Заканчивая главу, вернемся к основным аргументам, которые нам пришлось привести по поводу особой грамматики, какой является «грамматика видов поведения»: разве не из их сочетаний рождаются новые значения, далеко превосходящие те, которые могли бы быть получены, если бы каждый вид поведения рассматривался отдельно? Отдельные виды поведения представляют собой ограниченные единицы информации, не имеющие большого социального значения. Будучи организованными в стили, в поведенческие стратегии, они становятся источником дополнительной информации, значение которой очевидно: разве мы не видели. что непосредственное содержание поведения достигает социальной эффективности только благодаря тем значениям, которые выделяются из всей совокупности • В основном стили поведения оказываются информативными в отношении своего содержания лишь в той мере, в какой дают какие-то сведения об авторе и об отно-
щениях с ним. Уже было сказано: источник коммуникации убедителен именно потому, что воспринимается как убежденный. Его убежденность, уверенность — одним словом, его стойкость служит гарантией того, что он может предложить альтернативу.
Интерпретировать поведение, однако, достаточно сложно, и эта сложность проявляется и у индивидов в роли объекта воздействия, и у тех, кто несет функцию источника коммуникации. Эта сложность многоаспектна. Выражаемые значения одновременно относятся и к когнитивным характеристикам источника, и к его ат-титюду в межличностных отношениях. Так, стойкость вызывает образ коммуникатора как убежденного, удостоверяющего свою систему ответов благодаря своему когнитивному состоянию и как бы налагающего на процесс общения печать непреклонности в блокировании переговоров. Если конфликт не доходит до некого предела интенсивности, то стойкость выходит на первое место. Если этот предел превышается, то, напротив, запоминается только непреклонность. В этом случае коммуникатор будет воспринят как нетерпимый, ригидный, догматичный. Если стиль поведения стойкий, но гибкий, то стойкость и непреклонность образуют два независимых параметра. Будучи стойким, но негибким, источник коммуникации рискует спровоцировать столкновение: ригидность оказывается в центре внимания и определяет смысл поведения.
Механизм, отвечающий за этот эффект, конечно, когнитивный. Он заключается в ограничении когнитивного поля. Восприятие «другого» организуется при этом «монолитным» способом, а не многоаспектным. Конечное значение поведения выделяется на основе элементов информации, наиболее выразительных в ситуации. В данном случае это бескомпромиссность в отношениях, ставших конфликтными, в результате чего создается напряженность. Но этот механизм реализуется только в том социальном мире, который его породил. Восприятие поведения конвенционализируется: существует консенсус в интерпретации поведения. Появляется, таким образом, систематическое смещение, а именно — тенденция объяснить поведение, по крайней мере когда оно отклоняется от нормы, не в терминах стойкости коммуникатора и его потенциала объективности, а в терминах аномалии, определенного нарушения психологического равновесия. Такая психологизация вызывает монолитное восприятие, сконцентрированное на нарушении равновесия, как когнитивного, так и реляционного (касающегося отношений). Чтобы этого избежать, источник коммуникации, в свою очередь, должен будет прибегнуть к поведению, отрицающему это истолкование, снова подтвердить независимость своих суждений и их объективность. Происходит как бы обмен местами, постоянное движение туда и обратно между восприятием и стилем Поведения. Это исключает механистическое видение описанных феноменов.
Интерпретация поведения основывается на существовании норм оценки. Одни нормы доминируют, как, например, норма объективности, которая навязывает в качестве критерия оценки валидизацию, социально обоснованную консенсусом: °бъект может иметь только одно определение, одинаковое для всех, следователь-Но Универсальное. Те, кто своим поведением ставит под сомнение это определе-Ние> рассматриваются исключительно как девианты (отклоняющиеся), аномальные — короче, выступают как «психологи». С этих позиций поведение отражает п°чти патологическое состояние коммуникатора как на когнитивном уровне, так и на уровне взаимоотношений. В противоположность этой установке другие нор-
428 Глава 15. Стили поведения и социальные представления о них
мы, например норма оригинальности, обосновывают значение поведения исходя из другого критерия: способности дать новые ответы, новые оценки, новые виды поведения. В таком случае объект определяется уже не на основе обязательной единичности, а на основе множественности, которая превозносится и даже про-дуцируется. Когнитивный подход, предполагаемый этой нормой, основывается на множественности параметров: выраженность бескомпромиссности при этом уменьшается, а выразительность стойкости увеличивается.
Какой бы ни была социальная норма, она играет руководящую роль, направляет восприятие источника коммуникации и предлагает или допускает то или иное истолкование. Она создает особое значение стиля поведения. Она требует также от коммуникатора изменять при случае свой стиль поведения, приспосабливая его некоторым образом к интерпретации, предпочтительной в данный момент. Это показало изучение прозелитизма. Чтобы быть эффективным и соответствовать требованиям среды и обстоятельств, источник коммуникации должен быть то гибким, то ригидным, но, как нам кажется, он всегда должен быть стойким.
ГЛАВА 16