double arrow

Классификация источников

Исторические источники могут быть классифицированы по различным признакам: по происхождению, содержанию, характеру, месту хранения и др. Этим объясняется масса существующих классификаций источников.

Э. Бернгейм дает следующую классификацию исторических источников: 1) Непосредственное наблюдение и воспоминание; 2) Сообщения или предания, состоящие из устных преданий (песня, рассказ, былина, легенда, анекдот, крылатые слова, пословицы) и из письменных преданий (надписи, генеалогические таблицы, анналы, надгробные надписи, мемуары, периодическая печать); к сообщениям Э. Бернгейм относит также картины, рисунки и т. д.; и 3) остатки старины, состоящие из памятников-остатков в широком смысле (материальные остатки, язык, обычаи и учреждения, произведения наук, искусство и ремесла, деловые акты) и из памятников (монументы, грамоты)[7].

Классификация Бернгейма, как нельзя лучше, показывает условность всякой классификации исторических источников. Например, периодическую печать Бернгейм относит к группе письменных преданий или сообщений. Основанием этому является то, что периодическая печать, например газета „Речь“ „сообщает“ нам об империалистической войне 1914 г., но не является „остатком, оставшимся от этой войны (как, например, пробитая шрапнелью каска солдата). Поэтому методы критики сообщений „Речи“ о войне должны быть в общем такие же, как методы критики всяких сообщений или преданий. Но если мы думаем изучать вопрос об отношении русской буржуазии или партии кадетов к империалистической войне, то газету „Речь“ нельзя отнести к „сообщениям“ или „преданиям“: в этом случае она является „остатком старины“ или „памятником“, так как она — непосредственный результат деятельности русской буржуазии вообще и партии кадетов в частности. Точно так же и другие „сообщения или предания“ являются одновременно и „остатками старины или памятниками“ в зависимости от разрабатываемого историком вопроса.

С другой стороны, „остатки старины или памятники также являются „сообщениями“, говорящими о тех или других исторических событиях. Таким образом, грань между ними, в сущности, стирается. Что же касается первой группы источников, по классификации Бернгейма, — личных наблюдений и воспоминаний историка, то историк должен относиться к ним так же критически, как и к воспоминаниям т и наблюдениям других лиц. Поэтому в смысле методов проверки они ничем не отличаются от мемуаров и наблюдений посторонних лиц, т.-е. от источников, которых Бернгейм, однако, относит к „преданиям или сообщениямъ.

В. Бауэр дает следующую классификацию исторических источников в широком смысле слова: 1) географические факты: климат и географическое положение, о которых можно судить по границам и формам поселений; 2) телесные (ф и з и ч е с к и е) факты: строение человеческого тела, сопротивление* организма внешней природе, о которых можно судить по расовым признакам, типичным уродствам и остаткам трупов; 3) факты практической жизни: техника, формы хозяйства и формы погребений, о которых судят по отбросам хозяйства, орудиям, постройкам, могилам, одежде, оружию, монетам, украшениям и по хозяйственной организации; 4) факты из области воли: нравы, обычаи, право, общественное мнение и религия, о которых можно судить по обрядам, праздникам, учреждениям, законам, конституциям, культам и догмам; 5) факты духовной деятельности: наука и искусство, о которых можно судить по языку, письменности, картинным изображениям и по всему передаваемому этими средствами, по произведениям искусства и по библиотекам.

Такая классификация исторических источников в широком смысле слова явно неудовлетворительна и выдает идеалистическое мировоззрение ее автора. Нельзя разделять исторических источников по фактам практической жизни, по области воли и по духовной деятельности: быт, нравы, право и т. п. не являются актами свободной воли, а вытекают из производственных отношений, т. е. из „фактов практической жизни“, как и факты духовной деятельности; что же касается источников, по которым можно судить о хозяйственных формах, быте, праве, науке, искусстве и проч., то их нельзя разбивать на указанные В. Бауэром группы. Например, по одежде и украшениям мы можем судить не только о технике, но и о нравах, быте и искусстве; по зданиям — о технике, хозяйстве, быте, праве, религии, науке и искусстве. Достаточно указать в этом отношении на юрту кочевника, здания церкви, тюрьмы и завода, избу крестьянина и дом помещика, чтобы показать всю несостоятельность классификации источников В. Бауэра.

Исторические источники в узком смысле слова В. Бауэр распределяет на следующие группы: I. Устные источники: мифы, анекдоты, пословицы, песни, сказки, рассказы (сообщения), речь; II. Письменные и печатные источники: 1) касающиеся практической жизни: рецепты, хозяйственные записи (счета, инвентарь и др.), календари, путеводители, расписания движений, названия местностей, фамилии и т. д.; 2) касающиеся области воли: а) мифы, пословицы, законы; б) записи правительственных учреждений, к которым В. Бауэр относит делопроизводство, статистические издания, книги церковных налогов, международные акты, сообщения дипломатических представителей, записи парламентских заседаний, военные акты (например, сообщения о битвах) и т. д.; в) записи религиозного содержания, проповеди, религиозные трактаты и т. п.; 3) касающиеся области духовной жизни: а) исторические описания, надписи исторического содержания, генеалогические таблицы, хроники, летописи, биографии и исторические работы вообще; б) автобиографические источники: мемуары, дневники, письма; в) публицистические произведения: прокламации, газеты и пр.; г) художественная литература, библиотечные каталоги; д) научная литература; III. Изобразительные источники: 1) географического содержания: географические карты, планы городов, фотографические снимки (ландшафты); 2) антропологического содержания: портреты; 3) касающиеся практической жизни: изображения орудий, костюмов, оружия, монет, гербов, киноснимки, рекламные картины; 4) картины, изображающие праздники, заседания суда, культы, карикатуры и киноснимки; 5) художественного и научного содержания[8].

Приведенный (несколько сокращенно) перечень источников еще более подчеркивает несостоятельность деления источников по группам: практической жизни, области воли и духовной деятельности или жизни. Почему статистические данные, собираемые государственными учреждениями, относятся к области воли, а не практической жизни; почему труды по технике или агрономии относятся к области духовной жизни, а путеводители и календари к области практической жизни? Такие же вопросы вполне законны по отношению ко всем перечисленным В. Бауэром источникам, и удовлетворительно обоснованного ответа на них мы не получим: нельзя отделить „практическую деятельность человека от его „волевой и „духовной деятельности.

Можно еще отметить, что В. Бауэр не дает такого деления устных источников и, это уже отметим, как курьез, ставит рядом художественную литературу и каталоги библиотек!

А. Федер делает попытку дать классификацию исторических источников „со всех точек зрения. У него получается при этом следующее деление источников:

I. По происхождению: 1)по времени происхождения

а) современные и б) отдаленные; 2) по месту происхождения: а) отечественные и б) иностранные; 3) по способу знания фактов: а) не

посредственные (первичные), б) посредственные (вторичные, отдаленные); 4) по положению автора: а) общественные (публичные) и 6) частные.

II. По содержанию: 1) религиозные или священные

2) светские или мирские. В пределах этих отделов источники еще делятся по историческим периодам, странам и различным отраслям

истории (всеобщая, политической жизни, экономической жизни, куль

туры, церкви и т. д.), о которых говорится в источниках.

III. По степени познания:

А. Вещественные или настоящие (virtuelle) свидетельства (памятники или остатки старины): 1) остатки в узком смысле слова: а) остатки трупов людей, б) остатки трупов животных и культурных растений, в) следы климатических и географических условий; 2) собственно исторические памятники: а) неизобразительные продукты техники и ремесла, б) продукты искусства и деловых сношений, в) материальные памятники (Indizien); 3) пережитки или нематериальные свидетельства, как продукт их эпохи: а) пережитки в языке, б) религиозные, нравственные и другие воззрения, в) сословия, учреждения, организации, обычаи и обряды, г) произведения науки.

Б. Словесные источники или формальные свидетельства (предания, памятники в широком смысле слова), которые в свою очередь классифицируются А. Федером по двум признакам: по их объективной исторической истине и по внешним формам передачи. По объективной исторической истине словесные или формальные исторические источники, по А. Федеру. делятся на: 1) источники чисто исторического характера: а) источники, имеющие целью изложение события: исторические надписи, генеалогические таблицы, летописи, хроники, календари, собственно исторические произведения, биографии, мемуары, дневники и др.; б) источники, возникшие в результате деловых сношений (акты): делопроизводство государственных и других учреждений, законы, переписка официальная и частная и т. д.; 2) источники не чисто исторического характера: произведения религиозного и научного характера; издания, обслуживающие интересы отдельных лиц и партий; нравоучения и т. п. По внешним формам передачи словесные источники, по А. Федеру, делятся на: 1) устные, 2) изобразительные и 3) письменные[9].

При изучении методов критики источников эта „многосторонняя“ классификация источников А. Федера дает немногое. Какой смысл делить исторические источники на отечественные и чужие, когда критика их, если они однородны, одинакова, и если, к тому же, границы государств и языки у народов меняются? Так же при критике нет смысла делить источники на современные и отдаленные, так как грань между современностью и прошлым провести трудно, и методы критики от этого не меняются, относится ли источник к XIX или XVIII столетию. Нет необходимости делить источники и на чисто исторические и не чисто исторические в том смысле как это делает А. Федер: религиозно-нравственное произведение — такой же исторический источник, как летопись, и может ли данный источник быть использован, зависит от прорабатываемого историком вопроса. Смысл имеет деление памятников на остатки, собственно исторические памятники и пережитки, и деление памятников на устные, изобразительные и письменные, но такая классификация была дана задолго до А. Федера.

И. Дройзен делит исторические источники на три группы:

1) Остатки старины, или материал, который сохранился непосредственно с тех времен, которые нами изучаются; 2) Источники или материал, который перешел в представления людей и передан с целью передачи представления об изучаемой эпохе, иЗ) памятники, в которых объединяются оба эти элемента, т.-е. при создании которых в других целях имело значение и стремление дать представление о данной эпохе другим поколениям (например, произведения искусства, надписи, монументальные сооружения, отметки границ и т. д.). Таким образом, как часть вещественных памятников (орудия, оружие и проч.), так и делопроизводство и переписку Дройзен относит к „остаткам старины“, а хроники, биографии, мемуары, исторические произведения и т. п. к „источникамъ. Методологически это совершенно правильно: материалы, которые непосредственно сохранились со времени изучаемой эпохи, и материалы, которые только говорят (или в которых пишется) о той эпохе, являются разнородными источниками, и выделение их в особые группы совершенно законно. Искусственным же является выделение в особую группу „памятников“ (по терминологии Дройзена), т.-е. тех источников, при возникновении которых играло роль и стремление дать будущим поколениям представление о данной эпохе. Ведь нет принципиальной разницы в том, что данный царь прославляется в поздравительном адресе („остаток старины“), или же в надписи на триумфальных воротах („памятник“): подход историка к обоим этим источникам в сущности одинаков. Также неудачным является определение Дройзеном „источникаъ, как материала, перешедшего в представление людей и переданного с целью передачи представления о данных фактах. Если принять это определение, то трудно указать в классификации Дройзена место целого ряда источников, например, для опубликованного отчета о деятельности какого-либо учреждения, для политического памфлета, периодической прессы и т. д. Нужно ли их отнести к „остаткам старины“ (каковыми они являются), или к „источникам“ (они имеют целью передать представление об эпохе не только в день возникновения их, но и в дальнейшем), или же к „памятникам“.

Г. Вольф придерживается терминов Э. Бернгейма, деля исторические источники на: 1) остатки старины и 2) предания или сообщения, но дает им несколько иные определения. По Г. Вольфу, остатками старины являются все сохранившиеся составные части, или материалы, исторических событий (например, переписка государственных и других учреждений, рассуждения послов о народах и порядках других стран и т. п.); к преданиям же относятся сообщения о событиях лиц, которые в этих событиях не принимали никакого участия. В частности, к преданиям Г. Вольф относит все публикации, которые не обращаются к определенной публике и не ставят перед собой никакой самостоятельной цели.

Определения Г. Вольфа основаны на предположении, что вообще существуют люди (даже современники событий), которые не ставят перед собой определенных политических задач. Но, увы, сколько бы человек ни открещивался от политики, его политические убеждения и стремления дают себе чувствовать везде, даже при изложении им истории Древней Греции. Также трудно провести грань между лицами, участвовавшими в данных событиях и не участвовавшими. Например, лицо могло лично не участвовать в московском восстании 1905 г. или в его подавлении, но при изложении хода этого восстания его политические убеждения будут играть большую роль. И его изложение событий („преданиеъ) ничем не будет отличаться от изложений этих событий послом какого-либо иностранного государства („остаток стариныъ). То же можно сказать о большинстве других источников, относимых Г. Вольфом к категории „преданийъ.

Большинство историков не придают особого значения классификации источников, поскольку такая классификация особого практического значения не имеет. Поэтому, например, Ланглуа и Сеньобос делят источники, с которыми историку непосредственно приходится иметь дело, на: 1) вещественные и 2) письменные, и относят основную массу второстепенных при изучении политической истории источников на долю вспомогательных исторических дисциплин.

Однако, для историка имеет значение обстоятельство, является ли данный источник первоисточником или источником, излагающим данные события на основании других источников. Как увидим ниже, в первом случае историку приходится совершить критическую проверку данного источника, во втором же случае, кроме этого, историк должен выяснить, насколько правильно освещали факты те источники, на основании которых был составлен данный источник. Поэтому в области классификации источников приходится согласиться с С. Жебелевым, который делит исторические источники на две большие группы: 1) памятники или материалы, непосредственно сохранившиеся от изучаемых событий, и 2) свидетельства, которые излагают события на основании каких-либо источников. При этом по своей форме памятники делятся на: а) устные (сказки, поговорки, напевы и др.), б) письменные (переписка, газеты, прокламации и др.) и в) вещественные (знамена, картины, здания и т. д.)

Такое деление имеет смысл при изучении методов критики исторических источников. Конечно, это деление не исключает, а предполагает то, что масса исторических источников должны подвергнуться критическому анализу и обработке не историками, а специалистами по вспомогательным историческим дисциплинам.

Что же касается деления источников по местам хранения (архивные, музейные и библиотечные), то оно не может служить основой классификации исторических источников. Правда, эти хранилища исторических источников специализировались по хранению определенных видов источников, но и здесь нет полной выдержанности (архивы и музеи имеют библиотеки, библиотеки хранят рукописи, картины и т. п.) И если историк в своей работе пишет: „написано на основании архивных материалов“, то этим он хочет только сказать, что работа написана на основании актов, хранящихся в архивах. Деление источников на архивные, музейные и библиотечные имеет значение только при подыскании источников к данной работе, а не при рассмотрении методов критики исторических источников.

ЛИТЕРАТУРА:

Э. Бернгейм. Введение в историческую науку. Перев. В. А. Вейнштока. 1908 г. Ланглуа и Сеньобос. Введение в изучение истории. Перев. А. Серебряковой. 1889 г. С. Желябов. Древняя Греция. J. G. Droysen. Grundriss der Historik. 1882 r. A. Feder. Lehrbuch der geschichtlichen Methode. 1929 г. G. Wolf. Einführung in das Studium der neueren Geschichte. 1910 r. W. Bauer Einführung in das Studium der Geschichte 1928 г.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: