double arrow

Тут ПСАЛТИРЬ РИФМОТВОРНАЯ 62 страница

Если бы поэт назвал Энея просто красавцем, то он, конечно, не настолько отметил бы его красоту, как сравнив его с богом и показав некоторые отдельные его черты.

Много было сказано различными авторами об амплификации, но я сведу все к трем следующим видам: приращение, сравнение и нагромождение.

Приращение бывает тогда, когда мы что-либо увеличиваем благодаря градации на одну, две, или несколько степеней (например: Энеида, VI, 782):

Землям власть свою, даст, а духом сравнится с Олимпом...

или когда ставим на высшую ступень (например: Энеида, VII, 649):

Никого не было прекраснее его, за исключением лика

Лаврентского Турна.

И Овидий (Метаморфозы, XIII, 13), где Полифем, перечислив скот в своем стаде, говорит так:

Ежели спросишь меня число их, сказать не умею.

Сравнение бывает тогда, когда какой-либо предмет сравниваем с другим бульшим или со многими и говорим, что он равен или больше их. Так, Виргилий (Энеида, VI, 801) говорит, что Цезарь Август прошел и покорил больше земель, чем Геркулес и Вакх:

Ни даже столько земель обойти не случилось Алкиду,

Пусть медноногую лань преследовал он, Эриманфа,

Рощи умиротворил и Лерну потряс своим луком;

Ни, - кто ярмо преклонял браздами из лоз, победитель

Либер, летая с вознйсенной Нисы вершины на тиграх.

И Овидий (Метаморфозы, XIII, расск. 13) в песне об упорстве Галатеи:

То ж Галатея затем гораздо строптивей телицы

Тверже, чем дуб вековой, обманчивей даже, чем волны,

Гибче ты ивовых лоз и плетей с виноградом белесым,

Неподвижней тех скал и много неистовей речки,

Пуще павлина горда хваленого, пламени злобней.

Терния пуще колка, сердитей медведицы щенной,

Пуще пучины глуха, лютей растоптанной гидры.

Обрати здесь внимание, что гипербола, которая возникает путем сравнения и уподобления и которая не столько украшает, сколько усиливает предмет, имеет большое значение.

Нагромождение же содержит в себе много способов амплификации.

1) Перечисление частей: это целиком части какого-либо предмета, либо всего рода. Ведь некоторые предметы, взятые вообще или под названием, охватывающим целиком их род, могут показаться не столь великими, чем в том случае, когда они представляются нашим взорам по частям. Так, Клавдиан, там, где мог бы сказать: "не покою, но трудам научил тебя родитель", путем перечисления видов досуга и трудов, удивительно амплифицировал предмет:

Ни тебе тихих радостей и т. д.178

(см. главу III этой книги в конце). Так и Гораций, вместо того чтобы выразить немногими словами мысль: справедливого мужа ничего не может сломить, - перечислил различные трудности (Оды, III, 3);

Кто прав и к цели твердо идет, того

Ни граждан гнев, что рушить закон велят,

Ни взор жестокого тирана

Ввек не откинут с пути; ни ветер -

Властитель грозный, Адрия бурных вод,

Ни Громовержец дланью могучей, - нет:

Лишь, если мир, распавшись, рухнет, -

Чуждого страха сразят обломки.

И Виргилий (Энеида, V, 626) дает такую амплификацию, изображая длинный путь:

После падения Тройи уж движется лето седьмое,

Как по пучинам, по землям всяким, по диким утесам... и т.д.

2) Или подвиги (Энеида, VI, 857):

Оный Романское дело, великой взмущенное смутой,

Конник, уставит, низвергнув мятежного Галла и Пунов,

Взятое третье оружье отцу он повесит Квирину.

Там же немного выше (836):

Тот - в Капитолий высокий ведет колесницу Коринфский,

Правя триумф, победитель, разгромом прославлен Ахивов.

И в "Энеиде" (IV, 373) Дидона сетует и попрекает Энея своими благодеяниями:

Верности нет нигде. На берег выброшен, нищий,

Принят он мной, и, в безумьи, я царство с ним разделила.

Я и утраченный флот, и друзей возвратила от смерти.

3) Амплификация синонимов, когда почти однозначные слова и выражения увеличивают предмет. Плавт в "Бакхидах" (акт II, сцена 1) таким образом преувеличил чью-то чрезмерную глупость:

Где такие еще были, будут и есть

Простаки, идиоты, ослы, дураки,

Простофили, тупицы, болваны?

Я один далеко всех превысить могу

Идиотством и глупостью дикой!179

И у Виргилия (Энеида, IV, 373) Дидона, жалующаяся на Энея:

Он простонал ли на слезы мои? Обратил ли он взоры?

Он, побежден, зарыдал ли? о любящей он пожалел ли?

4) Побочные обстоятельства являются, обильным источником для амплификации как у ораторов, так и у поэтов: а именно, когда избирают такие побочные обстоятельства предмета, которые делают его великим. Но следует знать, что поэты иногда выдумывают побочные обстоятельства, например говоря, что кто-нибудь произошел не от человека, а от дикого зверя. Так, Дидона против Энея (Энеида, IV, 365):

Мать не богиня тебе, не Дбрдан твой родоначальник.

О, вероломный! Родил, бездушными камнями страшный

Кбвкас тебя и Гирканских сосцы тигриц напитали.

Подобные амплификации очень часты у поэтов; в особенности же при изображении пространственной отдаленности или длительности времени. Например, "Энеида" (VI, 795):

И кто к Гарамантам и к Индам

Власть донесет: лежит та земля вне пределов созвездий,

Вне года - солнца путей, Атлант где, небодержащий,

Ось на плече обращает, что яркими звездами блещет.

И в "Энеиде" (I, 611) так показана длительность времени:

Реки покуда в заливы текут, пока тени над скатом

Гор пробегают, пока пасет созвездия полюс,

Вечно и честь, и имя твое, и слава пребудут.

Заметь здесь не самый подбор или способ, которым следует накоплять либо побочные обстоятельства, либо действия, либо части предмета и другое в таком роде, а только то, отчего и каким способом нам кажется возможным изобразить предмет больше, значительнее и выразительнее.

II. ПАФОС

Пафос - слово греческое, по-латыни passio или как обычно объясняют "переживание", т.е. так называется какое-нибудь душевное движение, когда человек движим веселием или скорбью, радостью, удовольствием, любовью, гневом, страхом. Так же обычно называют и речь, выражающую подобного рода переживание. Здесь у нас говорится именно о речи, которую, как известно, можно рассматривать двояко, в особенности же у поэтов.

Один вид речи картинно рисует чужие переживания, а именно: как поступает и что испытывает человек разгневанный, влюбленный, опечаленный, скорбящий.

Другой вид речи изображает следствия переживаний, т.е. что и как сказал бы человек опечаленный или радостный, каковы его чувства и помыслы. Такие речи свойственны главным образом трагическим театральным лицам, затем также выводимым в эпопее говорящим лицам, и, наконец, такие речи служат и для выражения элегической скорби.

Первый вид есть не что иное, как эпопея радующихся, скорбящих, разгневанных. Так, например, в "Энеиде" (IV, 1) в лице Дидоны изображается состояние влюбленности:

Но беспощадной, царица, уже уязвленная страстью,

В жилах рану питает, сжигаема пламенем тайным,

Доблесть великую мужа в душе вспоминает и рода

Славу великую; в сердце врезаны, облик и речи

Держатся; страсть не дает отрадного членам покоя.

И немного ниже, 68:

Огнь палит Дидону несчастную; бродит в безумьи

Всюду по граду.

И также немного ниже, 74:

То за собою Энея в средине стен она водит,

Блеск Сидонийский кажет ему и город готовый

И говорить начинает, но вдруг на полслове смолкает.

Наконец, совершеннейшую и с величайшим дарованием выраженную этопэю влюбленности мы имеем во всей IV книге "Энеиды", по примеру которой можешь изображать людей, волнуемых и другими страстями.

Второй же вид речи чрезвычайно труден. Ведь следует представить себе чувства важные, сильные, тонкие, острые, весьма усиливающие переживание, словно искрящиеся живыми огоньками. Для того чтобы легче представить себе это, вот тебе следующее общее правило: вообрази с помощью усердного размышления, что ты сам охвачен переживанием, подобным тому, которое ты описываешь. Например, если переживание печальное, то вообрази, что ты претерпел подобного рода несчастье и сильно чем-либо опечален. Так поступай и в прочих случаях. Настроив себя таким образом, ты по какому-то природному побуждению станешь предаваться самому скорбному раздумью, которое и сумеешь применить к выведенному в твоем стихотворении лицу. Это правило предписывается также и учителями риторики, когда они касаются душевных явлений, и я не знаю, пользовался ли какой-либо поэт другим приемом, выражая чьи-нибудь переживания. Однако в качестве правила и примера я приведу здесь несколько особых наблюдений, которые порою отмечал в произведениях поэтов, в особенности же переживания печального и трагического - верь оно, обычно, чаще угнетает человеческую жизнь.

1) Само краткое описание печали, несчастья, тирании, смерти, ран и т.п. в "Энеиде" (II, 270):

Се и пригрезился мне, во сне, опечаленный Гектор,

Будто он стал пред очами и лил обильные слезы,

Конями весь размыкан, как некогда, череп от пыли

Окровавленный, по вздутым ногам ремнями опутан, -

Горе мне, был он каков! Как был не похож на того он

Гектора, кто возвращался в доспехи одетый Ахилла.

Исполнена подобного рода переживаний и элегия Овидия (Скорбные элегии, I, 5).

2) Когда в невзгодах мы сетуем, что нас постигло самое худшее несчастье, амплифицируя при этом нашу беду. Так, Овидии (Скорбные элегии, III, 10) после длинного описания тягот и опасностей края, где он находился в изгнании, восклицает в конце:

Знать, хотя широко круг света большой развернулся,

Мне в наказанье была эта открыта земля.

3) Когда мы жалуемся, что наше несчастье такого рода, что мы лишены даже всякого утешения (Скорбные элегии, V, 2):

Денусь куда? У кого в бедах попрошу утешенья?

Уж не один моего якорь не держит челна.

4) Когда от великой скорби мы говорим, что если и случится что-нибудь более радостное, то мы не верим в его истинность, или едва верим, или же притворяемся, что считаем его сном, либо обманом зрения. Так, Андромаха, супруга Гектора, увидев изгнанника-Энея после падения Трои и сама будучи изгнанницей в Эпире, спрашивает, подлинный ли образ Энея предстал перед нею и жив ли Эней? (Энеида, III, 308):

Глядя на нас, обомлела, тепло покинуло кости;

Падает и спустя лишь время долгое молвит:

Истинно ль твой это лик? Мне предстал ли, как истинный вестник,

Ты, сын богини? Ты жив? Иль, благой если день ты покинул,

Где же Гектор? Сказав, залилась слезами и рощу

Наполнила всю.

5) Когда мы говорим, что нам выпало на долю счастье или какое-нибудь благо, а затем путем исправления то же самое зовем несчастьем и печалью и только видимостью жизни или счастья. Так, Эней на вопрос упомянутой выше Андромахи отвечает (там же):

Исступленный, лишь малое мог я

Молвить в ответ и, смущенный, твержу прерывные речи:

Точно я жив, но влачу чрез все крайние бедствия жизнь я.180

6) Когда мы расстроены воспоминанием о прежнем счастье и сравнением с теперешним несчастьем. И это место наиболее обильно переживаниями. Эней там же так обращается к Андромахе:

Горе! Какой же судьбе, от такого отъята супруга,

Ты предана? Иль какой осенил тебя жребий достойный?

Пирру ли ты, как супруга, Андрумаха Гектора, служишь?

7) Когда свои собственные несчастья сравниваем с чужими и находим наши несчастья равными или бульшими. Дидона говорит троянцам (Энеида, I, 632):

Ведь и меня судьба, проведя лишь по многим подобным

Бедствиям, в сих, наконец, поселить пожелала пределах.

И Овидий о себе самом (Скорбные элегии, V, 7):

И какая доля счастья заключена в нашей песне.

Счастлив, кто в силах перечислить свои муки.

8) Когда мы говорим, что ожидаем еще большего несчастья, чем теперь испытываем, или же, что потеряли всякую надежду на лучшую долю. Синон у Виргилия (Энеида, II, 137):

Нет больше мне никакой надежды увидеть отчизну

Древнюю, милых детей, отца, желанного столько;

С них, вероятно, они за наш побег отомщенье

Взыщут, и эту вину злополучных смертью искупят.

9) Когда мы, страдая за чужие невзгоды, говорим, что они - наши или предпочитаем обратить на себя самих несчастье другого, то мы делаем это в силу любви, которую испытываем к несчастным. Анна говорит умирающей Дидоне (Энеида, IV, 682):

Ты погубила себя и меня, отцов и народ свой,

И свой Сидунийский град.

10) Когда мы жалуемся на то, что случилось противоположное нашим ожиданиям; это делается с помощью вопроса, вызывающего сострадание. Мать Эвриала обращается к убитому сыну (Энеида, IX, 481):

Это тебя, Эвриал, я вижу? Ты ли, отрада

Старости поздней моей?.. и т.д.

И Эней к убитому сыну Эвандра Палланту (Энеида, XI, 45):

Это ль Эвандру отцу для тебя я давал обещанье,

С ним расставаясь, когда, меня обняв, посылал он

Власти великой искать, меня предваряя со страхом,

Как свирепы враги, с каким суровым народом

В брань я вступаю?

Обрати здесь внимание на то, как часто печальным предметам придаются радостные имена, как бы путем иронии. Например, Эней о смерти Палланта (там же, 54):

Этого ль ждал от меня ты возврата, такого ль триумфа?

Сюда относится и стих Овидия (Скорбные элегии, III, 2):

Так, в моих-то судьбах было Скифью видеть и также...

11) Когда при неотвратимом несчастьи мы желаем смерти из-за нестерпимого горя. Когда запылал флот Энея, он, воскликнув, так обратился с мольбой к Юпитеру (Энеида, V, 689):

Дай флоту из пламени выйти

Ныне, отец, дело тевкров из гибели, слабое, вырви!

Иль, что останется, ты враждебной молнией смерти

(Если я стою) предай, сокруши здесь своею десницей!

И мать Эвриала (Энеида, IX, 493):

Если жалость в вас есть, в меня вонзите все копья, Рутулы!

Первой меня истребите вашим железом!

12) Схоже с последним и такое переживание: когда мы, мучаясь теперешним несчастным состоянием, горюем, что мы не погибли тогда, когда погибали прочие или когда представился случай погибнуть. Овидий (Скорбные элегии, III, 2), перечислив много несчастий на своем пути, горестно восклицает:

Горе, как часто я в дверь своей могилы стучался,

Но не бывала она все никогда отперта!

Или когда мы называем счастливыми и блаженными мертвых или убитых, именно потому, что застигнутые смертью, они избежали несчастья, которое мы испытываем. Эней в ужасе восклицает при кораблекрушении (Энеида, I, 98):

О, трижды, четырежде счастлив,

Кто на глазах у отцов, под высокими стенами Тройи

Смерть удостоился встретить! О, Дбнаев рода храбрейший,

Тидит! И мне почему на Илиакском деле погибнуть

Не довелось, и твоя эту душу рука не исторгла?

И Андромаха (Энеида, III, 320):

Взор опустила она и гласом упавшим сказала:

О, между всеми блаженна одна Приамейева дева!

Та у враждебной могилы, высокой под стенами Тройи,

Смерть приняла, никаких жребьев об ней не метали,

Пленницу не преклонял победитель хозяин на ложе!

13) Когда страждущий, как бы не владея собой от горя, противоречит себе, отрицает то, что утверждал раньше и сожалеет, что говорит это. Овидий (Скорбные элегии, III, 8):

То бы я возложить желал для летания крылья,

Или твои, о Персей, или, Дедал, хоть твои:

Чтобы когда моему полету воздух уступит,

Сладостную увидал землю я родины вдруг,

И покинутый дом и друзей, что меня не забыли,

И, что особенно мне мило, супруги лицо.

Что же, глупец, ты кого в ребяческих хочешь мечтаньях,

День чего ни один не дал тебе и не даст?

