Дорога и снова Дели

Мерно покачиваясь, автобус уверенно преодолевал горный серпантин. Движение на трассе по-прежнему было интенсивным, но на этот раз водитель никуда не торопился, и нас на протяжении всего пути обгоняли другие машины. В одном месте мы попали в приличную пробку, которая рассосалась только после вмешательства полиции.

Покидая Шринагар, я почувствовал, что частичка меня осталась в этом городе навсегда. Такие места, как храм Шанкарачарья, влюбляли в себя сразу и навеки. Я не испытывал, ни тоски, ни ностальгии, а только окрыляющую любовь и необыкновенную радость от встречи с этим чудом. Открытость и доверие миру, которые присущи нам разве что в детстве, становится возможным благодаря таким встречам, и я готов был расцеловать всю вселенную за то, что истина, которую глаголют младенцы, стала чуточку ближе и доступнее мне.

На первой же остановке, которую сделал автобус для перекуса и справления естественных надобностей, стало понятно, что я нахожусь в неадекватном состоянии, примерно таком же, которое испытывал, когда спустился с горы, после посещения индуистской святыни. Осознание собственной недееспособности пришло в тот момент, когда вместо того, чтобы пить чай и поедать тали(тарелка риса со всевозможными приправами), я пошел бродить по торговым рядам, расположенным вдоль дороги, и сделал бесполезную, неоправданно дорогую покупку. Нескрываемая радость торговца, скакавшего в неописуемом восторге, несколько отрезвила меня, спустив с небес на землю, но что-либо предпринимать, по возвращению потраченной неоправданно большой суммы, было поздно. Автобус отходил от стоянки, и я запрыгивал в него уже на ходу.

В Шринагаре на вокзале перед отправлением у нас завязались дружеские отношения с молодой индийской парочкой. Парень лет двадцати пяти, представившийся коммерсантом, и его привлекательная спутница путешествовали вместе по причине влюблённости. Всю дорогу они вели себя достаточно раскованно, чем сильно напрягали пуритански воспитанных попутчиков. На них косо смотрели, когда они громко смеялись, их одергивали, когда они обнимались, им делали замечания за поцелуи в присутствии посторонних людей. На некоторое время в такие моменты влюблённые брали себя в руки, но весёлый нрав и игривый настрой постепенно одерживал верх, и всё начиналось заново.

Так всю дорогу они развлекались, находя всё новые и новые причины для смеха. Молодой человек пытался и нас вовлечь в их игру, изредка, как бы между делом, обращаясь к моей спутнице. Что-то его явно тянуло к ней. Осмелюсь предположить: не белая ли кожа и европейская внешность.

Его девушка, заметив особое любопытство друга, едва заметно, корректно сдержанно, но ревновала, хотя…? сама, в свою очередь, с интересом посматривала в мою сторону. Особый блеск в её глазах выдавал, какого рода было её не высказанное желание. Осознавала ли она свой внутренний позыв, я не знал, но видно, если люди влюблены, влюблены по настоящему, то это распространяется на весь мир.

Так впервые за поездку я испытал влечение к себе со стороны индианки.

Как бы много не привлекала к себе внимания необузданная пара, попутно мы успевали рассмотреть и других пассажиров.

Справа через два кресла от нас у окна сидел сухопарый старик в маленькой белой шапочке и тёплом шерстяном жилете. Строгие заострённые черты лица выдавали в нём истинного мусульманина и чистокровного горца. За всё время поездки он не произнёс и пары слов. Его взгляд был направлен большей частью в окно. Можно было подумать, что он вообще не замечает никого вокруг. Тем более было неожиданно и удивительно, когда он начал угощать окружающих, и нас в том числе, яблоками. И очень вкусными.

Двое молодых ребят, сидевшие непосредственно перед нами, беспрестанно ёрзали и ворочались в своих креслах. Наверно по малолетству и неопытности они не понимали, что устроиться поудобней на доставшихся им сидениях невозможно. Зато своими не сдержанными действиями они постоянно задевали окружающих. Моим коленям периодически перепадало, когда кто-нибудь из них резко откидывал назад спинку кресла или с размаху валился в нее спиной. Как я ни оберегал ноги, пару раз им всё-таки ощутимо досталось.

Остальные пассажиры страдали не меньше, но больше от их шумливости.

В этой поездке я убедился, что если считаешь, что находишься в наихудшем положении, поверь – бывает еще хуже. Когда мы занимали купленные места, казалось, что они самые отвратительные из всех, которые только можно представить. В задней части салона, где, и укачивает, и трясёт, и выхлопными газами воняет сильнее. Но, посмотрев на молодого мужчину лет тридцати в приличном костюме с галстуком, сидевшем с нами на последнем ряду, но в кресле, выходящем в проход, я в полной мере осознал, что по сравнению с ним, я в раю.

Перед этим пассажиром не было непоседливых подростков, не было никого, кто мог бы докучать ему. Но зато при каждом торможении – а представьте, сколько их было за тридцати часовую поездку – он всякий раз неизбежно скатывался вперёд, потому что упереться впереди было не во что. Более того, в этом месте ноги не доставали до пола, и единственно как можно было удержаться на сидении, так это упереться нижними конечностями в подлокотники впереди стоящих кресел правого и левого рядов. Иначе говоря, выставить под нос попутчикам свои стопы.

Кстати, он так и делал, и выглядело это отнюдь не эстетично. Слава богу, пассажиры, видя и понимая положение соседа, не возражали.

Мы же в этой ситуации нашли немало поводов для смеха.

Когда, перекусив на очередной стоянке, стоя в стороне от основной массы пассажиров, мы продолжали хохмить по поводу всякой ерунды, к нам подошел ничем не примечательный индус и на хорошем русском языке попросился постоять рядом, чтобы послушать русскую речь. Это было неожиданно. Здесь в Гималаях, черти знает где, за тысячи километров от России мы во второй раз встретили местного жителя прекрасно говорящего по-русски.

Оказалось, в течение восьми лет наш скромный знакомый учился, а затем работал в России и странах СНГ. Полтора года назад он вернулся в Кашмир и с тех пор не знал, что делать. Отвыкнув от местных строгих обычаев, бедняга теперь никак не мог приспособиться к жизни на родине.

Плюсом его возвращения в Индию было то, что здесь он не испытывал никаких материальных проблем. Яблочные сады отца позволяли безбедно существовать всей его семье, но… Этим огромным «но» была несвобода, которую налагали мусульманские законы и правила на поведение людей. Главным образом нашего нового знакомого угнетали ограничения в общении с женщинами, присущие менталитету восточной страны.

Я поинтересовался у собеседника, как вообще здесь обзаводятся жёнами, если нет ни одного места, где можно было бы познакомиться. Наш друг ответил, что после школы общение между полами практически прекращается. Никаких вольностей. Всё решают родители. Свидания в присутствии родственников, а секс только после свадьбы.

Учитывая то, что он много времени провел в России и успел привыкнуть к свободным отношениям между мужчинами и женщинами, я искренне посочувствовал его теперешнему положению. А то, что он поведал об оставленной им любимой, только добавило грусти.

Всю оставшуюся дорогу мы провели в беседах на разные темы. Я видел радость человека, встретившего понимание своих проблем и метаний. Прощаясь в Дели, мы обменялись mail’ами и обнялись, как лучшие друзья.

Следует сказать, что за всем этим общением, мы не заметили, как наступил конец наших автобусных мытарств.

Разминая ноги на делийской автостанции и отказавшись от услуг таксистов, промышлявших здесь в поисках состоятельных клиентов, я и моя спутница вышли на широкую автостраду и, не имея понятия, в каком направлении двигаться, принялись голосовать.

Нашей целью было попасть на Мэйн Базар.

Этот квартал рядом с железнодорожным вокзалом славился дешёвыми магазинами и недорогими гостиницами. Селились здесь самые неприхотливые путешественники, а закупались, по-моему, все торговцы Индии. По крайней мере, дешевле товаров я нигде не встречал. Знакомо тут было мне если не всё, то, по меньшей мере, самое необходимое. Еду и крышу над головой найти в этом районе Дели не было проблем. Большинство приезжающих с рюкзаками за плечами в поисках ночлега ехали сюда.

На Мэйн Базаре нас как всегда подхватил очередной провожатый и, не спрашивая, нуждаемся мы в его услугах или нет, побежал впереди показывая на разные гостиницы. Посмотрев по его наводке несколько переполненных отелей, мы перешли к независимому поиску и тут же обнаружили приличное заведение. По-другому и быть не могло, потому что на Мэйн Базаре гостиница на гостинице и гостиницей погоняет.

Приведя себя в божеский вид, насколько это было возможно после полутора суточного пребывания в автобусе, мы не намеревались отсиживаться в номере. После многочасового сидения на пятой точке хотелось немного подвигать ногами. Помимо этого я горел желанием попасть на Connaught place. Это крайне цивилизованное место в Дели с дорогими магазинами и ресторанами. Меня, как магнитом, тянуло перекусить в Макдональдсе. После бесчисленных пури, раджмашей и самос, хотелось наивреднейшего гамбургера и молочного коктейля. Представьте себе моё разочарование, когда, получив долгожданную мягкую булочку с прослойкой из мяса и сыра, я не ощутил ожидаемого наслаждения, а только болезненную тяжесть в желудке. Моя спутница, обескураженная таким пристрастием к фаст-фудам, услышав о случившемся катаклизме, долго не могла унять приступы гомерического смеха.

За что боролись, на то и напоролись.

Её собственной навязчивой идеей в тот момент было посещение мест, о которых еще в далекой Москве рассказывали друзья. Поэтому по возвращению в гостиницу, во время составления плана мероприятий на следующий день, мы включили в него посещение мусульманского квартала. В прошлый свой приезд я бывал там, но не прочь был съездить ещё.

Далее нашей целью было купить дешёвые билеты на Андаманские острова и как можно быстрее выехать в направлении Варанаси.

Загадочные Андаманские острова с дикими племенами! мистический святой город Варанаси! – составляя план наших дальнейших передвижений по Индии, мы так воодушевились, что решили перед сном ещё раз прогуляться.

На выходе из отеля с нами поздоровался приветливый пожилой индус. Из предыдущего опыта я знал, что если с нами заговорили, то обязательно что-нибудь предложат или попросят. Собеседник оказался работником тур фирмы при гостинице. Воспользовавшись случаем, я задал ему вопрос о билетах на Андаманы. Он предложил пройти в офис, где можно было получить более подробную информацию. Как только мы присели за стол, он тут же разложил перед нами проспекты об Агре и главной достопримечательности Индии – Тадж-Махале.

Связи с островами никакой, но разве это главное.

Через пять минут мы знали буквально всё жемчужине индийского зодчества и, если бы возникла необходимость поработать гидами там, то справились бы без особого труда. После десяти минут общения, мы могли бы защитить диссертацию по истории этого места. Переполнение информацией о любви двух сердец, выполненное в камне, шло в геометрической прогрессии и заканчиваться не собиралось, но… мы все таки хотели пройтись и предложили нашему новому другу обсудить его предложение чуть позже. В свою очередь, тур агент заверил нас, что поищет дешёвые авиабилеты на острова.

В последнее мало верилось. Весь прошлый опыт подобных общений говорил о том, что нас будут упорно склонять посетить Агру.

Вечерний Мэйн Базар горит тысячью огнями, но любой нормальный электрик сошел бы с ума, увидев, как устроена электропроводка в этом месте. Дайте годовалому ребёнку карандаш в руки и позвольте водить им по чистому листу бумаги. В течение получаса он нарисует вам более понятную схему, чем та, которая висела на высоте трёх метров над нашими головами. Тем не менее, это никак не влияло на бойкую и по видимости прибыльную торговлю в этом месте. Со всех сторон только и было слышно: купи, купи, купи.

Не отставали от владельцев магазинов и попрошайки. В унисон продавцам они талдычили: дай, дай, дай. Некоторые из них были настолько уродливы, что становилось жутковато, когда я представлял, как живётся таким людям. Шокирующим было узнать, что многие уродуют себя специально, чтобы больше зарабатывать.

Единственное спасение от назойливых калек находится за дверьми кафе или магазинов. Когда вы там, хозяин заведения сам заботится о том, чтобы к вам не приставали, потому что этим он будет заниматься сам. Но не факт, что на выходе навязчивый попрошайка не прицепится к вам снова, и не придется искать новое убежище от приставучего конвоя.

Со всеми, кто бывал в Индии, такое случалось много раз, но на этот нам повезло. Мы прогулялись без эскорта, после чего, вернувшись в снятый номер, я уснул почти мгновенно.

Утром, ни свет, ни заря мы ловили рикшу до мусульманского квартала. Первый, как обычно, заломил астрономическую цену в надежде: авось пройдёт. Только четвёртый водитель оказался вменяемым. По пути он пытался рассказать нам о городских достопримечательностях. Дорога была свободна, и не успел я оглянуться, как мы оказались на месте. Рикша предложил подождать нас, пока мы будем осматривать достопримечательности, но неуверенный, сколько времени мы пробудем здесь, я отказался.

Перейдя по подземному переходу через дорогу, мы вышли к входу в мусульманский квартал Дели. Как и прошлый раз, меня посетило ощущение, что эта часть города отгорожена от всего остального мегаполиса по всему периметру, и попасть в нее можно только в этом месте.

Достав припасённый белый платок, я предложил моей спутнице накрыть им голову. Только в таком виде она могла пройти на территорию исламского островка, выстроенного в океане индуизма. Завязывая косынку, она поинтересовалась, почему индусы не любят мусульман и при слове «муслим» неприязненно морщатся. Часть ответа находилась в пяти метрах справа от нас. Там, в витрине кафе, висела разделанная туша телёнка. Любой индуист, увидев такое, мог бесконечно возмутиться и спокойно начать войну. (то, что для одних священно, другим служит просто едой)

Убитая корова наверняка и не представляла, что ее смерть способна повлечь за собой многие и многие людские жертвы.

Резкий запах мяса ударил в нос, и скажу вам, это было неприятно.

Может потому, сделав несколько шагов внутрь обособленного квартала, я почувствовал, что вся Индия осталась где-то далеко-далеко позади. Нас окружали другие люди, другие постройки. Плотные матерчатые навесы между домами спрятали небо. Мы попали словно в какой-то ближневосточный арабский город. Даже сувенирные лавки были здесь не такие, к которым мы привыкли в ходе нашей поездки.

Слева по ходу нашего движения показалась небольшая мечеть. На площади перед магометанским храмом толпились люди. Как видно, настал очередной час молитв, так как со всех сторон сюда стекался народ.

Дорога, по которой мы шли, постепенно сужалась и под конец превратилась в нечто похожее на каменный лабиринт. Я помнил, что если не сворачивать, то узкий проулок выведет прямо к суфийским святыням.

Суфизм – самое мистическое направление в исламе и увидеть людей, практикующих его, конечно же всегда сильно интригует.

Как я и предугадывал, неожиданно после тесного прохода мы оказались на небольшой площадке, вложенной мрамором. Могильные камни, стоящие вдоль стен, говорили о том, что это было и кладбище.

Сидящий на ступеньках человек настоятельно попросил нас снять обувь. Множество сандалий, стоящих на полках за его спиной, доказывало, что так поступали все. Мы не возражали и продолжили знакомство с уголком суфизма босиком.

Два склепа выделялись на фоне остальных захоронений. К ним люди шли с подношениями. Мы тоже купили два венка цветов и присоединились к верующим.

У входа в первый молодой человек в особой одежде рассказал нам, как следует проводить обряд, после чего я вошёл внутрь помещения, а моя спутница присоединилась к женщинам, сидящим снаружи у левой стены склепа.

Сделав всё, как меня научили, я вышел и расписался в книге для посетителей, оставив небольшое пожертвование. (пожертвования везде «требуются»)

Второй склеп выглядел массивней и больше, но ритуал был тем же. Нельзя сказать, что происходящее оказало на меня сильно впечатление, но спокойствие и умиротворённость, безусловно, присутствовали в этом месте. И не более. Моя спутница испытывала схожие ощущения.

Мы собирались уходить, когда я предложил заглянуть в стоящую рядом мечеть. И это было тем, что по-настоящему впечатлила нас. Ничем не примечательная снаружи, внутри она была настолько великолепна, что было страшно входить. Страшно оттого, что своим вторжением мы боялись нарушить сказочную красоту помещения.

Потому-то на какое-то мгновение мы замерли на пороге, переводя дух от увиденного. Расписанный искусно выполненным арабским орнаментом, каждый сантиметр магометанского храма переливался причудливыми узорами, создавая у посетителей праздничное настроение. Подобранные цвета выглядели исключительно ярко, как будто стены, потолок и пол только что помыли. Словно в глазах кто-то добавил контрастности, так все это смотрелось в сравнении с наружней выцветшей и потрескавшейся штукатуркой здания. И эта разница между убранством храма и его внешней неприглядностью потрясала. Планировка и своды внутреннего помещения были устроены таким образом, что оно казалось гораздо объемнее, чем следовало ожидать.

Несомненно, увиденное неотразимое по красоте внутреннее убранство, поспособствовало тому, что покидали муслимов мы в приподнятом расположении духа.

Вторым пунктом нашего плана пребывания в Дели была покупка билетов до Андаман, но её мы так и не осуществили. То есть, мы нашли рекомендованную еще друзьями в Москве авиакомпанию, но цена на острова оказалась уж слишком кусачей. Идя на поводу у, как всегда появляющихся в такие моменты помощников, мы посетили ещё два агентства, но с тем же результатом. Тогда было принято решение, отложить покупку билетов до прибытия в Калькутту. Втайне я надеялся, что там нам повезёт. Ну, может быть?

До cheek out'а в отеле была куча времени, а мы уже шли на ж/д вокзал Дели покупать билеты до Варанаси. С прошлого приезда я помнил о билетной кассе на втором этаже здания, предназначенной исключительно для иностранцев, и уверенно двигался в её направлении.

На подходе нас окликнул какой-то человек и на вопрос о билетах показал куда-то в сторону. Пока я соображал, что кроется за его жестом, собеседник внезапно исчез. Но через пару шагов на его месте появился другой. Он подтвердил, что билетные кассы переехали, и предложил проводить. Следуя за ним, я никак не мог взять в толк, зачем кому-то потребовалось переносить огромный офис в другое помещение.

Заведя нас в маленькую конторку, где меня и мою спутницу приветствовал улыбчивый, весьма упитанный клерк, случайный помощник незаметно испарился. По стенам и на столе клерка были развешены плакаты и стояли статуэтки с видами уже знакомых нам Агры и Тадж Махала. Выслушав наши пожелания о поездке в священный город, приветливый индус пощёлкал по клавиатуре перед компьютером и с сожалением заявил, что билетов до Варанаси на ближайшие три дня нет. Возникла небольшая пауза. Признаться, я был несколько растерян невозможностью уехать, такого еще не было. Но помимо этого между нами и клерком чувствовалось еще какая-то недосказанность. Было впечатление, что он ждет от нас чего-то.

Обескураженный, я вышел на улицу. Провести три дня в душном Дели было не лучшей перспективой. Будучи в безрадостном раздумье, что делать? я предложил всё-таки дойти до вокзала, чтобы непосредственно в кассах получить информацию из первых рук.

Кафе – это место для приёма пищи, гостиница – для ночлега, библиотека – для чтения; туалет, магазин, паперть, парк также имеют достаточно понятное применение. Индийские вокзалы – это места для проделывания всего вышеперечисленного и не перечисленного под одной крышей. Чтобы пройти по нему, уроженцу Европы потребуется определённое мужество. Переступая через спящих, отмахиваясь от попрошаек и не теряя из виду друг друга, мы поднялись на второй этаж делийского здания вокзала, где с удивлением обнаружили, как и прежде преспокойно работающий билетный офис для иностранцев.

Только тут меня осенило, что под предлогом отсутствия билетов, нас подводили к мысли, отправиться в Агру, поездка в которую занимает из Дели туда-обратно как раз три дня.

В который раз я убедился, что если чувствуешь какую-то недосказанность, то не спеши делать так, как говорит индийский собеседник или провожатый. Возможно его скрытая цель не совпадает с вашими намерениями.

Поразмыслив, мы пришли к выводу, что последний наш помощник со своими сообщниками действовали без какого-либо злого умысла, просто таким незатейливым способом они хотели немного заработать. А мы, кстати, от такого обмана, особо ничего не теряли. Ну, увидели бы Тадж Махал…

Так или иначе, но не поддавшись на ухищрения, без особых проблем мы купили билеты до Варанаси, а когда я заикнулся о поездке в Калькутту, менеджер железнодорожных касс без проволочки выдал нам билеты и в том направлении на нужную нам дату.

«Жаль, что он не продаёт билеты на авиарейсы», – подумал я, вспоминая об Андаманских островах.

В благодарность я попытался оставить столь расторопному работнику немного чаевых, от которых тот категорически отказался, сказав, что мы его друзья, а меня он вообще помнит с прошлого года. Вот те раз.

Окрылённые неожиданным везением, мы помчались в гостиницу собирать вещи, чтобы успеть ко времени check out. В вестибюле нас встретил вчерашний тур менеджер. Не желая выглядеть невежливо, без всякой надежды на дешёвые билеты до островов, я, по его настоятельной просьбе, проследовал за ним в офис. Его партнёр по бизнесу радостно приветствовал меня там. Моё сообщение о том, что у нас на сегодня уже есть билеты до Варанаси, на полуслове прервало его повторный рассказ о прелестях Агры.

Покидая офис, я почувствовал, как они расстроились, потеряв в нашем лице потенциальный заработок. Да, что там расстроились! они не на шутку обиделись. Не типичное для туристов поведение явно раздосадовало их. Я же, в свою очередь, испытывал к ним бесконечную симпатию.

Спустив рюкзаки в холл первого этажа и оставив их там под присмотром портье (такая вот услуга для отъезжающих), мы вышли на улицу. До поезда оставалось шесть часов, и мы решили провести их в шатании по местным магазинам с одной лишь целью купить лёгкую и удобную одежду.

По опыту зная, что не стоит торопиться делать покупки в первой же торговой лавке, мы неспешно, а по другому и не могли, прогуливались вдоль шмоточных рядов, пересматривая огромное количество вещей и торгуясь, словно вот-вот готовы купить цветную тряпку.

Цена от магазина к магазину падала и падала, так это не могло не радовать. Когда же прения по поводу нескольких рупий нам поднадоели, мы зашли в кафе перекусить, тем более что время обеда давно наступило.

Поднявшись на второй этаж посещаемого мною ранее заведения, мы уселись у окна с превосходным видом, (если у Мэйн Базара таковой бывает) на торговую площадь. Сквозь хаотичную паутину проводов было видно: как продавцы беспрестанно дергают идущих мимо прохожих, как беспардонные рикши залезают в любой просвет между машинами и пешеходами, как попрошайка мертвой хваткой прилипают к своим жертвам и не отпускают до получения вознаграждения. В одном углу площади выставили большой чан с похлебкой для неимущих, и там выстроилась внушительная очередь, мешавшая движению. И все это происходило на фоне не опускающихся клубов пыли.

Как ни странно, вид за окном не портил аппетит, но! как видно ослабил бдительность, потому что сделав заказ, я получил исключительно острый китайский суп и только в этот момент осознал, что в прошлый свой приезд ел то же самое блюдо и так же сетовал на собственную опрометчивость. Настоящее дежа-вю. Во рту разразился пожар, но было вкусно. От души налопавшись восточной пищи, мы ещё долго попивали горячий чай из пакетиков.

В нашем состоянии, это был особый кайф.

На обратном пути в гостиницу моя спутница разорилась на две цветастые юбки, а-ля цыганка, и футболку. Я же расстался с парой медяков в пользу на редкость уродливого попрошайки. Последний засовывал свою голову чуть ли не под козырёк моей бейсболки для того, чтобы я получше разглядел его обгоревшее лицо, со сросшимися нижней губой и шеей, и потому не закрывающимся ртом.

Представили?

Наши разочарованные друзья из тур фирмы с сожалением смотрели, как мы надеваем рюкзаки и уходим в направлении вокзала. Под конец один из них демонстративно отвернулся.

«Как дети» - подумал я.

А между прочим, обоим этим предпринимателям было далеко за сорок.