Тут псалтирь рифмотворная 58 страница

Волны, тех медленный голод гнетет убогою пищей.

в) Лица, их чувства и действия. Описывается вымышленное лицо - Голод (Метаморфозы, VIII, 14):

Голод искомый она в полях каменистых узрела.

Так же Зависть (Овидий, Метаморфозы, VI, 16):

Сотрясенные двери раскрылись.

Так же Молва (Виргилий, Энеида, VI, 173):

Тотчас идет Молва по великим Либии градам.

Голодный и прожорливый (Овидий, Метаморфозы, VIII, 15):

Короткий сон, все еще Эрисихтона мирно крылами

Овевал? и т.д.

Так же описывается стоокий Аргус (Овидий, Метаморфозы, I, 16):

Сто вокруг головы у Аргуса глаз помещалось? и т.д.

Вид и действие безумца Атаманта (Овидий, Метаморфозы, IV, 12):

Тотчас посредине двора Эолид разъяренный и т.д.

Внешность Фурии (Овидий, Метаморфозы, IV, 11):

Тотчас взяла Тисифона сердитая кровью обмытый факел

И, кровью текущий... и т.д.

Геркулес Неистовый (Овидий, Метаморфозы, IX, 3):

Разгорелся тогда злой яд.

Более подробно описываются его же неистовства Сенекой Трагиком в трагедии "Геркулес Неистовый".

Гиппомен, состязавшийся в беге с Аталантой, причем прекрасно изображается вид бегущих (Овидий, Метаморфозы, X, 15):

Трубы лишь подали знак... и т.д.

Киллар - прекрасный кентавр (Овидий, Метаморфозы, XII, 5):

Чуть росла борода... и т.д.

Борьба Геркулеса с Ахелоем (Овидий, Метаморфозы, IX, 1):

И наступает, свиреп... и т.д.

Сражение Энея с Турном (Виргилий, Энеида, XII, 710):

А они, лишь поля опустелым открылись простором... и т.д.

Ярость киклопа Полифема (Овидий, Метаморфозы, XIV, 5):

Начал, со злости стеная, по всей он Этне носится... и т.д.

Изображение того же Полифема у Виргилия стоит привести здесь целиком (Энеида, III, 618):

... в дому чудовищных пиршеств и крови

Темно, огромном внутри. Сам высок, упирается в звезды.

Вышние боги! Такую напасть от земли отвратите!

Каждому тяжко смотреть на него, не легко говорить с ним.

Он потрохами несчастных и кровью питается черной.

Видел я сам, как два тела схватил громадной рукою

Он из числа нас и, навзничь лежа в середине пещеры,

Их раздробил о скалу, и пороги разбрызганной кровью

Облились; видел, как части, гноем текущие черным.

Он пожирал; под зубами теплые члены хрустели.

Очень изящным будет пример, когда показан вид умирающего человека, образ умирающей Дидоны (Виргилий, Энеида, IV, 688):

Та, попытавшись поднять тяжелые очи, слабела

Снова; шипит ее под грудь нанесенная рана.

Трижды вставая, она, опершись, поднималась на ложе,

Трижды падала вновь на ложе, блуждающим взором

Света на небе высоком ища, и стонала, увидев.

г) Звери. Дракон и битва его с Кадмом (Овидий, Метаморфозы, III, 1):

В нем пещера была за густым ивняком и лозою и т.д.

Другой дракон (Овидий, Метаморфозы, VII, 1):

Бдительного усыпить остается травами дракона.

Калабрийский Змей (Виргилий, Георгики, III, 425):

Водится злая змея еще в Калабрийских ущельях.

Описание медноногого быка (Овидий, Метаморфозы, VII):

Вот из булатных ноздрей быки медноногие пышут... и т.д.

Конь, пораженный болезнью (Виргилий, Георгики, III, 495):

Падает, все позабыв, и привычки и нрав свой, несчастный,

Конь победитель... и т.д.

Благородный конь (Виргилий, Георгики, III, 75):

Прежде всего табуна... и т.д.

Битва быков и дикость (Георгики, III, 220):

Попеременно они... и т.д.

Красивый бык (Овидий, Метаморфозы, III, 17):

Принимает он облик быка.

Феникс (Овидий, Метаморфозы, XV, 5):

Есть только птица одна, что себя направляет и сеет... и т.д.

Бык, пораженный чумой, у Виргилия (Георгики, III, 515). Описание его дается здесь целиком:

Вот, однако, и вол, дымясь под плугом тяжелым,

Падает, кровь изо рта изрыгает, с ней вместе и пену;

Смертный стон издает; и пахарь уходит печальный

И, отпрягая вола, огорченного смертью дружки,

Посередине труда оставляет врывшийся плуг свой.

Тут уж ни сени дубрав глубоких, ни мягкие травы

Душу его оживить не могут, ни речка, что

По полю между камней, электра чище; спадают

Снизу бока; на глаза неподвижные тупость ложится

И, тяготяся собой, склоняется доземи шея.

д) Неодушевленные предметы. Например, золотая ветвь (Виргилий, Энеида, VI, 137):

Сук таится златой и листами и ветвию гибкой...

Там же немного ниже описывается та же ветвь (204):

Где, меж ветвями сверкая, несоцветный им золота отблеск.

Ткань с изображениями (Овидий, Метаморфозы, VI, 2):

Марсов выводит утес Паллада у Кекропса в замке... и т.д.

Но бесспорно самое красивое описание - это у Виргилия щит Энея, на котором Вулканом изображена будущая судьба римлян (Энеида, VIII, 625). Некоторую часть этого описания стоит привести:

... Щита узор несказанный.

Италов здесь дела и великие римлян триумфы,

Зная вещанья волхвов и судьбы грядущего века,

Огневладыка явил: здесь весь показал происшедший

От Аскания род и войны одна за другою.

Изобразил, как лежит в пещере Марса зеленой

Плодоносящая мать волчица, у ней под сосцами

Мальчиков двое висят, играя, и матерь без страха

Оба сосут; откинув округлую шею

Лижет обоих, тела языком звериным лаская.

Рядом представил и Рим, и похищенных с гор беззаконно

Дев сабинских... и т.д.

II. ОБРАЗЦЫ ПОЭТИЧЕСКОГО ПОВЕСТВОВАНИЯ

а) Об Орфее (Виргилий, Георгики, IV, 464):

Сам же несчастный, в любви утешаясь пустой черепахой... и т.д.

б) О Нисе и Эвриале (Энеида, IX, 308):

Тотчас вооруженные они выступают... и т.д.

в) О Каке (Энеида, VIII, 190):

Прежде на этот взгляни утес, над скалами нависший? и т.д.

г) О нем же (Овидий, Фасты, I).

д) Об отправлении своем в изгнание (Овидий, Скорбные элегии, I, 3):

Когда начнет возникать печальнейший образ той ночи и т.д.

е) О смерти Полидора (Энеида, III, 22):

Холм случился вблизи небольшой и т.д.

ж) О хитрости Тарквиния и его сына (Овидий, Фасты, II, 685):

Ныне я должен сказать об изгнании царском.

з) О Батте (Овидий, Метаморфозы, II, 14):

Невдомек никому воровство, не будь тут известный

Местный старик... и т.д.

3) О Филемоне и Бавкиде в старости (Овидий, Метаморфозы, VIII, 10):

Но старушка Бавкида и ей летами под пару, Филемон? и т.д.

Затем вся героическая поэма Виргилия, все книги "Метаморфоз" Овидия и его "Фасты", а также героические поэмы прочих писателей наполнены отборнейшими повествованиями. Стоит привести здесь на местном наречии одно описание из Торквато Тассо, переданное по-польски (песнь IX, 27):

Латин меж тех был - с Тибровых брегов, -

Что тут не уступили буйным ордам.

От битв не изнемогши и трудов,

И в старости он сильным был и твердым.

Почти что равных пятеро сынов

Всегда при нем сражались строем гордым:

До время груз доспехов тяготел

На нежность лиц и недоросших тел.

Побуждены отцовским образцом,

О кровь и меч, и гнев свой изощряли,

Он им сказал: "На хищника пойдем,

Теснящего тех трусов, что бежали.

Явите дух обычный! Пусть при нем

Уж кучи окровбвленныя пали:

Лишь та ведь, дети, истинная честь,

В которой память бывших страхов есть".

