Глава 1. Динамика косовского кризиса и политика России 1 страница

Елена ГУСЬКОВА

1. Немного истории

2. Проблема Косово в социалистической Югославии

3. Распад СФРЮ и обострение ситуации в Автономном крае Косово и Метохия

4. Проекты и практика урегулирования конфликта в Косово

5. Кризис в Косово и политика России

6. Примечания

Современный кризис на территории бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ), распад федерации - это трагедия не только для людей всех национальностей бывшей и нынешней Югославии, но и для Европы в целом. Сотни тысяч погибших, миллионы беженцев, массовые преступления, ненависть и жестокость, искореженные судьбы, разрушенные церкви, костелы и мечети, музеи и библиотеки - таковы основные вехи этой трагедии. Уже написаны сотни книг, в которых рассматриваются различные аспекты этой сложной проблемы. Российские ученые внимательно следили за развитием кризиса на Балканах с самого начала. Опубликованы книги, статьи обобщающего характера и брошюры на эту тему [1], защищены кандидатские и докторские диссертации [2]. Однако еще не все события стали предметом исследования, и ученые продолжают спорить по целому ряду проблем. Основные разногласия касаются причин возникновения "югокризиса", оценок соотношения внутренних и внешних факторов распада югославской федерации, роли субъектов конфликта, а также участия России в урегулировании балканского кризиса и ее стратегических целей в Европе и мире на современном этапе.

Для Югославии как многонационального и многоконфессионального государства национальный вопрос всегда был особо чувствительным. Историческое развитие большинства народов, входивших в ее состав, проходило по-разному: одни находились под игом Турции, другие - под господством Австро-Венгрии, одни боролись за освобождение с оружием в руках, другие ждали благоприятных условий. Различия в общественно-экономическом, политическом, культурном и религиозном развитии, разные взгляды на принципы организации государства, на историческую перспективу развития нации создавали проблемы во взаимоотношениях между народами, объединившимися в одном государстве в 1918 г. (Королевство сербов, хорватов и словенцев, с 1929 г. - Югославия) и в 1945 г. (Федеративная Народная Республика Югославия - ФНРЮ, с 1963 г. - Социалистическая Федеративная Республика Югославия - СФРЮ). Одной из таких проблем является движение за объединение Косово с Албанией.

Кризис, охвативший Югославию в начале 90-х годов, не закончился подписанием Дейтонских соглашений. Обострение ситуации в Автономном крае Косово и Метохия привело к новому витку кризиса, на разрешение которого были направлены усилия международных организаций и мировой дипломатии.

Немного истории

В югославской и албанской исторической науке идут споры о происхождении албанцев и их исконных землях на раннем этапе албанской истории. Директор Исторического института Сербской академии наук С. Терзич считает общепризнанным, что области Косово и Метохия никогда не находились в составе какого-либо албанского государства, а с XII в. входили в средневековое cербское государство "и с тех пор в европейской науке известны как исторические области Сербии", что в XIV в. "...южная граница сербского средневекового государства проходила по реке Мат в современной Албании. После завоеваний сербского царя Душана в Сербское царство вошла почти вся Албания. Однако из этого исторического факта сербы не делают вывод об особых правах на земли, которые составляют нынешнюю Албанию" [3]. Косово Поле после известной битвы сербов против турок в 1389 г. стало символом сербского героизма, сопротивления турецкому завоеванию и занимает особое место в сербском эпосе, литературе, искусстве и коллективном сознании сербов.

В Албании, напротив, полагают, что Косово "является территорией с автохтонным иллиро-албанским населением, которое не только постоянно проживало там в разные исторические периоды, но и составляло большинство жителей", что, "несмотря на нашествие на Косову [4] в IX-XI вв. славян и ее вхождение в болгарские и сербские государственные структуры, албанцы все же остались в большинстве на своих землях, успешно сопротивляясь процессу славянизации" [5].

Нашествие турок на Балканы привело к росту эмиграции славянского населения на запад и север за Дунай и Саву на протяжении XVI-XIX вв. Сокращение православного населения в исконных районах его проживания стало важным следствием турецких завоеваний. Турецкие правители заселяли опустошенные юго-западные районы Старой Сербии мусульманским населением, преимущественно турками и албанцами из горных областей Албании. Туркам удалось закрепить многочисленное мусульманское население в важных со стратегической точки зрения районах Вардарской Македонии, Косово, Метохии, Санджака и Боснии. Этот мусульманский коридор как бы делил надвое область расселения сербов и черногорцев [6]. Спасаясь от массовых преследований со стороны турецкого войска и албанских отрядов, часть сербов покидала родные места, другие же принимали ислам. С. Новакович, посланник Сербии в Константинополе, писал в 1898 г. министру иностранных дел Турции о злодеяниях албанцев по отношению к "христианскому населению сербской народности", преследовавших цель "истребить этот народ в тех краях", отмечая, что "число беженцев, которые переходят границу, чтобы спасти свои жизни, огромно, и оно растет каждый день..." [7]. Несмотря на длительное выселение из района Косово и Метохии, сербы, как православные, так и принявшие ислам, в конце XIX в. еще составляли там около половины населения [8].

В результате победы в Первой Балканской войне (1912-1913 гг.), которую страны Балканского союза (Сербия, Черногория, Болгария и Греция) вели против Турции, последняя утратила почти все свои владения на Балканах, а территории стран Балканского союза расширились. Несмотря на то, что усилиями "великих держав" создавалась независимая Албания, сербское правительство не шло ни на какие уступки по поводу Косово и Метохии, считая их "святой землей" сербского народа, и обе области отошли к Сербии. Это дало повод Албании предъявить территориальные претензии к Сербии, а албанцам края - заявить об оккупации Косово Сербией и после 1918 г. начать при поддержке Тираны борьбу за присоединение этих областей к Албании. Лидер Албании Э. Ходжа позже писал: "Берлинский конгресс и Версальский мирный договор несправедливо нарушили интересы Албании и албанского национального меньшинства в Косово... не согласившегося с таким решением вопроса и не желающего оставаться в границах Югославии, независимо от ее политического строя... Их [косовских албанцев] единственный идеал - это слияние с Албанией" [9].

С началом второй мировой войны в процессе расчленения югославского государства большая часть Косово и Метохии вошла в созданную Италией Великую Албанию. Именно в эти годы активно осуществлялась идея выселения с этой территории неалбанского населения. В июне 1942 г. М. Кроя, премьер-министр албанского марионеточного правительства, открыто заявил, что "...необходимо приложить усилия к тому, чтобы всех сербов-старожилов из Косово выгнать- сослать в концентрационные лагеря в Албанию. А сербов-переселенцев надо убить" [10]. По данным американских спецслужб, с апреля 1941 г. по август 1942 г. албанцы уничтожили около 10 тыс. сербов, а число сербских беженцев за все годы оккупации составило 100 тыс. человек. Примерно столько же албанцев в эти годы переселилось из Албании в Косово [11]. По словам Э. Ходжи, на территории Косово не велась народно-освободительная борьба, поскольку албанцы не были уверены в том, что, "сражаясь наряду с народами Югославии против фашизма, они этим завоевывают себе право на самоопределение для объединения с Албанией" [12].

После войны руководство Югославии ничего не сделало для восстановления прежней этнической структуры Косово. Наоборот, уже 6 марта 1945 г. было принято постановление "О временном запрещении возвращения колонистов в места их прежнего проживания" в Македонию, Косово, Метохию, Срем и Воеводину. На протяжении нескольких десятилетий этот факт в научной литературе не обсуждался. Однако в последние годы были опубликованы новые документы, которые позволили историкам сделать несколько предположений относительно мотивов появления данного указа.

Известный политик, ученый и писатель, близкий соратник Иосипа Броз Тито Милован Джилас писал в своих воспоминаниях, что правительства Албании и Югославии в конце войны "в принципе стояли на точке зрения, что Албания должна объединиться с Югославией, что разрешило бы и вопрос албанского национального меньшинства в Югославии". Это "принесло бы не только непосредственные выгоды и Югославии, и Албании, но одновременно покончило бы с традиционной нетерпимостью и конфликтами между сербами и албанцами. И - что особенно важно - это дало бы возможность присоединить значительное и компактное албанское меньшинство к Албании как к отдельной республике в составе югославско-албанской федерации" [13]. И. Тито намного больше интересовала судьба задуманной им "Балканской федерации", ядром которой должна была стать Югославия, чем область Косово в составе Сербии. Он готов был ею пожертвовать, чтобы сделать свои планы привлекательными для Албании. Майор Дж. Х. Мейджор, член британской военной миссии в Сербии, записал в конце 1944 г.: "Я верю в заявление Тито, что его не интересует будущее Косово, которое он отдал бы Албании, если бы она этого захотела" [14]. Э. Ходжа подтвердил такое желание, дословно повторив слова И. Тито из его письма в ЦК ВКП(б): "Косово принадлежит Албании и должно быть присоединено к Албании. Мы желаем этого от всей души, но в настоящий момент не можем этого допустить, потому что реакция великосербов еще очень сильна" [15]. Идея федерации долго оставалась для И. Тито актуальной, и он продолжал делать все для сближения двух стран. В 1946-1947 гг. было заключено 46 договоров, которые фактически устанавливали единую экономическую политику Албании и Югославии. Договоры о сотрудничестве и соглашение об отмене виз соответствовали планам И. Тито "принять все меры к сближению населения Косово и Метохии с населением Албании" [16]. Югославские ученые оценивают такую политику как ущемление прав прежде всего сербского населения. Одни полагают, что для И. Тито "Косово было каналом по овладению Албанией и одновременно способом разрушения исторического сознания сербского народа" [17], другие видят в этом "стратегию ослабления сербского фактора в будущей Югославии" [18], третьи отмечают стремление уменьшить территорию Сербии под влиянием синдрома "великосербской угрозы" [19].

Особый статус территориальной политической единицы Косово и Метохия получили только после образования ФНРЮ в 1945-1946 гг. 19а Каждое послевоенное десятилетие повышало статус Косово и приносило существенное расширение автономии - от автономной области в составе Сербии в 1945 г. до автономного края с широчайшими полномочиями, фактически самостоятельного субъекта федерации, в 1974 г.

Проблема Косово в социалистической Югославии

Последние двадцать лет косовские албанцы не участвовали в переписи населения, поэтому данные об их численности разнятся. По одним источникам, в 1981 г. население Автономного края Косово составляло 1584 тыс. человек, из которых албанцев было 1227 тыс., или 77,4%, а сербов - 209 тыс., или 13,2% [20]. Сами албанцы считают, что их в крае около 2 млн человек [21]. По другим сведениям, это соотношение имеет более благоприятный для сербов характер: согласно последним данным Статистического управления Югославии, албанцев в крае около 917 тыс., или 66%. Сербов, черногорцев и тех, кто считает себя югославами, насчитывается 250 тыс. Кроме того, в этой небольшой провинции проживают 72 тыс. мусульман [22], 21 тыс. турок, 97 тыс. цыган [23].

В социалистической Югославии строительству федеративных отношений всегда уделялось большое внимание. В развитии югославского федерализма, в том числе и во взаимоотношениях республик и краев, можно выделить несколько этапов.

Первый этап (1943-1950 гг.) связан с теоретической разработкой и строительством централистско-административной системы власти в федеративном государстве. Первая Конституция ФНРЮ (1946 г.) испытала на себе сильное влияние Конституции СССР 1936 г. Она окончательно утвердила федеративный строй, провозгласив Югославию "союзным государством республиканского типа, объединением равноправных народов, которые на основе права на самоопределение, включая право на отделение, выразили свою волю жить совместно в федеративном государстве". Союзными единицами становились республики как содружества проживающих на их территориях народов и национальных меньшинств. Сербия была конституирована как сложная федеральная единица. Воеводина, где проживало около 500 тыс. венгров, и Косово и Метохия (Космет) получили статус автономных областей в составе Сербии. Отношения между республиками и федеральными органами в этот период строились на приоритете центральной власти.

Косовские албанцы не были довольны своей судьбой в составе новой Югославии. Во всяком случае, в этом уверял руководство СССР Э. Ходжа, писавший в ЦК ВКП(б) в 1949 г. о том, что "...демократические и национальные права албанского национального меньшинства Косово и Метохии совершенно не соблюдаются. Никакой связи с Албанией!" [24]. В этот период именно связь с Албанией и осуществление возможности присоединения к Албании стали для албанцев основными критериями "уровня демократии" в крае. Предоставление Косово автономии, открытие албанских школ в Косово и Метохии Э. Ходжа расценил как демагогию, поскольку "их идеал - соединение с Албанией - остался неосуществленным" [25]. После 1948 г. он считал, что настал удобный момент для начала борьбы албанского населения в Югославии "за свое освобождение", которая должна быть жесткой, бескомпромиссной, не исключающей вооруженного восстания [26].

Второй этап начался в 50-е годы, когда югославское общество взяло курс на самоуправление, и закончился принятием Конституции 1974 г. Проводившиеся реформы, разработка самоуправленческой теории, использование новой терминологии создавали ощущение перемен, демократизации, усиления влияния республик на жизнь страны. Хотя в партийных документах этого периода подчеркивалась актуальность решения национального вопроса и необходимость развития Югославии в качестве федеративного государства равноправных народов, приоритет все же был отдан решению социально-политических проблем самоуправления, а не национальных вопросов. Принятая в 1963 г. конституция носила достаточно противоречивый характер: с одной стороны, повышался статус национальных меньшинств, которые стали называть народностями, а автономные области (в том числе Косово) получили статус краев, а с другой - понижалось значение нации в политической системе страны. Югославское руководство пыталось построить новое, так называемое "самоуправленческое" общество, в связи с чем в новой структуре парламента не нашли отражения принципы учета интересов народов и народностей, населявших Югославию. Три веча (палаты) были задуманы как выразители интересов трудящихся разных профессий, а организационно-политическое вече должно было отражать интегральные интересы самоуправления в целом и интересы общественно-политических организаций. Но в многонациональной стране нельзя было не учитывать требования населяющих ее народов. Поэтому за период с 1967 по 1971 г. были приняты 42 поправки к Конституции, которые расширяли суверенные права республик и краев и сужали компетенции федерации. Предполагалось, что с помощью этих изменений будут сняты причины межнациональных конфликтов. Однако предотвратить развитие националистических выступлений не удалось.

Третий этап развития югославской федерации начался с принятием Конституции 1974 г., согласно которой республики и автономные края наделялись еще более широкими правами и приобретали бЛльшую политическую и экономическую самостоятельность. Автономные края (Воеводина, Косово и Метохия), получившие полномочия по решению всех вопросов внутренней жизни, обладали широким двойным статусом: с одной стороны, они являлись составной частью Сербии, а с другой - имели фактически те же права в рамках СФРЮ, что и сама республика. По сути автономные края превратились в равноправные единицы союзного государства. Сербия не могла принять ни одного решения без одобрения автономного края, который, в свою очередь, мог не считаться с мнением руководства Сербии. На практике при решении хозяйственных или политических вопросов на республиканском уровне трудно было достичь единства - руководящие органы края подчинялись республиканским только в том случае, когда считали это выгодным. Автономный край обладал равными правами с республиками кроме одного - не мог отделиться от Сербии. Поэтому в Косово с первых дней выступления албанцев звучали требования предоставления краю статуса республики. Поскольку албанцы по численности были четвертой нацией в СФРЮ [27], они считали свои требования обоснованными. Руководство Сербии опасалось деятельности "контрреволюционного подполья" по албанизации Косово и усиливало там активность министерства внутренних дел и службы безопасности. Однако со стороны руководства федерации и других республик действия Сербии часто расценивались как унитаристские и подвергались резкой критике.

Сепаратистская деятельность албанских группировок в Автономном крае Косово началась сразу после войны и не прекращалась ни на один день. Менялись средства и тактика, но цель сепаратистов - объединение с Албанией - была неизменной и не зависела от статуса края в республике, от объема вкладываемых в его развитие средств, от уровня межнациональных отношений во всей федерации. Следует подчеркнуть, что в 50-е годы антиюгославская деятельность в крае не носила массового характера. Она начиналась с создания сети подпольных групп, с пропагандистской деятельности, особенно среди молодежи, с налаживания связей в руководстве республики и страны. Уже в 1956 г. сербская служба безопасности раскрыла в крае несколько диверсионных групп, которые за несколько лет до этого были заброшены в Косово из Албании с целью создания нелегальных националистических организаций. В июле 1956 г. состоялся известный Призренский процесс, показавший глубокие корни подпольных организаций и их широкие связи в руководстве страны [28]. В конце 50-х - начале 60-х годов в Косово действовало "Революционное движение за объединение албанцев" в составе около 300 человек, которое возглавлял Адем Демачи. В программе движения было записано: "Наша борьба будет долгой, и мы к ней должны подготовиться", а устав начинался со слов: "Основная и конечная цель движения - освобождение шиптарских [29] краев, аннексированных Югославией, и их объединение с матерью Албанией" [30]. Чтобы достичь поставленных целей, предполагалось "употребить все средства" включая политические и пропагандистские акции, а также вооруженную борьбу и общенародное восстание. Основными формами национального движения косовских албанцев были: националистическая пропаганда - в 50-е годы, демонстрации и провокации - в 60-е, вооруженная борьба - в 70-е, вооруженное восстание - в начале 80-х и, наконец, полномасштабная война за независимость - в конце 90-х годов. Подпольные организации Косово пользовались поддержкой албанских организаций по всему миру - таких, как "Союз косоваров" (со штаб-квартирой в Италии, позже в Турции), третья "Призренская лига" (со штаб-квартирой в Нью-Йорке и филиалами в Турции, Австралии, Канаде, Франции, Бельгии, ФРГ).

В 60-е годы албанские сепаратисты активизировались: они устраивали провокации и диверсии, оскверняли церковные и культовые памятники, запугивали православное население. В архиве Призренской православной епархии имеются письма священников, которые сообщали об отъезде многих сербских семей из края. Дечанский игумен Макарий писал 3 апреля 1968 г. сербскому патриарху Герману: "Шиптары опять проявляют свою исконную ненависть к сербам. Мы находимся в более тяжелой ситуации, чем во время австрийской или турецкой оккупации. Тогда мы имели хоть какие-то права... Ежедневными стали насилие, кражи средь бела дня, унижения и преследования-" [31]. В 1968 г. в крае произошли массовые выступления националистически настроенной албанской молодежи, которые были разогнаны полицией. "Тем демонстрациям, - вспоминал видный албанский политический деятель, заместитель председателя Демократической лиги Косово профессор Фехми Агани, - предшествовали так называемые конституционные дискуссии в СФРЮ. Я участвовал в них, настаивая на требованиях, которые с того времени уже стали постоянными: самоопределение, Косово - республика..." [32]. Служба государственной безопасности (УДБА) отмечала, что националистические настроения в Косово ширятся, охватывая интеллектуалов, школьников и студентов. В одном из сообщений МВД Сербии, составленном в 1966 г. на основании данных краевого отделения внутренних дел, подчеркивалось: "В средних школах, средних специальных заведениях, гимназиях и учительских школах молодежи легально преподают национализм... Враждебная активность растет. В последнее время становится все больше таких акций, как... организация бойкота, физические нападения на лиц черногорской и сербской национальности, угрозы и принуждения к отъезду с этой территории, открытые враждебные выступления в общественных местах..." [33].

Неспокойно было в крае и в 70-е годы, хотя Конституция 1974 г. значительно расширила права автономии для Косово, а многие албанцы считают этот период наиболее благоприятным для развития края [34]. Союзный секретарь (министр) по внутренним делам СФРЮ Ф. Херлевич сообщал, что с 1974 г. по начало 1981 г. органами безопасности было обнаружено свыше тысячи албанских националистов, занимавшихся подрывной деятельностью. Многие из них, по его словам, были связаны с одной из самых активных ирредентистских организаций - так называемым "Красным фронтом", "проалбанской организацией, которая действует с территории западных стран, а направляется албанской партией труда" [35]. В 1973 г. окружной суд Приштины приговорил к тюремному заключению Х. Хайзерая, "министра обороны" так называемой "Республики Косово", и еще 13 человек, занимавшихся набором "новобранцев" в отряды "армии Косово", которые проходили военную подготовку и обучение на территории северной Албании [36]. Один из организаторов акций протеста в 1981 г. Хидает Хюсени вспоминал, что в 70-е годы он "включился в общее студенческое движение", которое занималось в основном пропагандой, распространением запрещенной литературы и листовок. "Это был вид постоянного движения албанцев за национальное освобождение и равноправие с другими народами в той Югославии... Я поддерживал тогда связи с группами, которые действовали в рамках движения за национальное освобождение албанцев", - рассказывал он [37].

В марте 1981 г. в Косово вспыхнуло восстание. Очень быстро социальный протест перерос в постоянную политическую акцию длиной в десять лет, усилив напряженность внутри Сербии и обострив межреспубликанские отношения. Уже через несколько дней демонстранты несли транспаранты с открыто политическими требованиями: "Косово - республика", "Мы албанцы, а не югославы", "Косово - косоварам". Ф. Агани вспоминал: "...демонстрации были подготовлены множеством нелегальных групп. Впоследствии, с началом митингов, появились и другие организации. Все хотели использовать атмосферу, которая сложилась после смерти Тито" [38]. Несмотря на то, что на этом этапе косовские албанцы еще опасались потерять высокий уровень автономии, им тем не менее удалось заявить о себе как о силе, которая готова отстаивать свои цели. Один из участников тех событий писал: "...Демонстрации в какой-то степени были реакцией на тенденции к усилению сербского национализма и объявленной [Белградом] деструктивной политики по отношению к албанцам- Мы попытались защищаться путем создания республики Косово, так как считали, что это единственная гарантия того, что мы будем независимы, как Македония или Черногория" [39]. Постепенно митинги стали принимать антигосударственный характер - на них все чаще звучали требования об объединении с Албанией, с флагштоков сбрасывались югославские флаги. Сепаратисты пользовались активной поддержкой Тираны: албанские теле- и радиопередачи принимались почти на всей территории Косово.

Демонстрации в крае сопровождались саботажем на отдельных предприятиях, распространением листовок, активизацией деятельности по превращению Косово в "этнически чистый" край. Албанские националисты использовали любые методы вплоть до угроз физического истребления сербов и черногорцев, оскверняли памятники культуры, православные церкви и кладбища, поджигали дома, насильственно занимали чужую землю, ограничивали свободу передвижения. Следствием этого стал массовый отъезд сербских семей из края. В 1981 г. в 635 населенных пунктах из 1451 не осталось ни одного серба. Чисто сербскими оставались только 216 сел [40]. На протяжении 10 лет на этой территории царил албанский террор, остановить который было трудно. Осенью 1988 г. уже 7 из 23 общин края были "этнически чистыми", а к 1991 г. сербов в Косово насчитывалось менее 10%. Постоянный процесс выселения из автономного края сербов и черногорцев стал важнейшим индикатором кризиса.

События в Косово в разной степени способствовали активизации некоторых националистических сил и в других частях Югославии. Помимо выступлений албанцев в Македонии, Хорватии, Боснии и Герцеговине с призывом ехать в Косово и "бороться за республику" отмечались провенгерские националистические выступления в Воеводине. Немедленно последовала и реакция сербского населения, активную поддержку у которого находили лозунги "Сербская нация под угрозой" и "Сербский народ разобщен".

В то время косовский вопрос стал чуть ли не самой крупной общественно-политической проблемой страны. Уже тогда некоторые политические деятели напрямую связывали его с кризисом югославского федерализма. "Косово - это проблема не только Сербии, это общеюгославская проблема, - подчеркивал член Президиума СФРЮ В. Бакарич. - Если в Югославии какая-то национальность не может существовать, тогда вопрос надо поставить по-другому - а может ли вообще существовать Югославия?" [41]. Руководство Югославии понимало, что предоставление краю статуса республики "в наибольшей степени угрожает стабильности и территориальной целостности Югославии" [42], поэтому пыталось разрешить конфликт другими способами.

Обществоведы и политики выдвигали различные объяснения причин националистических выступлений в Косово в 80-е годы. Албанские авторы связывали их с дискриминацией албанцев в социально-экономической и национальной сферах, в результате чего они ощущали себя "гражданами второго сорта" [43]. Однако следует отметить, что многие исследователи, в числе и албанские специалисты, отмечают дискриминацию албанского населения Косово в основном в первые два десятилетия существования "второй" Югославии, в то время как последующий период до смерти И. Тито они оценивают как достаточно благоприятный для развития албанского народа. По мнению Ф. Агани, несмотря на то, что время до 1981 г. было, возможно, "самым успешным периодом в нашем послевоенном развитии", "трудности и деформации оправданно или неоправданно объяснялись давлением со стороны Сербии", и албанцы всерьез опасались, что власти пойдут на изменение Конституции. "Требование?Косово - республика¦ было частично результатом этой неуверенности, попыткой предотвратить намечающуюся ревизию Конституции", - подчеркивал он [44]. По словам академика Реджепа Чосьи, с 1968 по 1980 г. албанцы "дышали более или менее свободно" [45].

Хорватский политический деятель С. Шувар в своей книге "Все наши национализмы" предлагал искать корни проблемы Косово в рецидивах "великосербской политики". Однако и он ссылался главным образом на 50-60-е годы, когда, по его словам, попирались конституционные права албанского населения, искажалась история албанского народа, не приветствовалось официальное употребление албанского языка, а УДБА во главе с Александром Ранковичем "культивировала недоверие к национальным меньшинствам" и практиковала физические расправы в отношении отдельных лиц [46]. Говоря о "дискриминации граждан" и "государственном терроре", албанцы, как правило, имели в виду именно "времена Ранковича" (до 1968 г.) [47]. Хорватский историк Д. Биланджич писал, что "недоверие к представителям национальных меньшинств, устранение их представителей с ответственных политических должностей, особенно в органах государственной безопасности, препятствование работе радио, печати, развитию языка" стали последствиями унитаристско-централистских тенденций в развитии Югославии в конце 50-х - начале 60-х годов [48].

Сейчас большинство сербских историков и политологов видят причины албанских выступлений "в сепаратистской идеологии албанцев в Сербии", а в последнее время - и в "исламском экстремизме" [49]. Однако некоторые сербские авторы усматривают и более глубокие причины кризиса в крае. Так, Н. Пашич писал, что албанские демонстрации показали "исковерканные национальные отношения и ряд проблем, которые долго, в течение десятилетий, скрывались". Среди них он называл разрушение старой патриархальной системы ценностей и традиционного способа жизни, негативные тенденции, которые "сопровождают любую быструю урбанизацию, - такие, как нерешенные проблемы жилья, социальная неуверенность, безработица", разделение общества по национальному признаку и национальную нетерпимость, "политику территориальной замкнутости", проводимую местными властями, иллюзию, что проблемы Косово можно решить без участия албанцев [50]. Представители оппозиционных партий во всем винят только "навязанный и албанцам, и сербам" политический режим Слободана Милошевича, "виновного в том, что во всей Сербии не соблюдаются права человека" [51].