Тут псалтирь рифмотворная 26 страница

И сего ради ты, сыне мой, буди яко столп, на каменном основании утвержденный, а на люторская блядословия и единым оком не воззирай. Но воззирай на истиннаго своего Предводителя, Господа Иисуса Христа: Его смирению учися, а от люторския гордости тако бежи, яко от ядовитаго змия. Аз тебе, чадо мое, истинну изъявляю, яко люторане что ни глаголют от толкований своих люторских, то все сплошь ложь и душевная погибель, понеже они закон приняли не от Христа, ни от учеников Его, ниже от святых отец, древних учителей церковных, но от сквернаго блудника, а Божия изменника, антихристова предитечи, то есть, от Мартина Лютера. Той бо в начале, с римляны, от восточныя Церкве отпал; а потом и та западнаго костела вера явилась ему тяжелоносна, отвергл и ту от себя и, от высокомнения своего, устроил себе самую легкостную веру, иже без всякаго труда: из роскошнаго жития и из блуднаго пространной вход во царство небесное показал. И таковы ради послабы образ собою показал: иноческое иго с себя свергл, и начал блуд творить, и мясо ясти не токмо в разрешенныя дни, но и в страстную неделю, яко в мясоястие, и во иноческом своем обещании Самому Богу солгал, и яко пес, обратяся на свою блевотину, стал жить по плоти, а не по духу. И таковым изменникам никогда никому верить не надлежит. И Господь у таковых законопреступников учения отнюд принимати не повелел, но повелел таковых огню предавати, ибо яко древо от плодов, тако учителси от дел их повелел Господь137 познавати. И, по тому Господню словеси, аще кто живет свято, у таковых и учение годствует принимати, понеже есть в нем плод доброй; а кии живут в роскоши, и во всяком сластолюбии, и в грехолюбии, у таковых, по Господню повелению, отнюд никакова учения принимать и малаго не подобает. А Мартин Лютор, паче своего собственнаго греха, пред Богом согрешил, за еже себя высоко вознес: древним законам, от Самого Господа, и от учеников Его апостолов, и от апостольских преемников узаконенными возгордел, и вся древняя предания, яко богопротивная, отринул и ногама своима попрал, и издал своевымышленные новые законы, древним противные. А Немцы, от презелнаго своего сластолюбия, ничего того в Мартине разсматривати не восхотели, но, яко безсловесный скот, вослед его вси единодушно поидоша; возмнеша бо быти себя мудрых паче древних святых отец и народов, прежде бывших, объюродеша. Оставив Христово учение и апостольское, и преемников апостольских, дивных постников и девъственников, и славных церковных учителей, Василиа Великаго, Григориа Богослова, Иоанна Златоустаго, и прочиих таковых, их же и чудесами великими Бог прославил, отставили, да избрали себе вместо девъственника блудника, вместо постника - сластолюбца, вместо законника - беззаконника, вместо истиннаго учителя - прелестника, вместо созидателя закона Божия - разорителя, и вместо мужа свята - еретика проклятаго, Мартина Лютора. И по Господню заповедыванию, никоими делы, никакова учения от такова лжеучителя принимать138 не довелось, понеже Господь Бог явно объявил139, глаголя: внемлите себе от лживых пророк, иже приходят к вам во одеждах овчиих, внутрь же суть волцы хищнии; от плодов их познавайте их [то есть, по делам их, каково кто живет] (Матф. глава 7, стих 15). А Немцы то Господне слово, презрев, отвергоша, себя же поставиша вышши Бога разумением своим, ибо хощут от злаго древа добрые плоды обирати. Вси бо иноземцы люторовыми сладостными словами прелстишася, и в погибельный ров впадоша, и глаголют140: "нам де до жития его дела нет, каково он ни жил141; мы де то знаем, что он правый нам путь показал". И по такому их глаголу, вси преемницы Мартиновы своею волею Господни слова презирают, еже не по Его Господней воле учителей себе избирают, но по своим лакомственным и любострастным прихотям. И на сиих народех сбыстся слово святаго апостола Павла, пишимое к Тимофею: проповедуй слово, настой благовременне и безвременне, обличи, запрети (2 Тим. глава 4, стих 2); и прорече, глаголя: яко будут времена, еже здраваго учения не послушают, но по своим похотям изберут себе учители; чешеми слухом, от истинны слух отвратят и к басням уклонятся. Тако сий высокоумы Немцы учиниша: отвратиша слух свой от истиннаго учения, и уклонишася к басням люторских пустословий, и избрали себе легкостное и сладостное житие142, да тому же погибелному житию и нас хощут научити. И нам, во православии сущим, годствует, на такое их погибелное житие зря, плакати, а не учение от них принимати; нам их развращеннаго учения паче огня надлежит боятися и яко от змия бежати.

И ты, сыне мой, не весма с ними и водись, дабы каковому их люторскому учению не прилепитися. Всегда бо при воде обмочишься, а при огне обожжошься; подобне, при добром человеке добру научишися, а при злом злу и навыкнеши. А Мартиновы ученики вси не имеют в своем люторстве ни единые черты душеполезнаго жития, иже ведет во царство небесное, но вси живут по миру сему, а не по духу; и аще с ними крепко поводишися, то всячески навыкнеши и делам их. В люторском законе сокровен великий яд адскаго аспида и прикрыт лживым благочестием, и мнозии человецы, того яда не познав, внемлют учению люторскому и, яко безсловесный скот, вослед их идут; а куды идут, того не токмо они, но и сами предводители их не ведят. И того ради ты, сыне мой, весма от них бегай.

7. По Мартинову толкованию: еже есть на свете, то все чисто и свято, и они вси святи, и греха ни в чем несть у него; и несть того у них, еже бы было что143 скверно, но все у них чисто, и заповедь им не заповедь. Господь Ною, до Моисея за многая лета, разрешил все, еже живо, ясти, а крови никакова животна ясти не повелел; а последи Моисею уже и весма отрекл, еже бы отнюд ея не ясти. А лютораня на ту заповедь Божию и единым оком взозрить не восхотеша, и кровь скотию в сладость себе ядят. И аще кто здравый ум в себе имать, той не обрящет в них ни единыя черты праваго разсуждения.

И аще кто тебе, сыне мой, речет: "напрасно де ты парука не носиши", и ты ему рцы, яко "Павел апостол не повелел покровенною главою молитися; а естьли де парук носить, то не минеши того, еже бы тебе Богу в нем не молитися; и не токмо у Бога, но и у царя милости просити надлежит откровенною главою, понеже то смирения образ, еже откровенною главою милости просити; а покровенною главою молити кого и равнаго себе, то знаменует персидскую и люторскую гордость". И аще речет ти: "парук де не гаапка, ни шляпа, ни чалма144, но волосы человечьи, и убраны по обычаю натуралному", и ты ему рцы, вопрошая его: "егда де кто из рыбья тела зделает на образ гуся, или утицы, или четвероножнаго скота, или зверя какова, то не будет ли греха, еже в постный день тое ясти?" И аще речет: "несть в том греха; аще вид имеет птичей, или четвероножнаго скота, или зверя, но самою вещию рыба есть", - и ты паки его вопроси, глаголя: "а аще кто из говяжья или из баранья мяса зделает видом рыбьим, или и овощия какова, то не будет ли греха иноку тое ясти, или и мирянину, в постной день?" И буде речет такожде: "что де ты меня искушаеши? вид де ни скорому, ни поста не наносит, ниже греха какова, ни святости, но судитца самая материалная вещь, а не вид; уже аще что ни зделано из мяса, то мясо и есть, а не иная какая вещь, и ни иноком, ни миряном в постной день ясти тоя яди не можно", - и ты ему рцы, яко "о мясе и рыбе право разсудил еси; чесоже ради о накладных волосах разсуждаеши неправо и глаголеши, яко парук не пример ни шапке, ни шляпе, ни чалме145? А я де вижу, како шапкою, или шляпою, или и накладными волосами голову накроеши, то покрывало главе и стало быть; аще бо парук видом не шапочным, ни шляпным зделан, но самою вещию - покрывало главе; аще бо кто и скуфейку на главу свою наложит, тое жь стало быть покрывало. И, по проповеди святаго апостола Павла, не сняв того покрывала, не токмо во церкви, но и пред царем не подобает стояти и милости у него прошати146. Веждь, господине, яко в паруке волосы, такожде и в шапке, и в шляпе волосы же, а не иная вещь. Люторы, господине, нам, православным христианам, не пример: у них все свято и ни в какой вещи, и ни в каком деле греха несть; а мы и родимся во грехах, и живем во грехах, и несть такова ни дня, ни часа, еже бы мы без греха пробыли. Мы и без их слабостных толкований доволны грехами; обаче аще в правом законе грешим, в том законе и покаемся".

Люторы так разумом своим вознесошася, яко и безкнижную Мордву превышшили: ибо аще Мордва и никакова закона не имеют, обаче страстную неделю почитают и свадеб в ней не играют; а люторы нарицаются христианами, а не мордвою, а в такие страшные дни женятся и посягают. Ибо в прошлых годех, в Риге, во владении уже Государя нашего, полковник женился в великую пятницу; а прямые христиане в великую пятницу, поминающе Христово страдание, и хлеба не ядят, и на мягких постелях не спят. А лютораня, яко свиньи, ничего в грех не ставят и дней не разбирают: все у них безгрешно. И, такова ради безумнаго их толкования, вместо сетования, веселяся веселятся, и торжество брачное чинят, и не токмо мясо, но и блуд творят, и не обмывшись так и ходят, яко свиньи, и в той похотной скверне и в церквы ходят, и причащаются; и сказывают о их умствовании, яко, наядшися и напившися и тобаку натянувшися, и к причастию приступают. И по таковому их неслыханному безумию како нам с ними сообщатися? Они бо не точни и Мордве, но то(л)ко точни безсловесным свиньям. И такова ради их люторскаго лжехристианскаго жития, ты, сыне мой, велми их бойся, и о чесом они тебе ни будут разглаголствовати, не верь им, понеже их люторские толки вси богопротивны суть и правому христианству весма вредителны. Господа ради, всею своею силою держися ты, сыне мой, древняго христианства, ни на каковые толки не здавайся, и во всяком деле поступай праведно, и дружество имей з добрыми людми и боящимйся Бога. А со злыми людми, и с нечестивыми люторы, и с расколниками отнюд не водись и содружия с ними никакова секретнаго не имей, но знайся лехкостно, токмо ради каковы потребы гражданския147.

8. Телу Христову несомому покланятися148. Идучи путем, аще узриши несомо Тело Христово, то остановись и, аще и грязно, поклонись до земли. А буде едеши на коне, и аще и честию каковою почтен будеши, и аще и людей много последствовати тебе будут, не устыдись их: с коня своего, или ис коляски, сниди и поклонись до земли. И аще и руки огрязниши, тем чести своея не потеряеши, но паче чести себе присовокупиши. Каков бо ты богат или честен будеши, а пред Богом единаче раб, и не токмо раб, но прах и пепел еси, и того ради Телу Христову так кланяйся, яко осуженик.

О стоянии в церкви149. Вошед же во церковь, на высоком месте не становись, наипаче же на хоры не восходи; но стой на нижнем полу, дабы тебе ниже алтарьнаго мосту стояти. Так ты твори, чтобы тебе не токмо презвитиров и причетников, но и клириков бы нижши стояти; наипаче же того, Тело Христово деиствуемо было (бы) выше очей твоих. Того бо ради подобает олтарьный помост вышши при народном стоянии строити. По Господню бо учению, во всяком молении и прошении подобает очи свои возводити горе, а не долу150. Ибо Сам Господь Бог, уча нас, в прошении к Отцу Своему возводил очи Свои горе, а не долу (Иоан., глава 11, стих 41; глава 17, ст. 1). И по Господню нам показанию, во всяком молении, и прошении, и благодарении, очи свои телесныя, вкупе и душевныя, подобает возводити на небо горе, а не долу. И в каком чине ни будеши, в церкви стой рабом, а не господином. И аще петь не будеши, то на крылос не становись, и крылошан поющих, ради своея пыхи, с мест их не збивай. И аще и петь будеши, то стой не гордостно, и о крылос не облокотися, и спиною своею о крылос не опирайся, но стой просто, чтобы тебе, стоя на крылосе, Бога не прогневати.

Чрез церковной двор на коне не ездить151. Аще при коей церкви и кладбища несть, обаче на кони, ни верхом, ни в каляске, ни в санях не езди. И аще и ограды несть около церкви, до крылца церковнаго далече не доехав, востани и дойди до крылца пешь, и, шапку или шляпу сняв с головы, пойди; а к церковным дверем пришед152 и парук с себя сойми, и пойди в церковь рабски, понеже дом Божий несравненно властелинскаго честнее. Обаче и на властелинской двор внидеши и аще153 узриши его стояща и зряща на тя, то, аще и мраз велик, всячески вси восходящии на двор снемлют с себя шапки: колми же паче подобает, во двор церковной вшед, шапка с себя сняти, понеже дом Божий непримерно вышши и честнши дому властелинскаго, а очи Господни на всех в дом Его входящих зрят!

O прочитании книг и о почитании их154. Егда будеши, сыне мой, книги читати, то читай их неборзостна и с прилежным вниманием. И держи при себе бумагу и чернила, и кая ти речь понравитца, записывай имянно, в коей книге, и в коей главе, и в коей части, и в коем стиху, и к чему она прилична. И егда лучится у тебя какое слово с кем от Божественнаго Писания, то ты по той записке в скором часе обрящеши; да се и памятнее тебе оно будет, и впредь тебе та записка велми послужит: ползу бо великую себе и людям получиши от тоя записки. И никогда празден, сыне мой, не сиди: либо какое художественное дело делай, либо книги читай, либо молитвы или псалмы читай, либо мыслию своею с Богом беседуй. А в пустошная и кощунная словеса отнюд не вдавайся, понеже за всякое праздное слово на страшном суде155 ответ Богу воздаси. Книги же читающе, не облокотися о ню, но, книгу почитая, клади ее в честном месте, и на книги никаковые вещи светския не налагай. Яко святую икону почитаеши, тако и книги почитай: всякая бо икона за имя Божие свята есть156, тако и книга за имя же Божие свята же есть157 и, того ради, надлежит ю почитати. И аще лучится с собою взять ее, то не полагай ю в штаны, но полагай в кафтанной карман, и то не велми бы низок был. Сам бо Господь повелел имя Свое святое святити (Лук. глава 11, стих 2), и имяни ради Божия всякая вещь свята, на ней же написано имя Божие. Видех бо многих человеков, иже и подсвешники салные поставляют на книги, дабы она вышши стояла. И сие яве есть, яко чинят за недознание свое; а аще кто, ведая, да имя Божие уничтожит, той смертне согрешит.

9. И егда путем идеши или едеши, не моги ты и в то время безделен быти, но глаголи умом своим Давыдовы псалмы, кои можеши памятствовати. А аще же ни единаго не памятуеши, то нарочно затверди пятдесятой псалом: ІІомилуй мя, Боже, да 142 псалом: Господи, услыши молитву мою; третий же затверди 69 псалом: Боже, в помощь мою воньми. Между же ими промешивай Богом данную нам молитву: Отче иашь и Пресвятей Богородице поздравителный архангелов глагол: Богородице Дево, радуйся. И вся псалмы, и Богом данную молитву, и поздравление Богородице, глаголи не просто, но с богомыслием; и тако творя, всегда з Господем будеши и Господь с тобою будет. И аще и в далекостный путь поедеши, сице же твори.

А аще увидиши на пути человека, от разбойников обидима, то с поспешением поспеши, еже бы тебе исхитити его от рук обидящих его. И аще, в том изъятии, раны или тщету какую в том защищении приимеши, не скорби: наградит тебе Господь. И аще и смерть приимеши, не сумневайся: Сам бо Господь рек, яко несть тоя любви болши, еже аще кто душу свою положит за други своя (Иоан. гл. 15, ст. 13). А аще узриши на пути человека, увязша в грязи, или и без грязи, да увалился воз его, не моги минути, еже бы ти не извлещи его вон. Аще страждущий и не молит тя о помощи, помози ему. Господь поведел и врагу своему помогати в беде (2 Моис., гл. 23, ст. 4-5), а доброму человеку и без Божия повеления надлежит помощи. И аще ты, сыне мой, и с поспешением путь свой имаши, остановись и бедствующему помози, да такожде и тебе Бог поможет и в деле твоем поспешит тебе сугубо. Аще же, путем едучи, стретятся с тобою в тесном месте возовики многие, или и один токмо едет з бременем, аще ты и весма силен, уступи ему. Не тесни его летом с мосту в грязь, а зимою з дороги в целик; но лучши ты свороти, а его пропусти, и всю ту тягость на себе понеси. И за такую твою добродетель и за явное смирение Господь Бог и на сем свете, и на оном вознесет тя и прославит.

10. О начале всякаго дела158. Егда какое дело начинати будеши, то отнюд просто его не начинай, но первее возложи на ся крестное воображение истовое и глаголи в себе: "Господи, благослови ми дело сие начати и посли помощь Свою святую, да возмогу е совершити". А на писменных делех в начале полагай начертание крестное. И аще и ясти какую ядь начнеши, то и тамо, прежде положения во уста своя, возложи на ся крестное воображение з богомыслием, а не просто во уста своя влагай. Такожде и пития никакова просто не пей, но пей с воспоминанием имяне Божия. А первую чашу пей с возложением на ся и крестнаго воображения, и прияв сосуд в руце свои, принесши ко устом своим, рцы: "во имя Отца и Сына и Святаго Духа", и егда воспомянеши Святаго Духа, то с тем глаголом в сосуд той дуни крестообразно. И аще тако будеши творити, то никакая пакость, от диавола наносимая, не прикоснется, еже вредити159 тебя. А аще где сумнителства нет, то и тамо пей с воспоминанием имяне Божия; а просто ни у себя в доме, ни в людех не пей. И аще тако будеши творити, еже без призывания Божия ничесого делати не будеши, то вси твои дела благословенны будут.

А аще будеши доброе питие пить, то в мысли своей воспомяни мыслию своею160 бедных людей, кии и воды чистыя не имеют, но, из болот черплюще, мутную, и мшицами нападшую, и червми кипящую воду пьют. Такожде и пищу егда тучную и сладостную ясти имаши, то воспомяни убогих, иже и хлеба чистаго не имеют, но с мякиною и согнившийся ядят, и в мысли своей о себе помысли: како тебя Бог исполнил и удоволил таким изобилием, а прочии такия же человецы страждут. И такое их злострадание воспомянув, о изобилии своем воздаждь Богу благодарение, еже тя тако уизобиловал. И аще во время твоего ядения приидет к тебе нищий просити милостыни, то даждь ему лучшей кусок, кой тебе угоден; а хужшаго отнюд не давай, дабы тебе, вместо милости, Бога на гнев не привести, понеже подаваемая милостыня в руце Богу подается. И аще Бога любиши, то лучшее Ему подаси; а аще хужшее Богу подаси, то ты ложь еси и любиши себя паче, нежели Бога. А в заповедех речено, да возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею (Матф. гл. 22, ст. 37). И аще Богу худое подаси, то ты далек от любви Божия будеши. Ты, сыне мой, сам по себе разсуди: егда твой раб при твоих очах будет ясти лучшее, а тебе поднесет хужшее? И аще тебе будет то и угодно, обаче ты подай Богу лучшее [Каин принес Богу хужшее, за то весь свой век трясыйся ходил]. А аще же тебе то неугодно будет, еже от раба твоего, таковажь человека, каков и ты, пуданое ти, неугодно, то помысли, како будет Богу угодно? Понеже Он не пример тебе ты прах и пепел, и черьвь непотребный, а Бог - Творец тебе и всей твари; а ты подаси Ему хужши своего куса. Не моги ты, сыне мой, того учинити, еже бы ти Бога не от всего сердца любити и не лучшее бы Богу даяти, то есть, нищим и причту церковному.

Аще в какову храмину пойдеши впервые, или и не впервые, да давно в ней не бывал, то ты просто не входи в ню, но, во двери ступая, возлагай на ся крестное воображение с богомыслием. А аще где позазришся вообразить на себе крестнаго воображения, то, с богомыслием ты молитву сотворив, вниди; а просто отнюд не входи, дабы на тебя диавол пакости каковые не навел.

Колдунов не призывати161. Аще, сыне мой, найдет на тя какая беда, или болезнь тяжка, не моги ты призвати к себе какова колдуна, или шептуна, диаволскою силою помогающаго. И аще от таковых станет ти что давати ясти, или пити, отнюд не приемли. Или кто от какия либо болезни, а наипаче от трясавичныя, напишет какое отрицательное писмо и велит тебе съясти, аще и сожженое, отнюд не яждь. Бойся, дабы тебе, в таковом писме, прикровеннаго не съясти диавола и еже бы тебе последи самому не быти пищею диаволу.

И ни в какие встречи, Господа ради, не верь. О сем Сам Господь запретил нам еще издревле, еже бы мы ни в какие встречи не веровали. Токмо аз тебе, сыне мой, завещеваю: егда изыдеши из дому своего, то первее возложи на ся крестное воображение, с богомыслием, и изо чпага своего изми три пенязя, велики или малы, и каковы тебе первые попадут нищие, кто каков ни будет, аще стар или млад, или увечен или и здрав, не разбирая, даждь первым, близь тебя случившимся. И аще узриши и весма древна или дряхла, идуща или седяща, а перед ним случатся тебе млади и здравы, и ты, не разбирая между ими, даждь те три пенязя первым случившимся тебе. А потом, аще восхощеши, даждь увечному особой пенязь, в прибавку к первым; а первыя три пенязя неизменно отдаждь случившимся первым, идущим или и седящим. А аще же и маломощен будеши, и трех пенязей дати на кийждо день не возможеши, то ты даждь поне един пенязь; аще з денежку не сможеши, то подаждь полушечку; обаче, по мощи своей, освяти той себе день и исход свой из дому. А аще нищих не случится во исхождении твоем из дому, то отдай тыя пенязи последи нищим же, или заключоным. А того не моги сотворити, еже бы ти, изшед из дому, не освятить того дня себе и исхода своего, да за тое твое подаяние благословит Бог той твой исход. А во иныя ни в какия приметы не верь: вся бо суть в руце Божией. Он может и зло в добро превратити; токмо ты ни в каковом деле от Него не отлучайся, но присно при Нем буди.

А аще скорбию каковою заскорбиши, ничтоже сумняяся, врачуйся от добраго врача, кой лечит зелием и былием, понеже в былии лечебную силу Бог положил. И врачуйся прежде разширения болезни. Исус Сирахов сказует сще изревле, яко врачевство сотворено от Бога; и врача противо потребы его повелел чтити (Сирах. гл. 38, стих 1), то есть, за врачевание его платити ему. А аще заскорбиши, а лечитися не будеши, и та болезнь разширится в тебе и умреши от нея, то ты сам себе убойца будеши. Понеже и от малыя болезни, аще ее не препнеши лекарствы, смерть случается; а аще и великая болезнь зародится в человеке, а не даст ей кто разширитися, то она утолится, и оздравеет человек. Того бо ради и повелено прежде болезни врачеватися (Сирах., гл. 18, ст. 19). Поразумей себе и по сему: егда у кого загорится дом и, ощутя ево, начнут гасити, то человека и два-три иногда могут отняти; а аще вскоре не учнут тушити его, и егда разширитца, то уже и тысящею человеков уяти его не возмогут, но весь тот дом згорит. Тако и болезнь: егда уже в человеке разширитца, то и многими лекарствы невозможно уврачевати; а прежде разширения, то и одним лекарством может ее уврачевати.

Аз же тебе, сыне мой, сказую и естественное лекарство: егда бо ощутиши в себе зараждающуюся болезнь, то ты до трех дней ничесого не вкуси, ни от пищи, пи от пития; ни малыя части не вкуси; аще и велми будет тя нудити на питие, или на ежу, претерпи; и по триех днех вкуси от малыя части, кая бы ядь была негрубая, и тако, и без лекарства, от тоя болезни свободишися162.

11. О земледельстве. А аще, сыне мой, и весма оскудееши, и, от тоя великия скудоты, чем пропитатися не возможеши, то и тогда, сыне мой, во отчаяние, ни во уныние не вдавайся, и ни х каковому воровству и неправедному делу не касайся, и к воровским людям и к разбойникам не прилепляйся, и с мошенниками, ни со обманщи(ки), и ни с каковыми людми неключимыми пе снимайся, но, возложа належду свою на Бога, иди в земледеную работу. И аще цену, велику или малу, вузмеши, рабутай всею правдою, без лености и без лукавства: не день к вечеру гони, но дело х концу приводи. И какую работу рабутать ни будеши, работай не так, каков обычай имут поденыцики, но работай так, как ты можеши про себя работать. И за таковую твою усердную работу господин той, у него же ты будеши работати, аще и ничего, при твоей братье, излишняго тебе не даст, обаче и впредь такожде работай, как сам себе.

И за ту твою нелицемерную работу Бог тебе воздаст, и на сем свете, и на оном. То себе веждь, сыне мой, аще и до поту поработаеши, от того не умреши, но еще и здравее будеши, понеже и суровая пища сладка тебе будет.

А егда придет день праздничной, или неделной, то в тые дни всячески упразднися и отнюд никаковые работы не работай, но иди ко церкви Божией и послушай церковнаго пения. И аще кто тебя будет и нудить, и излишную цену давать, дабы ты в праздничной день, или в недельной, что ему сработал, не слушай: не меняй Божия дела на пенязи. Но токмо аще увидиши, еже есть ему какая нужда необходимая, то уже не ради пенязей, но ради любве Божия поработай ему; и аще станет ти за работу что давати, не приемли, понеже той день свят бе Богу. И в той день подобает токмо единому Богу работати, на службу Божию во церковь ходити, книги читати, или что и писати о ползе душевней, или, Бога ради, нечто кому и поработати, или кому и послужити пользы ради духовныя, а не ради каковы заплаты. А в пьянство, или, по обыкновению бурлацкому, в зернь и в картеж отнюд не вдавайся.

А и во время земледелныя работы, никакова скверноглаголания, и празднословия, и кощунства, якоже есть у работных людей обычай, ничесого того не твори. И аще кто тебя сторонней человек, или из товарыщей твоих, за смирение твое начнут тя ругати, умолчи, и буди яко не слышай: ни худово, ни доброво ответу им не давай. А буде кто ти речет: "что де ты молчишь и ничево им не откажешь?" и ты рцы: "они глаголют не мне, но себе забаву чинят; а мне что дела до их забавы? как они знают, так себя и утешают". А аще узриши кого из товарыщей твоих ленящася, понуждай его к работе тихостным понуждением. Глаголи: "брате, чесо ради лениво работаеши? грех тебе будет; нанялись мы работать, а не гулять; или не веси, яко грех тебе будет у господина пенязи против договору сполна прияти? Бог на тебе спросит, аще ты, не заслужа, неправедне денги возмеши; и аще пред Богом прав хощеши быти, то ты из договорные цены господину, у него же работал еси, уступи, дабы тебе греха не было". И еще ему рцы: "неправедное взять грешно паче кражи, потому в краже пред отцом духовным будеши каятися, а еже у кого излишнее или неправедное возмеши, то ты на том свете от Бога наказан будеши, понеже покаяния в нем пред отцом духовным не принесеши163; надобно всякому человеку прямым сыту быть". И аще он тебя за то избранит, не злобься на него, но рцы: "хотя ты со мною бранись, хотя не бранись, токмо работай правдою: праведно станешь делать, то тебе же добро, а не мне; так же аще и худо станешь делать, тебе же и худо, а не иному кому". И как ты с ним ни разговаривай, а при господине не обличай ево, и своея выслуги не объявляй, но буди, яко и прочии работники равен. И за то ты от Бога будеши помилован паче клеврет своих; во грядущем же веце наследиши жизнь вечную.

12. О рабском житии. Аще же тою своею черною работою прокормити себя не возможеши и, ради пропитания своего, вдашися каковому господину, великому или и малому, и не токмо свободному, но аще и к рабу чьему, или и к крестьянину отдашися в рабы, еже служити ему, или токмо ис пропитания, обаче почитай ево, яко великаго господина, и никогда, ни в каковом деле, с ним не ровняйся. Аще он пред инеми и низок, но пред тобою высок, и аще он крестьянин государев, или монастырьской, или и дворянской чей, почитай ево и служи ему, яко Богу, без всякия лености и безлукавно, каково во очесех, таково и заочно. Всею христианскою правдою работай, и как себе желаеши добра, тако и ему радей, со истинным усердием; а от погибели всякую господскую, великую и малую, вещь блюди паче своея. И аще той твой господин будет тебя с собою кормити, не моги ты прежде его начати что ясти, или лучшие куски из сосуда себе избирати, но во всем ему честь отдавай. И аще он и крестьянин, не глаголи перед ним невежливо, но во всяком деле и слове почитай его. И аще есть у него другие работники, наемные или купленые, со всеми живи мирно, ни о чом с ними не сварися, и аще чем тебе они и досадят, терпи. Писано бо есть: претерпевый до конца, той спасен будет. И во время работы, и без работы, никакова сквернословия не глаголи, но всегда пребывай в богомыслии. И тако творя, не токмо людям, но и Самому Богу велми мил будеши, и, такова ради праведнаго твоего жития, и господина твоего дом угобзится. Яко древле, ради Иакова - дом Лаванов, ради же Иосифа - дом Пентефриев благословил Бог всяким изобилием, тако и господина твоего дом, за самое твое христианское житие и за усердное твое радение, благословит Бог. А о том ничего не размышляй, что ты был смлада в богатстве, или что отца знатнаго сын еси; но токмо во едином Бозе надежду свою полагай и от всего своего сердда к Богу вопий: благо мне, яко смирил мя еси, Господи, да научуся оправданием Твоим (Псалом 118, ст. 71). И аще ты от всея своея души будеши господину своему радети и, ради истиннаго твоего радения, Бог господина твоего дом угобзит, а он к тебе не будет милостив, то ты, сыне мой, не скорби, и не токмо людем, но и Богу на него не жалуйся; по паче радуйся, что он, за благочестивое твое житие и за усердное твое радение, воздаяния ти не чинит. Понеже аще он воздаст тебе, то от Бога воздаяния ти великаго не будет, потому что на сем свете восприял еси; а аще он ни во что твое усердное радение и Божие благословение поставит, а ты ничем не понесеши его и не возропщеши на него, ни словом, ниже помышлением, то уже ведая веждь, сыне мой, яко воздаст тебе Господь Бог не сугубо, но уже стогубо. И того ради наипаче подобает ти о сем радоватися, аще, вместо добраго слова и излишняго пред своею братиею воздаяния, приимеши от господина своего озлобление.

О чести же своей, во младенчестве бывшей, нимало не скорби. Авраам каков был богат и славен, иже имел при себе вящши трех сот вооруженных рабов, и царие покланялись ему, а родного его внука, Ияковлева сына, Иосифа, родныя братья, от зависти, продали в работу татарам, и тии, завезши его во Египет, продали в рабы египетскому велможе, имянем Пентефрию. И той Иосиф Пентефрию не явил своего благородия, ниже отча богатства, но яко един от убогих, со всяким усердием, всем сердцем и всею душею работал, и во всем ему прибытку искал. И господин его Пентефрий, видя усердную его работу и о всем прилежное радение, вручил ему и дом свой весь, и старых своих рабов всех вручил ему. Жена же Пентефриева, видя ево верна и услужна, к тому же юна, и лицем красна суща, и всем ея домом владеюща, возжела с ним быти. Он же таков был благоразумен и целомудрен, аще и велми юн бяше, обаче отрек ей, глаголя: "госпоже моя, гослодин мой нарек мя добрым человеком, и того ради весь свой дом вручил в мое владение; и за такую его ко мне милость како я могу сие сотворити, еже с тобою быти?" [А про то он не не ведал, что то ево ослушание без беды от нея не пройдет; обаче лучши изволил страдати, нежели времянную скверную сладость себе принимати]. И она, за то ево ослушание, мужу своему Пентефрию навадила, оклеветав, якобы он хотел ее изнасиловати. И господин, по словесем жены своея, всадил его в темницу гражданскую, идеже осуженики сидят. И той Иосифъ и тогда явился, яко кроткое овчатко, безгласен: ни малаго себе оправдания господину своему не явил, ниже на жену его что изнес; и пребысть в той темнице затворенный две лете. Что же Бог за то его терпение и за крепкое целомудрие сотворил ему? Ибо не токмо тому своему господину Пентефрию, но и всему египетскому царству бысть господином. Обаче, и во власти своей будучи, кроткаго своего и святаго нрава не изменил: оному Пентефрию и жене ево не токмо мстити делом, но и словом не воспомянул их неправды. И за такое его кроткое смирение, и за целомудрие, и за незлобие, и будущих благ не лишен бысть.