Ж. Заключение. Можно сказать, не боясь быть опровергнутым, что психология активного мень­шинства — новая тема

Можно сказать, не боясь быть опровергнутым, что психология активного мень­шинства — новая тема. Ее исследование началось всего лет двадцать тому назад. Эта глава представляет лишь образец исследований, проведенных сначала в Ев­ропе, а затем в Соединенных Штатах. Совокупность этих исследований позво­лила выделить парадигму, базирующуюся на основной мысли, которая поистине очень проста: индивиды или подгруппы в позиции меньшинства могут оказывать влияние на большинство при условии, что у них есть логичное альтернативное ре­шение и что они активно будут стремиться выделиться и добиться признания своим последовательным поведением, т. е. представляя свою точку зрения ре­шительно, уверенно и будучи убежденными приверженцами этой точки зрения. Меньшинства, которые сознательно встречают конфликт или даже ищут его, бро­сая вызов доминирующему мнению и социальному консенсусу, могут побудить большинство изменить свою точку зрения для установления нового консенсуса.

Хотя сама мысль очень проста и подкреплена эмпирическими фактами, тем не менее она сталкивается с предрассудками здравого смысла и даже идет против многих концепций, господствующих в социальной психологии (de Montmollin, 1977). Многие люди думают, что, для того чтобы иметь влияние, надо сначала со­здать резервы власти, получить признание своей компетентности, обзавестись друзьями и т. д., а потом использовать все это и навязать новаторские изменения. На вопрос «Кто имеет право отклоняться, вводить что-то новое или изменять установленный порядок?» отвечают: «Индивиды, которые уже имеют некую власть и от кого другие зависят так или иначе».

Такой взгляд проиллюстрировал Холландер (Hollander, 1958, 1964). Его иссле­дования основаны на предположении, что нонконформистские мнения или дей­ствия имеют тем больше шансов быть принятыми большинством, чем большим престижем пользуется тот, кто их защищает. Стало быть, предполагается, что ой обретает этот престиж, начав с конформности по отношению к нормам группы И доказав свою компетентность. Так он приобретает «личный кредит», т. е. осталь­ные члены группы ему доверяют и имеют благоприятное мнение о нем. В обшеМ. этот индивид становится своего рода лидером. В дальнейшем он может откло­няться, вводить новшества и, следовательно, оказывать влияние на эту гругшУ-

Рассуждая таким же образом, Джоунз (Jones, 1965) задумался над тем, как ин­дивиду, который имеет мало власти, удается изменить установки другого индиви­да, более влиятельного. Он явно имел в виду только один способ, старый как мир: десть. Это всего лишь другой вид конформности — представить себя в выгодном свете и успокоить тех, кто имеет какую-то власть. Следовательно, всякий раз, ко­гда задумывались над тем, как представители меньшинства могут осуществить инновацию, всегда отвечали: с помощью конформного поведения. Рецепт прост: ведите себя конформно сначала, а потом вы сможете вводить новшества, изме­нять образ мыслей большинства или авторитета.

Однако вопрос, который нас здесь интересует, заключается не в том, можно или нет навязать инновации с помощью конформного поведения. Ответ слишком очевиден: да. Гораздо более интересен вопрос, только ли с помощью конформно­сти можно достигнуть этой цели. И вот история и современная действительность показывают, что нет. В самом деле, мы имеем дело с двумя категориями иннова­ций: одни распространяются сверху вниз, другие — снизу вверх. В первом слу­чае инновация — форма и следствие конформности. Во втором случае инновация представляет собой феномен, независимый от конформности и противополож­ный ей. Именно этот последний случай кажется нам наиболее значительным и показательным, а также наиболее способным выявить новые аспекты социальной психологии. Вот почему мы рассматривали меньшинство, способное оказать влия­ние на большинство не из-за того, что оно начинает с конформности и уступчиво­сти, а потому, что оно выступает против большинства и выделяется своим особым стилем поведения.

Эксперименты, которые мы описали выше, доказывают в полной мере, что меньшинства, какими бы ни были их социальный статус или власть, изменя­ют мнение группы при условии, что они проявляют стойкость и убежденность. Более того, каждый раз, когда сравнивались основные положения парадигмы, до­минирующей в социальной психологии, и те, которые вытекают из нашей пара­дигмы (Mugny, Papastamou, 1975-1976; Bray et al, 1982), результаты были убеди­тельными. Действительно, они показывают, что зависимость, компетентность, например, могут увеличить влияние меньшинства, но они не являются обязатель­ными условиями этого влияния. Таким образом, самый важный фактор, опреде­ляющий исход усилий, имеющих целью инновацию, изменение точки зрения большинства, — это именно стиль поведения, демонстрируемый меньшинством (Mugny, 1982).

Рискуя повториться, мы выразим эти мысли слегка по-иному. Согласно тео­рии зависимости, которая имеет всеобщее распространение, все феномены влия­ния объясняются численностью, властью, компетентностью и т. д. Это значит, что ^Те. кто имеют наибольшую численность, наибольшую власть, наибольшую компе­тентность и т. д., имеют и наибольшее влияние. Согласно теории устойчивости, которую мы здесь изложили, эти явления объясняются стилем поведения соци-зльных партнеров: индивидов, большинства, меньшинства. Но хотя этот стиль Поведения, в частности устойчивость, — фактор необходимый, он не всегда быва­ет Достаточным. Особенно для меньшинства. Ибо следует учитывать то, как его ^в°спринимает большинство и как оно ему противостоит. И это восприятие стано-^Вится более благоприятным, а сопротивление уменьшается, когда меньшинство ^Редстает как более значительное и более компетентное. Или если его идеи соот-

Зш. 683

98 Глава 2, Инновация и влияние меньшинства

Ж. Заключение 99

ветствуют духу времени, если группа имеет норму оригинальности и хочет во что бы то ни стало сохранить свое единство.

Наконец, есть еще вопрос, который встает перед нами и который нам все время задают: имеет ли меньшинство большее или меньшее влияние, чем большинство? Так, нас просят оценить относительную значимость инновации и конформности, измерить и сравнить эффект их влияния. Но по форме вопроса вы видите, что упор делается на количественном различии между двумя разновидностями влия­ния: больший или меньший эффект воздействия. И, придерживаясь только этого различия, без труда можно ответить, что меньшинство менее влиятельно, чем боль­шинство. Этот вывод подтверждает одновременно теорию зависимости и здравый смысл. Каждый из нас думает, что те, кто хотят что-то изменить, априори имеют меньше шансов на успех, чем те, кто хотят сохранить статус-кво.

Но тут исследование застает нас врасплох, удивляет и подрывает основы вы­водов здравого смысла. И наше исследование не является исключением из этого правила по крайней мере по трем причинам. Во-первых, большинство не всегда более влиятельно, чем меньшинство (Moscovici, Lage, 1978; Moscovici, Doms, 1982). Во-вторых, оказалось возможным убедительно доказать, что сравнение влияния меньшинства и большинства неверно, если не учитываются особенности условий их взаимодействия. О чем идет речь? В среде, где стремятся к осуществлению ин­новаций, представители большинства имеют социальную поддержку, поскольку они поддерживают и подкрепляют друг друга. Напротив, в среде, в которой ока­зывается давление в сторону конформности на отдельного индивида или на изо­лированное меньшинство, эти последние не имеют такой социальной поддержки, чтобы противостоять давлению. Другими словами, в первом случае индивид мо­жет защищаться от влияния, а во втором — нет. Следовательно, нельзя сравни­вать эти две ситуации, чтобы определить, кто добьется большего успеха: боль­шинство или меньшинство. Можно просто сказать, что общество устраивает дело так, чтобы лучше противостоять инновации, чем конформности. Именно это и по­казывают нам эксперименты (Doms, 1983; Doms, Van Avermaet, в печати). В самом деле, как только уменьшается социальная поддержка в контексте инновации, меньшинство оказывает влияние, сравнимое с влиянием, которое имело бы боль­шинство. И наоборот, как только увеличивается социальная поддержка индивида, подвергающегося давлению в сторону конформности (Asch, 1951), влияние боль­шинства резко снижается. В общем, нельзя утверждать априори, что большинство имеет большее влияние, чем меньшинство. Можно только отметить, что оно луч­ше устроено для сопротивления, а это не одно и то же.

И вот третье основание, которое заставляет нас сомневаться в точности такого вывода. До сих пор мы говорили о количестве или о степени влияния. Посмотрим теперь, каковы его качество или природа. Во всех исследованиях мы вынуждены различать публичное влияние, с одной стороны, и приватное — с другой. Первое представляет собой подражание индивидов группе, их ответы оглашаются, когда они находятся в присутствии других людей. Второе — это подражание индивидов, когда они одни или когда они отвечают независимо. И что же мы наблюдаем? Обычно меньшинство оказывает влияние в частной обстановке в такой же или да­же большей степени, чем публично (Moscovici, Personnaz, 1980; Doms, Van Aver­maet, 1980). Это ясно показывает, что меньшинство может изменить восприятие или суждения индивидов, причем в группе это изменение не проявляется. И они

могут даже не подозревать об этом. В главе 4 мы покажем, как и почему. Все про­исходит так, как если бы большинство оказывало мощное влияние публично, а в частной обстановке — гораздо меньшее. Многие люди подчиняются общему мне­нию в присутствии группы, а потом отказываются от своего собственного мнения. Это означает, что давление меньшинства более эффективно, чем давление боль­шинства в частной обстановке, тогда как обратное происходит публично. Утеши­тельный вывод. В данный момент он кажется нам единственным выводом, соот­ветствующим реальным фактам. Так же как и другие мысли, высказанные в этой главе, этот вывод может противоречить предположениям многих социальных пси­хологов и допущениям здравого смысла. Надеемся, то, что мы показали здесь, представляет интерес.

:«:

А. Введение 101

ГЛАВА 3