Так львица водит недорослых чад,

Чья шея не покрыта пышной гривой,

Еще длиной чьи когти не страшат,

Во рту не полон строй зубов грозливый.

Но матке вслед в опасности спешат -

С ней бросятся, в отваге горделивой,

И на ловца, врага их чащ родных,

Что гонит пред собой зверей иных.

Так с юношами двинулся Латин,

Напавши на султана, круг составил.

Порыв, и замысл был, и дух один,

И шесть он копий в одного направил.

Но, слишком поспешивши, старший сын

За меч схватился, а копье оставил.

И тщетно сделать острием желал,

Чтобы скакун под Солиманом пал.

Как при грозе могучая скала,

Высокая и вдвинутая в море,

Стоит неколебима и цела,

С ветрами и волнами в страшном споре;

Так Солиман, с величием чела.

Держался при оружном их напоре.

И вот тому он, что коня разил,

Между бровями череп раскроил.

Увидел Арамант, что слабнет брат,

И вздумал нежно быть ему опорой:

Безумец! Чуть сдержав его упад,

Он сам погиб погибелию скорой!

На руку бусурман спустил булат,

И на землю подпертый пал с подпорой.

И рухнул брат на брата, огорчен,

Смешались кровь их и предсмертный стон.

Потом Сабину древко сокруша,

Он на него с булатом напустился,

И так ударил, яростью дыша,

Что нежный отрок в прахе очутился.

Из тела рвалась скорбная душа,

И стоптанный конем дрожал и бился,

Уныло покидая юный век,

Веселья полный, сладостей и нег.

Вот оставались лишь Лаврент да Пик,

Что в час один родились у Латина:

Один был стан у них, один и лик,

Ошибок сладких частая причина.

Но различили в этот страшный миг

Их ярый враг и разная кончина:

Жестокое различье! Он срубил

Здесь голову, а там он грудь пробил.

Отец, ах, не отец уж! Страшный рок!

Быв прежде многочадным, он - бесчадный!

Пять сыновей легло в короткий срок,

И сам стоит пред смертью беспощадной.

И как еще старик сражаться мог,

Снедаемый тоскою безотрадной!

Но может быть, что лиц и муки всей

Не разглядел он павших сыновей.

Те горькия страданья от него

Отчасти тьма сочувственная скрыла.

Но уж ему б в отраду торжество,

Коль самому не пасть, не послужило;

Не жалко крови сердца своего,

А по чужой тут алчно грудь заныла:

И он не знал, сильней ли одолеть

Его теперь влекло иль умереть.

"Ужель (кричит врагу) рука сия

Уже жалка настолько и ничтожна,

Против нея что возбудить тебя

И всем ея усильям невозможно?!"

Замолк. И, кольца с бляхами рубя,

Хватил мечом, как сильно только можно,

И по султану, обагряя бок,

Горячий широко полил поток.

Тут обратил на рану и слова

И гнев, и меч свой варвар тот ужасный.

Пронзил он панцирь, щит пробив сперва,

Одетый твердой кожей семипластной,

И погрузил железо в черева.

Упал и зарыдал Латин злосчастный,

А кровь его двойной дорогой бьет

И через эту рану, и чрез рот.

Как в Апеннинах древний дуб иль бук,

Не раз лихим ветрам противоставший,

Необычайным вихрем вырван вдруг,

И гнет, и ломит лес его обставший, -

Так увлекал цепляньем сильных рук

Других с собою богатырь упавший:

Прилично храбрецу, кончая жить,

Еще при смерти рушить и крушить.

III. ОБРАЗЦЫ ПОЭТИЧЕСКОЙ ЭТОПЭИ

а) Эвандр, отправляющий сына с Энеем на войну (Виргилий, Энеида, VIII, 560):

Если б Юпитер вернул мне прошедшие годы... и т.д.

б) Когда Эней оплакивал Паланта, сына царя Эвандра, убитого Турном (Виргилий, Энеида, XI, 42):

Отрок несчастный, ужель Фортуна, мне улыбаясь,

В том отказала и т.д.

в) Тот же Эней, когда вдохновляет воинов на подвиги (Виргилий, Энеида, I, 202):

Вы, о друзья! Ведь и раньше были нам беды знакомы и т.д.

г) Когда Эней молился богам по повелению Сибиллы (Энеида, VI, 56):

Феб, что к тягостным Трои всегда сострадал злополучьям.

д) Дверь жалуется в доме блудницы у Проперция (I, 16):

Я, которая некогда была открыта для великих триумфов.

е) У Овидия или у кого-то другого под именем Овидия орешник, горько жалуясь:

Я - орешник, прильнувший к дороге, хотя я безвинен.

ж) Земля, не перенося пожара, учиненного Фаэтоном, со скорбью и негодованием так жалуется Юпитеру (Овидий, Метаморфозы, II, 3):

Если угодно, и я заслужила, что ж гром твой так медлит,

Бог из богов? Если мне суждено от пламени гибнуть,

Пусть от твоих бы огней, от тебя бы погибнуть мне легче.

Даже с трудом я уста для этих-то слов разверзаю?

Пар ей рот захватил? Взгляни на спаленный мой волос,

Сколько золы у меня на глазах, на лице ее сколько!

Это ль награда моя, и в этом ли шлешь воздаянье

Всем плодоносным трудам, что кирки и кривого я плуга

Язвы терплю, и меня в продолжении года терзают?

Что листву я скотам, и питанье нежнее из зерен

Роду людскому, и вам при этом я ладан готовлю?

Но допустим, что гибель я заслужила, чем волны,

Брат-то чем виноват? За что его, жребием данный,

Меняет моря удел и далее стал от Эфира?

Если ни к брату тебя, ни ко мне любовь не смягчает,

Сжалься над небом своим. Туда и сюда оглянися,

Полюсы оба в дыму; и, если огонь повредит их,

Ваши чертоги падут. Атлант сам, ты видишь, страдает.

И едва на плечах раскаленную ось уже держит,

Если моря и земля пропадут и небесное царство,

В древний мы хаос впадем. Из пламени вырви, коль только

Что уцелело еще, и размысли о благе вселенной.

Глава VIII

О ДРУГИХ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫХ УПРАЖНЕНИЯХ АФТОНИЯ:

О СРАВНЕНИИ, ПОХВАЛЕ, ПОРИЦАНИИ И БАСНЕ

I. СРАВНЕНИЕ

Сравнение есть выражение, стремящееся путем сопоставления найти, чем можно преувеличить сравниваемый предмет или показать, чему он равен. Так объясняет сравнение Афтоний, к последним словам, которого, как кажется, надо присоединить следующее: "или преуменьшить", т.е. когда мы сравниваем один предмет с другим в чем-либо и путем сравнения ищем, какой именно предмет превосходит другой или же бывает ниже другого. Из этого объяснения сравнения становится ясным, каково его применение. Если мы захотим представить посредством амплификации малое великим или - наоборот, то достигаем этого главным образом сравнением. Это делается двумя способами:

1) если предмет сравнения я покажу равным тому, с чем сравниваю; 2) если я показываю его бульшим или меньшим (чту действует сильнее).

Далее, способ сравнения приблизительно таков: не весь предмет целиком надлежит сравнивать с другим целым предметом (этот способ, по словам Афтония, является нерадивым и недейственным), а показывать части одного предмета в отдельности по сравнению с частями другого, что легко сделать путем рассмотрения обстоятельств обоих сравниваемых предметов. Так, например, если пожелаешь сравнить жизнь богатую и скромную, намереваясь показать, что последняя счастливее первой, то рассмотри обстоятельства каждой, прежде всего - место; чертоги богачей опираются на сотни колонн, блистают золотыми крышами, украшены внутри ценными занавесями. Наоборот, у бедняков - маленькие, убогие хижины, крытые болотным тростником, подпертые деревянными вилами, сооруженные только для укрытия от непогоды в суровое время года. Затем, ты рассмотришь уборы богатых и бедных и увидишь первых в златотканных одеждах, а вторых - облеченных в простые тряпки и лохмотья; далее - пищу, - и ты увидишь там изысканные заморские кушанья, привезенные издалека; здесь же, у бедняка, - простой и легко приготовляемый стол, не для сытости и прихотей, но едва достаточный для требований природы. Затем и тут и там ты заметишь множество спутников, притом на стороне у богатого по словам Клавдиана:

Там толпа прислужников оглашает шумом исполненный радости дом,

Здесь - пение птиц, журчание текущего ручья.89

Чтобы один предмет путем сравнения с другим возвысить или поставить ниже, ты достигнешь этого:

1) Если отдельные главные пункты обоих предметов будут сами по себе противоположны или будут превосходить друг друга.

2) Если каждому из этих пунктов сравнения придется чего-нибудь больше или меньше, чем другому.

3) Если уже под конец в одном предмете обнаружится нечто такое, чем одним он превзойдет все пункты другого предмета.

Например, рассуждая о жизни частной и царской, после сравнения и сопоставления всех особенностей, в конце ты мог бы сказать: все здесь блестяще, но не лишено опасности и полно страха, наоборот - там все неприметно, но зато надежно и не вызывает зависти.

В произведениях поэтов много примеров сравнения, в особенности у Марциала, а также у Овидия в "Скорбных элегиях" и "С Понта", но здесь нет возможности все это приводить. Для примера дадим, однако, несколько славянских стишков знаменитейшего и ученейшего мужа, очень заслуженного среди; нашей коллегии, в которых он так благочестиво обращается к Пресвятой Деве. Эти стишки смотри в таблице в конце этого труда.90

Взамен этого я предлагаю не в качестве наставника, а как провожатого слуги и составленное нами упражнение, в котором сравнивается блаженная жизнь монашеская с горемычной жизнью в миру. Это мы делаем по вымышленному поводу, как обычно у школьных риторов.

Сравнение жизни монашеской и мирской, в котором сын, добровольно собирающийся, удалиться в монастырь, отвечает отцу, удерживающему его от этого намерения.91

Зачем, отец, ты беспокоишься, удерживаешь меня от выполнения моего обета и не дозволяешь мне безмятежно пребывать в надежном месте? Куда ты, слепец, меня увлекаешь? Куда, пойдем мы с тобой, ты и пути не знаешь. Велик простор для блужданий. Ради этого мне обезуметь и нарушить священный обет? И столь великое нечестие вышло из уст отца! Что в силах освободить меня от этих божественных уз и завлечь меня в плен тяжких мирских сетей? Защити меня, о судия, и сравни тот и другой образ жизни. Одна жизнь, без сомненья, есть тихая пристань, а другая - море. Там пучина кипит терзаниями и заботами. А здесь-трезвые мысли, здесь предстоит глубокий покой. Там корабль движется среди зыбких, неверных волн, а здесь он плывет, повинуясь зефиру. Вкруг вас раздается шум и рокот враждебного города и не позволяет духу быть независимым. А нас пленяет спокойное молчание безмолвной кельи или мирная роща тенистого леса. Нас окружают великие учителя и красноречивые отцы, а вас - плуты, презренная чернь и вонючие повара. Вы боязливо колеблетесь под беспрерывными ударами грозной судьбы, ваше сердце ранено страхом, а мы добровольно презрели власть слепой Владычицы и смеемся над ее угрозами и ласками. Что заставляет вас столь страдать и терпеть, а нас побуждает вступить на иной путь? Вам готовится что-то непрочное и суетное, а мы умеем достичь вечной красы. О, скольким опасностям приходится подвергаться тебе, несчастному, стремясь к ничножной вершине суетной почести! О, сколь великое ярмо нужно нести на дрожащей вые, пока не сумеешь вновь снискать любовь государя, если ты утратил ее. Но об этом мы думаем, не таково сердце царево. Пока царь щадит, он легок, пока расточает милости, он щедр. Зачем мне вспоминать печальные случаи и трагические вопли, которые вам неожиданно приносит даже мгновение? Мы также рыдаем, но как отлична, эта наша скорбь (если ее только можно назвать скорбью). Мы плачем, чтобы заслужить радость вечной жизни, а вы - оттого, что дни радости позади. А между тем вы беспечно близитесь к Орку и обиваете печальные пороги страшного жилища. Мы же заранее приготовляем в жарких молитвах небесные обители, и на непоколебимом благочестии зиждется наше упование на великого Бога.

II. ВОСХВАЛЕНИЕ

Восхваление есть речь, перечисляющая чьи-либо достоинства, а порицание - речь, отличающая недостатки. Восхваляются личности поименно: но, впрочем, и все другие предметы допускают хвалу или порицание. Так, например, Катулл восхваляет воробья, Виргилий - комара,92 Марциал - собачку (книга I, 88), Майорагий93 - грязь. Эти писатели сочиняли такие энкомии либо для души, либо для времяпрепровождения или же для того, чтобы показать ловкость своего дарования. Впрочем, бывает, что встречаются и серьезные восхваления птиц, рыб, четвероногих, местностей, обстоятельств, растений и прочих предметов, лишенных чувства и души.

Искусство похвалы и порицания почти одно и то же и основывается на свойствах предметов путем отыскивания в них хорошего или плохого для данной цели, что и перечисляется в похвалу или порицание. Однако, кроме этого общего указания, следует соблюдать и кое-какие отдельные правила относительно некоторых из перечисленных предметов. А именно. Вся похвала лицу состоит примерно в следующих частностях.

1) Какого он был рода? Род же делится на отечество, предков, родителей. Если таковые были у него достойными, то ты скажешь, что муж, которого ты восхваляешь, получил славу от них, но сам еще более увеличил ее в себе, и само отечество и род свой, весьма славный, он сделал еще более знаменитым своей доблестью, как бы прибавив свет к свету. Но если отечеством и родом он не был знатен, то ты скажешь, что он славными своими подвигами придал блеск безвестному отечеству и роду.

2) Каково было воспитание? Воспитание состоит в преданности Богу и родителям, в гражданском порядке, в нравственной выдержке, в занятиях благородными искусствами. Здесь надо сказать, под руководством каких наставников он продвинулся в науках или под чьим начальством служил на войне.

3) Верх всех похвал - перечислить личные дарования, каковые бывают троякого рода: телесные, душевные и зависящие от судьбы.

Телесные блага суть: статность, подвижность, быстрота, красота и т.д. Так Виргилий хвалит Энея:

Лицом и станом похожий на бога.94

Много подобного рода похвал можно найти как в самой "Энеиде", так и в Овидиевых "Метаморфозах".

Душевные же дарования: сметливость, память, способность суждения. Сюда относится все, что совершается справедливо, в меру, храбро и мудро; и ряд всяких добродетелей; они не должны быть просто перечислены все, но скорее подчеркнуты посредством амплификации.

Об амплификации, однако, будет сказано не здесь, а в книге II, где речь пойдет о героической поэзии. Здесь я утверждаю, только, что всякая амплификация основывается преимущественно на добавочных свойствах. Свойства же эти надо собирать, очевидно, так, чтобы они усиливали задание. Таким образом, получится, что предмет, который не велик, или не кажется таким, тотчас представляется громадным, подобно тому как маленький поток от слияния воедино ручейков вырастает в огромную реку.

Дарами судьбы считаются: главенство, почести, власть, богатство, друзья и т.д.

а) Немалое значение для похвалы имеет также сравнение. При сравнении восхваляемое лицо приравнивают к другому или же, отдав ему предпочтение, превозносят еще выше.

Заметь, однако, что здесь не всегда надо все это перечислять, но многое можно сжать посредством фигуры опущения, а о многом и вовсе умолчать. Ведь самая большая похвала происходит даже от простого упоминания доблестей, из которых, однако, выбирают только самые главные для более пространной амплификации, остальные же можно пробежать вкратце, подвергнув их амплификации.

б) Восхваление неразумных животных состоит в описании тела и перечислении свойств и поразительных природных качеств и получаемой от них пользы. Можно добавить и некоторые частные особенности, как например голос, болтовня и диковинные телодвижения, которым люди иной раз нарочно обучают животных.

Много таких похвал у Виргилия (Георгики, III и IV). У Овидия встречается хотя и краткая, но достаточная похвала быкам (Овидий, Метаморфозы, XV, 2):

Чем провинился и вол, обманов и хитростей чуждый,

Вовсе безвредный, простой, труды выносить порожденный?

в) Растения, как-то: виноградная лоза, маслина, яблоня, лилия, розы, фиалки и т.д. - восхваляются описанием формы, цвета, запаха и природных качеств и главным образом пользы, приносимой ими в человеческой жизни. Подобного рода примеры ищи у Виргилия (Георгики, I и II).

г) Восхваление времен, как-то: весны, лета, осени, зимы, ночи, дня и т.д., - почти целиком состоит в перечислении выгоды и пользы, которые они несут с собой, а иногда также и в описании.

д) Восхваление местностей бывает чаще всего и производится:

1. От количества и качества.

2. От окружающих предметов.

3. От удобства и пользы.

Среди всех мест наиболее важными являются города, которые иной раз бывает нужно восхвалять. Способ восхваления городов заключает в себе три стороны:

1) То, что значительно предшествовало теперешнему состоянию города, а именно: основатель, древность, граждане и их деяния, войны, победы, триумфы.

2) Настоящее состояние: дома, здания, храмы, уровень граждан, много ли богатых, храбрых, ученых, благочестивых, разные последовавшие счастливые или несчастные события. Ведь города заслуживают похвалы не только потому, что они процветают, но и потому, что они сохранились, несмотря на различные превратности судьбы. Что они возбудили против себя зависть врагов - существуют достоверные свидетельства, т.е. об их былой обширности, богатстве, могуществе и т.д.

3) Обстоятельства, постоянно связанные с городом, как-то: приятность местности, здоровый воздух, плодородие земли, близость и польза рек, гор, полей, лесов, положение, защищенное природой и т.д.

Обрати внимание здесь на то, что восхваления растений, местностей и времен схожи с описаниями и почти совпадают с ними. Разница между ними бывает только в том, что при восхвалении лишь перечисляется то, от чего может произойти похвала, простое же описание все относит либо в дурную, либо в хорошую сторону, только бы оно было кстати, и делает очевидным.

Похвала Борисфену95

Привет тебе, великий отец, обильный великими водами! Подобно тому, как ты превосходишь все реки богатством, так ты можешь превзойти их славой. Какая громада столь обширна для твоего течения. Твои берега отстоят друг от друга дальше расстояния полета стрелы. Фетида далеко растеклась, она любит казаться морской гладью и быть соперницей Понта. Или что за ярость бушует в стремительных волнах, вырывает многолетние дубы с глубокими корнями? Он даже уносит стремглав-огромные части высокой горы и не терпит никаких препятствий: грозно звучащему истоку; и, ненавидя одно и то же русло, часто меняет его, покидая презренные пески. Опускаю то, что он, ясный, сверкает чистыми волнами; если отведать его, он сладок жаждущим устам и смягчает сырую пищу, если его подвергнуть хотя бы слабому жару; будучи желтым, он сверкает на самом дне и обманчиво являет поддельное золото. Кто достаточно может надивиться прелестному протяжению этих берегов, как сияет но обеим сторонам прекрасный лик природы! При восходе румяного Титана зеленеют тучные луга и служат пищей скоту; горные вершины возвышаются к закату, где лесная чаща кормит бесчисленных пчел. И правильно предки сказали, что река Борисфен катит волны, полные то меда, то - молока. Зачем мне упоминать о стольких деревнях на тучных берегах, о стольких селениях, о стольких городах, доставляющих тебе так много великих средств жизни, и чрезвычайных даров больших рек, и о том, что является величайшим памятником твоей славы: сколькими благами обязан тебе сам этот город - краса отечества и матерь могучей державы! Ты омываешь его огромные стены и веселишь его область, обращенную к восходу солнца. Что же сказать о том, что ты собираешь к своим берегам столь много товаров, множество бревен и камней и крепко связывающую известь, удобный строительный материал для храмов и больших зданий. Добавь, что ты снаряжаешь корабли со множеством воинов и грозишь самому Понту, внушая ему хладный страх; а отечество ты защищаешь крепче всякой стены, изгоняешь из пределов страшного врага и преграждаешь ему доступ страхом пред тобой.

III. БАСНЯ

Под басней, которую Афтоний помещает на первом месте среди "прогимнасмат", понимай не тот вымысел, который героические и трагические поэты любят придумывать для украшения своих произведений, но некую краткую притчу или повествование, хотя и не истинное, но правдоподобно вымышленное, чем пользуются не только поэты, но иной раз и ораторы, так что это, по словам Афтония, удобно для назидания и годится для обучения людей неискушенных.