Подобного рода чувствами исполнена речь Медеи (Метаморфозы, VII), где она обсуждает сама с собой, следует ли ей бежать вместе с Язоном, одно и то же часто и отвергает, и одобряет и, колеблясь то в ту, то в другую сторону, постоянно борется с собой. Здесь господствует фигура сомнения. Этот вид речи является прекраснейшим для трагических речей, какие можно видеть у Сенеки Трагика.

14) Наилучшие примеры переживаний можно встретить при противоположных, но одновременно случившихся обстоятельствах. Например, если мы оплакиваем печальное событие, происшедшее в радостное время; взятие города в праздничные дни или когда все прочие радуются, а с нами случилось какое-нибудь несчастье; или также наша радость нарушена постигнувшей нас невзгодой. Эней обращается к убитому Палланту (Энеида, XI, 42):

Отрок несчастный, ужель Фортуна, мне улыбаясь,

В том отказала, чтоб ты узрел мое царство и с честью

Сам победителем шел, возвращаясь к отчей державе?

Так, Овидий (Скорбные элегии, III, 12) после описания весенней поры оплакивает то обстоятельство, что он живет в суровых краях:

О, четырежды, о, не сочтешь, насколько тот счастлив,

Кто запрещенья не знал жизнь городскую вкушать!

Я же знаю, что снег от вешнего солнца растаял,

Из затвердевших озер вод не копают уже.

В "Скорбных элегиях" (IV, 2) он описывает празднование в Риме триумфа над германцами и говорит, что как раз от этого его изгнание еще тягостнее:

Изменяет вдали мне изгнаннику общая радость

И в такую молва даль лишь идет умалясь.

15) Превосходное изображение страсти бывает также тогда, когда мы говорим, что наши несчастья таковы, что они могут показаться достойными сожаления даже людям жестоким, варварам, даже нашим врагам и виновникам нашего несчастья и вызвать у них слезы, например, "Энеида" (II, 6):

Кто, о таком повествуя,

Будь иль Мирмидонин он, или Долоп, иль злого Улисса

Воин, от слез устоит?

Овидий (Скорбные элегии, III, 11), обращаясь к недругу, который глумился над ним, несчастным, в ту пору уже изгнанником, говорит:

Жребий мой палачу показаться может плачевным,

Мало принижен меж тем он по суду одного!

Кажется, приведенных примеров вполне достаточно для того, чтобы научиться изображать переживания. Еще больше каждый может наблюдать их, приложив старание.

Обрати при этом внимание, что изображение всех этих и подобных переживаний без применения фигур бывает несколько безжизненным. Следовательно, необходимо, как это явствует из всех приведенных примеров, воспламенять их острой приправой фигур.

Фигуры, служащие для изображения страстей, следующие: повторение, удвоение, противопоставление, вопрос, апострофа, олицетворение, умолчание, заклинание, сомнение, замедление, парентеза и чаще всего - восклицание.

Стиль большей частью должен быть средним между возвышенным и низким; слова должны быть ясными и метафоры естественными, мысли же не должны быть раздуты многословием, но выражены в немногих словах, перифраза - проще и не напоказ. Это соответствует природе: ведь люди, под влиянием сильного переживания, в особенности когда оно вызвано событием печальным, не ищут словесных прикрас или чрезмерно отделанной, украшенной речи с неумеренной вычурностью.

III. ПРИСТОЙНОЕ

Пристойным называется то, что приличествует. Под этим названием разумеется прославленное поэтическое дарование, когда поэт тщательно рассматривает, что соответствует такому-то лицу, времени, месту и что подходит тому или иному человеку, т.е. выражение его лица, походка, внешность, убор, разные телодвижения и жесты. Это тщательнейшее рассмотрение крайне необходимо поэту эпическому и трагическому; если этого нет, поэт не заслуживает названия творца и весь лик поэмы, хотя бы она была наполнена тысячами Венер, окажется совершенно безобразным. Но поскольку пристойное является признаком выдающегося дарования и зрелого вкуса, то никакой другой закон искусства не нарушается так часто, как пристойное, в особенности некоторыми трагическими стихоплетами; они заставляют царей на сцене давать нелепые повеления, вздорные советы, вопить по-бабьи, ребячески сердиться, буянить, словно пьяницы, выступать как хвастливые женихи, разговаривать подобно ремесленникам в мастерских или мужикам в кабаках. Хочется привести здесь один образчик такого недостатка.

