Установление подлинности источника

Подделку источников мы встречаем в различной форме. Подделываются вещественные памятники. Золотых дел мастера, антиквары, скульпторы, живописцы и др. выдают массу своих произведений за изделия древних греков и римлян, за картины Рафаэля и Леонардо-да-Винчи. Священниками и монахами подделываются трупы и их одежда (мощи).

Издание собственного произведения под чужим именем (подлог) было обычным явлением в средние века и в эпоху Возрождения, когда автор, выдавая свое произведение за произведение известного писателя, философа и т. п., хотел обеспечить сбыт произведения или приобрести славу находителя произведения (особенно древних греческих и римских авторов). Были и лица, которые изготовляли автографы Марии Магдалины, Клеопатры и др. В последнее время в литературе подлоги встречаются почти исключительно в виде плагиата и в виде провокационных подложных прокламаций, статей и брошюр, выдаваемых за издания революционных организаций. Имело место (по газетным сообщениям) издание белогвардейцами во время гражданской войны в России и подложной газеты „Правда“ для солдат и населения занятых белогвардейцами областей.

Весьма часто встречаются подложные акты. В средние века подложными актами монастыри, архиепископы, папы и феодалы обосновывали те или другие свои права. В Закавказьи в начале и середине XIX века подложные акты фабриковались отдельными беками, меликами, ханами и князьями в целях удержания за ними не принадлежащих им земель. Подложные векселя, долговые расписки и т. п. изготовляются мошенниками в целях получения кредита из банков и от ростовщиков. В последнее время подложные акты фабрикуются и публикуются отдельными государствами в целях обоснования тех или, других их шагов. Так, например, большинство документов, опубликованных в начале империалистической войны в „синих“, „белых“, „желтых“, „черных“ и др. книгах — подложны и имеют целью оправдать участие издавших их правительств в империалистической войне. Английское, китайское и др. правительства сфабриковали подложные письма Зиновьева, Коминтерна и других лиц и учреждений в целях оправдания разрыва дипломатических сношений с СССР и своих противоречащих международному праву действий (обыски в дипломатических и торговых представительствах СССР). Насколько фабрикация подложных документов вошла в плоть и кровь империалистических государств и их подручных, видно из того, что в начале 1930 года французский и германский суды, первый совершенно, а второй фактически (путем применения амнистии), оправдали подделывателей векселей советских торговых представительств и подделывателей червонцев!..

Подделке подвергаются и устные источники. Собиратели народных сказок, песен, поговорок и загадок выдают иногда свое собственное творчество за народное. Иногда подлог здесь вызывается стремлением возвысить свой народ (напр., песни Оссиана), иногда же — личными соображениями и выгодами собирателя. Особенно же много находится в обращении подложных исторических анекдотов, созданных досужей фантазией любителей анекдотов.

Установление подложности вещественных памятников производится теми же методами, как установление времени и места возникновения и, в сущности, производится одновременно. Выясняется, соответствует ли материал, из которого сделан памятник, материалу, из которого приготовлялись подобные памятники в эпоху, к которой его приписывают. Если, например, состав золотого, серебряного бронзового или медного сплава таков, как он бывал в конце XIX века, а не таков, как в римских изделиях I века по Р. Х., а памятник приписывают к римским I века, то имеется полное основание думать, что налицо подделка. Кроме материала, исследуют стиль и технику выполнения, соответствуют ли они той эпохе и творчеству того мастера, которым их приписывают. Кроме того, устанавливают, где и при каких обстоятельствах был найден памятник: если, например, до XX столетия данный памятник был неизвестен, а потом кто-нибудь сообщил, что он нашел его во дворе своего дома при рытье ямы, то естественно возникают сомнения в подлинности памятника, хотя этим отнюдь не доказывается, что памятник подложный (памятник мог быть зарыт вором, эмигрантом и т. п.). Подложность всегда должна быть доказана анализом самого памятника.

При определении подлинности картин, знамен, ковров и т. п. также необходимо исследовать материал (материю, пряжу, химический состав красок), приемы работы, стиль и сюжет рисунка и установить, соответствуют ли они той эпохе и произведениям того мастера, которым их приписывают.

Определение подложности письменных источников производится при помощи методов, установленных вспомогательными дисциплинами. Подвергают анализу как внешность, так и содержание источника, при чем основные методы и здесь такие, как при установлении времени и места возникновения и автора источника.

Прежде всего, подвергаются исследованию бумага и ее водяные знаки, химический состав чернил или типографской краски, шрифт, иллюстрации и концовки, орфография и язык письменного источника. Так как палеографией установлены особенности бумаги, чернил, типографских красок, шрифта и иллюстраций каждой эпохи, то анализ соответствующих сторон источника дает нам возможность установить, написана ли рукопись или акт, напечатана ли листовка или книга в то время и в том месте, какие на них указаны. Если в нашем распоряжении имеется акт, то устанавливается, являются ли подлинными штампы и печать на акте. Для этого они сравниваются с штампами и печатями заведомо подлинных источников, или, в отношении древних актов, используются данные сфрагистики. Путем такого же сравнения устанавливается подлинность подписей на актах.

Данные внешнего анализа необходимо подтвердить анализом содержания. Когда же необходимо установить подлинность переизданного или переписанного акта, то это возможно только путем выяснения, применяются ли в акте формулы, которые применялись в подобных актах в канцелярии, в которой, якобы, был составлен акт и применялись ли они в то время, какое указано на акте. Определяется это путем непосредственного сравнения с другими подобными актами данной канцелярии, относящимися к тому же времени и не вызывающими никаких сомнений в их подлинности или же, если в распоряжении историка таких актов нет, то при помощи общих данных дипломатики. В переизданных литературных источниках исследуется язык, соответствует ли он данной эпохе, применяются ли слова в том смысле, как они применялись в то время, к которому, якобы, относится произведение, не применяются ли слова и обороты речи, которые появились в употреблении значительно позже. Во всех письменных источниках необходимо выяснить, не встречаются ли неправильности в определении времени отдельных праздников, событий и т. п., не применяется ли в акте летосчисление, которое не употреблялось в данной местности во время, якобы, составления акта; не противоречат ли друг другу данные о дне недели, числе, месяце и годе. Хронологических данных иногда совершенно достаточно, чтобы определить подделку. Например, если на дарственной грамоте Алексея Михаиловича стоит дата „16 генваря 1674 года“, то грамота, безусловно, поддельна, так как летосчисление от Р. X. при Алексее Михайловиче в России не применялось; но эта дата совершенно естественна на донесениях западно-европейских дипломатов из России.

Далее необходимо выяснить, не употребляются ли в письменном источнике, особенно в актах, меры и вес, которые не применялись к данной местности во время, якобы, составления источника и употребляются ли они правильно, т.-е. в том смысле, как они в то время применялись. Метрология очень важна при выявлении поддельных, дарственных грамот, трактатов о землевладении, хроник и т. п. и дает вместе с тем указания, насколько точны наблюдения и сообщения путешественников. Нередко можно установить подделку источника по неправильным указаниям на денежные единицы, или при употреблении названий денежных единиц не соответственно тому содержанию, которое они имели в определенное время Сданные нумизматики). Также необходимо установить, правильны ли указания источника на владетельных особ и государственных деятелей, не действовали ли они в другое время, чем указывается в источнике, или даже позже времени, к которому, якобы, относится источник. Данные генеалогии (конечно, если они сами соответствуют истине и не подложны, что весьма частое явление в работах по генеалогии) нередко выявляют подложные хроники и акты. Наконец, необходимо выяснить, соответствуют ли действительности указания акта на те или другие исторические события. Кроме того, в литературных произведениях необходимо выяснить, соответствуют ли стиль, ритм и, иногда, и содержание и взгляды той эпохе и лицу, которым источник приписывают. Необходимо, однако, отметить, что установление подложности источника по высказываемым взглядам крайне рискованно. Часто, вследствие общественного лицемерия, мы можем не знать действительных взглядов данного лица. Например, священник-автор проповедей может оказаться автором атеистического письма или даже анонимного пасквиля на религию.

Таким образом, определение подлинности письменных источников, особенно относящихся к более древним временам, требует большого труда и специальных знаний. Здесь особенно возможны ошибки, когда подлинный акт признается подложным и наоборот. Поэтому историки чаще всего пользуются выводами специалистов, посвятивших себя проверке и опубликованию актов, так называемых эрудитов, и только в сравнительно редких случаях лично устанавливают подлинность актов самостоятельно. Определение подлинности актов последних десятилетий значительно легче и происходит путем сличения подписей и печатей с безусловно подлинными, а также путем проверки книг исходящих бумаг и других актов учреждения, в которых должны быть указания на изучаемый акт. Установление подложности произведения, приписываемого еще живому лицу или существующей политической организации, не вызывает особых затруднений. Эти лица или организации, узнав о подлоге, обычно на это реагируют сообщениями в прессе или в листовках. Так, например, Коммунистический Интернационал указывал в прессе, что „письмо Зиновьева“, на которое ссылалось английское правительство в своих нотах и выступлениях в парламенте, — подложно; Демьян Бедный в „Правде” от 8 февраля 1930 г. указывает, что подделки его стихов появились в эмигрантской газете „Руль“ и т. д. Но могут встречаться и случаи, когда автор по тем или другим причинам отказывается признать своим свое собственное произведение. В этих случаях, чаще всего встречаемых в судебной практике, нужно установить автора произведения так, как это было указано выше (см. гл. 25).

Установление подложности народных песен, сказок, поговорок загадок, заговоров и т. п. производится путем проверки, имеют ли они обращение в той местности и среди того народа, к которым их приписывают. Без такой проверки можно заключить о подложности „народных“ песен, сказок и т. п. по их словарному инвентарю, т.-е. по словам и выражениям, которые данным народом не применяются, по чуждому данному народному творчеству ритму, по чуждым ему понятиям и т. п. При этом, однако, необходимо учесть возможность литературной переделки или отделки собирателем народного творчества, и поэтому категорические выводы должны быть сделаны только по проверке на месте. Нельзя также признать без проверки подложными произведения народного творчества, которых не нашли предыдущие собиратели, так как могли возникнуть новые народные песни, сказки и т. п., созданные на месте или позаимствованные из других местностей, или из литературы. Кроме того, нужно иметь в виду, что многие народные произведения забываются и выходят из употребления. Поэтому последующее поколение может не знать тех сказок, песен, поговорок и т. п., какие были распространены среди их отцов. Такое „вымирание“ народного творчества происходит особенно быстро при коренном изменении общественных отношений в результате развития капитализма или в результате революции, изменяющей весь уклад жизни данного народа или общественного класса.

Так как исторические анекдоты и поговорки, приписываемые историческим деятелям (Наполеону I, Петру I, Екатерине II и др.), редко являются подлинными, то следует взять под сомнение все те из них, которые не подтверждаются актами и другими заслуживающими доверия письменными источниками. Безусловно подложными следует признать исторические анекдоты и поговорки исторических деятелей, которые не подтверждаются письменными источниками и которые стали обращаться только после того времени, к которому их приписывают.

ЛИТЕРАТУРА указана в главе 23-ей.