяет черту, ни черта не изоморфна ситуации. Их связьопределяет сама личность.

Модель Айзенка и модель Кеттела, на которой мы не останавливаемся, в силу ее сходства с моделью Айзенка и ее глубокой проработки В.М. Русаловым, отвечают на вопрос кто, и служат целям диагностики. Сопровождающая диагностику интерпретация психологаможет добавить к портрету личности и предположение, отвечающее на вопрос почему. Но на вопрос зачем, может ответить только сама личность. Диагностические модели статичны, хотя они и описывают реальную личность. Исследовательские модели также предполагают некие параметры личности. Но, во-первых, они не априорны, а гипотетичны. Во-вторых, с их помощью выявляются индивидуально-типологические механизмы функционирования личностей. Именно эти функциональные механизмы обнаруживают «работу» личности, постольку, поскольку ее определение отвечает на вопрос как. Исследовательские модели нацелены на выявление функциональных возможностей – ограничений личности, на ее организацию и самоорганизацию. Для диагностики важна выраженность той или иной черты, для исследования - то, как личность сама ищет свой способ самовыражения (что она хочет открыть, показать, а что оставить глубочайшим достоянием своего внутреннего мира), не говоря о самореализации. Статичные диагностические модели конечны, закрыты, несмотря на протяженность континуума, в котором располагается «черта». Исследовательские моделиконтинуальны, открыты, что не означает размытости получаемых характеристик личности. Оба вида моделей необходимы, но их целевая ориентация, повторяем, различна. На наш взгляд, диагностические модели дают меньшее приближение к индивидуальности, чем исследовательские, поскольку - в самом общем виде - первые идут от типа к индивидуальности, вторые - от индивидуальности к типу.

И, наконец, наиболее существенна модель, которую можно выявить лишь на другом основании. Его задают теории развития личности. К их числу в определенной мере относятся проанализированные выше концепции Эриксона и Олпорта, а также теории личности А. Адлера, К. Роджерса и С.Л. Рубинштейна, признающие личность не объектом диагностики, а участником исследования, направленного на выявление ее субьектности.

Как было отмечено вначале, в отечественной психологии второе значение понятия «индивидуальность» связывается с уровнем развития личности. И Эриксон, и Олпорт раскрыли те особенности Эго-интеграла или проприативного стремления личности, которых она достигает на высшем уровне своего развития. Концепция Эриксона дает основания для сближения категории индивидуальности и субъекта, поскольку он выявляет оптимальный «вариант» развития. Но Эриксон не раскрывает механизмы становления личности субъектом, а скорее намечает его характеристики.

Однако, до обращения к концепциям, непосредственно выявляющим развитие личности, необходимо рассмотреть теорию Адлера, так как она представляет собой вариант соединения структурно-статистического и функционально-динамического подхода к личности. Концепция Адлера, реализующая идею развития личности компенсаторным путем, затрагивает и проблему невроза как регрессивного варианта жизни. В этом смысле персонологическая модель Адлера близка к психотерапевтической модели Роджерса.

Адлер признает неделимую индивидуальность, конституируемую соотношениями в личности комплекса неполноценности, стремления к превосходству, стиля жизни, социального интереса, творческого «Я», порядка рождения, функционального динамизма. Связь устойчивых особенностей личности с ее способом функционирования просматривается, например, в тезисе, что личности, родившиеся с комплексом неполноценности, компенсируя его, стремятся к превосходству. То есть, Адлер учитывает как сверхсущественный вектор развития стремление личности от несовершенства к совершенству, что, по его мнению, свойственно всем людям.

Любая индивидуальность, согласно Адлеру, должна изучаться не изолированно, а в качестве включенной в общество. Однако одновременно с этим она обладает индивидуальными убеждениями, руководствуясь ими независимо от общества. Связь личности с обществом проявляется в двух направлениях - в отношениях с другими людьми, воплощающих стремление личности к превосходству, и в стиле жизни, который формируется основной направленностью личности: на интеллектуальные достижения, спорт и т.д. Очень существенно то, что в понятии «стиля» Адлер подчеркнул обобщенный по отношению к индивидуальности способ жизни. Интегрируя понятие стиля жизни в двух параметрах личности - социальный интерес и степень активности - он построил типологию личностей. Для этого он дополнительно различил три типа установок личности: управление, получение и избегание.

Типология Адлера не носит столь строгого характера, как типология Айзенка. Хотя в ней берутся функциональные характеристики личности, но строится она по той же схеме, что и типология Теплова - по сочетанию одних и тех же параметров. В типологии также отсутствует тип, который логически должен иметь место при избранном способе построения типологии – личность с высоким социальным интересом и низкой активностью. Возможно, Адлер счел это сочетание взаимопогашающим, но это не оговорил. И, наконец, интересно, что в данной типологии представлены два типа с отрицательными значениями обоих параметров, однако функционально они характеризуются совершенно различным образом - один паразитический, другой - избегающий.

Несмотря на подчеркнутое внимание к типологическим построениям, в концепции Адлера есть позиция,которая чрезвычайно важна для понимания индивидуальности. Это «творческое Я» как высший личностный конструкт, объясняющий свободу человека в создании своего стиля жизни. При этом, личность не только свободна, но и ответственна за свой стиль жизни. По-видимому, не все личности достигают совершенства, представленного в конструкте творческого «Я» и не все создают свой стиль жизни. Это не отменяет последнего понятия как личностного способа жизни, но показывает, что есть личности - подлинные индивидуальности, которые сами творят свою жизнь, тогда как другие живут стихийно-эмпирически, бессознательно (но и в этом смысле характеризуются определенным стилем).

Важно отметить то, чего не отметил ни Адлер, ни его аналитики, что именно личность как субъект, его «творческое Я» совмещает в себе высший уровень активности и развития, хотя лейтмотивом всей его концепции являлось доказательство всеобщей тенденции, стремления личности к совершенству. Огромным преимуществом концепции Адлера по отношению, хотя и к очень глубокой, теории Эриксона является рассмотрение личности в масштабах жизненного пути, жизни в целом, а не просто в контексте окружения, профессиональной деятельности и даже взаимодействия со все расширяющимся психосоциальным пространством.

Очень существенно, что, выбирая линию от несовершенства к совершенству как центральную «вертикаль» (в отличие от возрастной горизонтали) развития, Адлер связал эту линию с проблемой возникновения невроза как регрессивного варианта развития личности. Таким образом, концепция Адлера представляет собой третью модель личности, наряду с исследовательской и диагностической. Эта модель одновременно с выявлением идеала развития личности как субъекта является психотерапевтической моделью, помогающей личности преодолеть свою пассивную жизненную позицию. И если В.Н.Мясищев как психиатр обозначил проблему «нормы» и «патологии» личности, имея, разумеется, в виду не среднестатистическую норму, а психическое здоровье, то Адлер предложил модель, включающую «вершинное» развитие человека и его невротический регресс.

В этом отношении ближе всего к теории Адлера стоит гуманистически ориентированная концепция К. Роджерса. В последней удивительным образом вскрыт основной «мотив» жизни человека: искать и переживать все, что содействует развитию личности - тенденция самоосуществления. Эта тенденция, согласно Роджерсу, присуща всему живому. Личность проявляет себя в активном поиске того, что поддерживает и усиливает ее сущность. Анализируя его концепцию, можно говорить скорее не об индивидуальности личности, а об ее субъективизме (в смысле феноменологии). Или, еще точнее, индивидуальность в концепции Роджерса обозначается через высший и одновременно интегральный уровень личности – Я-концепцию. Наряду с тенденцией самоактуализации (почти врожденной) у личности в процессе общения развивается потребность в позитивном внимании к себе со стороны других людей, что позволяет развивать позитивное отношение к себе.

Роджерс указывает одновременно на активный поиск личностью переживаний, усиливающих индивидуальность, и на ее защитные механизмы, не допускающие разрушения Я-концепции как сердцевины индивидуальности. Он вскрывает генезис возникновения угроз Я-концепции, механизмы сопротивления угрозам, а также условия, при которых Я-концепция подвергается разрушению. Защитное поведение сохраняет структуру «Я» и не позволяет личности потерять самоуважение. Можно сказать, что самоуважение является особым уровнем в соотношении индивидуальность – личность; оно связано с ценностью для личности ее индивидуальности.

Роджерсом разрабатывался типологический подход, хотя это не собственно типология личности, а выявление сущности и механизмов ее разнообразных защит как своеобразных способов охраны индивидуальности, что в последующем оказало серьезное влияние на развитие психотерапии. Самым существенным в его концепции, на наш взгляд, является понятие «полноценного функционирования» или «полноценно функционирующей личности», главными характеристиками которой является не состояние удовлетворенности, довольства, счастья и не состояние адаптированности, а чувство движения жизни и полноты реализации своего потенциала и способностей. Полноценное функционирование личности как высший уровень ее развития раскрывается Роджерсом посредством введения следующих личностных характеристик: открытость к переживаниям, экзистенциальный образ жизни, организмическое доверие, эмпирическая свобода, креативность. В своей совокупности они образуют оптимальный способ или «тип» жизни, реализуя который личность живет осмысленно, но не в сугубо рациональном ключе, а переживая индивидуальный смысл и подлинность своей жизни.

Персонологическому раскрытию индивидуальности, несомненно, служит и теория А. Маслоу, развивающая принцип индивидуализации через категории «индивидуального потенциала» и «самоактуализации личности». Сущность потенциала, мера его осознания личностью, объективные условия его жизненной актуализации, степень реализации личностью своего потенциала в различных сферах жизни и признание результатов самоактуализации другими людьми образуют, согласно Маслоу, картину индивидуального бытия, как оптимально функционирующей личности, так и личности, попавшей на путь не личностного роста, а регресса.

Гениальным, хотя еще не конца осмысленным, было юнгианское решение проблемы индивидуальности на основе введения принципа индивидуации, благодаря которой достигается единство и зрелость «Самости» личности. Самость в концепции К. Г. Юнга воплощает внутреннее наследование личностью «архетипов» коллективного бессознательного, является предпосылкой ее «Я», а также результатом индивидуации, состоящей в личностном согласовании индивидуального и коллективного, сознательного и бессознательного, внешней и внутренней жизни. Механизмом индивидуации выступает развитие сознательных и внесознательных психических функций личности (ощущений, чувств, интуиции, мышления), находящихся в отношениях гармонии, взаимного дополнения, оппозиции, компенсации. Набор функций, их субъектная или объектная направленность, а также их соотношения, образуют знаменитый юнгианский типологический конструкт, указывающий на динамическую структуру личности и ее индивидуальную историю функционирования. Можно констатировать, что Юнгу удалось выявить не только логику развития индивидуальности, но одновременно раскрыть логику ее функционирования (особенно ярко выступающую при сравнении западно-европейской и восточной личности в контекстах разных культур). Представив достаточно статичную типологию, Юнг особенно ярко раскрыл функциональные механизмыиндивидуализации в процессе становления личности.

Таким образом, мы рассматриваем, по крайней мере, три модели личности, касающиеся индивидуальности или обобщения множества индивидуальностей в типы: диагностическую, исследовательскую и гуманистическую. Диагностическиемодели (и соответствующие методики и тесты) идут оттипа и его теоретически выделенных константных характеристик киндивидуальному портрету личности. Однако в нем представлены не все заранее выделенные «свойства», «черты» или «функции»; они находятся в разном сочетании (композиции, которая и образует индивидуальность личности). Однако, к сожалению, и некоторые исследовательские модели личности строятся по образцу диагностических, например, вышеупомянутая модель Б.М.Теплова и малоизвестная типология А.Адлера.

В качестве ключевого принципа исследовательской моделииндивидуальности следует рассматривать функциональный принцип. При этом теоретические модели личности путем их конкретизации приведут к функциональным (в том числе типологическим) особенностям индивидуальности, а эмпирические модели, обобщая способы реализации этих особенностей, позволят раскрыть общие закономерности функционированияличности

Индивидуальность - это механизм функционирования типа личности. Типы по-своему индивидуализированы, поскольку они различны, но в них также обобщен и раскрыт личностный, индивидуальный способ жизни, существования, функционирования.

Личность как функциональная система имеет не только внутреннюю самоорганизацию, которая обеспечивается саморегуляцией, но вырабатывает свой способ взаимодействия с действительностью, миром, обществом, обобщенное, пролонгированное осуществление которого и представляет собой ее жизненный путь. Этот способ организации вбирает в себя и внутренние (мировоззренческие, ценностные, сознательные), и внешне - практические (коммуникативные, деятельные и другие) механизмы. Способ организации жизни индивидуализирован и социализирован одновременно, как и сам жизненный путь.

Основные проблемы индивидуальности: индивидуализация и типизация, индивидуализация и социализация личности - решаются в зависимости от характера модели, в контексте которой они поставлены. Еще одна существенная проблема, которую мы попутно затронули выше при анализе концепции Адлера, заключается в необходимости введения еще одного понятия – субъекта. На наш взгляд она необходима для раскрытияспособа функционирования индивидуальности в жизненном пути, во взаимодействии с миром.

Эта категория была разработана С.Л.Рубинштейном в философско-психологическом плане, однако, вне связи с проблемой индивидуальности. Транспонируя его идеи в рассматриваемую область, можно сказать, что в соотношении с действительностью личность не просто сохраняет свою индивидуальность или утрачивает ее. Еще один способ функционирования заключается в нахождении ею наиболее конгруээнтнойсвязи своей индивидуальности с жизнью. Она решает эту задачу либо путем выбора условий, сфер жизни, стилей общениям, профессии, максимально соответствующих ее индивидуальности или сама создает такие условия. Кроме того, личность индивидуальным образом решает противоречия, возникающие в процессе согласования своих способностей, мотивов, ожиданий с требованиями и ожиданиями других людей, организаций, условий деятельности. На наш взгляд, эти противоречия не обязательно связаны с возрастными этапами и кризисами, выявленными Эриксоном. Они могут возникать при любых изменениях жизни, быть связанными с ее событиями или при изменениях самой личности, ее мотивов и установок. Способ решения этих противоречий может быть достаточно константным, повторяющимся или более разнообразным, изменчивым, но и в том, и другом случае он типичен для индивидуальности данной личности. Опыт самоорганизации личности, организации и реорганизации своих жизненных условий, событий, обстоятельств развивает особое качество индивидуальности - ее способность жить. Эта способность заключается в использовании своего потенциала (всегда особенного, неповторимого) и, согласно Роджерсу, в появлении, как неудовлетворенности, так и переживания счастья, что обобщается в чувстве движения жизни. Способность жить имеет особый уровень обобщенности, которым охватываются способы построения жизненных отношений (В.Н.Мясищев, Е.Б.Старовойтенко). В этих способах проявляется сущность личности именно как индивидуальности. Осуществляя эти обобщения, личность в той или иной мере становится субъектом своей жизни. Причем мера ее становления субъектом и является критерием ее совершенствования как индивидуальности.

Так, на наш взгляд, может быть решена проблема трактовки индивидуальности, с одной стороны, как интеграла любой личности и, с другой стороны, как высшего уровня развития личности. Это двустороннее понимание обеспечивается введением категорий субъекта жизни, личности как субъекта сознания и действия (поступков), субъекта жизненных отношений. Мера становления таким субъектом, построения своей жизни в соответствии со своей индивидуальностью и раскрывает степень совершенства личности как индивидуальности.