Много высказываний можно найти против пристойного у новых писателей, которые считают себя уже знатоками всего поэтического искусства, если не допускают в стихе ошибок против количества; хотя, подстрекаемые каким-то неистовством, они засоряют всю поэму неуместными сентенциями и трезвонят длиннющими словами. Вот тебе пример ошибки против этого правила из сочинения Канона-иезуита181 "О копях бохнийских". Здесь он выводит дочь короля польского Кунегунду, которая умоляет отца подарить ей соляные копи, причем она просит так картинно, что валяется у отца в ногах, лежит, повергнувшись наземь и, расточая мольбы и заклинания, надоедает отцу настойчивыми просьбами. К чему такие плачевные жалобы? Такими мольбами, как она здесь просит соли, Кунегунде следовало бы умолять Бога за грехи. Ведь что может быть более неуместного, чем заставлять дочь - королеву просить отца - короля о столь обыденном и низменном предмете, желательном только купцам? Канон говорит там же, что эта королева уронила в соляную штольню свой перстень, который случайно пристал к комку соли и был затем вытащен вместе с солью. Королева, говорит он, получив перстень, так сильно обрадовалась, что стала осыпать его поцелуями, обращаясь к нему как к живому существу, и сам автор не в состоянии выразить радость королевы. Ведь он обращается к ней так:

А что ты переживала, когда ты из соляной штольни получила возвращенный назад не без прибыли перстень, блестящее украшение для твоего брака, какая радость в твое сердце проникла, о девица? Какой пламень? Какой пыл? и т.д.

Подлинно пресловутый старик Евклион в Плавтовой "Кубышке" не больше беспокоился о своей кубышке с деньгами, чем эта королева, как я подозреваю, волновалась из-за соли и перстня! Да такой степени, говоря о соли, был неразумен поэт.

Однако не очень-то следует удивляться, разве что кто-нибудь уже слишком погрешит против пристойного, так как ведь и у великих мужей придирчивые критики подметили подобного рода ошибки. Не говоря уже о прочих, даже у главаря поэтов - Гомера - много непристойного заметил и собрал Скалигер (книга "Критик", II): потому что Гомер неуместно сказал: "Солнце узнало от вестника о том, что его быки съедены спутниками Улисса";182 ведь поэты всюду называют Солнце оком мира, блюстителем всего, покровительствующим всему и всевидящим; затем потому, что он воспел Венеру, раненную рукой смертного и - что еще более безобразно и постыдно - как Ахиллес плачет перед матерью, а Марс - рыдает и стонет; также потому, что он допускает в битвах, где дело должно быть решительным, слишком длинные речи и многое другое. Конечно, справедливо то, что говорит Гораций в книге "О поэтическом искусстве" (359):

И добрый наш старец Гомер иногда засыпает.

Итак, предстоит тщательно следить за тем, чтобы телодвижения, одежда и речь действующего лица соответствовали месту и времени; пусть цари не говорят ничего низменного, а раненые герои не плачут и, как говорит Гораций (там же, 227):

Только совет мой: когда бог какой представляется тут же

Или герой, перед тем появившийся в пурпуре, в злате,

Не непременно, чтоб он говорил, как в харчевне, но также,

Чтоб он, уклоняясь земли, в облаках затерялся.

Чтобы это лучше удавалось, вот несколько примеров. В "Энеиде" (IV, 447) Эней, оставляя Дидону, по велению богов, тронут словами ее сестры Анны, но не побежден.

Так и героя крушат оттуда, отсюда упорно

Просьбы, и чувствует он в великом сердце томленье;

Дух его неизменен; но слезы струятся напрасно.

Почему так? Ведь если бы этот славный и могучий герой был побежден, то он не был бы ни героем, ни могучим, но мягким и нестойким. Напротив, если бы он даже не был тронут слезами, то страдал бы стоическим бесстрастием и был бы жестоким и свирепым, а Виргилий его всюду называет "благочестивым".

В I книге "Энеиды" Эней, приглашенный Дидоной, посылает Ахата вместо Аскания, который остался на берегу у кораблей: ведь уместно было отцу так беспокоиться за своего сына, мальчика, подающего большие надежды.

Весьма уместным и в высшей степени естественным является известное место в VI книге "Энеиды" (469). Эней, видя Дидону, блуждающую в преисподней, стал умолять простить его за то, что он, следуя внушениям божества, был вынужден ее покинуть, став виновником ее смерти. И что же ответила Дидона?

Та, отвернувшись, глаза устремленные в землю держала,

И не более лик предпринятой трогался речью,

Как если бы твердый утес иль стоял Марпйсийский камень.

Все же опомнилась вдруг и, ему враждебная, скрылась

В рощу тенистую.

Затем по-разному оплакивает Анна свою сестру, а мать Эвриала своего сына, иначе царь Эвандр - сына Палланта. Вот женский плач, достойный женщины - Анна (Энеида, IV, 672):

Слышит, уже чуть жива, и в ужасе, бегом поспешным,

Лик оскверняя ногтями, сестра, и грудь кулаками,

Рвется сквозь всю толпу, кричит умирающей имя.

И мать Эвриала (Энеида, IX, 477):

Бедная мчится она, растерзавши волосы, с женским

Воплем, несется бегом, безумная, к стенам и прямо

К первым отрядам, забыв о мужах, об опасности грозной

И об оружьи, и так наполняет стонами небо.

Наоборот, Эвандр, когда принесли тело убитого сына, сильно горюет, как это и подобает, но не рвет волос и не уродует лица ногтями (Энеида, XI, 148):

Силы нет никакой удержать Эвандра. Стремится

Он в середину. Упав на носилки, где почивало

Пблланта тело, к нему он приник со слезами и стоном.

Так же уместно говорит Виргилий (Энеида, V), что Дарет, отправляясь в бой, так как он был молодым воином, гордо поднимает голову, выставляет широкие плечи, размахивает то одной, то другой рукой, ударяя по воздуху. Напротив, там же старец Энтелл, скромно извинившись сначала, храбро принимается за дело.

Также Овидий, по дарованию равный Марону, но уступающий ему в смысле вкуса, все-таки тщательно соблюдает пристойное. Так (Метаморфозы, II, 5), Юпитер обращается с просьбой к Солнцу вернуться к своим обязанностям (так как оно из-за низвержения Фаэтона отказывалось от них); и так как верховный бог изображен просящим низшего и подчиненного ему бога, то поэт весьма уместно прибавляет:

И к просьбам царственно добавляет угрозы.183

Но наиболее удачные и верные примеры в пользу этого можно почерпнуть из речей Аякса и Улисса в споре за оружие Ахиллеса (Метаморфозы, XIII, 1). Аякс, будучи всего лишь простым воином, не искушенным в словесности, говорит горячо, необузданно, бурно, хитро, с пренебрежением и под влиянием необузданного гнева беспорядочно, торопливо и не так многословно. Напротив, речь Улисса, - так как он человек весьма красноречивый и ученый, - полна важных сентенций, потрясает сильными доводами, легко опровергает возражения; это речь более сдержанная, но более сильная, не чуждая ритма и ораторских украшений, поражающая обилием и блеском слов.

Глава IX

ПРИВОДЯТСЯ ПРИМЕРЫ, ПОДТВЕРЖДАЮЩИЕ УЧЕНИЕ, ИЗЛОЖЕННОЕ

В ПРЕДШЕСТВУЮЩИХ ГЛАВАХ.

И ПРЕЖДЕ ВСЕГО:

СРАВНИВАЕТСЯ

ПОЭТИЧЕСКОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ

С ИСТОРИЧЕСКИМ

Для того чтобы представить пред глазами, словно в зеркале, на одном примере все данные выше в этой книге наставления и чтобы основательнее постичь искусство и запечатлеть его в памяти, мы решили, что будет полезным и выгодным привести здесь некоторые произведения знаменитых поэтов и словно перстом указать на применение в них правил искусства. Итак, приведем здесь сначала историческое, а затем поэтическое повествование об одном и том же; из их сопоставления выяснится различие между ними, и тем самым мы лучше уразумеем искусство поэтического повествования.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: