Эпизоды

Соединение двух эпизодов встык подчеркивает их причинно-следственную связь, а резкий зрительный и ритмический контраст говорит о том, что прошло время.

Долинин Д. Монтаж. Фабула и сюжет.

Следующий этап «материализации» замысла — «разбивка» каждого события на эпизоды.

Эпизод, как правило, строится на одной коллизии, разворачивающейся последовательно во времени и в одном месте. То есть внутри эпизода обычно соблюдается триединство: времени, действия и места.

В информации событие обычно состоит из одного, максимум трех эпизодов. Тут запутаться самому или запутать зрителя сложно. Но чем больше хронометраж, тем больше эпизодов требует событие.

Эпизоды — элементы, из которых складывается архитектоника события. Каждый эпизод, если в нем нет событийного слома или поворота-развязки, должен обострять событие. В обострениях методы и цели героев остаются неизменными, но усиливается напряжение борьбы и изменяются «пристройки». Нередко возникает путаница, когда обострение принимают за новое событие. Чтобы избежать этого, разберем маленький игровой сюжет.

Возьмем самую простую ситуацию: семейный конфликт. Он хочет закончить статью, она — поехать с ним к маме. Причем договорились они об этой поездке еще неделю назад — это для нас исходное событие сюжета. Чуть обострим ситуацию тем, что маму поселим на другом краю города.

Первое событие — он не успевает закончить статью. «Давай отложим визит на завтра» — говорит он. «Но ведь мама ждет»! Все, конфликт завязан, начинается борьба «Я хочу». Каждый выдвигает свои аргументы, доказывая, что его личная цель важнее для них обоих.

Он: Дома нет денег, я их заработаю этой статьей.

Она: Мама уже неделю готовится. Нас ждет вкусный обед.

Он: Меня выгонят с работы.

Она: Мама на нас обидится.

Во время спора раздается телефонный звонок мамы с напоминанием: «Я вас жду».

Изменит ли это ситуацию? Нет, напоминание только обострит конфликт, ничего в нем принципиально не меняя, — это только эпизод нашего первого события. Поворот-развязка: она надулась, ушла на кухню и включила телевизор. Ведущий в новостях говорит, что в стране государственный переворот, на улицах начались беспорядки.

— Вот видишь, — говорит она, — в стране такое, а ты не хочешь ехать!

— Когда в стране такое, — отвечает он, — какие могут быть поездки, меня сейчас в редакцию вызовут!

То есть в данном конфликте и государственный переворот не стал событием. Он тоже всего лишь обострил ситуацию, дал новые аргументы обоим сторонам.

Если в этот момент действительно раздастся звонок из редакции, то это станет новым событием. Развязка предыдущего события станет одновременно завязкой следующего. Цели обоих персонажей поменяются: прежние цели («ехать к маме» и «закончить статью») в новой ситуации станут несущественными. Новые цели персонажей (его — «добраться до редакции», ее — «успокоить маму») не сталкиваются, их личный конфликт остановлен. Второй звонок мамы с напоминанием тоже ничего не изменит. Он будет лишь драматургической тавтологией, тормозящей действие.

Но вдруг мама позвонит и скажет, что у отца инфаркт, надо срочно приехать, чтобы отвезти его в больницу, а «скорая» не выезжает из-за баррикад на улицах. Цель жены тут же меняется на «спасти отца» и входит в конфликт с целью мужа «добраться до редакции». Значит, инфаркт — новое событие. В нашей короткой истории — событие главное. Второй звонок из редакции станет здесь обострением.

Но тут заходит сосед и говорит, что трое солдат никого не выпускают из дома. Все! Это финальное событие-поворот делает цели персонажей невыполнимыми, а значит и борьбу за них бессмысленной. Сюжет завершен.

Слава Богу, вероятность того, что в наши сюжеты завтра войдет государственный переворот, инфаркт и блокада подъезда, минимальна. В большинстве случаев нам приходится работать с куда менее глобальными событиями и обострениями. В этом мы можем «игровикам» только позавидовать.

Но разве процедура забора крови, потеря или получение новой работы, прорыв теплотрассы, борьба за бюджет и т. п. менее значимы для тех, кого они непосредственно коснулись? Насколько же эти события станут существенны и для зрителей, зависит только от нас, от нашего умения их выстроить и подать.

Событие строится из эпизодов, каждый из которых должен нести либо обострение конфликта, либо его спад. Из эпизодов же выстраивается архитектоника события. Сами события — элементы архитектоники всего сюжета. Понятно, что и каждый эпизод тоже строится по архитектонике. Вот такая получается «матрешка». Соблюдение этого закона построения дает возможность избежать на экране драматургической тавтологии, а значит, удержать внимание зрителя на протяжении всего сюжета.

Кроме того, это позволяет выстроить и сюжетные ситуации, и поведение героев в них. То есть событийный слом выявляет некую существенную черту ситуации и характеров героев, а обострения дают возможность увидеть, как эта черта проявляется, влияет на отношения героя с окружением.

К эпизодам применимы все методы, которые мы использовали в работе с событием: найти каждому точное название и поставить внятно сформулированную задачу. В информационном репортаже количество эпизодов может быть равно количеству событий. Но чем больше хронометраж, тем больше нам потребуется эпизодов: по смене мест действия, отношений, ситуаций и т. д. Например, если делая какой-то сюжет о школе, одно из событий мы назовем «Обезьянник», тогда его эпизодами могут стать «Кормление», «Вольер молодняка», «Дрессура».

Ведущее обстоятельство события тянется непрерывной линией через все его эпизоды, но не статично, а разворачиваясь в них, прорабатываясь различными средствами, все время, с каждым поворотом уточняясь.

Так, «Ночь одиночества» разбивается на эпизоды: «маета» — «бесприютность» — «безрадостный сон» — «скучное утро». Ведущее обстоятельство — изолированность от социума, — прорабатывается в каждом из этих эпизодов через изоляцию (шпингалет, отгораживающее бокс стекло), поиск руки, мучительное засыпание в одиночестве, ползающую по лицу ребенка муху и пролет, безрадостную маету утром. Конечно, я назвал только самые основные элементы проработки ведущего обстоятельства. Не разбирать же этот эпизод до кадра. Но и названные, и все остальные элементы развивают здесь линию изолированности.

В результате разбивки событий на эпизоды и их разработки вместо общего, охватывающего все 80–150 кадров замысла, мы получаем конкретный план съемок. По которому непрерывной линией, объединяющей весь материал в единое целое, пройдут сквозное действие и ведущее обстоятельство всего сюжета. Которые, в свою очередь, приведут зрителя к пониманию авторской идеи.

Теперь остается найти для каждого эпизода опорные кадры и протянуть между ними «мостики» монтажных фраз. Тогда и вербальное, и визуальное решение сюжета увязывается в единую ясную структуру.