Первая Государственная Дума

27 Апреля (10 мая по новому стилю) 1906 года в Петербурге состоялось открытие Первой Государствен­ной Думы. Царь Николай II под давлением революции 1905 года вынужден был обещать народу политические свободы и скорейший созыв Государственной Думы из свободно-избранных представителей всего народа для участия в законодательстве и в управлении страной. В {130} силу царского Манифеста от 30 октября (17 октябряпостарому стилю) 1905 года и по Основным Законам, опу­бликованным через полгода, Россия юридически превра­тилась в конституционную монархию. Русская конститу­ция, правда, была наименее либеральной из всех суще­ствовавших в то время европейских конституций. Но учреждение Государственной Думы явилось крупней­шим историческим этапом в деле ликвидации старого режима в России. Вместе с тем в лице Думы создался новый фактор первостепенной важности на пути даль­нейшего переустройства России на началах политичес­кой и гражданской свободы.

Избирательный закон в Первую Государственную Ду­му давал возможность участвовать в выборах почти все­му населению. Согласно закону, депутаты Думы имели полную возможность с трибуны Думы открыто критико­вать действия правительства, предъявлять ему запросы, на которые министры обязаны были давать объяснения и никакой новый закон не мог вступить в силу, без одоб­рения его Государственной Думой. Все прогрессивные и либеральные партии и группы, и, в частности, Плеханов и меньшевики с самого начала объявления о выборах в Государственную Думу высказались за участие демокра­тии в выборах. Большевики же, во главе с Лениным, ре­шительно выступили за бойкот выборов. Надежды на прогрессивную роль Думы, утверждал Ленин, неоснова­тельны.

Ленин писал: «Правительство сделает выборы так, чтобы в лучшем случае допустить в качестве крайней левой кучку конституционных демократов. Поэтому уча­стию в выборах должен быть социал-демократией про­тивопоставлен бойкот их, имеющий целью вырыть про­пасть между лженародным представительством и народ­ными массами, отделить контрреволюционные «соглаша­тельские» элементы буржуазного либерализма от демо­кратии, способной к дальнейшему движению и сплотить последнюю вокруг пролетариата».

{131} Так писал Ленин во втором номере «Партийных из­вестий», изданных Объединенным Комитетом большеви­ков и меньшевиков незадолго до выборов в Думу. И точ­ка зрения Ленина тогда восторжествовала не только в социал-демократической партии, но и в партии социали­стов-революционеров. Все революционные партии при­зывали своих сторонников к бойкоту выборов в Думу.

Ленин предсказывал, что Дума будет черносотенной, то есть, что огромнейшее большинство депутатов Думы будут крайние реакционеры. Но Ленин глубоко ошибся. Народ, включая и огромнейшее большинство рабочих принял живое участие в выборах. Даже многие рабочие социал-демократы, по словам историка Российской соци­ал-демократии Ю. Мартова, соглашались быть выбор­щиками там, где массы желали участвовать в выборах. В первую Думу было избрано четыреста семьдесят во­семь депутатов. Среди них не было ни одного черно­сотенца.

***

По своему составу Первая Государственная Дума оказалась чуть ли не самым демократическим парламен­том в мире. Из 478 депутатов 111 были крестьяне-земле­дельцы, 25 — рабочие от станка, 24 — торговцы, 2 про­мышленника, 65 землевладельцев. Остальные депутаты были из представителей свободных профессий и земских и городских служащих. Большинство депутатов Первой Государственной Думы были великороссы, украинцы, белоруссы, но в Думе также были хорошо представлены почти все народы, населявшие в то время Россию: поля­ки, евреи, грузины, армяне, башкиры, татары, киргизы и другие. Выдающуюся роль в первой Государственной Думе играла партия «Народной Свободы», или Конститу­ционно-Демократическая партия; ее называли сокращен­но — кадетская партия. Кадетов в Думе было меньше половины, но эта партия была представлена здесь целым рядом выдающихся общественных деятелей из среды {132} профессоров, ученых, литераторов, адвокатов, врачей и земских деятелей.

Второй по влиянию и по численности фракцией в Думе была «Трудовая Группа», которая образовалась уже в самой Думе из депутатов разных умеренных соци­алистических направлений. Из 107 членов «Трудовой Группы» 42 были крестьяне земледельцы, 19 — рабочие от станка, остальные — учителя, городские служащие и представители интеллигентных профессий. У социал-де­мократов в Первой Думе было 18 депутатов. У консерва­тивного «Союза 17 октября» — 16. Была еще в Думе группа беспартийных в 105 человек. Из них 66 были крестьяне. Эта группа потом голосовала по преимуще­ству с представителями партии «Народной Свободы».

Сам Ленин впоследствии вынужден был признать, что бойкот выборов в Первую Государственную Думу «был ошибкой».

27 апреля (10 мая по новому стилю) в Таврическом дворце, состоялось торжественное открытие Думы.

Государственная Дума была трибуной, с которой депутаты — представители всех партий и всех националь­ностей, населяющих Россию, могли вполне свободно го­ворить, обращаясь не только к самой Думе и к предста­вителям правительства, но и ко всей стране. Речи депу­татов печатались во всех больших газетах. В ответ на тронную речь царя, Дума единогласно приняла Адрес, обращенный к царю, в котором выражены были, как все главные нужды страны, так и все основные требования ее в истинно-демократическом духе. В этом Адресе было сказано: «Государственная Дума, исполняя долг, опре­деленно возложенный на нее народом, почитает неот­ложно необходимым обеспечить страну точным законом о неприкосновенности личности, свободе совести, сво­боде слова и печати, свободе союзов, собраний и стачек, — убежденная в том, что без точного установления и строгого проведения этих начал никакая реформа обще­ственных отношений неосуществима...».

{133} «...Стремясь к освобождению страны от связываю­щих ее пут административной опеки и предоставляя пра­во ограничения свободы единственно лишь независимой судебной власти, Государственная Дума считает однако недопустимым применение даже и по судебному приго­вору наказание смертью. Смертная казнь никогда и ни при каких условиях не может быть назначаема».

В своем Адресе, принятом единогласно, Дума не за­была ни общеполитических гарантий, ни свободного раз­вития всех национальностей, ни гарантий свободы лич­ности, ни экономических и гражданских условий улуч­шения быта многомиллионного крестьянства, рабочих, армии и всего остального населения.

Об этом историческом Адресе Думы венская соци­алистическая газета «Арбайтер Цейтунг» («Рабочая га­зета») писала: «Более независимым и смелым языком, чем язык Думы в ответ на тронную речь, редко приходит­ся говорить народным представителям... В настоящее время русский парламент — Дума — самое демократи­ческое, наиболее преданное идеям свободы представи­тельное учреждение».

Известный русский историк и социолог, депутат Пер­вой Государственной Думы, Максим Ковалевский, в день открытия Думы писал в петербургской газете «Страна»:

«В русской истории со времени отпущения крестьян на свободу не было большего свободного народного праздника, как открытие Государственной Думы. Да не омрачится же он тяжкой мыслью, что сотни и тысячи людей, жертвовавших собой для блага родины и объеди­ненных с нами любовью к свободе, томятся в тюрьмах, в изгнании. Да будет же первый день русской свободы и днем амнистии для всех политических заключенных, для всех отправляемых в административную ссылку, для всех, кто словом или пером нарушил букву закона, храня в сердце желание служить правде. «Амнистия! Амнистия!».

И действительно, в первом же заседании Думы, по­сле избрания члена партии «Народной Свободы» {134} московского профессора Сергея Муромцева председателем Го­сударственной Думы, — по предложению депутата Фе­дора Родичева, члена партии «Народной Свободы», единогласно была принята резолюция о необходимости объ­явления амнистии по всем делам политическим, религи­озным и аграрным.

***

Сразу же после выработки Адреса в ответ на речь царя, в Думу был внесен законопроект об обеспечении действительной неприкосновенности личности.

25 мая был внесен законопроект о свободе совести.

28 мая — основные законные положения о граждан­ском равенстве.

В следующие дни были внесены законопроекты об отмене смертной казни, о свободе стачек и собраний, о бесплатных школах и бесплатных народных библиотеках.

26 мая председатель Совета министров Горемыкин прочел в Думе ответ правительства на требования Думы. Главные требования, выставленные Думой, правительство отклонило. На эту декларацию правительства в том же заседании ответил целый ряд депутатов, представители всех партий и беспартийные. После дебатов, Дума большинством голосов — всех против одиннадцати — при­няла следующее постановление, предложенное лидером «Трудовой Группы» Иваном Жилкиным:

«Усматривая в заявлении председателя Совета ми­нистров решительное указание на то, что правительство совершенно не желает удовлетворить народные требо­вания и ожидания земли, права и свободы, изложенные в Адресе Думы, и выражая перед лицом страны полное недоверие безответственному перед народным представи­тельством министерству и признавая необходимейшим условием умиротворения государства и плодотворной ра­боты народного представительства немедленный выход в отставку настоящего министерства и замену его {135} министерством, пользующимся доверием Государственной Думы, — Дума переходит к очередным делам».

Вот каким языком свободно избранные представи­тели всего народа, депутаты Первой Государственной Думы, говорили с правительством.

19 июня 1906 года после доклада либерального де­путата профессора Кузьмина-Караваева и последовавших за ним дебатов, Государственная Дума единогласно при­няла законопроект, гласивший: смертная казнь отменяет­ся. Вся Дума аплодировала докладчику Кузьмину-Кара­ваеву. Когда же на трибуну взошел главный военный про­курор Павлов, чтобы защищать смертную казнь, со всех скамей депутатов послышались негодующие крики. Пав­лову не дали говорить. Председатель вынужден был пре­рвать заседание.

21 мая в Думу был внесен земельный законопроект. Во время дебатов в Думе по земельному вопросу лидер крестьянской «Трудовой Группы», депутат Аникин, в сво­ей речи сказал:

«Перед нами великая задача русской истории, тот решительный шаг, который неизбежно будет сделан рус­ским народом. Я говорю о переходе всей земли в руки трудящихся... Мы, трудовой народ, говорим: как в свое время кончилась барщина, как в свое время народ поре­шил с крепостным правом, угрожая разрешить его снизу, так падут и цепи, сковывающие матушку кормилицу землю».

Либералы, партия «Народной Свободы» и партия Демократических реформ, которую в Первой Думе воз­главлял профессор Максим Ковалевский, были за пере­дачу малоземельным крестьянам не только всех государ­ственных и церковных земель, но и значительной части зе­мель, принадлежавших помещикам, — «по справедливой оценке», — но они были против идеи национализации земли. Депутат кадетской партии Николай Львов в своей речи говорил об опасности сосредоточения всей или да­же части земли в руках государства. Он сказал: «Какая {136} страшная сила будет сосредоточена в руках государства, когда все благосостояние населения, каждого арендатора казенной земли, будет зависеть от приказа центральной власти!.. Я думаю, что этим не свобода будет добыта для русского народа, а прежняя кабала, которая уравняет всех в общей нищете и приниженности. Бойтесь деспо­тизма, бойтесь самого худшего из них, деспотизма го­лых формул и отвлеченных построений!».

Народные избранники, депутаты Первой Государ­ственной Думы хотели, чтобы переход земли к крестья­нам был связан с хозяйственной и политической свободой крестьянства, как и остальных слоев населения. Тот же лидер «Трудовой Гуппы» Аникин, в своей речи говорил:

«Такое важное дело, как решение земельного вопроса в России должно быть решено всем организованным наро­дом и только такому решению весь народ подчинится».

II

После первых заседаний Государственной Думы зна­менитый французский социалист Жан Жорес писал в своей парижской газете «Юманите»:

«Что поражает в Думе, это ее почти полное едино­душие. Правда, в ней имеется и правая группа, но, ка­жется, и она увлечена общим настроением... Когда в Ду­му внесли предложение об амнистии, всего каких-нибудь два или три депутата продолжали хранить молчание, все остальные приветствовали предложение аплодисмента­ми».

Венская социалистическая газета «Арбайтер Цейтунг» тогда же писала: «Парламентарии Государствен­ной Думы, среди которых находятся и представители крупного землевладения, выставили радикальную аграр­ную программу и ясное требование об удовлетворении социальных нужд рабочего класса и об обеспечении за ними свободы организации. Эта Дума не будет глуха к воле народа».

Таковой действительно и была Первая {137} Государственная Дума. Ее идеалом была свобода личности, равнопра­вие всех народов, населявших Россию, и также широкое социальное законодательство в пользу крестьян и рабо­чих. Выдающуюся роль в Первой Государственной Думе играла Конституционно-Демократическая или Кадетская партия, хотя кадетов было в Думе меньше половины. Но Кадетская партия или партия «Народной Свободы», как она также называлась, была представлена в Думе целым рядом выдающихся общественных деятелей из земской среды и из среды профессоров, литераторов и адвокату­ры. Имена Муромцева, Петрункевича, Родичева, Набоко­ва, Долгоруковых, Винавера, Герценштейна, Маклакова были известны всей России.

Выставив требования всех демократических партий о земле и воле, Дума вступила в борьбу с правительством. В этой борьбе от лица всех своих партий — кадетов, трудовиков, социал-демократов и других, — Дума потре­бовала ответственного министерства, то есть перехода власти из рук бюрократии в руки народного представи­тельства.

Первая Государственная Дума привлекла к себе сим­патии всего цивилизованного мира. Даже такой левый социалист, как известный германский ортодоксальный марксист Франц Меринг, без всякой особой симпатии относившийся к русским либералам, писал тогда о Думе в газете левых германских социалистов «Лейпцигер Фольксцейтунг»: «Поведение Думы способно возбудить к ней симпатии в демократических и революционных кругах. Не надо, конечно, быть согласным со всеми ре­чами и постановлениями Думы, но дух, проникающий во все эти речи и постановления, бодр и соответствует революционным стремлениям народа».

А петербургская рабочая социал-демократическая газета «Голос Труда» тогда писала: «Мы должны самым решительным образом поддержать Думу; мы должны по­мочь ей вырвать исполнительную власть из рук кама­рильи и передать ее в руки министерства, ответственного {138} перед Думой. Это будет огромная принципиальная по­беда парламентаризма над бюрократией...».

Большевикиже в это время распространяли на ми­тингах и на фабриках резолюцию, написанную Лениным, гласившую, что требование о назначении министерства, ответственного перед Государственной Думой, служит лишь укреплению конституционных иллюзий и развраще­нию революционного сознания народа, порождая надеж­ды на мирный переход власти к народу и затемняя ко­ренные задачи борьбы за свободу».

Петербургская либеральная газета «Речь» от 24 мая 1906 года (11 мая по старому стилю) по этому поводу писала: «На последних столичных митингах Дума под­верглась нападкам, грубым и не заслуженным...

Дискре­дитировать всеми средствами Думу — таков новый пар­тийный лозунг большевиков... В одно и то же время они упрекают Думу в бессилии, добиваются от нее актов по­литического могущества и делают все, что могут, чтобы лишить Думу силы...»

Далее газета «Речь» обвиняла большевиков, что их резолюции против Думы совершенно совпадают с черно­сотенными телеграммами «Союза русского народа». Га­зета «Речь» писала, что черносотенцы посылают своих эмиссаров бунтовать против Думы в ту самую провин­цию, куда с той же целью едут большевистские агитаторы.

Другая петербургская газета «Наша жизнь», орган беспартийных социалистов и демократов, тогда же пи­сала: «Большевистская агитация против Думы находит неожиданное поощрение в петербургском градоначаль­нике — большевики фактически действуют «параллельно с действиями дворцовой камарильи и черной сотни».

В борьбе всей Думы за землю, волю и политические права для всего народа большевики тогда были не с народом, а фактически заодно с черной сотней, подготов­ляя почву для разгона Государственной Думы, чего до­бивалось царское правительство.

{139} Коммунистические партийные историки до сих пор продолжают утверждать, что Кадетская партия была контрреволюционная партия, проводившая политику не­изменного соглашения буржуазии и монархии против ра­бочего класса».

Это явная ложь.

Прежде всего основатели и главные деятели партии «Народной Свободы» никогда не были представителями буржуазии. Это были — профессор Павел Милюков, про­фессор Сергей Муромцев, профессор Федор Кокошкин, экономист и публицист Петр Струве, адвокат Максим Винавер, адвокат Василий Маклаков, либеральные дея­тели земства — Иван Петрункевич, Федор Родичев, бра­тья Павел и Петр Долгоруковы и другие.

Далее. Главнейшие требования партии «Народной Свободы» были таковы: равенство всех перед законом, обеспечение свободы совести, слова, печати, свободы союзов и собраний, неприкосновенности личности и жи­лища, всеобщее равное прямое и тайное голосование как в общегосударственных выборах, так и в местных. В об­ласти экономической увеличение крестьянского земле­владения путем отчуждения государственных и поме­щичьих земель; введение восьмичасового рабочего дня; распространение рабочего законодательства на сельско­хозяйственных рабочих; свобода рабочих союзов и ста­чек; страхование рабочих; всеобщее бесплатное началь­ное образование.

Такой беспристрастный свидетель истории, как зна­менитый немецкий социал-демократ Эдуард Бернштейн, в течение многих лет состоявший сотрудником русских газет и журналов и всю свою жизнь внимательно следив­ший за событиями в России, в мае 1906 года писал в не­мецком журнале «Социалистише Монатсхефте»: «Партия русских кадет столь далека от классовой партии бур­жуазии, сколь далеки были от последней якобинцы во французском Конвенте 1789 года... Достойны не смеха, а самого серьезного осуждения попытки (большевиков) {140} объяснить те или другие шаги кадетов, как начавшуюся измену пролетариату».

Ленин, однако, продолжал гнуть свою линию. 22 июня 1906 года он в своей петербургской газете «Эхо» писал: «Государственная Дума есть непригодное учреж­дение для осуществления и закрепления победы револю­ции. Только созванное революционным путем всенарод­ное Учредительное Собрание, избранное всеобщим, рав­ным, прямым и тайным голосованием всех граждан без различия пола, религии и национальности и обладающее всей полнотой государственной власти, — только оно в состоянии будет провести в жизнь полную свободу. Толь­ко оно создаст в России демократическую республику, заменит постоянную армию всеобщим вооружением на­рода, уничтожит невыборное и неответственное перед на­родом чиновничество, введет полную и неограниченную политическую свободу».

Так писал Ленин в июне 1906 года. По поводу этих статей Ленина и большевистских резолюций, клеймив­ших Государственную Думу, отец русского марксизма Г. В. Плеханов в своем обращении к российским рабочим писал в петербургской социал-демократической газете «Курьер»: «Наше правительство, организующее черносо­тенные погромы и неуклонно подавляющее всякое про­явление свободной мысли, не препятствует самой резкой критике Государственной Думы. Как вы думаете, почему оно так поступает? Потому что оно хочет сделать из вас орудие реакции. Революционеры нападают на Государ­ственную Думу, — говорит себе министр Горемыкин, — это очень хорошо теперь когда наш отказ исполнить требования Думы приведет к столкновению между нами и ею. Чем ниже падет Дума в глазах народа, тем слабее станет он поддерживать ее и тем легче будет зажать ей рот, а, если понадобится, и вовсе разогнать ее».

Плеханов далее писал: «Товарищи рабочие, вы не­пременно должны расстроить план Горемыкина. Не по­тому ненавидит Думу Горемыкин,что в ней преобладает {141} буржуазия, а потому, что преобладающая в ней буржу­азия требует свободы для всех и земли для крестьян. Непротив буржуазии направлен отказ господина Горемы­кина, а против всего народа и весь народ должен под­держать Думу. Для успешной борьбы за социализм нуж­на политическая свобода. Горе будет вам, горе будет всей стране, если вы не сосредоточите теперь на этом всех ваших усилий, всего вашего внимания. Реакция вос­пользуется вашими роковыми ошибками и нанесет страшный удар делу свободы».

Так писал в июне 1906 года Г. В. Плеханов.

***

К величайшему несчастью, агитация большевиков против Думы тогда возымела свое действие. Революци­онное движение в стране начало постепенно затихать. Убедившись, что рабочий класс обеих столиц активно не выступит в защиту Думы, правительство 24 июля 1906 года Думу распустило. Большевистские вожди тогда зна­чительно способствовали торжеству реакции на долгие годы.

Историк Первой Государственной Думы Василий Голубев, в 1907 году писал о ней в петербургском исто­рическом журнале «Былое»: «Первая Дума отражала по­литическое мнение и настроения страны, в особенности ее народных масс. Менее всего отражала Дума политические настроения и настроения привилегированных клас­сов — дворянства и крупной буржуазии. Представитель­ство партий, опирающихся на эти классы, в Думе было и совершенно ничтожно и совершенно бесцветно... По своему партийно-политическому составу Дума несомнен­но была демократической... Она отражала страну в ее полном виде...

Она была резко оппозиционной и, что особенно замечательно, она была широко национальной, а не классовой, и была проникнута глубокими моральны­ми побуждениями, на что указывают единогласно при­нятый ее первый закон об отмене смертной казни, {142} единодушное требование амнистии и наделения крестьян зем­лей, ее многочисленные протесты по поводу произвола властей. Дума горела страстным стремлением к пере­устройству страны на широких демократических началах».

Знаменитый русский историк В. О. Ключевский, че­ловек довольно умеренных взглядов в письме к А. Ф. Кони тогда писал: «Я вынужден признать два факта, ко­торых не ожидал. Это — быстрота с какой сложился в народе взгляд на Думу, как на самый надежный орган законодательной власти, и потом — бесспорная умерен­ность, господствующего настроения, ею проявленного. Это настроение авторитетного в народе умереннее той революционной волны, которая начинает нас заливать и существование Думы — это самая меньшая цена, какою может быть достигнуто бескровное успокоение страны». А после роспуска Думы тот же В. О. Ключевский сделал из случившегося пророческий вывод: «Династия прекра­тится: Алексей (сын Николая II — Д. Ш.) царствовать не будет». П. Н. Милюков в своих воспоминаниях, приведя эти слова Ключевского пишет: «Трудно было тогда по­верить правильности провидения историка. А так оно и случилось, всего спустя 11-12 лет после описанных со­бытий (П. Н. Милюков. Воспоминания (1859-1917). Том 1 стр. 407-408. Издательство имени Чехова, Нью-Йорк, 1955.).

Тогда же после роспуска Думы известный философ и публицист князь Евгений Трубецкой, умеренный либерал, «землевладелец и монархист», как он сам себя рекомен­довал, писал царю Николаю II: «Государь, стремление крестьян к земле имеет неудержимую силу... Всякий, кто будет против принудительного отчуждения, будет сметен с лица земли. Надвигающаяся революция угрожает нам конфискацией, подвергает опасности самую нашу жизнь... Гражданская война... не более, как вопрос времени... Быть может, правительству удастся теперь репрессивными ме­рами подавить революционное движение... Тем ужаснее будет тот последующий и последний взрыв, который {143} ниспровергнет существующий строй и сравняет с землей русскую культуру... И вы сами будете погребены под развалинами» (Цитирую по статье М. В. Вишняка: «19-ое февраля 1861 г.» в 2-3 номере «Соц. Вестника», за 1960 г.).

***

За все двенадцать лет своего существования, со дня ее образования в октябре 1905 года и до октябрьского переворота 1917 года, партия Народной Свободы ника­ких сделок с буржуазией и монархией против рабочего класса и крестьянства, как пишет коммунистическая пе­чать, не заключала. Она неизменно оставалась партией демократической конституции и демократических и со­циальных реформ и все время вела политику, основан­ную на правде и справедливости и непримиримой вражде ко всякому насильничеству.

Программа русского либерализма была полностью осуществлена в феврале 1917 года Временным Прави­тельством. Октябрьская, так называемая «социалистиче­ская» революция, отняла у народа все завоеванные им свободы и права. Партийная диктатура сначала объявила лидеров партии Народной Свободы «вне закона», потом подавила все свободы и разогнала демократически из­бранное Всероссийское Учредительное Собрание, за ко­торое боролись в течение почти столетия российские либералы и социалисты, и окончательно закабалила весь народ.

Из основателей, лидеров и наиболее выдающихся деятелей партии Народной Свободы профессор М. Я. Герценштейн и журналист Г. Б. Иоллос были убиты в 1906-1907 годах черносотенцами. Ф. Ф. Кокошкин и А. И. Шингарев, бывшие министры Временного Правитель­ства и члены Всероссийского Учредительного Собрания, были ночью 6 (19) января 1918 года убиты в Мариинской больнице в Петрограде озверевшими большевиками. Князья Петр и Павел Долгоруковы, Н. Н. Щепкин, {144} К. К. Черносвитов, В. И. Астров, П. В. Герасимов, Н. И. Ла­заревский, В. И. Добровольский, Э. А. Дубосарский и многие другие менее известные активные деятели партии были расстреляны большевиками. Многие другие погиб­ли в большевистских тюрьмах и концлагерях.

Один из наиболее блестящих и выдающихся членов Центрально­го Комитета партии Народной Свободы Владимир Дми­триевич Набоков был в 1922 году убит русским монар­хистом в Берлине. И. И. Петрункевич, Ф. И. Родичев, М. М. Винавер, П. П. Гронский, Н. В. Тесленко, Н. Астров, А. А. Кизеветтер, П. Н. Милюков, П. Б. Струве, И. В. Гессен, В. А. Оболенский, графиня С. Панина и В. А. Макла­ков умерли в эмиграции. Все вместе они на разных по­прищах всю свою сознательную жизнь боролись за пра­во и свободу, служили культуре и прогрессу своей родины.

Для всякого мыслящего человека теперь ясно стало, что при отсутствии политической свободы и настоящего свободно избранного всем народом парламента и ответ­ственного перед таким парламентом правительства, не­возможно нормальное развитие страны и невозможно че­ловеку в ней жить и дышать свободно.

{145}